Отправлено: 02.07.12 03:51. Заголовок: One, Two, He's Coming For You; 23.05.2013 - [ОСТАНОВЛЕН]

Madison Osborne, Riccardo Volpe;

темные улицы Вашингтона;

 Отправлено: 02.07.12 04:06. Заголовок: внешний вид + сумка ..

внешний вид + сумка через плечо;

На электронном табло смартфона неоновым светом горела полночь. Дорогой подарок отца не в силах был избавить Мэдисон от тоски, призрачной тенью следовавшей за ней по пятам, и, может быть, именно поэтому она чувствовала себя комфортнее, прогуливаясь по темным и невзрачным улицам города, нежели празднуя день рождения одного из своих одноклассников. Снятый на ночь шикарный номер отеля, шумная компания и море выпивки, хотя последнее меньше всего волновало Озборн, - все это казалось отличной идеей с утра, но уже к позднему вечеру девушка поняла, насколько сильно ошибалась. Несмотря на радушие, с каким ее приняли ребята со школы, и то, что Мэдди никогда не была излишне застенчивой, она все равно чувствовала себя чужой среди них, а на душе было так, словно в ее миску с дегтем кто-то вдобавок подлил касторки.
Списав свое уныние на выдуманную головную боль, рыжеволосая очень вежливо и тактично попрощалась с друзьями, отказалась от помощи брюнета, весь вечер пожиравшего ее глазами, и капитулировала прямиком на ночные улицы чужого ей города. Поначалу она хотела поймать такси и вернуться домой, но, вспомнив об их тихой размолвке с отцом, передумала и решила встретить рассвет сидя в каком-нибудь уютном ресторане или кафе, утопив свою тоску в двойной порции горячего шоколада или молочного коктейля.
Вашингтон никогда не засыпал. Он лишь слегка сбавлял темп. Машины точно так же, как и днем неслись по улицам города, рассекая блестящим корпусом воздух, люди прогуливались по освещенным улочкам, сидели за столиками в ресторанах или же играли в покер, тратя свое личное время на то, что им по душе. Вот и Мэдди неспешно прогуливалась по одной из людных улиц, заинтересованно разглядывая лица прохожих, так, словно пыталась среди них отыскать хоть одно знакомое. В силу не слишком радужного настроения, она напевала под нос одну из песен собственного сочинения, что только подливало горечи в ее настроение. Она сразу вспоминала Италию, свою группу, у которой, как ей казалось, вполне могло быть будущее, учитывая то, что буквально за несколько дней до отъезда им предложили сыграть в одном из ночных клубов. Но теперь они были разделены океаном, и все ее мечты и надежды были погребены под отцовским «так надо, это все ради вашего с мамой достатка». А Мэдди снова была оторвана от дома. Второй раз.
