Отправлено: 01.05.13 21:31. Заголовок: a drop in the ocean; 06.06.2013 - [ОСТАНОВЛЕН]

who: William & Wilhelmina Ames
where: квартира Эймсов;
why: скажем так - кому-то нужно научиться держать свои эмоции под контролем, пока чей-то мир не потонул в океане. в прямом смысле этого слова.

 Отправлено: 05.05.13 12:12. Заголовок: Утро выдалось не сам..

Утро выдалось не самым приятным. Утро никогда приятным не бывает, особенно когда ты постоянно в каком-то напряжении, когда точно знаешь, что следующий день будет таким же паршивым, если не хуже, как предыдущий. Так было в жизни Уилла каждый день, разве что разбивалось парой лучиков счастья и свободы, если можно так сказать: творчество, немного успокоительного и сестра. Если со вторым он пытался завязать, то с последним было все сложнее и сложнее, как бы неправильно это не было.
Уильям стоял у распахнутого окна, выпуская колечки сигаретного дыма. Выражение у него было странно задумчивым и немного хмурым. В последнее время он слишком странно себя чувствовал – то ли это было из-за его ломки, то ли потому, что он чувствовал. Холодок прошелся по коже от прохладного утреннего ветерка. Эймс повернулся и посмотрел на неубранную постель, где ещё нежилась Вилли, которая пока не проснулась, но была на грани пробуждения.
Ночью он и так её разбудил, когда вернулся домой, весь на нервах, сжатый как пружина. Но он старался держаться, чтобы не расслабляться так, как делал это раньше. Теперь у него был новый наркотик, дурманящий, запретный, но такой, который не мог его убить, с большими яркими глазами и невероятной улыбкой. Уильям ловил себя на мысли о том, что однажды это выйдет ему боком, хотя какая разница, что происходит между двумя людьми, пусть они и знают друг друга всю жизнь? Тем более они никогда не были родными – слабое оправдание, но оно позволяло закрывать ему глаза и спать по ночам.
Докурив, парень выбросил окурок в окно, в серую дымку над Вашингтоном, и прошел до постели. Он забрался под одеяло, и ничего не говоря, просто прикоснулся к ней. Ночью она пыталась добиться от него чего-то, но ответа так и не получила, у Уильяма были своим способы прервать разговор. Вильгельмина открыла глаза и посмотрела на «бывшего брата». Вновь ничего не говоря, он просто переплел их пальцы, коснулся шеи губами и попытался успокоить расшатанные нервы.
- У меня есть новости, – медленно протянул он. Ночью они были слишком заняты, а он был слишком взволнован, чтобы поднимать такую тему. На утро всегда приходит осознание того, что ты сделал неправильно. Буквально минут десять назад он подавил в себе желание набрать такой знакомый номер в телефонной книжке. Но нет, нужно учиться подавлять в себе желание сделать все только хуже.
- Мы расстались. Агата, у нас все кончено, – наконец произнес парень с некой грустью в голосе. Ему и правда было очень и очень грустно, что так получилось, ведь их связывало слишком многое, много чувств, воспоминаний. А теперь этого не будет, пусть они уже тысячу и один раз бросали друг друга, после чего вновь сходились, продолжая свои странные отношения.
Но теперь у него была Билли, которая могла его понять, которая была не просто той, кого он мог любить духовно и физически, но и та, кто мог ему помочь. Помощь – вот что ему нужно было в первую очередь, а не все эти чувства привязанности. Оно у них и так есть, когда-то они верили, что были родными. Теперь же им ничего не будет мешать – кроме непонимания мира, сотен законов морали, которые говорят о том, что даже будучи названными, они все равно родные. Какая кому разница? Ведь он приемный, у них нет ничего общего – иначе бы он тоже был мутантом.
Чувствуя тепло её тела, он просто проводил оп нему руками, стараясь дать тепло и нежность, получив в ответ тоже самое. Как только он сказал ей про Агату, на душе стало очень легко, но как только пропал этот груз, образовалась пустота, которую нужно было чем-то заполнить. Это изводило его, не давало сосредоточиться, а потому он просто бессмысленно водил пальцами по её животу, вырисовывая странные узоры.
- Нам ничто не помешает быть вместе. Но… – он посмотрел на Вилли, ища у неё утешения – Может это зря? Я ведь люблю ей, действительно люблю…или хотя бы любил когда-то. А теперь есть я и ты, и мне все кажется, что это может быть неправильно, – Уилл прикрыл глаза, словно голова у него раскалывалась от дикой боли – Мне явно нужно выпить…

