Отправлено: 09.05.13 17:19. Заголовок: ночь гасит злость, бросает по ветру наш пепел, за горстью горсть; 21.12.2012 - [ОСТАНОВЛЕН]

 Отправлено: 09.05.13 18:31. Заголовок: #2

! осторожно, мат. и форменное богохульство.
Скрытый текст

внешний вид: штаны военного образца из темной плотной материи, предназначенные для того, чтобы выдерживать низкие температуры; серая футболка с достаточно нецензурной надписью; куртка, из той же материи, что и штаны, на пару тонов светлее; на ногах - высокие ботинки на толстой подошве с грубой шнуровкой, на руках - перчатки без пальцев;

- С-с-смотри, Блэк, - Лей Мердок гордо демонстрирует средний палец на правой руке, - вся суть этого гребаного конца света в одном жесте, - после чего, демонстративно показывает всю туже комбинацию темному декабрьскому небу, которое имеет привычку казаться ниже, чем есть на самом деле, словно этот сраный город накрыли темным покрывалом, что б не запылился, а может для того, чтобы задохнулся в собственных отходах и смраде, который особо ощутим в бедных кварталах. Районы, где существуют низы одинаковы для всех городов мира, - будь то треклятая столица мать её, Америки, полуразрушенный Иракский город, или же провинциальный Щолтандский городишка; на эти улицы несведущие и носа не кажут, прекрасно зная, что в каждой окружающей их тени могут нарваться на нож, и сдохнуть в луже собственной крови, которая из-за непривычно холодного декабря будет вытекать медленно, как малиновое варенье, только что вытащенное из холодильника; вот только пахнет тут отнюдь не ягодами, - скорее испражнениями и отбросами, а еще все той же кровью, - запах соленый, ржавый, промерзший. - Это небо нас всех выебет и будет всем счастье и запоет хор ангелов, и будут праведники, не забывшие перед сном засунуть в жопу затычку. А вместо того, что бы наслаждаться этим всеобщим пиздецом, я морожу себе все выступающие части тела в твоем непревзойденном обществе. Э-э-эй! Куда, у нас всего пол бутыли осталось.
По мнению Лея Мердока с Кристианом Блэком вполне можно было иметь дело, хотя, говоря на чистоту, их дело заключалось явно не в том, что бы приехать на объект уже пьяными настолько, что на недавно выпавшем снегу еще виднелась цепочка неровных следов от стены к стене; впрочем, - скоро запорошит и их, - белые замерзшие хлопья падали лениво, но неотвратимо, словно погода знала, что ей некуда торопиться, а может, как всегда хотела за одну ночь укрыть город в ледяной саван, стыдливо прикрыв все черное, грязное, испачканное, вот только ни хрена не получалось, - снег падал на горячие трубы и люки и таял, как на людской коже, - даже на том парне, что окочурился полчаса назад, - он еще чуть теплый и снег совсем его не скроет, если повезет - найдут завтра утром, а нет - через пару дней, когда бродячие собаки уже растащат его тело на составные части.
Где-то неподалеку неторопливо потрескивал огонь, запертый в металлическую бочку, о которую несколько бомжей грели озябшие руки, хотя, по правде, - тепла от них совсем немного, - но лучше так, чем холод, пробирающий до костей. Мердок осторожно вертит между пальцев зажигалку, - старую, купленную за пару центов и вечно заедающую, изредка проводя большим пальцем по колесику кремня, который всякий раз отзывался глухими щелчками. Лучше так, чем постоянно поглядывать на телефон, ожидая команды, которая приведет к очередной разрухе и жертвам, которых по утру будут выносить на носилках, спешно собранных из подручных средств, даже не заботясь о черных непроницаемых мешках, - тела исковерканные, словно изжеванные взрывной волной, - сколько он таких видел. - Я, - гребаный господь бог, - Мердок с нежностью поглаживает небольшой ящик, стоящий под самым боком, но отодвинутый достаточно, что бы не было постоянного соприкосновения с чем-то теплым; на самом деле, - Лей Мердок с огромным трудом вспоминает о том, что он тоже теплый. - И ты тоже, Блэк. Чуешь ответственность и суровый голос Гавриила за спиной; хотя, скорее должен почувствовать, как он харкает тебе на новый пиджак. Никакого уважения к вещам.
Правда в том, что Лей Мердок - безбожно пьян.
И безбожно мертв.
Не иначе.