Определившись с программой на ночь, девушка спросила у воркующей неподалеку парочки о ближайшем кинотеатре, и те указали ей дорогу, а также добавили, что через дворы будет быстрее, и что тогда она сможет успеть на сеанс только что вышедшего ужастика, который по их мнению был «очень даже неплох».
Мэдди всегда была осторожна и сперва обдумывала свои поступки, прежде чем их совершить, но почему-то именно в этот вечер она поддалась соблазну сократить свой путь вдвое, посчитав, что ничего страшного с ней не случится, особенно после заверения той милой пары.
Днем было жарко, точно летом, а к вечеру похолодало. Небесное полотно, покрытое россыпью из звезд, затянуло черными грозовыми тучами, и точь-в-точь по показаниям синоптиков вскоре должен был начаться ливень. Раскаты грома терялись в шуме вечно не спящего города, а Мэдди никогда не следила за прогнозом погоды, чтобы знать, что ждет ее впереди, если она вовремя не успеет в кино.
Находясь где-то на границе между реальностью и собственными мыслями, девушка чересчур задумалась и сбилась с намеченного пути, пропустив нужный ей поворот, и продолжила идти по мрачной безлюдной улице. Лампочки в подвесных фонарях не горели — либо от старости, либо пострадав от рук хулиганов — что делало окружающую обстановку еще более жуткой и пугающей. Озборн очнулась лишь тогда, когда поняла, что в паре метров от нее что-то подозрительно зашуршало. Звонкий стук ее каблуков тут же прекратился. Воровато озираясь, девушка стала разглядывать в темноте мусорные пакеты рядом с баками, из-за которых и исходил шум. Сердце ушло в пятки.
Через несколько секунд шум стих. А потом еще через две на закрытый мусорный бак выпрыгнуло что-то темное, с дьявольски горящими глазами, но крышка слетела вместе с чудовищем с оглушительным железным звоном, и Мэдди от неожиданности отскочила в сторону, вскрикнув. Но стоило незваному гостю ступить на свет одного единственного целого фонаря, как девушка признала в ночном чудовище черного кота. Тот, с присущей гордостью, читавшейся в его походке, неспешно подошел к Озборн и стал ласково тереться о ее ноги.
Наконец, осознав, в каком глупом положении оказалась, Мэдисон тихо рассмеялась, закрыв ладонями лицо, и прошептала проклятие про себя. Сердце все еще бешено стучало в груди, но страх вытеснило ощущение неловкости от нелепости всего произошедшего.
- Ты напугал меня, - присев на корточки, обратилась она с улыбкой к коту, который непонимающе глядел на нее своими большими зелеными глазами, - только никому не рассказывай об этом.

