Отправлено: 17.05.13 11:49. Заголовок: расскажи. просто, о чём угодно; 11.11.2013 - [ЗАВЕРШЕН]

Isaac & Irit Rosenberg
Рим, Италия.

Они улетают чтоб забыть реальность, выпасть из неё на пару дней, на свой день рождения, и быть самими собой перед всеми, не скрывая свои чувства и нежность.

Я сегодня тебе приснюсь.
У тебя за ночь около сотни снов.
Я считала.
И в каждом буду я.
Ослепительно красива.
До трогательного нежна.
В любом обличии, но ты будешь знать- это- я.
Моё имя будет твоим пульсом, твоим дыханием,
твоей фобией, болезнью, манией,
манной небесной.

 Отправлено: 18.05.13 19:11. Заголовок: appearance; проявка ..

appearance;

проявка пленки, размытый кадр, взбесились комнатные часы, и каждый вечер глядит с ехидцей и пахнет ромом. в ее глазах и в ее движеньях вскипает джаз и горят басы, и это круче, гораздо круче всего, что кроме;

Синоптики обещали просто идеальную погоду в Риме, - в Вашингтоне, в общем-то, была не хуже, но гораздо приятнее было думать, что вот сейчас, вечером накануне собственного дня рождения, они вылетают в идеальную страну и идеальный день, - и через каких-то девять часов окажутся в Италии; плевать будет на разницу во времени, на усталость после перелета, вообще на все, - будет просто хорошо, настолько хорошо, что и не снилось ранее.
Айзек задорно улыбается стюардессе, которая приносит им с сестрой еду, - он вообще готов всем и каждому улыбаться, потому что впереди у них три дня в городе, в котором он был до того всего раз - без Айрит, но уже успел окончательно и бесповоротно влюбиться; и совершенно спокойно можно крепко обнять задремавшую девушку, голова которой покоится на плече брата, и думать о том, что собирался купить в Риме кольцо, - даже нет, кольца; обменяться ими, носить на безымянных пальцах и считаться с виду женатыми, - Айзек уже и так давным-давно считает себя неотделимым от Айрит, зачем какие-то штампы в паспорте, когда можно попросту быть счастливыми?
Счастье кажется еще более полным в одиннадцать утра по римскому времени, когда Розенберги выходят из такси, доставившего их из аэропорта Леонардо да Винчи до гостиницы, - Айзек сам выбирал небольшое, но уютное местечко, что самое важное, расположенное в центре, - им обоим так хотелось уместить как можно больше прекрасного в эти несколько дней, что пятизвездочные удобства были совершенно не важны, - приемлемое состояние помещений да широкая кровать, вот все, что волновало; солнце сияло так, что, кажется, можно было ослепнуть, - и Айзек слепнет, вот только не от яркого света, а от ослепительности Айрит, бьющей в глаза все с новой и новой силой. Он везет их чемодан - один на двоих, подходя к стойке регистрации, где женщина средних лет улыбается, проверяя бронь, и интересуется с акцентом:
- Вы молодожены?
- Что-то вроде того, - смеется Розенберг, целуя Айрит в макушку, - одинаковые фамилии, разные внешности; что может быть удобнее для того, чтобы никто и никогда не осудил тебя здесь? Администратор с растущей приязнью смотрит на красивую молодую пару, отдает ключ от номера и желает приятного отдыха; все в холле, кажется, уставлено цветами, их запах повсюду, - но совершенно не раздражает, провожая брата с сестрой до их просторной и светлой комнаты с огромными окнами; это было настолько идеально, насколько вообще возможно, - и они не теряют времени, оставляя чемодан и выходя на шумную улицу, где со всех сторон лилась быстрая и громкая итальянская речь.
- С днем рождения, - они не прошли и двух шагов, как Айзек неожиданно притягивает сестру в объятия и целует, - нежно, долго и с огромным удовольствием. - Это уже лучший день за последние несколько месяцев, тебе не кажется?
Требуется всего пять минут, чтобы дойти до площади Испании, - они вместе подходят к Испанской лестнице, колоссальной и впечатляющей; только в этот момент Айзек, перецеловав каждый пальчик, отпускает руку Айрит, лишь чтобы махнуть ей в сторону ступенек и достать смартфон.
- Если я тебя сейчас не сфотографирую, я просто умру, - с серьезным видом сообщает он, а затем хохочет и щурится от бьющего в глаза солнца. - Ты такая красивая, это нельзя оставить просто так! А потом надо бы все-таки позавтракать, как думаешь?
Им сегодня исполнилось двадцать шесть, они в одном из прекраснейших городов всей вселенной, впереди еще почти три дня безоблачной радости, - и Айзек чувствует себя готовым к любым трудностям.
Он так сильно любит ее, просто невозможно, - а значит, все сможет.

