Отправлено: 02.12.12 02:39. Заголовок: Heartache; 04.04.2013 - [ЗАВЕРШЕН]

Игроки квеста: Eamon Hanley & Grace Sabine;
Место событий: ночной клуб «Corleone»
Краткое описание сюжета: Трудно забыть прошлое,
но еще трудней его принять обратно!

W... Wait
But yesterday we were... I don't understand?
We started out it was perfect
Nothing but fun
And my heart was convinced
To say that you're the one...

 Отправлено: 02.12.12 22:44. Заголовок: - Я ненавижу тебя! ..

внешний вид:: волосы только короткие с синими прядками;

- Я ненавижу тебя! Ты рушишь всё, к чему прикасаешься! – выкрикнула Грейс, выбегая из кабинета отца и хлопая громко дверью. Она побежала в сторону лестницы, чтобы поскорее оказаться у себя в комнате. Отец, выйдя из кабинета, и смотря в сторону Грейс, лишь кричал в ответ.
- Грейс, вернись! Мы с тобой не закончили разговор! Грейс! Вернись!
Но Грейс так и не вернувшись к разговору, лишь хлопнула дверью своей комнаты. Девушки больше не хотелось продолжать разговор с отцом, который и без того зашел в тупик. И больше всего девушка не хотела видеть своего отца. Ведь из-за него, она, кажется, потеряла свою первый любовь.

С того дня прошло уже около месяца, если не больше, но отношения с отцом так и не наладились. Грейс не разговаривала со своим отцом и всем видом показывала, что даже не собирается начинать с ним разговаривать. Каждый ужин или обед, который проходил в кругу семьи, был натянутым. Как будто кто-то натянул струна на гитаре до такой степени, что складывалось такое впечатление, что они вот-вот порвутся. Мать Грейс чувствовала себя хуже всех. Каждый раз она находилась как между двух огней. Она пыталась усмирить пыл своего мужа, и успокоить Грейс. Но, ей так и не получалось. Отец все сильнее давил своим контролем на свою дочь, подставив ей еще двух охранников, и не отпускал её дальше, чем до колледжа. Он всем своим видом показывал, что хоть его дочери восемнадцать, он все равно будет знать, где она и с кем она. И тем более, когда он узнал, с кем связалась Грейс, он вовсе не был в восторге. Хотя ему никогда не нравились друзья Грейс, никто либо другой, кто был рядом с ней. Наверное, лишь единственного друга, которого он одобрил, это была Ирен. И то, наверное, только потому, что он знал её отца.
А, Грейс поначалу сопротивлялась всему этому. Она сбегала из дому и пыталась найти Эймона и поговорить с ним, ведь с начала он не брал трубки, как только она звонила, а потом и во все занес в черный список. Она пыталась его найти где-нибудь, то он как сквозь землю провалился, а Альфред лишь отмалчивался и говорил, что у Эймона все относительно хорошо. И этому Грейс не особо верила. А, потом, когда поняла, что Эймон не хочет с ней разговаривать, она погрузилась в учебу. Она не обращала внимания на многочисленных охранников, не обращала внимания на друзей, она была погружена в свои мысли о том, что она не правильно поступила с Эймоном. Что не надо было ему врать, но она ничего не могла уже изменить, хотя безумно хотела. Но, темноволосая не могла уже жить наедине со своими мыслями и болью, что она ощущала с левой стороны, решила погрузиться в учебу. Ведь именно учеба помогла ей не думать об отношениях с Эймоном, о той любви, которую она всё ещё чувствовала к нему. Она забывала обо всем этом в тот момент, когда учила очередную книгу или писала какое-нибудь эссе. Но, всё-таки она вспоминала о нем, тогда когда ложилась спать. Каждую ночь она вспоминал то, что их связывало. Вспомнило то, как они катались на коньках, и что она отбила себе всё что можно и нельзя, прекрасную рождественскую ночь. Их первое официальное свидание. И то, что с ним ей было легко. Даже на её телефоне до сих пор была заставка, где они с Эймоном обнимались. Её рука до сих пор не поднялась, чтобы сменить эту заставку, хотя надо было. Возможно, она бы быстрее забыла Эймона.
Но, если говорить начистоту, она все еще не хотела отпускать Эймона. Она не хотела отпускать его из своего сердца, ведь первая любовь она такая. Она пьянящая и не отпускающая тебя до последнего. Так же было и с Грейс. Она все ещё любила его и в глубине души всё ещё теплилась надежда на то, что Эймон простит её, и они снова будут вместе.