 Отправлено: 09.05.13 22:24. Заголовок: appearance: тимберле..

Скрытый текст

appearance: тимберленды, темно-синие джинсы, майка, черный свитер, черная кожаная куртка;

the roots of man's insanity
the truth of war's inhumanity
let's all just pray on it right now;

- Твоя правда, - хрипло, отрывисто, по-собачьи ржет Блэк, запрокидывая голову; двадцать первого декабря глупые люди все еще трясутся, ожидая конца света, который, будто бы, явится к ним по приглашению; они будто не понимают, что конец света уже наступил, он уже пару веков сжимает на горле населения планеты свои холодные длинные пальцы, - а локальный апокалипсис ожидает сегодня тех, кому не посчастливилось оказаться неподалеку от Лейхана Мердока и Кристиана Блэка, которые этим вечером исполняли роли пресловутых черных всадников, или метеорита, или чего там, черт побери, еще.
- Ты и наслаждаешься, - указывает Крис, с удовольствием прикладываясь к очередной бутылке, отчего становится хоть немного теплее, - спасал только алкоголь, как всегда, да еще свитер, а вот долбанная куртка была совершенно не по погоде, - но, вообще говоря, конец света должен быть жарким, разве нет? - Мое потрясающее общество лучше всех хреновых праведников этого мира, - он делает еще один глоток, ставит бутыль на место, чуть ли не закапывая в снег, и заключает. - Со мной хотя бы весело.
О да, весело, очень подходящее слово; Блэку иногда представлялось, что мать даже рожала его под кайфом, а уж в процессе зачатия его родители очевидно наглотались таблеток, - иначе как объяснить, что с самого детства, всю жизнь, жизнь его буквально составляли наркотики; таблетки, порошки, шприцы, свернутые в трубочку купюры, легкие деньги, легкое наслаждение, наркотики в доме, наркотики на работе, наркотики в Хэллионс, наркотики, наркотики, наркотики везде, - порой Крису казалось, что он живет не в Вашингтоне, а в огромной таблетке экстази, и совсем скоро он радостно сдохнет, - если уже не.
А Лей Мердок был такой же, совершенно точно, холодный, безумный где-то внутри, мертвый - очевидно; именно поэтому в каком-то параллельном мире они с Блэком, наверное, могли бы стать друзьями, - если бы в сознании самого Блэка существовали подобные понятия; но, по крайней мере, они могут побыть больными вместе, вместе надраться до чертиков во время выполнения достаточно опасного задания, а ведь Крис болен, чертовски болен, - хотя главная болезнь его жизни по имени Хельми Маттила еще только ждет впереди, наслаждаясь иллюзией счастья.
У Блэка подобных иллюзий не было никогда.
- Да ты, мать твою, просто чума. "...и на нем всадник, которому имя Смерть; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными", - нетвердым голосом нараспев цитирует Блэк и смеется. - Не смотри на меня так, да, я читал Библию, зачем? Не спрашивай, - вновь заливая ненужные откровения богослова крепким алкоголем, мужчина протягивает Мердоку бутылку. - Лучше выпей, а то ответственность слишком сильная.
Все, что можно было убить, в них уже давно окочурилось.

 Отправлено: 09.05.13 23:17. Заголовок: #3

тих апостол Шпигель, он не грубит - «вот моя шинель, вот военный китель. я из боя, отче, я был убит, руки в пятнах пороха, нервы - нити. ну какая блажь, ну какая месть. мне поспать бы, большего не прошу. выходили сотни, осталось - шесть».