 Отправлено: 22.05.13 10:40. Заголовок: внешний вид; я об к..

внешний вид;

я об кафельный пол разобьюсь на куски
миллионами осколков, тысячи лиц
утекая сквозь руки, я лечу вниз
я лечу к тебе, я лечу к тебе, я лечу

Спокойно прижимаясь к плечу Айзека она понимала, что на пару дней у них будет собственная жизнь, в которую не вмешается никто. Они будут совсем другими. Не теми, которых знают в США. Они смогут увидеть этот прекрасный город, но Айрит, в отличии от брата, было всё равно, куда они поедут, лишь бы вместе, лишь бы наедине, лишь бы навсегда. Она тихо спала на его плече в самолете, а потом долго смеялась, когда тот рассказывал ей разные шуточки, и со стороны они и правда выглядели так мило, так по-настоящему влюбленными, что Айрит безумно нравилось ловить на себе взгляд пожилых людей, что мило улыбались им. Для них они были молодыми и влюбленными, что только начинают свою жизнь, и которые очень счастливы. Они и правда были счастливы только тогда, когда были вдвоем. А если по одиночке, то мир начинал рушиться на глазах...
Девушка смеется, когда Айзек отвечает на вопрос женщины, и нежно хлопает его по плечу, после чего облокотившись о стойку говорит вместо него:
- Он ещё не привык к этому, не обращайте внимания, - ну, что поделать, Айрит любит играть в подобные игры, примерять разные роли, хоть это и не роль. Ей совершенно не нужно иметь штамп в паспорте чтоб считать себя женой Айзека, его половинкой. Не нужно, и всё тут, поэтому она так радостно улыбается и прижимается к его плечу, понимая, что счастливее не может быть. –Мы только поженились, и решили провести пару дней в Риме, увы, работа не позволяет нам надолго оставаться тут, - она переводит взгляд на брата.
-О, поздравляю вас! Прекрасный выбор! Уверена, вы чудесно проведете время в Риме!
-И мы так думаем, неправда, милый? – Айрит проводит пальцами по волосам брата, и улыбается.
Они идут по холлу, когда Айзек внезапно притягивает её к себе, и страстно целует. Она отвечает на его поцелуй и шепчет в ответ «и тебя с днём рождения, любовь моя». Мимо проходят итальянцы, которые привыкли выражать свои чувства, и улыбаются такой счастливой паре. Розенберг задорно смеется, прячет лицо в воротник брата, целуя его в шею.
-Да, давно нам не было так хорошо, - соглашается она, и сразу же закатывает глаза, так как у Айзека бзик фотографировать её везде и всегда. Она любит позировать для него, но всегда делает вид, что это её утомляет, но они оба знают правду, и Айрит смеется, улыбается, и выглядит по-настоящему счастливой под лучами солнца. Она и правда счастлива сейчас, как никогда, потому что они давно не были за пределами США, и уж точно не праздновали свой день рождения (что для них был особым днём) настолько неординарно.
-Да! Надо позавтракать, а то я уже проголодалась. Думаешь начинать утро с пастой будет перебором? – держа за плечо Айзека, спрашивает она шагая по улице, - но я проголодалась! Впрочем можно и тосты с джемом, кофе, яичницу, ну, не знаю... я полностью тебе доверяю, всё что ты хочешь! – она ещё раз целует его в губы.
В отличии от брата она не думает о трудностях. Не в её стиле. Она не хочет знать такие вещи, как «нельзя», «невозможно», или «омерзительно», так как Исса – самое лучшее, что есть в её жизни, ради чего стоит жизнь, и пусть остальные идут к черту. Она его не просто любит. Она живет ради него. Для него. Живет им.

 Отправлено: 25.05.13 03:35. Заголовок: в глаза глазами. до ..