- Да какая это любовь? Ей всего лишь восемнадцать лет, она ни черта не знает о любви, как и тот мальчишка! И она не пойдет на эти танцы, мне она нужна на этом вечере! – отец ходил по гостиной, меря ее шагами и не обращал внимания на, то, что на лестнице притаилась Грейс в надежде на то, что отец её всё-таки отпустит. Ведь он ей обещал.
- Но, Барт, ты ей обещал. Она тебя предупреждала, и ты дал ей свое слово, – спокойно произнесла женщина и посмотрела на мужа, который сверкнул своим взглядом. - Ты, ведь не хочешь, чтобы она тебя за это возненавидела, а она ведь может.
- Мне всё равно, что я ей обещал. Она не пойдет туда и точка!

Грейс до сих пор помнила этот разговор между родителями. И она и правду ненавидела отца за это. Она поняла, что его слова ничего не стоят. Из её раздумий выдернул телефон, который звонил не переставая. Она посмотрела на дисплей, где высветилась фотография Ирен, Грейс сделала глубокий вдох и ответила на звонок.
-Грейси, подружка, хватит там покрываться пылью и пошли сегодня в клуб! – проговорила быстро подруга. Грейс лишь закатила глаза и отложила книгу, которую она читала.
- Я не в настроении идти в клуб и тем более мне надо готовится к семинару и еще много чего выучить, – стала оправдываться Грейс и делала все, чтобы не пойти в клуб. У неё не было настроение для этого. Но, тут она услышала шаги и думала, что идет отец или мать. - Темпи, подожди, кажется, кто-то из родителей хотят попасть ко мне в комнату, – буркнула Грейс. Но она не успела встать с подоконника и подойти к двери, как дверь сама распахнулась и на пороге стояла, никто иная как Крюгер.
-А, это я! – крикнула Темперанс и кинулась обнимать Грейс. Но, объятия были не долгими, она тут же помчалась к шкафу Грейс, который распахнула и стала что-то там искать. –Ты пойдешь в клуб, хочешь ты того или нет. Так что давай, собирайся, мы выезжаем прямо сейчас и твой отказ я ладе и слышать не хочу.
Крюгер кинула пару вещей на кровать Грейс и подошла к подоконнику, где лежала книга по истории. Она взяла её и пролистала пару страниц и тут же нахмурилась, смотря на Грейс, которая смотрела и выбирала, что ей одеть. С Ирен ей не хотелось спорить, да и сил так таковых не было. Хотя раньше, Грейс могла спорить бесконечно, как и хорошо врать. Но, всё это было тогда, ведь сейчас она понимала, что Темпи приготовила кучу доводов, почему она должна была идти в клуб. И поэтому Грейс решила, что согласиться будет на много легче. Она перебирала одежду, которая лежала на кровати и остановила свой выбор на черных джинсах и белой блузке с леопардовым шарфом. Быстренько переодевшись в это, она сделала крупные локоны, макияж. Крюгер наблюдала за всеми действиями подругами молча, и когда Грейс была готова, лишь сказала, что она хорошо выглядит и что им вообще пора.
На часах было девять вечера, весь город был в огнях, и Грейс сидела на переднем сиденье смотрела в окно и любовалась огнями, которые украшали город. Ей безумно нравился вид, который она видела из машины. В машине к слову играла какая-то музыка, девушка пританцовывала, как и две другие подруги, которые сидели сзади. Грейс никак не реагировала на всё это. Когда они подъехали к клубу, то Грейс поморщила свой носик, когда прочитала название. «Корлеоне». Что за «Крестный отец»? Но, выбора не было, ей стоило идти за подругами, чтобы оказаться внутри клуба. Через доли минуты они оказались внутри клуба, и Грейс стала осматривать клуб. Внутри он был лучше, чем снаружи, это явно. Как и всему клубу, здесь был туман, цветные огни, которые поначалу безжалостно били по глазам Грейс, но привыкнув к ним, она перестала обращать на этот свет. Дойдя до своего vip ложе, она плюхнулась на диванчик и, сняв с себя пальто, она стала рассматривать этот клуб. Дым клубился и цеплялся за людей, бутылки, за перегородки. Здесь играла самая модная клубная музыка. Здесь был шум. Здесь была жизнь. И темноволосая стала погружаться в эту атмосферу. Её голова стала качаться в такт музыки, а вскоре и все тело. Грейс отключилась от внешнего мира и это ей помогло. Её голова была очищена от мыслей, голова была совершенно пуста. На, её лице появилась легкая улыбка. Им уже принесли выпивку и, сделав глоток какого-то коктейля, который заказала Темп, Грейс тут же направилась на танцпол. Она танцевала. Грейс стала в такт музыки раскачиваться, голова ее легко качалась. Она отдавалась полностью музыке. Она танцевала так, как будто это было в последний раз. Как будто больше она не пойдет в клуб и вообще перестанет танцевать. Но, музыка затихла, и Грейс недовольно повернулась к Темперанс, которая танцевала чуть подальше от неё с каким-то парнем. Она пыталась понять, что вообще происходит. Их микрофона кто-то сказал, что сейчас будет какой-то номер или выступление и Грейс недовольно закатила глаза, начала что-то бурчать себе под нос. Она только стала ощущать себя свободной. Она стояла и смотрела на подругу в поисках ответа или чего-нибудь другого. Она даже не смотрела на сцену, ведь ей этого вообще не нужно было. Но, странное поведение подруги заставило повернуться к сцене лицом, но ей не удалось всмотреться в то, что там творилось, ибо её подруга развернула к себе лицом и стала что-то щебетать. Но, Грейс отбиваясь от подруги, повернула голову и увидела на сцене никого иного, как Эймона. Сердце девушки тут же ушло в пятки. Кажется, оно не билось, и девушка даже прекратила дышать. Её дыхание сбилось, и она смотрела на парня, в глазах стояли слезы. Он всё такой же красивый, а его тело было соблазнительным. Но, тут девушка поняла, что её захватила ревность. Она бушевала в ней и от этого её руки сжались в кулачки до такой степени, что костяшки побелели. Она понимала прекрасно, что они давно уже не вместе, но ревность была такой, что девушка навряд ли могла совладать с ней. Она пыталась дышать, но ей это плохо получалось. Когда Эймон ушел со сцены, то Грейс повернувшись спиной к сцене, направилась в сторону их места. Крюгер побежала за Грейс, но та никак не реагировала на её слова и оправдания.
- Я ухожу! – рявкнула Грейс и, взяв свое пальто и сумочку, она направилась к выходу. Но, тут же она остановилась и увидела, как Эймон был уже за столиком. Грейс не могла не подойти к нему и именно поэтому Грейс направилась к парню. Подойдя к его столику, она сделала глубокий вдох и с шумом положила сумку на столик.
- Привет, Эймон, – проговорила она спокойным голосом, который явно начал дрожать. Она смотрела на Эймона и просто любовалась им. Он был таким родным, но… - Может мы, наконец поговорим? – проговорила она и в наглую сделала глоток его колы. Её горло пересохло от волнения, а сердце глухо стучало где-то с левой стороны.