- Конечно, моя. - Грубый смех Мердока смешивается с хриплым, почти собачьим, Блэка, распарывая, разрывая в клочья этот морозный воздух, который, кажется, застывает вокруг них, становится вязким, словно кисель, и создается ощущение, что с каждым вздохом он заползает, затекает в легкие, выжигая кислород, превращая его в азот, покрывающий стенки органов морозной пленкой; когда наши тела окажутся в морге, - их не возьмет ни один нож. ни одна пила, - мы, - это гребаный лед и пара басенок, и ничего больше. И являя собой ничто, мы почему-то решаем, что вправе писать списки погибших, хотя даже не знаем их имен, может только, прочтем в заголовках утренних газет, - вырезать, повесить на холодильник, рядом со списком продуктов, - не больше, чем повседневность.
Долбаная ежедневная реальность.
- Наслаждаюсь, - неожиданно согласно кивает Мердок, вытаскивая бутылку из снега и лениво покачивая её в руках, наблюдая за тем, как жидкость перекатывается по дну, отражаясь в неясном свете единственного фонаря, который может похвастаться лишь разбитым плафоном, да тусклым мигающим свечением, которое освещает лишь небольшой пятачок под каменной стеной, захватывая часть переполненных мусорных баков и низ оплавленной пожарной лестницы, неказисто приваренной к стене одного из домов. - Обосраться можно, - замечает мужчина, все еще не прикладываясь к бутылке, - Окей, ты самый веселый праведник в этом трахнутом всеми ангелами городе. Серьезно, Блэк, конец света за три дня до Рождества, выходит, Санта не подгонит мне очередную потаскушку прямо под елку. Вот дерьмо.
Хотя, на деле, ни одна из шлюх Лею Мердоку не нужна, его тошнит от них, воротит, выворачивает на гребаную изнанку, - хей, мудила, сегодня он сверкает кишками наружу; все, что нужно Лею Мердоку сейчас дома, тихо спит, неудобно подвернув руку, которая к утру наверняка затечет, - вот только Лорелей Мердок не поспит до утра, - пойдет открывать на его звонок, набатом вещающий о его возвращении, и окажется зажата между шотландцем, провонявшим пойлом и гарью и стеной, о которую ссаживаются позвонки, - до кровати они не дойдут, - останутся синяками на стенах и полу, - яростью, растопленной и разделенной.
Иногда Лей Мердок думает, что лучше бы ему сдохнуть; почему он никак не сдохнет?
- Ты, сукин сын, лучше б псалмы попел, очистил душу, перед тем, как все тут будет разъебано к чертям собачьим. - Гогочет Мердок, хрипло кашляя и сплевывая в снег. - Пью я, пью; хотя на твоем месте я бы не давал хлебать тому, кто будет активировать заряд, ты же понимаешь, что твой шанс выжить в таком случае равен нулю? - Мужчина прикладывает бутыль к губам и делает глоток, запрокидывая голову.
Мы похороним себя с этими людьми, Блэк.
И вот это будет честно.

 Отправлено: 10.05.13 02:26. Заголовок: помню, как однажды ч..

помню, как однажды человек сказал человеку, что, если бы не миллиард бед, то это была бы другая планета; конец света недостижим, как, собственно, и возглас счастья - просто такой режим. в преисподнюю, и сразу же возвращайся;