в глаза глазами. до слез, до боли.
прижаться чертовски тесно.
когда ты не рядом и не на связи,
не нахожу себе места;

- Правда-правда, - довольно откликается Розенберг, щурясь, будто наевшийся сметаны кот, и глядя на Айрит неподдельно влюбленным взглядом, - они, возможно, целую вечность могли бы играть в эту игру с молодоженами, медовым месяцем и недавно начавшейся счастливой семейной жизнью, - да все, что угодно; Айзеку для их отношений слова не нужны были вовсе, он терпеть не мог рамки, он бесился каждый раз, когда слышал из чужих уст слово вроде "инцест", - какая разница, кем друг другу приходятся два человека, если они просто любят друг друга и им от этого хорошо?
Айрит корчит недовольные рожицы, шутки ради принимая разные позы перед Розенбергом, успевшим сделать не меньше двадцати фотографий, - он-то знает, что его желание запечатлеть каждую секунду неувядающей красоты Айрит нисколько ее не беспокоит на самом деле, потому только дразнит ее, изображая профессионального фотографа, - со смартфоном в руках это слишком забавно, чтобы быть правдой; они покидают Испанскую площадь, сворачивая на первые попавшиеся улицы, - погода безумно хороша, и абсолютно все равно, куда идти, лишь бы вместе, лишь бы Айрит вечно держалась за его плечо; молодой человек закатывает глаза на слова сестры, отвечая на ее поцелуй и отстраняясь нехотя, еще пару раз целуя девушку в уголок губ.
- Начинать утро с пасты - идеально, - заявляет Айзек таким тоном, будто это давно всем известно, и смешно щурится, вспоминая, что оставил в номере отеля солнечные очки. - Так же, как и с пиццы, и с морепродуктов, и вообще с чего угодно - мы, в конце концов, в Риме, или где? - он берет сестру за руку, переплетая их пальцы, и тянет в сторону, на какую-то улочку, что бросается в глаза туристам не с первого и даже не со второго взгляда, - а это значит, что вон в том кафе с банальной вывеской "Пицца и Паста" вполне могут питаться и местные, что автоматически понижает цену и повышает качество; да и слышать вокруг итальянскую речь Айзеку нравилось гораздо больше английской, - они заходят и садятся за первый попавшийся столик у окна, бок о бок на скамье, - только тогда Розенберг убирает руку, но лишь для того, чтобы взять меню, где абсолютно все написано на чужом языке.
- Так, раз уж ты полностью мне доверяешь... - негромко говорит Айзек, бегло проглядев меню и весело смотрит на подошедшего официанта. - Да, доброе утро... Капучино, два. И паста, - он показывает пальцем на две первые попавшиеся строчки, справедливо полагая, что с чем бы блюда ни были, они будут вкусными; элемент неожиданности делал это утро еще интереснее, а становящиеся уже привычными доносящиеся отовсюду фразы на незнакомом языке как-то очень здорово вписывались в атмосферу. - Grazie, - сопровождает он кивком вслед официанту одно из немногих слов, которое вообще знал по-итальянски, и откидывается поудобнее, приобнимая сестру за плечи. - Если то, что я заказал - съедобно, то ты будешь выбирать обед.
Он мог бы провести так всю жизнь.

 Отправлено: 11.06.13 10:20. Заголовок: Целую в губы, забыва..

Целую в губы, забываю, исчезаю…
…И лишь тебя (что б не забыть) целую в душу.

