Отправлено: 16.08.13 17:29. Заголовок: this is the morning of our love; 25.02.2014 - [ЗАВЕРШЕН]

 Отправлено: 17.08.13 20:24. Заголовок: внешний вид, белый в..

внешний вид, белый вязаной шарф и шапка;

Его не было дома. Исадора могла и догадаться, но сидеть дома и ждать пока Альфредо вернется домой ей не хотелось. Она не могла усидеть на одном месте, когда всё так стремительно шло к какому-то темному дну, которое даже не задавало вопросов, а Хаксли тем временем просто задыхалась. Она задыхалась от одиночества, но не по этой причине она пришла именно к Лудакрису.
Будь она просто одинокой, то можно было поймать такси, поехать в аэропорт, взять билет на первый же рейс в Шотландию и уехать к Эллару, но девушка так не поступила ни тогда, ни сейчас. Медлу ними с Маклейном было что-то очень трепетное и ценное, но они не нарочно это разбили, поэтому Иззи не могла вновь ворваться в его жизнь, да и...
Если с Фредо она могла забыть шотландца, то тот же самый метод не срабатывал в случае с Лудакрисом. Может кто-то скажет, что это комплекс «первой любви» и пора бы Исадоре повзрослеть, но сама Хаксли так не считала. Несмотря на то, что в свои двадцать один она успела совершить много глупых поступков, их отношения с Фредо никогда не казались ей чем-то из рода – «это детство, которое я никак не могу отпустить». Люди всегда заменяют друг-друга кем-то другим. Первую любовь заменяешь второй, вторую третьей и так до тех пор пока ты не найдешь того – «единственного». Только в случае с Иззи, она всегда заменяла Лудакриса кем-то, и никак не наоборот. Эта мысль заставила её признаться себе в том, что «того самого единственного» она встретила ещё в пятнадцать лет, и если и отпустила его, то лишь потому, что слишком сильно любила, - как бы парадоксально это не звучало.
Дотронувшись ладонью двери Альфредо, Иззи опустила голову вниз. Может быть она не имела права приходить сюда, и по всем правилам той жестокой игры (которую сама же и придумала) должна была отвернуться от его двери и продолжать свою жизнь как-то... без него, вот только Иззи не могла заставить себя сделать это, и она понимала, что как не старайся, а судьба всегда будет приводить её именно к нему, и она снова окажется в тупике потому, что дальше этого глупого мальчишки нет никакой любви, никакого мира, вообще ничего...
Хаксли прижалась лбом к двери и горько усмехнулась, снимая с голову шапку и ослабив на шее шарф. Наверное именно в этом она так сильно похожа на отца – любить настолько отчаянно и вопреки всему. Если Иден и передал своей дочери что-то помимо цвета глаз и волос, то это было умение настолько отчаянно любить тех людей, которые для тебя значат больше чем вся твоя жизнь.
-Ну, ты и дура, Из! – почему-то обругала она себя, после чего опустилась прямо на пол и прижавшись спиной к двери Альфредо начала думать. То ли она слишком долго ждала его, то ли была очень усталой, но Хаксли погрузилась в сон, и когда над ней нависла знакомая фигура, то она поняла, что спит прямо у его двери. Этот факт мог бы смутить Исадору, еслиб она не натворила столько глупостей за весь последний год, поэтому девушка лишь мягко улыбнулась и пожала плечами, «мол что же делать, такая уж я».
-Привет... – тихо выдавила из себя девушка и встала, после чего отряхнула себя и посмотрела на Фредо. –Извини, я наверное задремала... я просто хотела... – она не знала с чего начинать и нервно сжимала шапку в руках, - как ты? – и снова глупо, Хаксли, очень глупо!

 Отправлено: 17.08.13 23:19. Заголовок: внешний вид + черное..

внешний вид + черное короткое пальто нараспашку;