 Отправлено: 05.12.12 01:31. Заголовок: внешний вид на сцене..

внешний вид на сцене и после

Не верьте людям, которые утверждаю, что разбитое сердце можно склеить за очень короткий срок. Я скажу вам больше, что разбитое сердце вообще никогда не склеишь до конца. Особенно если тебя преследует прошлое или ты просто не хочешь его отпускать. Жизнь – она такая сложная штука. Стоит только один раз разочароваться в ком-то, как ты тут же начинаешь подозревать в предательстве любого другого человека, с которым ты успел познакомиться. Эймон стал сторонником движения «Скажи НЕТ мошенникам». Конечно, это не относится только к аферистам, больше относится к людям, которые врываются в твою бестолковую жизнь и заполняют ее ложной информацией о себе. Иногда, Хэнли просыпается с чувством, что он что-то сделал не так. Не правильно как-то себя повел, и вообще нужно было все выдвинуть в другое русло. Но в любом случаи, даже если это так, то уже ничего нельзя исправить. Да и он, если честно, этого не хотел. Альфредо пару раз назвал своего друга девчонкой, ведь он разорвал отношения с самой прекрасной девушкой на земле, только из-за того, что она многое недоговаривала. Но у Лудакриса было всего лишь призрачное представление о том, что произошло на самом деле. Дело было даже не в том, что кто-то врал, а в том, что из этого вышло потом. И каким образом Эймону пришлось узнавать ту правду, на которую он никогда бы в жизни не обиделся, если бы от этого не зависела бы его карьера. Да, он согласен, что повел, как самая капризная девчонка, потопал ножками, сказал, какая Грейс Сабин плохая (о, да, все эти слова были о ней!) и развернувшись, ушел, куда глаза глядят. Конечно, она хотела поговорить, звонила ему, оставляла смс, но Хэнли был слишком огорчен. Да он был в бешенстве! Такого он и сам от себя не ожидал. Но вы тоже его поймите. Проходит танцевальный конкурс, ты тщательно готовишься к нему, выбрал надежного партнера и вот, победа у тебя почти в руках. Только дотянись рукой до завидного выигрыши и представь, что маме не нужно будет сутками напролет горбатиться на работе по двадцать четыре часа в сутки, чтобы оплатить долги, которые, после своей смерти, оставил отец. И в один прекрасный момент, мечта, которая вот-вот должна стать реальностью, проваливается в пропасть. И вместе с ней летит и сам Эймон. Прошло два месяца, а он до сих пор не может поверить в то, что из-за танцевального конкурса, он лишился любимой девушки. Кстати, как там Грейс? Парень каждый день просыпается с этой мыслью и с ней же, потом, засыпает. Но ответ на этот вопрос он так и не удосужился узнать. Так сильно он был обижен. Хотя, жизнь вроде бы налаживалась. Кажется, что после дня рождения, когда за плечами остались семнадцать лет, и наступила на пятки новая цифра, пришла пора сделать свою жизнь немного красочней. Эймону предложили престижную работу, связанную с танцами, где во главе всех идей стоит именно он. Об этом Хэнли и мечтал. Руководить там, где очень хорошо соображает. Днями на пролет он репетирует, а потом выступает в ночном клубе с своей командой, при этом, стоило ему только выйти на сцену, как все тревожные мысли уходили на задний план. «Живи настоящим, а не прошлым, чувак!»- постоянно твердил Альфредо, хлопая своего друга по плечу. Но жить прошлым Эймон мог только в свободное, от работы, время. Но так как юноша любитель забивать себя тренировками, о работе приходиться думать постоянно. А это очень хорошо, для раненного сердца. В принципе, он никого уже не винил в случившемся. Если только себя, да и то, осознание этого пришло только после всех тех гадостей, которые Хэнли успел наговорить Сабин в тот вечер. Но это уже было неважно. Празднование своего дня рождения без Грейс означало то, что их отношения не были настоящими, раз