 Отправлено: 06.05.13 10:23. Заголовок: Этой ночью Вилли ис..

Этой ночью Вилли искренне пыталась дождаться Уильяма, но, в итоге уснула на диване в гостиной, а потом, едва передвигая ногами, перебралась на кровать в его комнату, где они жили вдвоем уже несколько месяцев.
Она понятия не имела где он, с кем, когда вернется, и, надо сказать – в этом был весь Уилл. Поймав, как он изволил выражаться, вдохновение, он мог не приходить домой сутками, не звонить, что порождало в голове Вилли десятки страшных картин о том, что брат вновь принялся за старое, а потом вернуться, как ни в чем не бывало, «клюнуть» ее в лоб и отправиться спать. Казалось бы, сестре давно пора привыкнуть к такому положению вещей и перестать волноваться, но, Вильгельмина не могла. Молчание сводило ее с ума, она лезла на стену и устраивала периодически потопы, так что, родители замучались оплачивать соседям ремонт и грозились отключить в квартире детей воду, чтобы впредь кое-кто, не станем указывать на нее пальцем, не забывала ее выключать. Знали бы они, что толку в этом ноль, да только поведать им о том, что она теперь одаренная Вилли боялась. Вдруг они отреагируют еще хуже, чем Уильям? И это при всем при том, что лояльности и адекватности им не занимать, чего не скажешь о брате, когда он под своими «чудесными» таблетками.
Проснулась Вилли лишь тогда, когда услышала шорох в комнате. Едва разлепив глаза, она потянулась и, пытаясь разглядеть в темноте фигуру брата, поинтересовалась, где все это время находилось его бренное тело и который сейчас час. В ответ на это он промычал что-то невнятное, а затем, самым бесстыдным образом поспешил повернуть ход мыслей сонной сестры в совершенно иное русло. Как же Вилли ненавидела, когда он так делает. Это было, по меньшей мере, несправедливо, так как любые подобные ухищрения со стороны девушки на Эймса не действовали: он просто продолжал настойчиво интересоваться тем, что пыталась игнорировать Вильгельмина, и, в конце концов, добивался своего. Вот такая она нестойкая, эта крепость. Или просто завоеватель слишком хорош и нагл одновременно?
- М? – сонно протянула Вилли, поворачиваясь лицом к Уильяму и протирая глаза, в которые начинал бить солнечный свет. Смысл его слов дошел до нее не сразу, так что ей потребовалось некоторое время, чтобы переварить полученную информацию. – Какие новости? – в конце концов, недовольно пробурчала девушка, и уже собиралась было накрыться одеялом с головой, но последующая фраза, сказанная Уильямом, заставила сон испариться в мгновение ока.
- Ты был у нее? – нахмурившись, произнесла Вильгельмина, хотя, по сути, это было уже не важно. Все кончено. Та, которую девушка хотела видеть меньше всего наконец-то исчезла из жизнь Уилла, и, пожалуй, это была самая великолепная новость за последние пару недель. Не считая конечно того, что Вилли сдала все экзамены досрочно, чем обеспечила себе три месяца летнего отдыха.