Практически четыре месяца прошло с тех пор, как они в последний раз разговаривали дольше пяти минут, - четыре чертовых месяца, которые были столь же невыносимы, как и те годы после их первого расставания; на самом деле, еще более невыносимы, - ведь тогда они были глупцами, отпустившими друг друга лишь из-за боязни слишком сильно привязаться, и Фредо спокойно жил без Исадоры, стараясь брать от жизни столько, сколько возможно, - а теперь он слишком хорошо знал, без чего именно его жизнь так никогда и не станет полной. Его подбадривали со всех сторон, говорили, что все наладится, - ты же Фредо Лудакрис, у тебя же всегда все в порядке, у тебя все будет хорошо, ты просто, как обычно, свалишь куда-нибудь, а потом вернешься - и все как раньше, - и Альфредо действительно думал уехать, коль скоро больше в Вашингтоне его ничего толком не держало; конечно, был Эймон, но он как раз за несколько лет стал той константой, в которой Лудакрис не сомневался ни на секунду, зная, что как далеко он бы ни отъехал от города, - может вернуться в любой момент, позвонить Хэнли, и совершенно ничего не изменится.
А потом Пейдж говорит ему, что не стоит бежать в этот раз, ты сам уговаривал меня не сбегать, мол, Лудакрис, ты вообще помнишь, что говорил мне? Так будь сильнее и останься сейчас; и Фредо остается, - теряется в бесконечных днях, в которых, казалось бы, есть все, что и было до этого, - подработки, танцы на сцене "Корлеоне", уличные танцы, вечеринки, встречи с какими-то старыми, уже полузабытыми приятелями, - существование кажется наполненным, но в нем просто нет одного-единственного человека, а значит, нет и смысла. Фредо вновь чувствует себя тем долбанным романтиком, над которыми любил беззлобно подшучивать половину сознательной жизни, - и ничего не может поделать. Не помогает ни постоянная занятость, ни дружеская поддержка; в какой-то момент Лудакрис просто пускается во все тяжкие, - по сравнению с тем, что он творит, даже та жалкая попытка наладить что-то с Сайкс кажется долгосрочными серьезными отношениями, - он появляется в "Корлеоне" все чаще, переставая даже порой спрашивать у девушек имена, - ему плевать, что он делает, танцует ли с ними, целуется ли, закусывает ли текилу одним на двоих лаймом, едет ли к одной из них домой, забывает ли всех этих безымянных подружек через неделю, - он, как безумный, вновь пропагандирует ту свободу, к которой всегда стремился, и раздает направо и налево советы об отношениях с насмешливой снисходительностью; каждый справляется с расставаниями по-своему, и это, пожалуй, не самый плохой на свете метод.
Этим утром Фредо возвращается из клуба пешком, - идти до его съемной квартиры не так уж близко, но плевать; хочется, чтобы из организма выветрился весь выпитый алкоголь, а из головы - каждая дурацкая мысль, от которых спиртное уже давно не избавляет; его вид к тому моменту, как он доходит до дома, достаточно красноречив, - взъерошенный, пальто нараспашку, покрасневшие от нескольких бессонных ночей глаза, следы от чьих-то укусов на шее; Лудакриса не особенно волнует то, как он проводит время, его дни и ночи уже несколько месяцев не отличаются друг от друга, нет ничего, что можно было бы выделить, - и двадцать пятое февраля не стало бы исключением, если бы не женская фигура, сжавшаяся у его двери.
Исадору парень узнает сразу, отличает от любого другого силуэта, - и это самый большой за последнее время сюрприз; вот чего он не ожидал, так это того, что Хаксли придет сюда, придет сама, еще и в такое время, - и неужели она просидела тут всю ночь? Фредо уже собирается наклониться к ней, осторожно дотронуться до плеча, но она поднимается сама, оказываясь - сразу же - так близко, как не была с вечера второго ноября.
Ну вот, Лудакрис даже запомнил чертову дату.
- Привет, - с несколько обалдевшим видом отвечает Альфредо, закашлявшись; покачав головой, он протягивает руки к Иззи, - лишь для того, чтобы аккуратно заставить ее отойти в сторону, - старается открыть дверь как можно быстрее, но ключ, похоже, замыслил какой-то заговор и не поворачивался, по меркам Лудакриса, целую вечность. Но наконец замок отпирается, - Фредо кивает девушке, чтобы та зашла, заходит следом, стаскивает пальто и небрежно кидает его куда-то в сторону.
Он не знает, черт побери, что происходит.
- Я в порядке, - наконец говорит он, выдавая самую большую ложь за последние пару лет; устало тянется назад, опираясь спиной о дверной косяк, засовывает руки в карманы и не понимает, что сказать, - как реагировать на этот визит и на эту Иззи, которая, стоит признать, выглядит гораздо лучше, чем четыре месяца назад; это радует Лудакриса, но мысль проходит где-то на краю сознания.
И Альфредо, который в любой ситуации спасал положение своей улыбкой, на этот раз просто не может ее выдавить.
- Что случилось?

 Отправлено: 17.08.13 23:49. Заголовок: И правда, что случил..

И правда, что случилось?
Исадора закусив нижнюю губу проходит в квартиру Альфредо, при этом вцепившись в свою шапку пальцами, словно таким образом можно успокоится. Несмотря на то, что у парня не так тепло дома, внезапно шарф становится совершенно невыносимым и душит Иззи, которая стягивает его с себя, но почему-то не спешит положить их на стул, на кресло, да куда угодно.
Он имеет полное право попросить её уйти. Просто сказать чтоб она ушла, при этом даже не дав ей сказать ему всё то, что она так давно хочет сказать. Она сама приняла тогда за него решение. Сама отступила. Сама отпустила. Черт возьми, она всё сделала САМА! Лудакрису пришлось лишь смириться с её решением, поэтому он был в праве выпроводить её из своей квартиры. Какого черта она вновь и вновь возвращается к нему? Какого дьявола она это делает? Какого черта, Исадора Хаксли, не может стать взрослой и сильной женщиной, которая в ответе за свои поступки?!
Но она была. Сейчас и здесь. Стоя перед Фредо Иззи знала, что он имел полное право выгнать её из квартиры. Но вместе с тем она знала, что в этот раз она должна ему всё сказать, что в этот раз она не хочет без него. Да-да, именно «не хочет», а не «не может», как ей казалось. К одиночеству привыкаешь, как привыкают к горькому сиропу от кашля, но это не значит, что тебе нравится его пить. Исадора может и устала от одиночества, но она привыкла к ней. Надо было признать, что она на самом деле привыкла к ней, и та не казалась ей настолько уж страшной. За последнюю неделю одиночество скрылось в тени, и Иззи всё чаще ловила себя на мысли о том, что ей хочется жить. Она ходила с Эниолой по магазинам, часто сидела в зале во время съемок, иными словами – она пыталась наладить жизнь. Она и налаживалась. У Хаксли это прекрасно получалось. Она начала походить на ту самую светловолосую девушку, которую все знали когда-то, и которая казалось бы умерла в ней.
-Всё. Случилось всё, Фредо. – Иззи как-то неловко улыбается, опуская глаза и теребя ниточку на шапке. А что могло случиться, кроме того, что она его потеряла по собственному желанию? Отпустила по своему выбору? Что ещё должно было случиться? Эти слова так и застряли где-то в области горла, но Хаксли не могла произнести всё так разом. Она даже не знала с чего начинать разговор, а ведь казалось, что до прихода к нему, она сто раз обдумала что ему скажет, но сейчас не было никаких слов, и поэтому Иззи выглядела более чем жалкой.
-Это была чушь. Всё, что я сказала, Фредо, - голос Иззи чуть дрожит и выдает её, но девушке всё равно, - Я думала... вернее я надеялась, что я смогу... Боже, какая же глупость! – она смеется, чувствуя что руки начинают дрожать сильнее, после чего отворачивается от Альфредо, - Давай я так тебе всё скажу, ладно? Ты только не перебивай меня и дай всё сказать. Я должна всё сказать, и прости, что я не могу сказать тебе это в лицо, мне просто очень тяжело. – Иззи глубоко вдыхает воздух и опускает взгляд на свою шапку, - Знаешь, за эти четыре месяца произошло многое... я была в больнице, чуть не отправилась на тот свет по своей же вине, - она не стала уточнять, что это была попытка самоубийства, - потом долгое время пила разные таблетки, стала походить на призрака... вообщем, Вайс потом исчез. Точнее, он ушел из тела моего отца, и папа... – Иззи запнулась, - он до сих пор не может себя простить за то, что случилось. Что могло случиться со мной, но это всё неважно, Господи, почему я не умею нормально говорить?! – отчаянно вырвалось у Хаксли и она опрокинула голову, - Я пришла сказать тебе, что не было никого. Слышишь? Никогда не было. Мой мир всегда вращался вокруг тебя. Я знаю, что ты подумал насчет Эллара... я знаю всё, но ты был не прав. Я любила его, но не так как тебя, иначе я уехала бы с ним. Я бы бросила всё и уехала с ним, но знаешь... – Исадора поднесла ладонь к губам и провела пальцем по своей же щеке, - Я бы могла уехать, но не хочу. Почему-то я всё время думала о том, что я не могу уехать. Он не просил меня ехать с ним, но я знала, что он был бы рад. Я всё убеждала себя, что не могу уехать из-за отца, из-за мамы, из-за Эниолы... что не могу оставить тут свою жизнь и махнуть в Великобританию за Элларом, но... дело было не в этом... – Иззи сглотнула подступивший к горлу комок, - Просто он был не ты. С тобой я всегда могла сбежать даже на край света и не задумываться о последствиях. С тобой... – какую же ерунду она говорила! Хаксли закрыла лицо руками, всё ещё стоя спиной к Лудакрису.
-Я не знаю почему я к тебе пришла. Возможно, чтоб сказать как сильно я люблю тебя и молить тебя вернуться ко мне? – в этот момент Иззи повернулась в сторону Фредо, и заглянула в его глаза. По её щекам уже текли слезы, и это было впервые... впервые, когда она и правда кого-то умоляла.
-Я могу жить без тебя, Фредо. Ты можешь выпроводить меня и я правда справлюсь. Я смогу прожить эту жизнь без тебя, но я этого не хочу. Я не хочу такой жизни...