так и не смогли дожить до важного, для Эймона, дня. И с каждым днем, мысли о Грейс вылетали из головы. К тому же, парня окружали другие девушки и готов поспорить, они знали, как отвлечь мученика от суицидальных мыслей. И вот он очередной вечер. Свет софитов вновь падало на лицо, приятно обжигая кожу. Изредка вытираясь полотенцем, Эймон запевал свою серенаду о несчастной любви, на гитаре, которую успел написать после расставания с Грейс. Маленький перерывчик, он вновь вспомнил о ней, но понял, что не так сильно болело сердце при запевании тех памятных строчек, как в первые дни выступлений в этом клубе. Альфредо заметил, что Эймон немного заскучал, обняв его за шею, он столкнулся с ним лбом и, улыбнувшись своей нахальной улыбкой, произнес:
— Босс запретил такие танцы до одиннадцати. Но мне плевать. Я хочу, чтобы мы отожгли, и ты перестал грустить!
— Я не грущу.. Не грущу, мать твою! — с высоким энтузиазмом, сквозь зубы, прошипел Эймон и улыбнулся в ответ, зная, что имеет в виду Лудакрис.
— Отлично, мой дорогой друг. Вперед, chico caliente*!!
И они оба выбежали на сцену под шум полицейских сигналов (часть танца). Этот номер придумал Альфредо, совершенно случайно, на своей рождественской вечеринке. Конечно, этот горячий танец был произведен с участием Грейс. Но юноша сумел переписать суть всей программы, сделав для двух парней не соперничество за сердце красавицы, а лишь обоюдное желание со стороны обоих, получить одну женщину и разделить ее между собой. Такой пошловатый танец, естественно хозяин сие заведения включил в программу для взрослых, которая воспроизводится после одиннадцати. И так как Эймону нет двадцати одного года, он не может участвовать в таких танцах и обычно, уходит домой, ну или остается в клубе на свой страх и риск. Но сегодня был особый случай. Время разделить свою свободу со всеми танцующими в клубе и просто осчастливить какую-нибудь прекрасную посетительницу. Проскальзывая плавными движениями под ритм Chromeo – Fancy Footwork, Альфредо и Эймон стали выискивать жертву для своего танцевального любовного треугольника. Этой счастливой девушкой стала рыжеволосая мадмуазель, которая очень активно вливалась в музыку и тянула свои нежные ручки к парням. Танцоры смекнули всю суть и решили вытащить бедняжку-фанатку на сцену. Рыжеволосая сияла от счастья, ведь сейчас она кружила между Эймоном и Альфредо, как бабочка между опасными тарантулами. Танец был жарким и агрессивным. Под середину, Эймон обошел девушку сзади и обнял за талию своими руками. Это движение вызвало ужасающий флешбек в его сознании от чего он решил отпрянуть от рыжеволосой и поддаться другому движению. Своими сильными пальчиками, Хэнли нежно вжался ей в шею, а потом провел кончиком своего носа по ее щеке, приближаясь своими губами к краешку ее пухленьких розовых губ. Открыв глаза, он окинул весь зал, который восторженно вопил, а некоторые девицы кричали, что хотели бы попробовать так же. Но все это была лишь мишура, по сравнению с тем, что успел уловить Эйм в этой толпе. Яркий свет софитов мелькал чуть ли не по каждому посетителю заведения. И казалось бы, это было ведение, когда под светом лучей, словно в замедленной съемке, Хэнли сумел увидать ее. Грейс Сабин. Нет, это не может быть она, подумал Эймон и тут же отстранился от рыжеволосой, передавая ее Альфредо. Все сомнения в том, что это действительно была Грейс, отпали, когда юноша увидел и ее подругу Ирен. Та пыталась заставить Сабин не смотреть на сцену, но все было слишком поздно. Девушка видела предостаточно, чтобы сорваться с места и скрыться в толпе. Все на секунду растворилось, оставляя лишь в зале этих двоих. Он смотрел на Нее, а Она смотрела на Него. Резкая боль ударила прямо в сердце от нахлынувшего воспоминания о том дне, который, вроде бы забыт.