Она не думала, что что-то неправильно. Не воспринимала их связь, как что-то «против правил», так как они пришли в этот мир вместе, зародились вместе, утыкались в друг-друга девять месяцев, и всю свою жизнь жили друг у друга в голове. Что есть любовь? Чем люди называют «любовью», как не что-то подобное? Возможно, это было неправильно. Может кто-то посчитал бы их уродами, но Айрит было плевать, так как весь её мир был – один единственный человек, который прижимался к ней ещё в утробе матери, утыкаясь спиной к её животу. Она любила его, а он любил её в ответ. Они жили в своём собственном мире, который, возможно, сами и создали, но кому какое дело, если уж любить? Они были счастливы, и этот мир был настолько проклят и грязен, настолько бесчестен и несправедлив, что Розенберг не собиралась чувствовать себя виноватой за то счастье, что она испытывала. Она имела право на это счастье. Как и Айзек. Они имели полное право быть счастливыми, и пусть весь остальной мир катиться ко всем чертям, неважно, лишь бы они были вместе. А это так и будет, потому как стоит одному умереть, как другой последует за ним. А там... пусть и дорога в ад, но он их не пугал, лишь бы быть вместе.
-А ты как всегда забывчив, - Айрит достает из сумки солнечные очки брата, и протягивает их ему, - я знала, что так и будет, - и в этот раз она не читает его мысли, просто знает, так как живет в его голове, и прежде чем он о чем-то подумает, она уже знает наперед, так уж сложилось.
-У нас Римские каникулы, да-да-да! – смеясь говорит девушка и сама радуется этой мысли. У них и правда свои каникулы, Римские, хотя для Айрит неважно где и когда они могут быть вместе, главное – быть вместе. Главное, что не стоит оборачиваться на людей, и вести себя как брат и сестра, так как здесь их никто не знал, никто не осуждал. И да, как и прежде Айрит было всё равно, что думают остальные, но она не хотела чтоб Айзек напрягался из-за кого-то, поэтому стоило наслаждаться этими минутами, и отдыхать сполна. Они это заслужили, и правда заслужили.
Заходя в какое-то милое кафе, Розенберг сразу же опускается рядом с братом, положив голову тому на плечо и не обращая внимание, ни на меню, ни на кого-то другого. Вокруг одни итальянцы и туристы, а английскую речь Розенберг просто не воспринимала, и не хотела воспринимать. Ей было всё равно, что выберит Айзек, так как главное было сидеть рядом с ним, и утыкаться носом ему в шею.
-А мне всё равно, Исса, - улыбаясь отвечает темноволосая и поднимает на него взгляд. Ей и правда всё равно насколько съедобное то, что заказал её брат. – Расскажи мне, расскажи мне что-нибудь... да что угодно, что-то хорошее... мы так давно не оставались одни. Вот так. Когда рядом никого нету, когда не стоит держать себя в руках, когда... – Айрит улыбнувшись целует его в губы, -я могу тебя целовать так у всех на глазах, - и она вновь смеется. И это счастье. Их общее счастье.

 Отправлено: 16.06.13 23:31. Заголовок: я дышу, и значит - я..

я дышу, и значит - я люблю
я люблю, и значит - я живу

Наша жизнь, Айрит, не могла бы быть лучше, - ведь если бы мы не были братом и сестрой, не родились бы в один день у одних родителей, были бы мы связаны так крепко? Смогли бы мы читать мысли друг друга, понимать, что хочет другой, с полуслова и полувзгляда, продолжать друг за другом фразы, - смогли бы мы чувствовать друг друга так хорошо, сродниться на таком же глубоком уровне? Нет, конечно, нет; а потому я давно перестал жалеть, - жалеть о том, что изменить невозможно, вообще не в моих правилах, - я давно перестал злиться, потому что, на самом-то деле, Ай, все ведь хорошо - правда? И когда ты вытаскиваешь из сумки мои очки, зная заранее, что я их забуду, - когда я фотографирую тебя под твои ленивые протесты, которые говорят лишь о том, что на самом деле тебе это нравится, - когда тебе плевать, что мы будем есть и пить, где мы будем находиться, потому что главное - мы вместе, - в каждый из миллиона этих моментов, я понимаю, что счастлив.
- Рассказать... - хитро улыбается Айзек, думая о том, что же такого поведать сестре; он скидывает куртку, откладываю ее в сторону, обхватывает ладонями лицо Айрит и долго целует в губы, - отстраняясь, он смеется вслед за сестрой и начинает говорить тихим, мягким голосом. - Ну хорошо. Жил-был один мальчик. Хороший, симпатичный мальчик; он не был добрым, но зато был очень нахальным и вечно дерзил всем подряд. У мальчика была сестра, которую он очень любил - единственную из всех окружающих любил, она была такая хорошенькая, такая недоверчивая к остальным, зато брату верила на сто процентов. И они жили в мире, где кроме них никого не было, - им приносят кофе, и Розенберг прерывается для того, чтобы попробовать капучино и удовлетворенно вздохнуть.
Здесь самый лучший кофе и самые лучшие люди, - а знаешь, почему они самые лучшие? Потому что им плевать, кто мы друг другу, и они радуются, когда видят нас вместе, как будто бы знают нас, - на самом деле, конечно, не знают, но в этой стране у людей нет привычки осуждать ни за что; представь, как хорошо нам было бы здесь, или в любой другой европейской стране, - когда мы уже свалим из Америки подальше, Айрит?
- Так вот... Вне границ этого мира существовали боль, жестокость, убийства и неприятие, но мальчика с девочкой это не очень волновало, потому что в их мире главным было только одно - они были друг у друга и могли делать все что угодно, раскрывать этот мир с любой стороны, с которой только им хотелось. А потом они подросли, и стали любить друг друга еще больше. Вот теперь догадайся, - говорит Айзек, целуя сестру в висок и делая еще один глоток из чашки. - Как продолжается эта история?