 Отправлено: 16.07.12 13:29. Заголовок: - Хороший, - ласково..

- Хороший, - ласково приговаривая, Мэдисон медленно вела ладонь вдоль позвоночника своего нового пушистого друга, который, млея, довольно урчал и согласно подставлялся под ее руки. Недолгая идиллия воцарилась в темной подворотне, пока беда затаилась в тени и выжидала лучшего момента до, безусловно, яркого появления на сцене. Потрепанный жизнью, местами покусанный, но не озлобившийся кот занял все мысли выпускницы, заставив ее позабыть о спешке и о том, что время на часах уже достаточно давно перевалило за полночь, а потому такой хрупкой и юной девушке, как она стоило более осторожно разгуливать по злачным местам города, надежно похоронившим в себе леденящие душу тайны…
Но вот уже через несколько мгновений довольный мурлыка внезапно замер, навострив свои уши, и стал вглядываться в темноту.
- Что с тобой? – тихо продолжая диалог с котом, с улыбкой произнесла Озборн, и было потянулась к нему, чтобы коснуться пальцами холки, как тот вдруг резко бросился в сторону баков, а потом и вовсе исчез из ее поля зрения. Вопрос о том, куда так стремительно бросился усатый задира отпал сам собой, когда стало ясно, что этот темный переулок не был таким безлюдным, как прежде думала девушка.
Привыкшие к темноте глаза смогли выцепить из полумрака силуэт незнакомца, который своим внезапным появлением и еще более неожиданный внешним видом заставил ее застыть на месте и лишь испуганно наблюдать. Все было в стиле триллера вперемешку с драмой: мужчина, чье появление не предвещало ничего хорошего, одетый в маску, беззащитная, слабая девушка и ни души. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как будут развиваться дальнейшие события, а слова незнакомца втоптали мизерную надежду на то, что все обойдется. Кровь стыла в жилах от одной мысли о том, что с ней может сотворить этот мерзавец.
Бежать. Кричать. Звать на помощь. Мэдисон прекрасно помнила наставления отца, которые он давал ей вновь и вновь на протяжении нескольких лет, как следует действовать в таких ситуациях, в какую была втянута она сейчас. Но к несчастью, между теорией и практикой пролегала бездонная пропасть. Она будто оказалась в одном из своих самых жутких кошмаров, где ноги становились тяжелы, как свинец, а голос предательски изменял ей. Слова встали комом в горле, не позволяя произнести ей ни звука.
В кармане платья завибрировал мобильный, чудесным образом пробудив Мэдди от состояния полного оцепенения. Очнувшись, точно ото сна, рыжеволосая резко вскочила на ноги и побежала в противоположную мужчине сторону, предприняв попытку побега. Сердце стучало так громко и явно, что девушке казалось, будто его стук отдается эхом от сырых каменных стен. Давление подскочило, щеки вспыхнули ярким румянцем, температура поднялась. Кажется, так быстро Озборн еще никогда не бегала, несмотря на высокие каблуки, которые значительно затрудняли передвижение, норовив соскочить каждую секунду.
Только с пятой попытки она сумела достать дрожащей рукой телефон из кармана и нажать «трубку вызова». По ту сторону раздался чей-то голос, но при всем своем желании, задыхаясь от мгновенно подступивших к горлу слез, она не смогла ответить, крепко сжимая в руке мобильный. Это был ее единственный шанс на спасение, и она не хотела его упускать, но фортуна, кажется, сегодня была не на ее стороне…
…тонкий каблук застрял между прутьями решетки, ведущей в канализацию, тем самым загнав свою хозяйку в тупик. В попытках вырваться, она обронила телефон, который, проскользнув вниз, навсегда был утерян в сточных водах канализации. Незнакомец приближался. Она слышала его шаги и про себя молила Бога, чтобы тот спас ее от пугающей участи стать заложницей в чьих-то грязных руках. После нескольких сильных рывков, ей все же удалось освободиться, однако не без потерь: Озборн выскользнула из туфлей и продолжила бег по грязному асфальту в одних носках.
Где-то совсем близко раздался оглушительный раскат грома, за ним последовали яркие вспышки молний, а уже после разразился нешуточный ливень. Капли воды размером с крупные виноградины нещадно били по лицу, скатываясь за шиворот, заставляя невольно вздрагивать от неприятных ощущений. Буквально через несколько секунд Мэдисон промокла насквозь, намокшие пряди неприятно прилипали к лицу, а ноги, одетые в некогда бывшие белоснежными носки, почернели и звонко хлюпали…