цитата:

Для марта, это была самая пасмурная и не снежная погода. Вместо снега, капли дождя били по стеклу, всерьез накатывая настоящую осеннюю депрессию. Кажется, слишком запоздалую для этого времени года. После расставания с Грейс, Эймон молчал и не выходил из дома. Но там мама и сестра доставали своими вопросами, убивая парня еще больше. Ему надо было спрятаться, и он нашел надежное, как он думал, место для своего уединения. Альфредо, без раздумий, согласился приютить своего лучшего друга у себя в большом загородном доме, тем более, что весь март он жил один, так как родители в командировке. Какое-то время Эймон не выходил из комнаты, потом стал спускаться к ужину и вскоре, научился заново проявлять настоящую жизненную активность. Лудакрис не доставал друга, но и не позволял ему ходить вечно поникшим. Развлекал играми, как мог и показывал интересные комедии. Когда депрессия на душе спала, Эймон, как ему показалось, вновь научился правильно дышать. Но в один прекрасный день, проблема грянула и в дом Альфредо. Раздался этот противный звонок в дверь. Альфредо выглянул в окно и увидел белую припаркованную BMW X6. Присвистнув, парень почесал затылок. — С каких это пор, пицца приезжает на такой крутой тачке? Если разносчикам теперь предоставляют такие автомобили, то я, кажется, нашел себе новую работу! С этими словами, Лудакрис поплелся открывать дверь. Казалось бы, минутное дело, но друга долго не было, и Эймон начинал волноваться. Встав с дивана и отряхнув свои темно-синие треники от крошек печенья, он вышел в коридор. — Ты там потерялся или нас грабят… — Эй, эй.. Эйм, не входи… а, ты уже здесь. Да, забыл тебя предупредить… Хэнли увидел на пороге Грейс. Она выглядела, как всегда безупречно в своем черном пальто, с красным длинным зонтом и алой помадой на губах. Тень улыбки мелькнула на ее лице, а Эймон даже не удосужился сказать ей «привет». — Что она здесь делает? Ты обещал мне, что никто не сможет потревожить, — начал Эймон и пятился назад, словно призрака увидел. — Подожди, Эймс. Я хотел тебе сказать, но я вообще не знал, что она приедет сегодня. Я хотел тебя подготовить, но Грейси, посчитала, что лучше говорить сейчас. Остановись. Не уходи. — Да пошел ты! И ты… пошла! Все вы идите на..!!