 Отправлено: 18.08.13 00:55. Заголовок: Он думал, что у Иззи..

Он думал, что у Иззи что-то случилось, - что она пришла к нему, потому что, может быть, больше не к кому было, потому что по старой памяти знает, что Фредо во всем и всегда старался ей помочь, - думал, что, может быть, что-то с Иденом, или еще какие-то проблемы; у Альфредо не возникло даже подозрения о том, что Исадора может вот так просто сказать "случилось все", и от этого ответа Лудакрис совсем потеряет дар речи. Он теперь совсем не понимает, чего ждать, - а потому все так же стоит и смотрит, не в силах перестать внимательно разглядывать Иззи, цепляться взглядом за каждую деталь, каждую мелочь; он не имел возможности рассмотреть девушку, полюбоваться ей так давно, что теперь это кажется каким-то неожиданным подарком.
- Что?.. - начинает было Фредо, но Исадора отворачивается и просит его не перебивать прежде, чем он успевает это сделать; парень согласно кивает, но Хаксли этого уже не видит, - и Альфредо будто прирастает к стене, на которую опирается, он не в силах сделать то, что ему хочется с тех самых пор, как Иззи произносит свое первое "тяжело", - подойти, обнять ее и сказать, что все будет хорошо; Лудакрис, на самом деле, невероятно зол на нее, эта злость культивировалась в нем месяцами, усиливалась каждую чертову ночь, в которую он пытался - снова без какого-либо успеха - избавиться от чувств, от которых просто необходимо было себя отделить; как начать новую жизнь, не простившись со старой? А то их расставание Фредо, хоть и считал окончательным прощанием, не мог воспринимать как точку, - слишком глупо все было, слишком односторонним и вымученным было то решение.
А теперь ему оставалось только сверлить взглядом спину девушки, пока она говорила, - и переваривать информацию, так внезапно свалившуюся на голову; больница, таблетки, Иден, - все это вызывает желание задать вопросы, тысячу вопросов, но Фредо уже дал молчаливое обещание дать Исадоре договорить до конца. Каждое ее слово, каждая секунда, когда голос девушки начинает дрожать и немного ломаться, будто врезаются в Альфредо, - словно ему методично и безжалостно вонзают в тело ножи, один за другим, и не дают возможности вытащить; потребность сказать что-то, сделать что-то становится просто невыносимой, потому что Лудакрису, безусловно, есть что ответить.
И вместе с тем он не может подобрать ни единого слова.
Фредо вытаскивает руку из кармана, почти безотчетно поднимает ее к волосам, пропуская пряди сквозь пальцы, - не отрывает взгляда от Иззи, и когда та наконец поворачивается, он смотрит на нее во все глаза, пытаясь понять, какое чувство в нем сейчас преобладает; слова Исадоры похлеще любого алкоголя, любого наркотика, - их действия хоть как-то предсказуемы, а сейчас Альфредо вообще перестает понимать, что с ним творится; ему хочется одновременно тряхнуть Иззи за плечи, сильно, чтобы она ответила ему, просто ответила, какого же черта она издевалась над ним все это время, какого же черта она не понимала все это раньше, - и так же отчаянно хочется просто поцеловать ее, обнять и совсем ничего не спрашивать; и, когда Хаксли наконец растерянно умолкает, Фредо уже даже не пробует фильтровать то, что думает.
- Иззи, я... О боже, - не выдерживает Лудакрис, морщится; мыслям не удается сложиться в слова, словам - в адекватные фразы, способные объяснить, отразить все то, что он хочет сказать; но Исадора смотрит на него такими глазами, что он должен хотя бы попытаться. - Я не знаю, понимаешь, ты приходишь, ты вываливаешь на меня все это - и я толком не видел тебя четыре месяца, а теперь ты приходишь и говоришь, что не можешь без меня, - Фредо говорит с нажимом, даже не желая того, повышает тон с каждым словом; слишком много всего хочется произнести сразу. - И я хотел бы просто согласиться, что за эти четыре месяца произошло многое, и ты знаешь - я места себе не находил, ты уходила от меня тогда в таком раздрае, что я боялся - ты... - Лудакрис запинается; "ты захочешь покончить с жизнью" настойчиво просится на язык, но он не хочет произносить этого, не хочет признавать, что правда так думал, что допускал такую возможность, - И я хотел бы сказать тебе... А, к черту! - сам себя обрывает Фредо, окончательно понимая, что слова ничего не решат; в пару шагов он стремительно преодолевает расстояние между ними, - решительно забирает шапку с шарфом из рук Иззи, откладывает их на стоявшую в коридоре тумбочку по привычке, не глядя, - и целует ее, прижимая наконец к себе, так крепко, будто они не виделись годами, - и отстраняется лишь в ту секунду, когда начинает не хватать воздуха.
- Я слишком многое хотел бы сказать, но просто не могу, - тихо произносит Фредо, не отпуская девушку, обнимая ее за талию, взглядываясь в лицо. - Ты бы знала, Иззи, ты бы знала, как я был зол... как я сейчас, до сих пор, как я дико злюсь на тебя просто за то, что ты все это сказала, что ты сама же бросила меня - и сама же пришла, но я ничего не могу с собой сделать, - он качает головой и усмехается, - в глазах его, впрочем, никакой насмешки. - Я люблю тебя и нихрена не могу с этим сделать.
Лудакрис медленно снимает с девушки ее пальто, отпуская Иззи только затем, чтобы повесить одежду на вешалку рядом с ними, - берет Хаксли за руку и решительно ведет на кухню, почти насильно усаживая на табурет; опускается перед ней на корточки, опираясь скрещенными руками на колени девушки, - смотрит на нее снизу вверх, заглядывая в глаза; улыбка теперь дается намного проще.
- Тебе не нужно умолять меня, - пожимает плечами Фредо. - Мне просто нужно это переварить. Это... я не ожидал, - признается он, все не отпуская руку девушки, машинально - по старой привычке - переплетая их пальцы. - Лучше расскажи мне. Про больницу, про Идена - я не знаю, просто что-нибудь.