 Отправлено: 28.06.13 10:44. Заголовок: Если этому городу су..

Если этому городу суждено исчезнуть с лица земли,
То нас в нём, надеюсь, уже не будет.

А я совсем не злюсь, не обижаюсь. Этот мир настолько ничтожен, что надо хвататься за каждый лоскуток счастья, ловить каждый луч солнца, потому что его может больше и не быть. Знаешь, этот мир для меня очень незначительный, и правда ничтожный, но в нём есть ты, и это меняет всё. Всё моё восприятие, все мои мысли и надежды. Всё. Знаешь, даже если кто-то скажет что это мерзко, или неправильно, то мне плевать, потому что в этом мире для меня есть только ты – никто другой. Мне всё равно, что думают остальные. Они не знают, глупые. Не знают того, что знаем мы с тобой, Исса. Не чувствовали того, что чувствуем мы. Даже Ромео с Джульеттой не смогли бы сравниться с нами потому, что мы с тобой зародились вместе, мы – едины, ещё до рождения, и если не станет тебя, то не станет меня. А кровь, генетика, родословная... это такая мелочь, когда я думаю о нас с тобой. Когда я думаю о всём мире, что окружает нас, то это такая мелочь, такая глупость... такая глупость.
Я не верю в Бога, и ты прекрасно это знаешь. Но если он есть, то ты мой Бог. И этого мне хватает.
Айрит улыбается, и целует его в губы, облизывая пенку каппучино с его губ. Прижимается сильнее, утыкается носом в его шею, чувствует такой родной запах, и она по-настоящему счастлива сейчас. Она слушает его рассказ, улыбается, иногда смеется, и это правильно. Что бы не говорили, это правильно. Для них – правильно, и всегда будет правильно, а на остальных плевать. Правда плевать.
-Я не догадываюсь, я знаю, - тихо отвечает девушка, играя с волосами брата. – Через пару лет они уехали из проклятой Америки, которая вроде бы была им домом, но кому нужен такой дом? Зачем работать на других, убивать таких ненужных людей, даже если тебе неплохо платят? Они прекрасно знали, что мир не поймет их, не примет их такими, какие они есть, поэтому знали давно, что рано или поздно наступит момент, когда они покинут Америку навсегда. Страну, которая стала символом свободы, вызывала у них лишь отвращение. И вот однажды она сказала ему, что в Италии, во Франции, даже в Германии, или в Новой Зеландии им будет куда лучше, и знаешь что случилось? – Айрит чуть отстраняется и смотрит ему в глаза, - Они уехали. Вот так. Собрали вещи. Ни с кем не попрощались, да и кто у них был? И уехали далеко-далеко, там где, не приходилось скрываться от чужих глаз... где она была миссис Розенберг, а он – мистер Розенберг. Он готовил ей завтрак в постель, а она засыпала у него на груди, и они были счастливы... им хватало друг-друга, и ничего больше... – в этот момент принесли их заказ, и Айрит приготовилась вкусно поесть, но перед этим повернулась к Айзеку.
-Исса, мы ведь правда уедем когда-нибудь из Америки?

 Отправлено: 01.07.13 20:10. Заголовок: в бессоннице и бреду..