К счастью, до конца танца осталось меньше десяти секунд. Лудакрис выигрывает девушку у Эймона и целует ей руки. Хэнли тоже должен был поблагодарить рыжеволосую страстным поцелуем в щеку. Но вместо этого, он сорвался со сцены и убежал в гримерную. Боже, какой позор, думал Эймон, ведь это был наш танец и теперь она подумает, что он продажная тварь. С одной стороны, ему было все равно, но с другой, Эймон сам понимал, что этот танец был не просто так. В этот момент его нагнал Альфредо и пытался остановить.
— Все это время ты знал, что она здесь, да?!!
Друг пытался угомонить Хэнли, но понял, что это бесполезно, да и врать он не научился. Поэтому, Лудакрис лишь ограничился одним кивком. Когда Эйм убегал в зал, в свой след он успел услышать лишь жалкое оправдание.
— Я ей хотел лишь показать, что у тебя все отлично и без нее! Ты этого заслуживаешь, Эйм!!
Эх, Альфредо, а ведь не первый раз подставляешь. Но это не имело значения по сравнению с тем, что сейчас намеревался сделать юноша. Он хотел найти Грейс, хотя, шансы найти ее в этой огромной толпе, ровнялись к минимуму. Но Эймон, почему-то именно сегодня, именно сейчас, почувствовал прилив энергии. Ему захотелось поговорить, исправить то, что не мог исправить тогда. Ведь именно Грейс шла на компромиссы с капризами Хэнли. Терпела все его нелестные слова, колкие фразочки и попытки убежать от девушки. Теперь, она убегает от него и юноша меньше всего сейчас хотел упустить Сабин. Но, кажется, все было тщетно. Пробираясь сквозь толпу, Эймон стал выкрикивать имя девушки, но из-за громкой музыки, перекричать толпу и бит, было просто невозможно. Опустив руки, он сел за столик к одинокой незнакомке, которая грустила. Эймон не пытался завязать с ней разговор, но нагло отпил у нее коку-колу и тяжело вздохнул. Он буквально навалился на стол, опустив голову вниз, и пытался понять, почему судьба решила так сильно истрепать ему нервы. И почему Грейс посетила этот клуб именно сегодня? Многое беспокоило Хэнли, но ответов на свои вопросы, он, походу дела, и не собирался получать. Слава Богу, Холлэнд не видит его сейчас в таком состоянии, а то она бы запросто не упустила бы возможности погонять своей туфлей Эймона по всему клубу. Да, эти детские игры сейчас не помешали бы юноше, и он с любопытным выражением лица стал высматривать дочку босса Рея. Вдруг она еще здесь. Но внезапный стук чем-то по столу, заставил Эймона повернуться в другую сторону. Он вновь увидел Грейс, которая стояла напротив него с таким важным видом, будто бы дипломат на выезде. Она плюхнула на стол свою маленькую сумочку и отпила колу из несчастного чужого бокала. Слава Богу, ты незнакомка ушла танцевать и не увидела, кто еще покушался на ее бедный стакан. Брюнетка что-то пыталась сообщить Эймону и тому, чтобы хоть что-то услышать, пришлось сильно приблизиться к Грейс. Ощутив этот знакомый запах бананового мыла, Хэнли будто бы снова очутился в то время, когда был вместе с Грейс. Мог снова взять ее за руку, поцеловать в ее макушку или пухлые губки. А иногда и положить свою руку на ее упругую попу, дабы показать всему миру, что все это – принадлежит только ему. Но об этом пришлось забыть, когда Грейс повторила вновь, что им нужно поговорить. Прекрасно понимая, что это шанс что-то исправить, Эймон кивнул и наклонился к уху Сабин.
— Хорошо. Давай поговорим. Но не здесь. Очень шумно, - спрыгнув с высокого табурета, Эймон легонько дотронулся до спины девушки, дабы направить ее в нужную сторону и, обогнав ее, повел к лестнице. Лестница вела на крытые балконы, так сказать, эти прекрасные места служили для уединения вип-персон. Конечно, все это шло на пред заказ, но на сегодняшней вечер не все балконы были заняты и Хэнли решил воспользоваться им. Можно, было, выбрать и улицу и ту же гримерную, где не было шумно. Но тогда, будет парочка лишних глаз и ушей, а этого юноша не хотел допустить. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Эймон пропустил даму вперед и закрыв за собой стеклянные двери, поспешил закрыть стекло красной бархатной шторой. Их взору предстала небольшая комната в багровых тонах с большим мягким диваном, журнальным столиком, ароматизированными свечами и с минимум света во всем помещении. Конечно же, Эйм дошел до маленького торшера и включил его, чтобы выветрить интим, который этим посетителям, был не нужен.
— Ты хотела со мной поговорить. О чем? — он обошел Грейс кругом, осмотрел ее, отметил, что она выглядит, как всегда «очень даже ничего» и плюхнулся на диван. Открыв бутылку из-под шампанского, он поспешил разлить в два бокала. Но тут же притормозил. — Ты пришла одна или..?
Он запнулся на этом «или», посмотрев на Сабин исподлобья. Ему было так непривычно вновь ощущать это чувство, что они больше не вместе, и она может принадлежать другому. Но делать было нечего. К тому же, не смотря на то, что за эти два месяца он успел круто поменяться и во всем, что касалось Грейс, Эймон старался не растерять свою хладнокровность. Но что-что, а талант к галантности он еще не успел растратить.
— Не беспокойся, я это спрашиваю не из любопытства, просто не хочу, чтобы твой парень мне предъявил претензии насчет того, что я заставил тебя пить. Все обоюдно.



*chico caliente - горячий парень, в переводе с испанского. Все-таки у Альфредо присутствовали мексиканские корни и он не упускал возможности блеснуть в знаниях своего второго языка.

 Отправлено: 06.01.13 21:43. Заголовок: Когда она шла по нап..