 Отправлено: 18.08.13 10:33. Заголовок: Маленькая глупая дев..

Маленькая глупая девочка стоит перед мальчиком, которого безумно любит и ждет того, что же он ей скажет, какой же вердикт он ей вынесет. Светлые волосы выбиваются, немного скрывают её лицо, а она всё не может отвести взгляд от мальчика, которого всю жизнь любила, любит и будет любить. Сейчас ей как никогда кажется, что в принципе, ничего и не изменилось с той самой поры, что им снова по шестнадцать, и они нисколько не повзрослели. Он до сих пор остается единственным мальчиком на всё планете, чью улыбку хочется спрятать в карман куртки и доставать, когда ты остаешься совсем одна чтоб глядеть и глядеть на неё. Ты до сих пор бежишь из дома в ваш любимый парк, и не поднимая глаз знаешь, что он сидит на вашем привычном месте, с гитарой в руках и пачкой сигарет. Ты до сих пор хранишь его пачку сигарет, которых он забыл у тебя дома ещё в шестнадцать. Красный Мальборо – ничего особенного, но ты всё равно хранишь его, так и не решив выбросить. Ты до сих пор мысленно молишься за то, чтоб у него всё было хорошо, и неважно где он, с кем он, лишь бы было хорошо. И этот мальчик, такой невыносимый мальчик, которого очень сильно недолюбливает твоя мать, а отец видит в нём себя в молодости, всё равно он – единственный мальчик для тебя. И это одновременно грустно и глупо, ведь ты понимаешь, что дальше него у тебя нет никакой жизни.
-Да я знаю, что не имею на это право... – перебивает она его и пытается найти подходящих слов, вот только их нет. Люди пока не изобрели их на свете, не придумали, поэтому Исадоре настолько тяжело что либо говорить. Но Фредо понимает, что никакие слова сейчас не могут им помочь и внезапно оказывается совсем близко. Иззи лишь успевает посмотреть емуа в глаза, когда он прижимает её к себе и страстно целует. Она отвечает на его поцелуй со всей горечью и любовью, со всем отчаянием и надеждой, которая появилась только что. Иззи прижимается к Лудакрису и шепчет тихо-тихо: «люблюлюблюблюблюблюблю», словно заклинание, или же молитву, которую она обязана повторить. Фредо всё ещё любит её и это главное, главнее всего, поэтому Исадора не может думать ни о чем другом, и послушно идет за ним, повесив пальто и выпустив из рук шапку с шарфом.
Иззи чувствует, что она может задохнуться. Она смотрит на Альфредо и всё не может поверить в то, что он и правда готов быть с ней, что несмотря на всё, он до сих пор любит её, и это ведь важнее всего. Хаксли не может оторвать от него взгляд, словно впитывая в себя все его движения, по которым она так сильно скучала.
-Я думала, что всё... что потеряла тебя, хотя... – вопрос Лудакриса оказался очень не кстати, но Иззи понимала, что сейчас обязана рассказать ему всю правду, даже если это его очень разозлит. – Прошу тебя, только не кричи, ладно? – она слабо улыбается и снова начинает нервничать, - Ты правильно тогда подумал, Фредо, только я сама об этом не знала. Вскоре после нашего расставания... черт... – Иззи запнулась, после чего наконец-то подняла глаза на парня, - У меня была попытка самоубийства. Об этом знаем только мы с Иденом, и Вайсом. Мама вовсе не знала, как и другие... Эниоле я просто не смогла признаться, так как мне было очень плохо. Прежде чем ты начнешь кричать, я попытаюсь объяснить тебе в чем было дело, хотя ты всё равно начнешь кричать и будешь прав, но... это был единственный выход отделить Вайса от отца, и я подумала, что увидев такое он обязательно вернется. – Она не стала рассказывать про детали. О том, что прямо на глазах у Вайса проткнула себе живот кухонным ножом, так как это казалось очень жалким поступком. – Вот так я и оказалась в больнице, где мне уже стало страшно... мне назначили курс лечение, я ходила к психологу, но ничего не помогало. Даже то, что вскоре Вайс исчез и остался только папа. Я боялась, что просто не различаю их... но потом я встретила Вайса в другом теле... и я поняла, что мой отец стал прежним... – Хаксли опустила голову, вытирая ладонью слезы на щеках. – Послушай, я просто глупая девочка, которая совершенно не знает как жить без отца, которого она безмерно любила. Когда я узнала, что последние десять лет, или больше, внутри него живет Вайс, которого я совершенно не знаю, то мне казалось, что вся моя жизнь была враньем... что и я сама была блефом, что меня не было. Я запуталась в себе настолько, что не могла слушать никого. Не могла слушать тебя, особенно тебя потому, что... я даже не знаю, Фредо, я просто так сильно запуталась в себе... но я не хочу чтоб ты думал, что я склонна к суициду, это не так, правда не так, я просто... не знаю, моя жизнь приостановилась на некоторое время, но такое не повторится... я знаю, что не повторится... просто всё было так сложно, и мне было так одиноко, и я знаю, что ты хотел быть рядом, но я ненавидела себя за то, что так сильно терзала тебя, а сама я никак не справлялась и не могла стать похожей на человека, которую ты любил... я не знаю, просто всё так сложно, Фредо... – Иззи замолчала на мгновение. – Но я люблю тебя, я так сильно люблю тебя...