в бессоннице и бреду -
веди меня
я иду

Мы можем друг за другом рассказывать сказки, - это ли не самое лучшее; когда можешь закончить историю, которую начал другой, и ловить обрывки фраз, абсолютно точно понимая смысл, - когда эти наши сказки самые правильные, самые лучшие, потому что мы оба так сильно верим в них, - когда все обязательно сбудется, когда уже сбывается, потому что, кто бы ни начал рассказывать сказку, у нас с тобой один финал на двоих.
Мы можем не отлипать друг от друга сутками, - порой мне кажется, что мы должны были родиться не просто двойняшками, а сиамскими близнецами, - например, в эти мини-каникулы я не собираюсь отпускать тебя дальше, чем на пару шагов; я хочу, чтобы этот город стал нашим, - как может стать нашим любой другой город в любой стране, и ты права, наша сказка - она ведь как раз об этом; я не могу не улыбаться.
- Мы уедем, - твердо говорит Айзек, подмигивает сестре и берет в руки приборы, - он проголодался просто ужасно, в самолетах никогда не ел, а потому уже и не помнит, когда в последний раз хоть что-то жевал; его паста оказалась классической, с томатами и базиликом, да еще какой-то мясной соус, - почему итальянская кухня такая божественная?
- Мы обязательно уедем, и даже не когда-нибудь, даже очень скоро... Знаешь, Айрит, - с серьезным лицом вздыхает Розенберг, смотрит на сестру очень пристально, - а может, время пришло? Разберемся с последними делами, выберем страну, дальше я улажу вопросы с документами - и вперед, м? - он ласково щурится, делает еще глоток капучино, ждет ответа, - хотя какой тут может быть еще ответ? - потом вдруг улыбка Айзека становится совершенно мальчишеской, шкодливой; он тянется к тарелке сестры и бесцеремонно пробует ее спагетти.
- У тебя морепродукты! Нечестно, - заявляет Айзек и делает вид, что дуется, будто ему лет двенадцать; на самом-то деле он никогда так не делал в детстве.
Знаешь, я бы переехал вот хоть завтра; а что? Изучить поподробнее вопросы проживания, найти работу, пожениться, - и пропасть да хоть в том же Риме, в той же Италии, впрочем - подойдет и любое другое место; мы уже не дети, Ай, давно уже нет, - что нам мешает?

 Отправлено: 08.07.13 11:08. Заголовок: Я подарю тебе мир бе..

Я подарю тебе мир без улыбок, и желательно весь,
Только тебя бы порадовать, это ведь главное.

В этом проклятом мире должно было быть место, где всё иначе. Где они смогли бы зажить другой, совершенно другой жизнью, которая бы приняла их такими, какими они были, и не стала бы осуждать. Насколько Айрит была похожа на «белоручку», она часто представляла себе, как они с Айзеком живут в какой-то отдаленной деревушке, где бабушка, живущая по-соседству, каждое утро дает им бутылку свежего молока и в её глазах нет осуждения, презрения. Она просто женщина, что живет по-соседству, и делится с молодой женатой парой тем, что у неё есть. Хочет обрадовать их, и по вечерам часто зовет их на ужин. У неё должно быть большая семья, и куча внуков, которые всё время лезут на коленки Айрит, которая с особой нежностью наблюдает как Исса играет с одним из них, ползая по полу и изображая из себя какого-нибудь сказочного героя. Она просто хотела простой и спокойной жизни...
-А куда бы мы поехали? – внезапно спрашивает Розенберг, поднимая на брата глаза. – Куда-нибудь далеко, где нас никто не знает, где люди добрее, милее, и их не волнует то, что происходит в другом конце света... ты думаешь, такое место существует на земле? Что такие люди и правда есть? – Айрит прекрасно знает, что брат уже в который раз прочитал её мысли, и уже понимает о чем спрашивает та, поэтому не углубляется в этом вопросе, не усложняет всего, хотя, с другой стороны ей кажется, что именно этого она и делает, даже если не хочет.
-А я люблю с тобой делиться! – Айрит отодвигает тарелку от себя, и смотрит на Айзека. Они всегда так кушали, с самого детства. С одной тарелки. Каждый выбирал для себя то, что он любил, и эта привычка останется навсегда.
-Думаешь, нас так легко отпустят? – и это совершенно логический вопрос, так как у Розенбергов достаточно сильная способность, которая удваивается, когда они вместе, поэтому Джастис может не принять их уход, и тогда начнутся самые настоящие проблемы. А убегать и прятаться Айрит не хотелось. Больше никакого побега...