 Отправлено: 17.08.12 08:22. Заголовок: Сама того не подозре..

Сама того не подозревая, Мэдисон была вовлечена в игру с нехитрым названием «кошки-мышки», выступив в роли жертвы. Она не знала, не понимала, что убегая прочь лишь раззадоривает безумца в маске, потому что именно этого поступка он от нее ожидает. Свирепый охотник, который не ищет легкой добычи, зверь, испытывающий истинное наслаждение от погони, но...У рыжеволосой школьницы не было шансов на спасение начиная с того момента, когда она покинула свою шумную компанию и отправилась бродить по темным ночным улицам. Мужчина в маске мог разыграть бесконечное количество партий, где, в итоге, ее так или иначе ждал один исход: шах и мат.
Надежда умирает последней. Нечто неосязаемое и необъяснимое, очень сильное чувство, которое порой берет верх над всеми законами природы. Именно оно позволяет человеку подниматься с колен, когда, казалось бы, уже нет сил бороться. Тусклый луч света, озаряющий темное подземелье. И нет ничего сильнее надежды, подстегнутой уничтожающим страхом. Склизким, сырым, холодным, пробирающим до костей. Точно свора диких собак, он кусает за пятки, заставляя тебя быть быстрее, сильнее, ловчее. Вот и Мэдди, сверкая потемневшими, но все еще белыми для царящей вокруг темноты, пятками неслась стремительно по извилистым, хитросплетенным дворам. Ее ноги гудели от напряжения, сердце гулко билось о грудную клеть, испуганные глаза отчаянно всматривались в темноту в поисках спасения. Но вместо него — бетонная стена, преградившая путь.
Вскрикнув от неожиданности, девушка почувствовала грубое прикосновение к собственной шее, а затем — холод шероховатой стены ближайшего здания. В какой момент человек в маске настиг ее, Озборн не знала. События происходили в ритме стука ее собственного сердца, она прибывала в некой прострации, потому любые звуки, доносившиеся до ее слуха, не были ей услышаны. Она путалась в поворотах, находясь в таком растерянном состоянии, что едва ли в ее памяти хоть что-то могло оставит призрачный след.
В то время как внутри нее отчаянно билось желание ускользнуть из лап маньяка, скрывавшего лицо под маской, снаружи она была очень тиха и податлива, не имея сил противиться инстинктам, проснувшимся в ней в эту минуту. Точно также, как оттасканный за холку более сильным сородичем хищник, она поддалась, замерев от ужаса. Упираясь ладонями в стену, рыжая зажмурила глаза и плотно сжала губы, только бы не разрыдаться на глазах у маньяка. Слезы смешались с каплями дождя, стекавшим с ее подбородка за шиворот. Луч надежды неумолимо тускнел, грозясь быть поглощенным всеобъемлющей тьмой.
Его голос свистящей пулей врывался в ее сознание, разрывая и без того тонкую и очень хрупкую цепочку мыслей. Низкий, резкий тембр пробирал насквозь, отчего у выпускницы вся кожа покрылась мурашками. Психологическое давление, которое незнакомец в маске оказывал на свою жертву, было во сто крат эффективнее стальной хватки. Каждым своим словом он ломал ее изнутри, разгоняя страх по всему ее телу, подавляя волю и вытесняя последние крохи растоптанной и разбитой на мелкие осколки надежды. Умелый кукловод, растягивая удовольствие, давал ей «передышку» - время, за которое она тысячу раз сможет нафантазировать себе мерзейшие картины ближайшего будущего и проклясть себя за то, что поступила так необдуманно и самонадеянно.
- Пожалуйста..., - ее голос казался совсем чужим, он словно не принадлежал ей. Мэдисон с трудом заставляла себя говорить, когда ей буквально не хватало воздуха, а зубы мерно постукивали от шалящих нервов. Истошные крики застряли где-то там, в легких, без возможности вырваться наружу.
- Отпустите...прошу..., - взмолилась она, дернувшись, когда почувствовала на себе его скользящую вверх ладонь. Тембр ее голоса стал тоньше, резче, с нотками обреченности и вселенской печали.
Тихий треск рвущейся ткани стал отрезвляющей пощечиной для ее сознания. Истошный крик, оглушающий, резкий, неприятный слуху вырвался из ее груди. В отчаянии, огненно-рыжая девчонка начала интенсивно махать руками из стороны в сторону, тщетно пытаясь вырваться из цепких лап мужчины. Иногда она попадала по нему, но все ее удары были легче самой снисходительной пощечины, разве что пару раз она задевала его маску. Его лица бы она все равно не увидела, но жестокосердного мерзавца могло подстегнуть — он явно не желал быть узнанным.
И все же, ее старания не были напрасными: младшей Озборн посчастливилось лягнуть обидчика в колено достаточно сильно для того, чтобы на какое-то мгновение, проронив проклятье, он ослабил хватку и дал девчонке возможность вырваться. Она тотчас же выскользнула из его рук, отскочив на пару метров, и схватила с земли железную балку, вооружившись ей. У нее не было плана, она даже не знала, хватит ли ей внутренних сил на удар, если мужчина попытается к ней вновь приблизиться, но совершенно точно она не могла вновь убегать, не сразу. Незнакомец в маске хорошо бегал, и Мэдди нужна была фора.

 Отправлено: 02.04.13 22:15. Заголовок: Его голос звучал в е..