 Отправлено: 18.08.13 14:36. Заголовок: Старайся не допускат..

Старайся не допускать ошибок, всегда говорит отец, - а если это уже произошло, то главное - вовремя заметить и исправить; и, казалось, слова Иззи так противоречат тому, что она говорила в ноябре, так расходятся с ее же мнением о том, что все не так, что Фредо - не тот, что любовь его - ничем Исадоре не поможет, - казалось, что она опоздала со своими признаниями, потому что, кто знает, что придет ей в голову еще через четыре месяца, - и не случится ли так, что сегодняшние признания окажутся не окончательной правдой, а всего лишь промежуточным этапом перед их очередным расставанием?
Но в глубине души Лудакрис уже знает, что Иззи появилась вовремя, что она не опоздала; ему просто тяжело, потому что поток ее бесчисленных "люблю" обрушился так внезапно, что от неожиданности хотелось просто сидеть и молча все это переваривать, - и слушать голос Хаксли, чтобы она просто не умолкала, не останавливалась, ведь они так давно не разговаривали так долго, и Фредо уже отвык, - а он ведь не хотел отвыкать.
- Не кричать? - недоуменно переспрашивает Альфредо, но не перебивает больше, так как чувствует, что ему предстоит услышать что-то важное, - снова что-то важное за последние десять минут, не слишком ли много? И стоит Иззи произнести "попытка самоубийства", как Лудакрис крепче сжимает ее руку, - а потом, то ли от неожиданности, то ли от того, как сильно затекли ноги, оседает назад, оказываясь теперь прямо на полу, прислонившись спиной к холодной стене, - пришлось отпустить ладонь девушки, но он смотрит во все глаза; по Лудакрису видно, как сильно ему хочется вклиниться в неловкий рассказ Иззи, как ему хочется тут же высказать все, что он, черт возьми, думает об этом, - но хрупкое равновесие, установившееся между ними, не хочется так быстро рушить, - и Фредо ждет, пока Иззи закончит; не отрывая взгляда от Хаксли, он роется в кармане, привычным жестом подталкивает к себе забытую вчера на одном из стульев пепельницу, закуривает, - в его квартире вечно окна нараспашку, но сейчас Лудакрис даже понять не способен, холодно ему или жарко. Его опасения подтвердились, - Иззи действительно... действительно сделала это, действительно собиралась покончить с собой, и у Фредо в голове не укладывалась та жертвенность, которая сподвигла девушку на такой поступок; быть готовой на все ради отца, - похвально, но, мать его, так кошмарно.
- Твою мать, - отмер наконец Лудакрис, затушив так быстро докуренную сигарету, - поднялся с места, встав теперь перед Иззи на коленях и давно уже привычным, - почти бессознательным, - жестом стирает слезы с ее щек; сколько раз за последний год ему пришлось это сделать?
- Я не буду орать, - серьезно говорит Фредо; первый порыв он уже сдержал, когда во время рассказа Исадоры хорошенько треснул по полу кулаком, - костяшки пальцев теперь саднили, но это было такой мелочью по сравнению со всем остальным, - потому что я совершенно не хочу орать на тебя. Хотя нет, хочу, - вдруг признался он, задорно ухмыльнувшись, - но все равно не буду, это просто нечестно. А все, что я хочу сказать, прозвучит по-идиотски банально, так что, - Фредо просто опускает голову на собственные скрещенные руки, лежащие у девушки на коленях, но не перестает говорить, - его голос теперь звучит глухо, но так проще - хотя бы ради Иззи - совладать со всей гаммой собственных эмоций, которые прямо-таки требуют, действительно, хорошенько покричать. - Я просто надеюсь, что... не знаю, что ты правда имеешь в виду то, что говоришь, и что ты никогда не будешь этого делать, потому что, даже если после такого твой отец стал наконец самим собой, - Фредо резко поднимает голову, - цена слишком высока.
И она вновь признается ему в любви, и на этот раз ее признание звучит совсем не так, как раньше, - будто бы что-то поменялось, будто бы Иззи наконец в полной мере осознала это, будто бы действительно у нее не осталось сомнений; сам Альфредо не сомневался уже давно.
- Я тебя тоже. Ты знаешь это. И я все еще зол, но, - Лудакрис усмехается; в глазах его, впрочем, снова пляшут те веселые черти, которые заставляли людей интересоваться им, ловить его взгляд, - спасибо тебе за то, что ты пришла. Правда - спасибо. Ты вовремя, - признает вслух Фредо; нет, чувства не смогли бы остыть, приди Иззи на пару месяцев позже или скажи она что-то иное, - но он благодарен за то, что она вообще здесь. - Значит, с Иденом теперь все в порядке? - уточняет парень, которому всегда нравился отец Иззи, пусть в мужчине и уживалось несколько личностей, Лудакрис ведь не знал об этом, - и, в общем-то, не против был познакомиться с Иденом, полностью принадлежащим самому себе; с Фредо будто спадает какое-то давно накрывшее его оцепенение, когда он быстрым взглядом окидывает кухню. - Чай, кофе, виски? - вскидывает брови он, это получается почти так же непринужденно, как раньше, - и Лудакрис усмехается. - Говорят, я гостеприимный.