 Отправлено: 09.07.13 20:45. Заголовок: мне ли не обнимать с..

мне ли не обнимать словами, реками, льющимися из зрачков
мне ли не выходить из имен, как из берегов
отталкиваться от стрелок на циферблате, шептать «лови»
и говорить о любви
о чем же еще, как не о любви

Их желания не всегда совпадали до самой последней буквы, - например, Айзек совершенно не хотел ни детей, ни внуков, ни правнуков, ни какой-либо еще огромной семьи в большом теплом доме, так реалистично представляемом Айрит; точнее, он просто не думал об этом, никогда не заострял свое внимание на рождении ребенка, которое было возможно, - но, спасибо некоторым познаниям Розенберга в генетике, он знал, что эта самая возможность принесла бы невероятное количество проблем; так или иначе, он действительно не задумывался ни о чем таком, лишь только с подачи сестры. Сам Айзек всегда представлял их вдвоем, для него было важно именно это, - они вместе, они рядом, они живут нормальной жизнью, над ними не висит гнет общественного мнения, от которого, как бы не плевал и не отворачивался, все равно в итоге не убежишь, - а остальное казалось слишком незначительным, любые сопутствующие детали были лишь мелочами, которые не могли помешать самому главному.
Им ничто не помешает, - Айзек просто не позволит.
- Вряд ли они существуют, Ай, - честно отвечает Розенберг, задумчиво поглаживая плечо девушки подушечками пальцев. - Но какие бы люди ни были, главное, что для них мы будем чем-то новым, можем придумать себе любую историю, это даже слишком легко - и забавно, к тому же. Какая страна тебе нравится больше? Выбирай, - смеется Айзек, пододвигая собственную тарелку сестре в ответном жесте, ставшем уже чем-то вроде условного рефлекса; слишком часто они, без знакомых свидетелей, ели именно так - вот уже много лет. - Можем просто ткнуть пальцем в карту мира, по большому счету, какая разница?
Айзек аккуратно подцепляет вилкой королевскую креветку, задумчиво смотрит на нее, будто в этой самой креветке кроется ответ на какой-то очень важный вопрос; потом быстро улыбается, отправляет ее в рот, ловит взгляд официанта, который одобрительно смотрит на парочку Розенбергов, - американец не отказывает себе в удовольствии подмигнуть итальянцу, прежде чем посмотреть на сестру с возросшим энтузиазмом:
- Во-первых, Джастис далеко не всесилен, - резко, без намека на шутливый тон, отрезает Айзек; сам он думал обо всем этом не один десяток раз, и сейчас очень не хотел углубляться в детали, - они, в конце концов, приехали сюда отдохнуть. - А во-вторых, пусть попробуют не отпустить... - в прищуре Розенберга в эту секунду есть что-то зловещее; впрочем, он тут же легко улыбается, меняя тему. - Куда хочешь пойти потом?

 Отправлено: 18.07.13 11:39. Заголовок: Айрит знала о чем ду..