Когда она шла по направлению к Эймону, то она была полностью уверена в себе. Знайте, эта злость вперемешку с ревностью, дали ей силы, чтобы подойти к нему и высказать все, что она о нем думает. Думала она часто и много, хотя можно сказать, что она думала о нем постоянно. Но, думала она о нём лишь в хорошем ключе, ну знайте, как бы она не старалась найти в нем отрицательные моменты или качества, они ни как не проявлялись. Хотя нет, их последняя встреча оставляла желать лучшего. Она выслушала про себя много чего, и это ранило её. Хотя она привыкла слышать про себя гадости и оскорбления, и относилась она к ним совершенно ровно. Ей было всё равно кто и что говорит про неё. Но, вот когда она услышала всё это от Эймона, то… То она была разбита. Она не верила в то, что он говорил всё это ей. Хотя он имел на это право, но всё-таки она надеялась на то, что он не будет бить по самому больному. И даже не смотря на это, она бегала за ним, примерялась с его капризами и с его молчанием. Она просто ждала того момента, когда они смогут нормально поговорить.
Отец за всё это время, если начинал говорить с Грейс, то всегда начинал говорить о том, что Эймон недостоин его дочери. Что он просто мальчишка, который ни черта не смыслит в любви, как и Грейс. Грейс лишь молча, выслушивала всё это и потом демонстративно уходила из комнаты и обязательно хлопала дверью, да так, чтобы окна в доме задрожали. Это было ужасно не справедливо. Она безумно любила Эймона, да чего скрывать, любит его до сих пор, и просто не могла простить отцу такой подвох. И прекрасно понимала Эймона, который был на неё зол. Но, всё-таки надежда умирает последней и сейчас она билась в предсмертных конвульсиях, пока Грейс стояла напротив Эймона. Её губы дрожали от охватывающего страха. Ведь изначально она и правду хотела покинуть клуб и уйти домой, или хотя бы прогуляться по ночному Вашингтону, ведь Грейс безумно любила это время суток и то, как выглядел в это время Вашингтон. Город окутывал вечерние сумерки, и понемногу начинала наступать ночь в свои права. В это время фонари в городе начинали светить своим светом, а потом к ним подключались неоновые вывески клубов, баров, магазинов и кафе. Но, потом в ней заговорила толи гордость, толи водка с колой (которую перед своим «уходом» она сделала большой глоток), и поэтому она уже стояла напротив Эймона.
В клубе было так громко, что когда Эймон приблизился к ней, то её сердце на миг остановилось, и она даже задержала воздух. Он был так запредельно близко, что было одно лишь желание впиться в его губы и обвить его шею руками, как она всегда делала. Но, сейчас она не имела права на это, хотя это безумно хотела. Она посмотрела в его карие глаза, и моментально утонула в них и даже забыла про то, о чем они должны были поговорить. Она лишь чувствовала его запах одеколона, который был перемешан с его, потом и в голове эхом отдавался его голос. Девушка и правда забыла, зачем она вообще подошла к нему. Через секунду она почувствовала на спине его руку, а потом она почувствовала мурашки, которые побежали галопам по её коже. Он обогнал её и пошел вперед. Грейс лишь оставалось прихватить свою сумочку и направиться за парнем. В любой другой ситуации, он бы взял её за руку и повел бы за собой. Ей это в нём всегда и нравилось. Ей безумно нравилось то, как он берет ее за руку, и ведет за собой. Как будто впереди была какая-то опасность, от которой он её защитит. И защитил бы ведь, если бы эти опасности были бы впереди. Но, сейчас всё было так сложно, что Грейс не рискнула взять его за руку, да и он не горел желанием брать её за руку. Она лишь шла за ним, не много расталкивая народ, который танцевал и не хотел вникать в драму Греймонов. Это так глупо, но ей так нравилось это «прозвище», которое им дали друзья Эймона. Она шла за парнем, и вскоре они оказались в какой-то комнате, и Грейс стала разглядывать интерьер комнаты. Здесь был преимуществен красный цвет. Эймон сел на диван, а Грейс подошла к стеклянному окну и чуть отодвинула штору в сторонку, чтобы подглядеть, кто, чем занят. Танцплощадку окутывал легкий дым, по людям гуляли разноцветные огни. Кто-то танцевал и отдавался танцу, кто-то сидел у бара и ждал свой коктейль. Кто-то просто не стеснялся проявлять свои чувства при всех. Грейс лишь слабо улыбнулась и закусила нижнюю губу. Сделав глубокий вдох, она повернулась к Эймону и посмотрела на парня, который сидел с бутылкой шампанского и с бокалом в руках. На его слова о парне, Грейс немного удивилась. Неужели он действительно думает, что она может так легко променять его на кого-то другого. Она опустила глаза в пол и прошла в центр комнаты. Поправив волосы рукой, она снова посмотрела на парня и начала говорить.
- Я только с Иерн и еще двумя подругами. И нет… – она споткнулась на полуслове. Она не могла сказать, про парня. Точнее она просто не могла признать то, что между ними всё кончено, и что ничего невозможно вернуть назад. Сердце гулко билось в ее груди, она стала кусать нижнюю губу и заламывать руки. Она безумно волновалась и не знала с чего начать. Она чуть мотнула головой и снова начала говорить. - Нет, у меня нет парня. А, ты… одинок или… – на секунду она замерла и посмотрела на парня, и хотела услышать ответ. Её сердце остановилось и стало ожидать ответ от него. Она так боялась услышать то, что у него уже кто-то появился, и он счастлив с ней. И это пока она проливает слезы по нему.
Хотя зная свой крутой нрав, она могла устроить скандал здесь. Ведь ревность все еще бушевала в ней. Перед её глазами всё ещё стояла та картина, которую она успела увидеть. То как Альфредо и Эймон танцевали, а между ними находилась девушка. Она сразу вспомнила ту Рождественскую вечеринку, где они так втроем танцевали. То как Эймон положил свои руки на ее руки и нежно обнимал её. Это был их танец, а теперь вместо неё танцевала какая-то девушка. И она извивалась рядом с Эймоном как змея и была счастлива, тем фактом, что танцует с такими парнями. И от этого руки Грейс тогда сжались в кулаки. От злости. От ревности. Это был удар под дых. И наверное верным решением было бы уйти и не встречаться с Эймоном, оставив всё это так, на полуслове. Но, это было бы не логично. Им надо было всё решить и раз выпал такой момент, то решать все это надо было именно сейчас.
На его предложение выпить, Грейс чуть сморщила носик и посмотрела на Эймона. С выпивкой у нее всегда были сложные отношения. Точнее она никогда не напивалась и на всех вечеринках она выпивала максимум бокал вина или стакан алкогольного коктейля. Алкоголь всегда вызывал у нее ужас, но иногда она могла перебороть себя и пропустить стаканчик чего-нибудь алкогольного. Она прошла и села рядом с Эймоном. Сняв с себя свои туфли на высоком каблуке, она почувствовала облегчение, ведь ноги начинали болеть от каблуков и то, как туфли ей жали. Всё-таки надевать новые туфли было не самой лучшей идей девушки.
- Ты думаешь нам не о чем говорить? – она посмотрела на Эймона и вскоре добавила, - Так ты нальешь шампанского или нет?
Она сидела близко к Эймону и поэтому по коже бегали мурашки. Сердце всё так же гулко билось об ребра, а дыхание было сбивчивым. Она так и не научилась реагировать на Эймона нормально. Он снова и снова пробуждал в ней все те чувства, что она только к нему испытывала. И сегодня не было исключением.
- Эймон, я… – она споткнулась на полуслове и отвела свой взгляд от Эймона куда-то в сторону. Нервно сглотнув, она попыталась продолжить. - Я хотела тебе сказать правду, но… Но потом, после конкурса. Правда.. я.. – Грейс замолчала и смахнула одинокую слезу со своей щеки.