 Отправлено: 18.08.13 19:30. Заголовок: Они давно так не сид..

Они давно так не сидели. Иззи молча смотрела на него сверху вниз и перебирала его каштановые волосы. Оказывается, можно вот так вот скучать по прикосновениям, когда на кончиках пальцев чувствуешь какую-то особую вибрацию, теплоту, что разливается по всему телу и ты понимаешь, что у тебя никого нет роднее, даже те люди с которыми ты связана генетически, не могут быть тебе ближе этого мальчика, что сидит на колени перед тобой, а ты перебираешь его волосы точно так, как пять лет тому назад, когда он казался тебе самым лучшим; тогда ты не знала, что он и правда самый лучший, - для тебя самый лучший. Ты не знала, что твоя первая любовь будет длиться вечно, что она станет для тебя всем смыслом жизни, ты не знала. И пусть сейчас ты всё ещё не стала умней. Пусть ты остаешься такой же глупой и наивной дурочкой, пусть, но ты счастлива хотя бы потому, что можешь так просто перебирать его каштановые волосы, касаться его кожи и знать, что хотя бы на это мгновение, если не навсегда, он твой и только твой.
-Не переживай, - мягко говорит она, улыбаясь сквозь слезы и чувствует такое облегчение в груди. Исадора склоняется над Альфредо, касается губами его головы, и вдыхает запах его волос. Она чувствует и верит в то, что всё будет хорошо, что теперь и правда всё будет хорошо, поэтому она запускает пальцы в его волосы, и просто целует его в шею, очень мягко и нежно, словно боится сделать один неверный шаг. Сказать по правде она боится, так как Хаксли уже не имеет права на ошибку. –Теперь всё будет хорошо, я обещаю тебе. Я вообще никому ничего не обещаю, но тебе обещаю, что теперь всё будет хорошо, и я никогда не сделаю того, что сделала тогда. Я никогда не сделаю такого с тобой... – Иззи хотела бы обещать, что никогда не причинит ему боль, и она думала об этом, но Хаксли уже знала насколько изменчив мир, и что многое зависит не от тебя, поэтому она боялась того, что могла не сдержать такого обещания. Но в том, что она никогда от него не отвернется сама, - в этом Иззи была уверена, как никогда.
-Я знаю, и ты прав. Мне его даже жаль, так как Иден слишком сильно винит себя. Некоторое время мы совсем избегали разговоров, я редко бывала дома, и не хотела смотреть на него. Не знаю даже как я превратилась в того человека, кем я была этой зимой. Я правда не знаю. Я не знаю как я могла так поступить с ним, с тобой, с собой... мама даже сейчас не подозревает о том, что случилось... я попросила Вайса не сказать ему, и он не сказал. Да и я совершенно не знаю как ей это объяснить, да и стоит ли. Тогда я просто... – Исадора замолкла на пару секунд, - Я жила под каким-то стеклянным куполом, и с каждым днём воздуха становилось всё меньше и меньше. Иногда я пропускала встречи с психологом, и порой таблетки совсем не помогали. я часами могла лежать на кровати и не спать, не двигаться... я приходила к маме и совершенно не слушала её, когда она говорила о своих проблемах часами и ругала меня за то, что я «похожа на скелет»... – Хаксли как-то грустно улыбнулась, - Но тяжелее стало потом... когда Вайс ушел, и мы с Иденом остались вдвоем. Я чувствовала какое-то презрение, какую-то злобу, которая хоть и была холодной, но очень сильно ранила меня. Я не могла, в глубине души я не могла простить ему того, что он позволил мне это сделать... – слеза снова скатывается по щеке, но Исадора чуть улыбается и снова прижимается губами к голове Лудакриса. –Но потом я вновь захотела жить... даже не знаю с чего вдруг всё началось... наверное с папы, как всегда, но я начала приходить в себя и поняла, что я очень хочу жить. Я хочу жить с тобой. Я хочу жить для тебя, Фредо, я просто хочу жить в одном мире с тобой... – мягкая улыбка покрывает губы Исадоры, и она вглядывается в глаза Лудакриса, который встает с пола и кажется немного приходит в себя. –Это тебе спасибо. Не только за то, что принял меня, но и... насколько банально это не звучало, без твоей любви мне не живется просто, - Иззи смеется, наблюдая за Альфредо.
-Кто так говорит? – приподняв бровь спрашивает девушка, - Лучше я буду чай. Обыкновенный, черный. К сожалению мне нельзя пить алкоголь, я совсем недавно перестала пить успокоительное, - Хаксли жуть пожимает плечами, после чего встает и подходит ближе к Фредо. Обхватив его за торс сзади, она прижимается щекой к его спине, - это чувство похоже на «дом».
-У нас всё будет хорошо, слышишь? Я обещаю тебе. Обещаю, слышишь?