А Блэк любит это, - в мертвых моментах повседневности, когда уже приелся чертов клуб, приелся алкоголь, приелись сигареты, приелись пресловутые долбанные наркотики, - в этих моментах появляется какое-то невыносимое очарование, когда два давно охладевших трупа шатаются на морозе с бутылкой подмышкой и матом на устах, собираясь взорвать здесь все к чертям собачьим; на какую-то секунду он позволяет себе подумать о том, что подобное осточертело так же, как и любой другой его обычный день, - но потом вновь предается пустому пьяному веселью, дерьмовой псевдофилософии и ожиданию судьбоносного - не для них двоих, впрочем - звонка.
- Эй, да я слышу голос скептика, друг мой? - Блэк вскидывает брови и снова ржет; никакой Мердок не скептик, да и, честно сказать, не друг, - но кого-то это, можно подумать, волнует. Хоть кого-то в этом прогнившем насквозь районе города хоть что-то волнует, интересно знать; Криса вот точно нет, - и, раз уж сегодня вечер правды, скажем прямо, - ему неинтересно. - Ты определись, либо бог с ангелами в упряжке, либо старый добрый Санта, - советует Кристиан. - А потаскушка будет под елкой у меня, - переживет конец света, это стопроцентно, вместе со мной; буду получать удовольствие, а на мили вокруг, представь - пустота... - он неопределенно машет рукой; рассуждать о несбыточном у Блэка с Мердоком определенно получается гораздо живее, чем, собственно, жить.
Шлюхи не любят Блэка, - с ними он не церемонится настолько, насколько возможно, и даже этим привыкшим ко многому девушкам становится не по себе от того, как мужчина груб; он вколачивается в них, не заботясь о том, что кому-то под ним больно, - для него это просто тела, просто, как одноразовая салфетка, - использовал - выкинул. Его гораздо больше любят девочки из "Корлеоне", еще бы, обаятельный администратор, такой таинственный и загадочный, наверное, у него есть какая-то огромная тайна, какая-то боль на душе, которую просто необходимо облегчить, - и она, эта дурочка очередная, полагает, что вот именно у нее это получится, - или это опытные тигрицы, приходящие в клуб стайками или в одиночестве, чтобы уйти в компании мужчины, - их Блэк привлекает тоже, они ведутся на внешность, язвительные шутки и татуировки; а на самом деле Крису смешно, они все настолько нелепы, настолько неинтересны и даже неприятны, - еще никому не удавалось залезть мужчине в душу, затронуть в нем хоть что-то не поверхностное, заставить его посмотреть на вещи иначе.
Может, все дело в том, что души-то у Блэка нет.
- Псалмы? Мердок, мудила, побойся дьявола, моя мамаша пела гимн бутылке водки на Рождество, вот такой могу тебе исполнить, - он отходит на пару шагов еще дальше от ящика, просто на всякий случай, - закуривает сигарету и, дождавшись, пока Лейхан глотнет, выхватывает у него бутылку. - Да я-то понимаю, только вот одна загвоздка - мне так глубоко насрать на все эти призрачные шансы, что ты даже не поверишь, - все тот же хриплый смех вновь оглашает переулок, в котором даже места нет ни для кого, кроме них двоих, - двоих придурков из Хэллионс, которые снова возомнили, что им все можно, что они могут решать за других; как дети малые, честное слово, но только детство давно прошло, - а у кого-то его не было вовсе. - А пусть мы и сдохнем, - что-то мне кажется, ты не сильно и против такого расклада, а? Будем как гребаные шахиды, - Блэк долго затягивается и выпускает кольцами дым; его старания все равно не видны в тусклом свете побитого местной ребятней и жизнью фонаря.
Мы и так убогие, Мердок, убогие и мертвые.
Лишние старания тут ни к чему.

 Отправлено: 15.05.13 01:19. Заголовок: #6

когда мы умрем, бог не будет рад, и он нас в ладони своей спасёт.
это всё, что во мне есть святого, брат, это правда всё. ©