Поднявшись на локтях, блондинка огляделась по сторонам, словно в поисках чего-то, затем посмотрела на обеспокоенное лицо брата и поджала губы. Выглядел он, мягко говоря, не важно, и Эймс пыталась понять, виновато ли в этом утро или дело в том, что он расстался с одной из самых важных глав в своей жизни. С другой стороны, надолго ли его хватит? Он все эти четыре месяца, что был вместе с Вилли, периодически бегал к Агате и проводил с ней достаточно времени для того, чтобы младшая Эймс была готова разнести в пух и прах все, что попадалось на ее пути. С другой же стороны, она понимала, что все действия Уилла – нормальны. То есть, Агата же его девушка, да еще и любимая, а Вильгельмина – нечто непостоянное и непонятное. Нечто, что у него могут отнять в любой момент.
- Если ты ее любишь, то можешь прямо сейчас набрать ее номер, я даже его наизусть помню, если что, и можешь сказать, что берешь свои слова обратно и вы снова вместе. – не то чтобы Вилли этого хотела, но то, что было хорошо для Уильяма дарило спокойствие и ей. Ведь все то, что между ними нужно остановить пока не стало еще слишком поздно. Люди их просто не поймут. Даже несмотря на тот факт, что они друг другу не единокровные брат с сестрой, по всем документам они таковыми и являлись. Да и как объяснишь своим друзьям и знакомым, что внезапно из братско-сестринских отношений ваши чувства переросли в любовные? Да и что они скажут родителям? Те вряд ли погладят их по головке. Они ведь до сих пор не знают, что Вильгельмина в курсе всех семейных тайн: она не стала им этого говорить, чтобы лишний раз не подставлять брата. Вернее не то чтобы не подставлять, просто чтобы у него не состоялся очередной тяжелый разговор с отцом и полная слез беседа с матерью – в связи с его зависимостью и первого, и второго в жизни Уилла хватает.
- Даже не вздумай прикасаться к бутылке. Ты же помнишь, что я сделала в прошлый раз, когда ты решил выпить. Хочешь повторить? – безапелляционным тоном добавила Вилли, когда Уильям произнес последнюю фразу. Она пыталась оградить его ото всего, что могло бы заменить ему антидепрессанты в той или иной мере, и поэтому всегда старалась контролировать его рацион. Полностью довериться врачам и лечь в клинику он не захотел, и приходилось бросать все силы на то, чтобы Уилл не сорвался. – Я правда не держу тебя. Если хочешь – можешь идти к Агате, но, прошу тебя, перестань метаться между нами. Это ни к чему хорошему не приведет. Мое отношение к тебе не изменится, мы по-прежнему останемся братом с сестрой. – после этой фразы Вильгельмина упала на подушки и повернулась спиной к брату, чтобы не показывать ему всю ту гамму эмоций, что отражались на ее лице.