 Отправлено: 18.08.13 20:49. Заголовок: Ее прикосновения, ее..

Ее прикосновения, ее пальцы, ее губы, - о, черт, как же Фредо по всему этому безумно скучал; Исадора Хаксли была самой лучшей, и неважно, какой именно, - веселой, подпевающей его простецкой игре на гитаре, смеющейся, плачущей, задумчивой, расстроенной, нежной, жестокой, - это не имело такого уж большого значения; Иззи была не просто первой любовью, из тех, кого через тридцать лет вспоминают с теплотой, глядя на старую школьную фотографию, - она - забавно - была единственной, к кому чувствовать все это представлялось для Альфредо возможным. И пусть где-то на задворках сознания все еще напоминала о себе обида, все еще существовало тихое раздражение от того, как нелепо в итоге все получилось, - тело Фредо быстрее разума откликалось на простые ласки, на легкие прикосновения, и он уже знал, что простил ее; четыре месяца изводил себя, пытаясь забыть, вытащить из себя любовь, от которой таким насилием избавиться невозможно, злился на нее и на себя, - а теперь было достаточно нескольких минут, и все забывалось, все отступало перед одной мыслью - она здесь.
Она рядом.
- Вряд ли стоит обо всем рассказывать твоей матери, - пожимает плечами Лудакрис, сомневаясь. - Ничего, кроме траты нервов, это не принесет. И не плачь, ну же, - он ловит слезинку пальцем на щеке Иззи, не дает ей скатиться; улыбается, вслед за девушкой, так же немного печально. - Главное, что все это позади. Что с твоим отцом все хорошо, с тобой - все хорошо, - твердо произносит Фредо, не в состоянии думать о чем-либо другом; череда бесконечных одинаковых дней отходит на задний план, - а перед ним Иззи, которая говорит, что хочет быть с ним, и будь он проклят, если не думает точно так же.
- А мне-то как непросто без твоей, ты бы знала, - замечает Фредо, опять-таки, не ставя это в упрек; очередная констатация факта - им обоим было плохо, - чертовски плохо. И ты должна знать, что я справлялся с этим.. хм... по-своему, - криво усмехается Лудакрис, прежде чем подняться на ноги; пусть они были не вместе в это время, но рекордное количество девушек, с которыми Фредо флиртовал, танцевал, спал, - Исадора, по-честному, должна была хотя бы узнать об этом; парень не знал, хочет ли он просто быть честным, или же где-то в глубине души пытается как-то задеть Хаксли, - и второй вариант был намного менее вероятен просто потому, что Лудакрис по природе своей вовсе не был жесток, - а Иззи выглядела такой беззащитной, что ее хотелось просто обнять и укрыть от всего, что она пережила; в этот момент, нажимая кнопку на чайнике, Фредо практически плохо от мысли, что его не было рядом, - и неважно, что Исадора сама приняла такое решение.
- Да все так говорят, - забавно округлил глаза Альфредо, изображая возмущение; отвернулся, чтобы достать чашки и пару обычных чайных пакетиков, - не то чтобы он вообще когда-то любил чайные церемонии, да и в последнее время Лудакриса не особенно заботило наличие в доме каких-либо продуктов; удивительно, что чай здесь вообще нашелся. - Ну вот, а я уже хотел тебя напоить, - отшучивается парень, не оборачиваясь, - чувствует прикосновения Иззи, подошедшей к нему, близость ее объятий.
Фредо так устал, чертовски устал, - недосып и легкая тошнота от выпитого ночью алкоголя смешивалась с некой опустошенностью после той бури эмоций, что подарила ему Исадора своим приходом; но она обнимает его и говорит, что все будет хорошо; Лудакрис не любит пустых обещаний, но все равно - не может не верить.
- Будет, - соглашается он, разворачиваясь, чтобы самому теперь обнять девушку, посмотреть на нее; Фредо мягко улыбается. - Ты же останешься? - хотя бы на сегодня.
Чайник вскипел, но Лудакрис не слышит.

 Отправлено: 18.08.13 22:32. Заголовок: -Да я знаю... - улыб..