Его голос звучал в ее голове, внушая поистине животный страх. Ее мучитель проник в ее голову, мучая, истязая, выворачивая наизнанку и оголяя нервы, при этом практически не касаясь девушки физически. С его фантазией, мужчина с легкостью заработал бы на сценарии триллера или фильма ужасов, но, к несчастью, Меддисон, свои мысли он решил воплотить в иной форме, а героиней его кошмаров стала она.
Где-то неподалеку замигала лампочка, как символ быстро угасающей надежды в ее отчаянно напуганном сердце. Руки немели, внутри все холодело, зубы сводило нервной дрожью. Больше смерти она боялась времени «до»: ожидание было сильнее боли. А человек в маске это понимал, знал, он методично изводил ее, не спеша приступать к омерзительной части ее страданий и унижения. Озборн не хотела умирать. У нее были планы на будущее, мечты, надежды, чаяния. Она так много не успела сделать в этой жизни, столько всего хотела повидать, но все это ничто, по сравнению с желанием в последний раз взглянуть в лицо любимым людям: матери, бабушке, отцу. Как же больно было оттого, что она нагрубила ему в последний раз, когда они виделись (надежда почти покинула ее), как хотелось прижаться к его груди. А еще ей вспомнился Вольпе, и ей стало безумно жаль, что когда-то давно она не совершила наивной и глупой ошибки, не призналась ему в любви. Мэдди знала, что как минимум разница в возрасте делала ее любовь безответной, но она упустила свой шанс на признание, и от этого было горько.
Все эти мысли пронеслись в ее голове быстрее свистящей пули, когда рослый и широкоплечий мужчина ринулся в ее сторону. Вместо того, чтобы ударить его, как должна бы, она крепко зажмурилась и зажала губы. Рефлексы. Инстинкты. Семнадцатилетняя девчонка казалась неспособной причинить кому бы то ни было вред, кроме себя самой. И дело даже не хрупкости, слабости, изящности ее тела, рожденного совершенно не для борьбы. Это было ей недоступно на подсознательном уровне. Не способная даже замахнуться, Озборн было легче получать удары, чем наносить самой, ей было легче упасть замертво, чем причинить кому-то боль, пусть даже человек заслуживал жестокости. Инстинкт самосохранения в ней зачах, едва дышал. Начнись война, Мэдисон пала бы одной из первых.
Жестокий удар нарушил равновесие. Палка вылетела из ее рук с глухим звоном и скрежетом ударяясь об асфальт. С таким же звуком ломалась и ее воля. Челюсть свело от невыносимой, парализующей боли, а изо рта пошла кровь. Ее повело в сторону, и без того изнуренная пробежкой, девушка не удержалась на ногах и рухнула на асфальт, царапая колени и пачкая белоснежное платье. Крики уже давно растворились в темноте, еще в момент удара, и теперь лишь тихое мычания и сбивчивые рыдания вырывались из ее рта, будто она наглоталась воды и старалась отчистить легкие, выплевывая их.
Думать о чем-то помимо сводящей скулы боли было практически невозможно. Озборн никогда не получала таких сильных ударов, настолько, что в какой-то момент даже в глазах потемнело, а потом заискрилось, словно звезды в ночном небе, и мутные разноцветные пятна поплыли.
Он нарочно давал ей фору, не спешил наносить повторный удар или же приступать к более интригующей части. Она слышала его неспешные, уверенные шаги. Незнакомец ходил, точно зверь, из стороны в сторону, с превосходством глядя на свою жертву. Хищник, не спешащий добивать раненное животное. Больной ублюдок с каменным сердцем.
С обреченностью, читавшейся в каждом жесте, остервенело стирая горькие слезы с лица и кровь с губ, Мэдди все же нашла в себе силы подняться, когда хотелось лечь и просто умереть. Вот так. Среди грязи. Под проливным дождем. Чертовы волосы бесконечно прилипали к лицу, и ей бесконечно приходилось их откидывать назад. Тело сводило судорога. Тело противилось, но рыжая боролась: с собой, со слабостью, со страхом, а главное с ним, с человеком без лица.
Она подхватывает балку вновь, рьяно сжимая ее в своих тонких пальцах, а руки заметно дрожат. От злости и отчаяния, от гнетущей несправедливости и подлости, она совершает рывок вперед, делает взмах и пытается ударить незнакомца. Но слишком слабо, слишком по-детски, слишком «нежно», чтобы был хотя бы единый шанс, что железка хотя бы коснется свирепого истязателя. Он с легкостью перехватывает ее, вырывает из рук школьницы и отбрасывает в сторону. Это было легче, чем отобрать костыль у калеки — настолько просто.
И снова беспомощность. И снова она задыхается, тяжело и громко дыша, будто астматик после длительной пробежки под палящим солнцем. Нервно сглатывает и шепотом молится кому-то, даже не Богу. Он наступает, а она отступает назад, делая неуверенные шаги и ежесекундно оступаясь на ровном месте. Шаг. Еще один. Еще — стена. Здесь повсюду чертовы стены.
И вот он снова перед ней. Мэдди слышит его зловещее дыхание даже сквозь маску. «Нет, нет, нет, нет, нет» - шепчет она одними губами и машет головой из стороны в сторону, вжимаясь в кирпичную кладь.

 Отправлено: 18.05.13 02:47. Заголовок: Мэдди и рада бы закр..