Ты, мать его, просто не понимаешь Блэк, - тут уже пустота, пустота и ничего больше, иногда мне кажется, что все, что с нами происходит, - не больше чем гребаный глюк, последствия использования запрещенных веществ, а может, кто-то наконец пробил мне череп, и пока мое тело оседает на землю, разум отчаянно пытается создать какой-нибудь мирок и в этом найти утешение. А может я и правда сдох, уже очень давно и безнадежно, меня даже похоронили, со всеми почестями и флагами на могилу, и чьи-то ладони ссыпали землю на мой гроб, мой-сраный-гроб, в котором похоронили кого-то другого, потому что сейчас я нахожусь здесь, в грязном переулке, куда хорошо забежать для того, что бы отлить, или поблевать, траванувшись хреновым пойлом. Знаешь, Блэк, я безбожно - я без бога - схожу с ума, последние несколько лет только этим и занимаюсь; в старой медицинской карте неразборчивым почерком выведено «поствоенный синдром», но какие болезни могут быть у трупа. Иногда я смотрю на свои руки и жду, когда же кожа на них начнет расползаться, демонстрируя подгнивающее мясо и темнеющие кости; жду, когда начну тлеть и рассыхаться; жду, когда от меня не останется ничего, что бы не о чем было помнить, - мое лицо смажется в потоке точно таких же, похожих на меня, тех, с кем мы одной крови, одной породы, одного дома-рода-племени.
- Да пошел ты, - Мердок грубо хмыкает, неосознанно выскаливая зубы, - ты слышишь голос посланника божего, которого он определил покарать неверных и нечестивых, так что начинай кается, а то мне потом еще твой ливер по всему проулку собирать, бля, - у Лея Мердока явный шотландский акцент, который иногда проступает особенно сильно, как сейчас, словно они и правда на пороге конца чего-либо, Мердок смотрит на часы и хмыкает, - ну да, час и правда подходит к концу. - И ты, - пустота, горстка пепла, и никто не отличит твои остатки от елки или потаскушки. Это будет дивный, гребаный идеальный новый мир, жалко - не для нас.
Лей Мердок не верит в новый мир, он твердо знает, что тот, что есть сейчас просто доживает свои годы, неминуемо несясь к кончине, у которой не будет определенной даты или срока или числа, просто внезапно окажется, что людей больше нет, и животных нет, а на месте океанов и морей лишь песок да зола, тонким слоем размазанная по всей поверхности, словно в том мире будет вечно идти серый снег.
Здесь он тоже серый, - в городах ему неоткуда обзаводится белизной. Лей Мердок думает, что так и должно быть.
- Хуево, - хмыкает молодой человек, делая очередной глоток, - моя мать гимнов не пела, у неё была одна функция - раздвигать ноги перед моим папашей, всерьез считая это своим главным предназначением, - наплодить кучу Мердоков, которых стоило бы перетопить в реке как котят, серьезно, я часто об этом думал. Ну, похватать их за шкирки и засунуть в ведро, - на небесах сказали бы спасибо. - Он прищурившись смотрит на Блэка, чей силуэт кажется размытым, сказанным, нереальным, - и Лей Мердок на миг думает, что нет никакого Кристиана Блэка, что он тут совершенно один, и лишь в воображении мелькает огонек зажженной сигареты. Мужчина неосознанно хмыкает, не отдавая отчета в том, что руки сами сжимаются в кулаки, - он столько лет воевал против, что не заметил, как стал одним из.
Наверное, так и должно быть.
Телефон выдает ленивую трель, освещая небольшой экран коротким сообщением, ставящим сроки, - в голове Мердока начинает работать таймер, - пятнадцать минут и все будет кончено. Он приподнимается, отряхивая штаны, а потом, со всей дури, бьет Блэка по лицу, наотмашь, чувствуя, как в кулаке что-то хрустнуло. - Давай, трезвей, мать твою. - Мердок наклоняется и сгребает в горсть грязный снег, растирая его по шее, и затылку, пытаясь хоть как-то прояснить мозги.
Такие как мы все равно так легко не сдохнут, Блэк.
Пустые мечты.

 Отправлено: 15.05.13 04:31. Заголовок: а оно все не утихает..