-Да я знаю... - улыбается она уголками губ.
Каждый справляется с болью по разному. Исадора замыкалась в себе, была уверена, что у неё хватит сил пережить всё самой, а вот Лудакрис всегда искал в поддержки, даже случайной и совершенно неважной, поэтому Исадора была уверена в том, что после их расставания Альфредо то и дело пил и спал со всем, что шевелится. Нельзя сказать, что эта мысль не причиняла боль, ведь Иззи хотела его только для себя, как бы эгоистично это не звучало, но с другой стороны Хаксли прекрасно понимала, что не имела никакого права злиться или же обижаться на него, поэтому девушка прижималась к нему посильнее, чувствуя его рожной запах и каждой клеточкой своего тела осознавая, что сейчас всё и правда будет хорошо.
Может это и есть взросление? Всю свою жизнь Иззи была уверена в том, что у неё достаточно большой комплекс отца, которого она никогда не сможет преодолеть. Она вечно скучала по Идену, даже если они сидели рядом на диване и смотрели старые фильмы. Ей не хватало его даже тогда, когда он готовил ужин на кухне, а она напевала что-то себе под нос. Сколько бы времени они не проводили вместе Иден не мог возместить ей то время, что его не было рядом с Иззи, когда она была совсем малышкой. Со стороны казалось, что ничего страшного и не происходило если он не оставался на ночь, или же не жил с ней в другие дни, кроме выходных. Вроде бы ничего такого, но на деле всё было иначе, и Исадора настолько привыкла быть связанной с отцом, что и не могла представить без него жизнь. Чего ей только стоило осознание того, что в жизни Идена есть место и для других женщин, которых он любил. Она быстро сдружилась с Эммой, и до сих пор воспринимала её как старшую сестру, но какого же было её потрясение, когда она встретилась с Джо и поняла, что отец по-настоящему влюблен в неё, так как невозможно было не влюбиться в настолько светлого человека. Но несмотря на всё это, несмотря на всё то, что разделяло их, что лишний раз подчеркивало, что Иден не может полностью принадлежать лишь своей дочери, Исадора не могла воспринимать себя, как личность, отдельно от него. Наверное, именно поэтому появление Вайса в её жизни оказалось настолько болезненным. Изменилось всё – весь мир, что окружал Иззи, всё восприятие, вообще всё, и казалось, что она теряет ту себя, которой была когда-то. Ту, которая в будущем могла стать самостоятельной личностью, что не полагается так сильно на отца. Да, она всегда будет оглядываться назад и искать его в толпе. Ей всегда нужно будет знать, что у Идена всё в порядке, но сейчас её существование не зависело от него полностью. И всё благодаря Лудакрису... сама того не подозревая Исадора повзрослела лишь благодаря любви к нему. Она хотела жить ради него. Жить в одном мире с ним, чтоб они сами творили судьбу, и неважно что будет дальше. Лишь рядом с ним Иззи чувствовала себя по-настоящему свободной личностью, которая любит, и чувствует любовь.
-Я надеялась, что ты это скажешь. – Иззи мягко улыбается и целует Лудакриса в шею. Чайник вскипел, но никто не обращает на него внимание, и чуть склонившись девушка выключает его. Она всё ещё не двигается, так как Лудакрис теперь и есть её дом, как бы банально это не звучало. Лишь рядом с ним она чувствует себя в безопасности, и Иззи не может понять, как она раньше не осознавала этого.
-Сегодня был тяжелый день. И для тебя, и для меня. У тебя усталый вид, - Исадора поднимается на цыпочки и целует Альфредо в висок, - давай лучше спать, а чай можно и завтра выпить... завтра всё будет иначе, и у чая с кофе будет другой вкус... – мягко улыбаясь Иззи берет его ладонь в свою и переплетает их пальцы, после чего выходит из кухни вместе с Фредо.
Ей хочется заснуть с ним. Просто лечь рядом и заснуть у него на груди. Закрыть глаза и слышать его сердцебиение, как мелодию, как что-то слишком родное. Хочется просто уснуть и проснувшись наткнуться на его глаза, и только его. Всматриваться в его лицо и изучать каждую черточку вновь и вновь; останавливать дыхание дабы не разбудить его руку на плече; просто смотреть и знать, что у них есть всё, пока они вместе.

 Отправлено: 22.08.13 00:48. Заголовок: какими б вы ни были ..

какими б вы ни были сильными,
не расставайтесь с любимыми;

Она поняла его, все поняла, - а Лудакрису это приносит облегчение; он умом понимает, что спрос с него невелик, что он не подписывался на вечную платоническую, что хранить всю жизнь верность даже после разрыва - не может, не должен, не обязан, - а все равно опасался, что Иззи воспримет его откровение как-то не так; но она действительно, кажется, понимает, - и Фредо просто знает, что в его жизни было, есть и будет много чего спонтанного и случайного, вот только связей случайных ему точно больше не нужно. Потому что есть она, - со своими согревающимися на его пояснице ладонями, со своей мягкой улыбкой, со своими невозможными просто глазами, со своими поцелуями, - Альфредо Лудакрис не из тех, кто накрепко связывает себя с событиями, людьми, местами, но Исадора Хаксли такая - родная совершенно, невероятно теплая, и Фредо понимает наконец, какое значение люди вообще вкладывают в слово "родная".
Вот именно это.
- Тяжелая ночь, - хмыкнул Лудакрис, щурясь от яркого утреннего солнца, проникавшего в квартиру через окна. - Но ты права, - он не сопротивляется, позволяя Исадоре отвести его в спальню, - закидывает руку назад, стягивая джемпер, - привычно - как раньше - роется в шкафу, чтобы кинуть Иззи одну из своих футболок, - усаживается на подоконник с ногами, чтобы закурить. - Ложись, я сейчас.
Фредо смотрит на Хаксли, удобно устроившуюся в его постели, - его квартира, его кровать, его футболка, вся эта картинка напоминает то, что было раньше, месяцы назад, годы назад, - и это чертовски прекрасно, настолько, что даже вконец вымотанный Лудакрис ощущает какой-то странный прилив сил, ничем, вроде бы, не обоснованный; его преследует мысль, что на этот раз все будет иначе, будет еще лучше, потому что за эти дни, казавшиеся бесконечным и довольно паршивым существованием, на самом-то деле, поменялось очень многое; Фредо не верил в то, что можно по щелчку повзрослеть резко, за день или неделю, - но даже несколько месяцев могут что-то очень сильно изменить.
Даже у обычной сигареты, казалось, изменился вкус.
И, забавно, - это странное примирение не хотелось портить ничем физическим, секс, поцелуи, кажется, все это могло подождать, и Лудакрис, возможно, впервые в жизни думал так, - но, выбрасывая окурок прямо на улицу и забираясь под одеяло, он был вполне доволен и этим, - той близостью, которую они сами у себя так глупо отняли не так давно, и которую, спасибо Иззи, вернули теперь. Он обнимает девушку, прижимая к себе, - ее голова у него на плече, и Лудакрис засыпает с этим простым, но таким приятным ощущением, - засыпает спустя пару секунд, стоит только полузабытым движением наклонить голову, рассеянно целуя Иззи в висок, и закрыть глаза.
За эти несколько безмятежных часов, вырванных у обычного буднего дня, Фредо наконец - впервые за долгое время - снились сны.
Кажется, они были приятными.

fin.