Мэдди и рада бы закрыть глаза, но оцепенение достигло такой силы, что ей это физически было сложно. Тело ее больше не слушается, утомленное игрой в кошки-мышки с самой смертью, явившейся в образе коренастого ублюдка в маске. Она измучена и истерзана, обессилена, но даже находясь в полушаге от пропасти, она все еще не потеряла желание жить, ей все еще не все равно: более того, жить то как раз хочется сильнее, чем когда-либо, и каждая мелочь, будь то улыбка прохожего, пирожное на ужин или ласка дворовой кошки вдруг становится самым дорогим сокровищем для нее.
Уже практически неощутимо рыжая девчонка впивается ногтями длинных пальцев в руку мучителя, из последних сил стараясь не дать ему сдавить свое горло так сильно, чтобы потерять возможность дышать. Но уже буквально через мгновение она пожалеет об этом, почувствовав острую, резкую, тянущую боль между ног, всхлипывая и мысленно желая себе быстрой смерти. Она инстинктивно сжимает бедра, желая не допустить, но все уже допущено и сделано. Тошнота подступает к горлу. Ее всхлипы звучат похоронной музыкой, а где-то внутри что-то щелкает.
Озборн с силой втягивает воздух сквозь крепко стиснутые зубы, когда холодная сталь рассекает ее бедро, позволяя струйкам крови стекать вниз по ноге. Она втягивает в себя воздух еще сильнее, когда такая же рана появляется у нее на животе, крепко сжимая свои руки на его запястье, ощущая себя в лабиринте, из которого не выбраться. А чертово желание жить не помогает, заставляет чувствовать все происходящее куда острее, разрывая внутренние связки. Ей остается лишь безысходность, ей остается лишь наблюдать за тем, как ублюдок издевается над ее собственным телом, как выворачивает ее наизнанку, пока она еще может видеть и ощущать.
И только тогда, когда школьница погрузилась в глубину своего отчаяния, только тогда, когда опустилась на самое его дно, инстинктивно чувствуя неизбежно приближающийся конец, к ней словно бы из ниоткуда (а появится им было действительно неоткуда) вернулись силы и решительность предпринять рывок, попытку к бегству, пусть чрезвычайно отчаянную и пусть последнюю, но она хотя бы постарается, сделает все возможное, будет бороться до последнего вздоха. Ей уже нечего терять.
Мэдисон расслабилась, как того и желал насильник. Она опустила руки вниз и больше не сопротивлялась, стараясь, по возможности, своей покорностью убедить мужчину, что сдалась. Увлеченный пытками, он не заметил, как школьница полезла в карман своего платья, нащупав ключи, и достала их, пряча в ладони. Бог знает почему и как такое возможно, но Мэдди, почувствовав, что на какое-то мгновение его хватка ослабла, собралась с силами и совершила ряд молниеносных действий: она ударила его коленом между ног, а потом с невиданной силой ударила острием ключа так, что тот прошел сквозь кожу, точно лезвие, и остался в мужчине.
А дальше все как в тумане: она совсем не помнила, как бежала по темной улице инстинктивно, надрываясь, крича и моля о помощи, превозмогая усталость, боль, забывая о том, что истекает кровью. За одним переулком пробегала другой, не слыша ничего, кроме стука собственного сердца в ушах. Она даже не помнила, гнался ли за ней тот ублюдок, не помнила, какими путями выбралась из сети темных улиц, не помнила, как бежала по людной улице на красный свет, едва не попав под машину, и как забежала в просторный холл кинотеатра.
Там было шумно и чересчур людно для этого времени суток, что было обусловлено «киночью» - централизованным просмотром определенно подобранных фильмов. На мероприятие пришло много людей, почти не меньше, чем бывает на премьерах новинок кинопроката. Никто и не заметил среди шумихи, музыки и бесплатной выпивки совсем юную школьницу в разорванном платье, с открытыми ранами, промокшую, озябшую и до смерти напуганную. Мэдди хотела позвать на помощь, но ее голос больше не принадлежал ей. Открыв рот, она смогла только тихо просипеть «помогите», захлебнуться в очередном потоке слез и упасть на колени, закрывая ладонями свое лицо.