 Отправлено: 21.07.13 12:08. Заголовок: Хотелось просто закр..

Хотелось просто закрыть глаза и больше не видеть этого мира. Закрыть глаза, забыть обо всем и просто провалится куда-то в темноту, откуда тебя не сможет достать ничего, даже свет, который пытается пробиться во все укромные уголки. Это был его мир, мир полутонов, абсолютного серого, без каких-то переходов или границ, что поглощает все вокруг.
Вилли повернулась к нему спиной, словно закрываясь и желая скрыть то, что на неё нахлынуло. Он чувствовал, что её одолевает, как это пытается вырваться из её груди с глухим, почти беззвучным криком отчаяния. Это отдавалось странным покалыванием на кончиках пальцев, странной вибрацией в груди, от которой н желал избавиться любой ценой
- Нет, – выпалил парень, хватая её за плечо, впиваясь пальцами и разворачивая к себе. От её слов стало больно и ему, злость постепенно закипала где-то внутри, разгораясь как адское пламя, в котором ему давно пора полыхать. Он с некоторым нетерпением и злобой посмотрел на Вильгельмину, которая желал его спровоцировать, только непонятно на что.
- Мы никогда не были братом и сестрой. Это глупая сказка, придуманная, чтобы скрепить узы внутри семьи. Мать же даже не верила, что сможет забеременеть! Иначе зачем я был им нужен?
В его словах злобы была скорее не на Вилли, а на тех, чью фамилию он носил сейчас. Ведь фактически с того момента его жить стала ложью – сладкой, пусть и во спасение. Но ложью, до последнего слова. Каждый день он слушал её, а самое главное поддерживал, она отравляла его до кончиков пальцев не хуже, чем все те таблетки, что он употреблял.
В одно мгновение он даже не заметил, как его ладонь сама хотела влепить ей пощечину за эти нравоучения. Это все ломка и злость на себя и родителей. Она права, не нужно принимать все близко к сердцу, да и он сам был инициатором того, что они разбежались с Агатой. Но надолго ли? Это уж вряд ли, такой союз держится на слишком короткой веревке, чтобы можно было сбежать достаточно далеко.
- И что ты мне сделаешь, а? Ты сама сказал, что хочешь быть только сестрой, не держишь меня, отпускаешь на все четыре стороны. А я хочу, чтобы держала!
Он наконец отпустил её и поплелся в сторону кухни. Уилл никогда не был алкоголиком, а потому весь алкоголь у него хранился чинно и пристойно. Достав бутылку хорошего вина, Уильям даже не задумываясь отбил горлышко и жадно присосался к бутылке, слыша за спиной шаги своей сестры. Та все же нашла в себе силы и пришла к нему, посмотреть на его действия, понять что он не остановится – даже ей на зло будет продолжать пить. Он не боялся её способности, все же Вилли могла себя контролировать после всех этих интенсивных тренировок. Но нет ничего хуже разгневанной женщины, а именно такой и была Вильгельмина.
- Ну и что ты собираешься делать? Как видишь, я остался, она мне не нужна, чтобы я там не говорил. Я ушел и точка. И что теперь? Ты уйдешь от меня? – он не был пьян, но разум затуманивался как от выпивки, так и от всех пережитых эмоций. А если взять к этому то, какими головными болями он страдал в последнее время, о можно понять, почему он пошатывался на ногах, и перескакивал с эмоции на эмоцию.
Она не посмеет что-то ему сделать – слишком сильны в ней эмоции. И что-то обязательно будет перекрывать бушующий гнев, что будет гасить этот огонь в ней. Скажем тот факт, что он отказался от своей прежней недолюбви ради неё. Что для него извращенное чувство братской любви оказалось важнее всего остального и что с ней он чувствовал себя полноценным.
Уильям сделал ещё глоток и поставил бутылку на место. Он встал в позу человека, готового встретить все, что угодно, в том числе и бушующее внутри неё море, готовое волнами накрыть его с головой, утопив и похоронив.
- Я жду ответа, а не пустого молчания, – наконец произнес он, но скорее самому себе, прикрыв глаза, чувствуя, как звук биения сердца отражается многократным эхом от стенок его черепа.

 Отправлено: 17.08.13 21:47. Заголовок: Вилли не ожидала так..