Айрит знала о чем думает брат, поэтому ей стало как-то не по себе. Не всегда их телепатия была им на руку, как сейчас. Насколько девушка была прагматичной и приземленной, настолько ей хотелось нормальной, совершенно обыкновенной жизни, которой Айзек не желал, и она прекрасно понимала почему. Как не крути, а они всё равно были братом и сестрой. Генетически. Даже если это и считалось насмешкой судьбы. Даже если более несправедливого наказания не могли и придумать. Факт оставался фактом, а значит они могли притворяться обыкновенной семьей сколько хотели, но никогда бы не стали ею. Поэтому Айрит опустила голову, и уставилась на пасту перед собой, которую совершенно не хотелось есть.
-Мне всё равно, - как-то слишком быстро ответила Розенберг, что было правдой. Да пусть они уехали бы в Австралию и жили вместе с кенгуру во дворе, это её мало волновало. Она хотела спокойной жизни для них двоих, где не было бы места для других людей. Вечных сплетен и разговоров. Где все знали бы, что они – одно целое, и не стали бы лезть к Айзеку считая, что сестра есть сестра, но никак не преграда. А ведь Айрит ревновала его ко всем девушкам, которые заглядывались на него. Ревновала и ненавидела каждую из них потому, что они имели на это полное право, и общество ни в чем бы не обвинило их, когда их тесные отношения с Айзеком воспринялись бы как что-то ужасное. Да, ей должно быть всё равно. Но не всегда. Достало притворяться...
-Для меня никакой разницы нет, - продолжила Розенберг, при этом ковыряясь вилкой в пасту, - главное решиться и сделать это. – Она знала, что Айзек пойдет за ней. Она знала, что даже если сейчас попросит его навсегда остаться здесь, то он это сделает не задумываясь о последствиях, но нельзя было забывать о реальности. Они не были просто членами какой-то банды, и Джастис нуждалась в таких, как они. Их сила была слишком высока, слишком нужна Ломану.
-Ты же понимаешь, что всё не так просто, - надо было быть взрослой сейчас, - мы прекрасно знали на что шли, когда вступали в Джастис. В США один закон для каждого мутанта – либо ты принадлежишь одной организации, либо другой. Нейтралитета нет, хоть окружающие пытаются доказать обратное. Многие верят в то, что могут скрываться, но рано или поздно всем придется принять чью-то сторону... – Розенберг была уверена в своих словах. – Я просто не хочу быть жертвой этой проклятой войны, которая совершенно не беспокоит меня. Пусть сами грызутся, а нас оставят в покое. – После чего Айрит сделала небольшой глоток кофе и снова уткнулась носом в шею брата, вдыхая его запах.
-Надо уезжать. Как можно быстрее...время на исходе... – она боялась, что они так и останутся пленниками какой-то организации. Что не смогут жить по-настоящему.

 Отправлено: 20.07.13 12:38. Заголовок: Айзек поднимает руку..

Айзек поднимает руку, просит улыбчивого официанта принести счет, - Айзеку уже не нравится этот разговор, он чувствует неуверенность сестры, он ее понимает, прекрасно понимает, - и хочется уже увести ее отсюда, нет сил смотреть на то, как Айрит повесила нос, без интереса ковыряясь в тарелке с пастой, - увести, отвлечь, показать, что жизнь все еще хороша, пока они вдвоем, и что так всегда и будет, потому что Айзек ее никогда и ни за что не отпустит.
Розенберг кивает сестре, обнимает ее за плечи, пробегает пальцами по рукам, слегка тормошит, - мол, Айрит, хватит киснуть, хватит быть такой серьезной, знаешь же, что все будет хорошо, - знаешь, потому что я обещаю это, а свои обещания я держу всегда; разве это не еще один повод, чтобы любить меня?
Хотя какие уж там поводы для любви.
- Это не тот настрой, который мне от тебя нужен, - замечает Айзек все еще резко, но он раздражен не сестрой, - ни в коем случае, - его действительно бесит сама ситуация, в которую, по сути, он сам когда-то их и загнал, вступая в Джастис; и неважно, что это было лучшим выходом, ведь Ай была права - никакого нейтралитета не существовало, сплошная видимость. - Послушай меня, - он прерывается, чтобы оплатить принесенный счет, прерывается машинально, - хотя вряд ли здесь кто-то вслушивается в английскую речь. - Послушай. Я знаю, что все непросто, но и нам не по пять лет, - и, Ай, я прошу тебя, предоставь это мне. Если ты забыла, что всегда можешь на меня положиться - так вспоминай быстрее. Времени и правда немного, - Розенберг прижимает сестру покрепче, целует в макушку, - гладит Айрит по щеке, почти невесомо, заставляя ее поднять голову, и целует уже в губы, - достаточно долго для того, чтобы почувствовать, как напряжение девушки хоть немного уходит.
Я смогу все решить.
Просто положись на меня.
- Пойдем отсюда, - Айзек подхватывает куртку, резво поднимается, предлагает руку сестре. - В этом городе слишком много хорошего, чтобы пропустить все за долгими разговорами, - тянет Айрит на улицу, заставляет ее фактически перейти на бег; Розенберг в эти минуты будто становится лет на десять старше, хохоча, как беззаботный подросток, обнимая Айрит, подхватывая на руки и кружа на глазах у множества прохожих.
- Пойдем искать фонтан Треви, - серьезно заявляет Айзек и не отпускает сестру, так и продолжая нести ее на руках.
Светит солнце.
Я люблю тебя.