UNUSUAL

внешний вид:

my scars remind me that the past is real
i tear my heart open just to feel

Последнее, что ты помнишь о том злополучном моменте своей жизни это скрежет металла, запах бензина и жар огня, который в считанные секунды охватил твой разбитых болид, из которого выбраться живым тебе не представлялось возможным. Последнее, что ты почувствовал, казалось перед смертью, была адская боль и невозможность пошевелить ни рукой, ни ногой. Ты, кажется, потерял сознание, когда по виску потекла кровь и были слышны голоса спасателей. Дальше только кажущаяся спасительной темнота. Ты не помнишь ни чувства страха перед своей кончиной, ни той боли, или, по крайней мере, ее части, что испытывало тело при извлечении его из искараженого болида. И слава Богу, иначе бы ты умер от болевого шока.
Кажется, что есть какие-то проблески - воспоминания - яркий свет, проезжающий над тобой, какие то специфические запахи, ударяющие в нос вместе с соленой водой Тихого океана, где ты проводил пару недель своего отпуска с семьей или друзьями, а может это был просто привкус крови во рту. Для тебя эти минуты от «окончания гонки» до начала операции текли бесконечно медленно, и тебе не суждено было их пережить, по крайней мере так казалось многим из тех людей, кто участвовал в твоем спасении. Говорят в бреду, ты просил дать тебе еще шанс для пробного заезда, чтобы участвовать в предстоящей гонке, а потом уснул «мертвым» сном.
Операция, как говорят те, кто ее проводил, и кто колдовал над собиранием раздробленных костей была одной из самых сложных на их веку, хотя, вероятнее всего они просто никогда не оперировали гонщиков. Тем не менее, по их меркам операция прошла успешно, и теперь все было за тобой - сможешь ты выкарабкаться из всего этого или родителям придется подписать документ о том, чтобы тебя отключили от аппаратов, поддерживающих жизнь, и твои органы пустили на пересадку.
Твоим полным выздоровлением, да что уж там, тем, что ты очнешься после всего пережитого, никого не тешили, отцу вообще сказали, чтобы все готовились к худшему, так как после операции ты впал в глубокую комму. А день ото дня состояние лишь ухудшалось.
В какой-то момент отец не смог больше утаивать всего ужаса сложившейся ситуации, и мать, безумно любящая своего единственного сына, посчитала, что в условии сложившейся ситуации на лучшим исходом всего будет закончить мучения единственного ребенка, а не проявлять верх эгоизма, удерживая его из последних сил здесь, на земле. Все документы были оформлены в кратчайшие сроки, неповрежденные органы были оперативно расписаны чуть ли не по разным штатам, но когда настал час Х, оказалось, что ты уже как час смотришь в потолок и не можешь понять, что же случилось с тобой.
09:07 - время, когда ты родился заново, когда открыл глаза и понял, что будешь жить, что не упустишь своего шанса сделать то, что не успел до того, как все это случилось.
Только в 10:00, по странному стечению обстоятельств ты начал дышать без аппарата, а к 11:17 подоспели родители. Мать не отходила от тебя ни на шаг, наблюдая то за мониторами с жизненными показателями, то просто смотря на твое лицо и разбитую голову. Ты проваливался в сон, затем снова просыпался, иногда что-то бормоча, вспоминая гонку и все события двухнедельной давности, а мама тихонько на русском шептала, что все это в прошлом и теперь ты поправишься.
[В 13:29 случился первый в твоей жизни выброс энергии. На твое счастье, мать в это время отошла для разговора с врачом и палата была пуста. Головная боль больше не мучила, зато мучили другие вопросы, начиная от самых простых «что произошло?» и заканчивая самыми сложными «кто я?».]
Как она ушла и ушла ли она вообще из больницы ты не знаешь, но очередной раз проснувшись в больничной койке с кислородной маской на лице после первого в жизни применения способности [как окажется гораздо позже], ее просто не оказалось рядом. Снова белый потолок, мерный писк монитора в момент очередного удара сердца и какой-то еле уловимый шорох в дверном проеме. Ты с трудом приподнимаешь голову всего на несколько болезненных секунд, затем вновь укладываешься на подушку, надеясь, что то, что ты увидел не мираж и это действительно та девушка, та самая.
-Привет, - не слишком громко говоришь ты в кислородную маску, поскольку возможности ее снять у тебя нет – руки сломаны. Ты лишь кончиками пальцев, что не загипсованы, просишь девочку пройти и присесть рядом с тобой. Ты рад тому, что она пришла, ведь так многое нужно ей сказать не смотря на всего лишь два месяца знакомтсва.