Вилли не ожидала такой реакции со стороны Уильяма, а потому, когда он схватил ее за плечо, при этом больно сжимая его, девушка вскрикнула, но, скорее от неожиданности, чем от неприятных ощущений, что вызвали прикосновения молодого человека. Брат был явно не в себе, и Эймс знала, что вести с ним нравоучительные беседы как минимум бесполезно – в такие моменты он совсем себя не контролировал и мог быть опасен. Не то чтобы она его боялась, нет: в конце концов, это же ее Уилл – человек, которого она знает всю свою жизнь и которого любит больше всего на свете. Просто ей не хотелось лишний раз провоцировать его на действия, о которых он потом может пожалеть. Например, в прошлый раз все закончилось тем, что Уильям, прижав сестру к стенке без малейшей возможности пошевелиться, замахнулся на нее и был готов ударить, но холодная вода, которую Вилли сбросила на брата, поумерила его пыл.
Наверное, ей стоило бы уйти от него, оставить на произвол судьбы или как там это еще можно перефразировать для лучшего понимания ситуации. Но Вильгельмина не могла. В конце концов, они были родными друг для друга людьми, и она наверняка знала, что случись с ней что-то подобное, Уилл бы ни за что ее не оставил. Он бы на амбразуру лег, но был бы рядом. И вот эта их любовь к жертвам их же и погубит.
- Мы всегда ими были, ты понял? – пускай Уильям говорит все, что ему вздумается, пускай кричит, но он никогда не сможет переубедить сестру в том, что их родственные отношения были всего лишь выдумкой, да парой закорючек на нужных бумажках. То, что в них не течет одна кровь, еще не означает, что они не были друг для друга всю жизнь братом и сестрой. Они даже сейчас таковыми дуг для друга являются. Просто их отношения приобрели немного ненормальный характер. – Мама всю жизнь растила тебя как сына и любила больше, чем кого бы ты ни было! Как у тебя вообще язык поворачивается говорить такие вещи! Да если бы не они, в какой бы подворотне ты сейчас оказался? Связался бы с наркоманами еще хуже, чем твои театральные друзья? - она всегда ставила ему в упрек театр – это он его губил и тянул ко дну, вместе со всеми своими перспективами. Вилли ведь была там и не понаслышке знает, что это такое. Очень многие молодые актеры и актрисы употребляют сильнодействующие препараты чтобы, как они говорят, лучше вжиться в роль. На деле же их мозг полностью отключается, и они замыкаются в каком-то своем несуществующем мире. Очень многие на курсе Эймс балуются подобными вещами. И для них это норма. Для Вилли же это подобно смерти.
- Упрямый ты осел! – эти слова девушка кричала, вскакивая с кровати и ища ногами тапочки – она ненавидела ходить босиком. – Я только и делаю, что держу тебя! Где была твоя Агата, когда тебе было плохо? Скажи мне, где? Кто вытащил тебя из всего того дерьма, в которое ты влез? Ты думаешь ты один такой несчастный? Нет, Уильям, ты эгоист и не о ком кроме себя не думаешь! Бедный, несчастный мальчик! Тебе самому все это нравилось! Ты ничего не делаешь, чтобы помочь мне вытащить тебя! Только шляешься непонятно где со своими друзьями и их шлюхами! – увидев как брат, стоя на кухне и в лучших традициях жанра почесывая пузо, присосался к бутылке, Вильгельмина разозлилась еще больше. Он ведь делал все ей назло, словно ее нервы его любимый музыкальный инструмент. А Вилли – чертова мать Тереза! Бросила все и всех, ради чего? Ради человека, который не делает ничего, чтобы помочь себе и вылезти из той ямы, что он сам себе выкопал? Может быть, его врач прав и пока Уильям сам не осознает, что ему это нужно, все усилия напрасны?
За всеми этими мыслями Вилли не заметила, как испепеляя глазами бутылку, которую брат с шумом поставил на стол, она довела ее содержимое до кипения, а затем заморозила, вследствие чего стекло, из-за резкой перемены температур, лопнуло и разлеталось по всей кухне. Один из осколков проехался девушке по щеке, оставив после себя небольшую кровоточащую рану.
Вилли перестала слышать все вокруг себя – в ее голове играл только шум воды, а окружающий мир показывался ей как в замедленной съемке. Уильям отскочил назад, и, размахивая руками начал что-то кричать и вытирать полотенцем кровь с рук – видно ему тоже досталось. Девушка четко читала по его губам, как он звал ее, а она даже откликнуться не могла, просто молча стояла и смотрела на него.
Такого с ней еще не происходило. И где-то на задворках мозга Эймс понимала, что вода это ненормально. Что она не должна ее слышать. Что если она течет, то значит что-то не так.
- Ты доволен? – наконец ее вырвало из того вакуума, в который она попала. Слыша собственный голос, похожий на нечто неописуемое, но по нотам очень высокое, Вилли испугалась и попятилась назад, не заметив, как наступила обеими ногами в огромную холодную лужу, которая непонятно каким образом оказалась посреди кухни.