а оно все не утихает, все корежит тебя, пульсирует, муку длит;
будто это душа, или карма твоя плохая, или черт знает, что еще внутри у тебя болит;

Я иногда пытаюсь понять, в какой же момент я начал умирать, - в тот самый день, когда родился, и мать отметила эту радостную новость парой стопок водки, не вставая с койки, - или в тот день, когда она умирала от передоза, сдохла на моих глазах, не оставив после себя ни прощальных слов, ни доброй памяти, - или когда за мной пришли дружки отца, который задолжал столько, что наших с тобой жизней, Мердок, наших с тобой паршивых жизней не хватило бы, чтобы полностью расплатиться, - или когда убили Джека, который был хоть как-то похож на подобие родителя, порой называя себя моим "папочкой", - или когда я убил человека впервые, - или когда впервые попробовал кокс, - или когда ради развлечения резал какой-то вашингтонской дешевой шлюхе запястья; эй, Лейхан, ты случайно не в курсе, в какой из сотни мерзких моментов моей жизни я окончательно и бесповоротно помер?
Нет, конечно, ты не знаешь, - смотрю на тебя и думаю, что ты мог бы задать мне тот же вопрос; я почти ничего о тебе не знаю, Мердок, но мне порой кажется, что мы слишком уж похожи, - можем сами раскопать себе братскую могилу, улечься туда и принять неизбежное, - а через пару дней никто и не вспомнит наши никчемные имена.
- Слышишь, божий посланник, я тебе сейчас так покаюсь, что уши в трубочку свернутся, - скалится Блэк и сплевывает сквозь зубы. - Нет никакого идеального мира, и не было никогда, и не будет, - помню, как-то один придурок заливал мне, что в идеальной вселенной такие, как я, сидят в тюрьмах, а потом их казнят без суда и следствия. А потом, - он ухмыляется так напряженно, что кажется - воздух вокруг немного звенит, - потом я его пристрелил к чертям собачьим, чтобы херню всякую не нес.
Никогда не спрашивал, слушай, Мердок, а каково тебе - убивать? Я, знаешь ли, до сих пор каждого порезанного, избитого, застреленного мной безо всякого сожаления человека могу вспомнить, - уж слишком хорошая память, черт бы ее подрал; могу вспомнить - и, думаешь, от этого хоть что-то меняется? Да нихрена; просто иногда думаю об этом, и точно знаю, что я недостоин жизни - но не больше, чем вся эта гора трупов, собранная мной за двадцать семь никому не нужных лет, - мы вообще тут все никому не нужны, Мердок, одним больше - одним меньше, и какая разница? А все-таки порой забавно представить, что бы было, родись я где-нибудь в другом месте, у совершенно других людей; был бы я похож на всех этих мажорчиков в клубе Рея, о которых невозможно говорить без отвращения, - был бы я тогда таким мертвым, убивал бы я тогда, готов был бы рискнуть жизнью ради непонятно чего, - был бы я, может, одним из тех бомжей, что безуспешно пытаются отогреться у слабого огня, - был бы я нормальным человеком, или давно уже все предопределено?
- Так чего же не перетопил? - хмыкнув, интересуется Блэк, чередуя затяжки с глотками, - в бутылке еще прилично, но он вновь окунает ее в снег, понимая, что час икс уже совсем близок; словно вторя его мыслям, раздается неожиданно громкий звук пришедшего сообщения, - Крис щелчком откидывает окурок в сторону, а Мердок бьет его по лицу, - больно, надо сказать, бьет, со знанием дела; Блэк, не задумываясь, дожидается, пока напарник разогнется, оторвется от бесполезного растирания вонючим серым снегом, - и бьет в ответ, попадая в скулу; костяшки ноют, но мужчине, в общем-то, от этого только лучше.
- Я же говорил, что ты мудила, - лениво тянет Блэк, потирая лицо, - вся левая сторона теперь ноет, и не то чтобы это сильно помогало трезветь. - Гребаный господь бог, ты, бля, думай, прежде чем делать, иногда, - он снова сплевывает; кажется, снег слегка окрасился красным; да плевать. - Пятнадцать минут, да? Ну давай, вперед, - успеешь отпустить грехи.
И ничего ты не успеешь на самом-то деле, Мердок, и я не успею, - и они, те, кому жить осталось четверть часа, тоже уже совсем ничего не успевают, - а у нас конец, блядь, света, и мы празднуем, полная феерия, согласись?
Только вот мы, как всегда, останемся живы.
Этот бог, в которого я никогда не верил, очевидно, парень с юмором.