 Отправлено: 21.02.13 01:19. Заголовок: Напряженное молчание..

Напряженное молчание всегда угнетало парня. Он ненавидел моменты, когда приходилось видеть газа девушки, чувствовать ее вину и то, как она переживает. Грейс, кажется и не пыталась скрыть своих настоящих эмоций. Это еще раз доказывает, как она хочет быть честной и не повторять предыдущих ошибок. Конечно, не хочется обнадеживать, что даже спустя столько времени он все поймет. Для него до сих пор останется загадкой, почему его очаровательная девушка молчала о том, чья она дочка. Может, она не настолько доверяла Эймону? Поверьте мне, у мужчин всегда будет своя логика и своя правда, от которой никто не сможет отказать. А девушка, сбрасывающая все на семейные обстоятельства, все равно останется виноватым. Да, Хэнли хотел играть настоящего джентльмена. Но почему играть? Он никогда не играл с Грейс. Всегда был с ней честным. Не стеснялся говорить о том, что он бедный и пытается заработать на жизнь своей семье лишь танцами. А на другое он просто не был способен. Он рассказывал ей какие-то детские тайны, совершенно не обращая внимания на то, что комнату давно заливает смех Грейс. Рассказывая ей все, Эймон надеялся на то, что рядом с ним сидит не то, чтобы родная девушка, а самая настоящая и благородная. Да, многое было втайне, что-то она недоговаривала, да и Хэнли не был настойчив. Он просто верил и доверял Сабин, думая и как же он раньше жил без нее? Но когда она не пришла на турнир, который был так важен для юноши, все внутри оборвалось. Это такое чувство, будто бы в тебя воткнули тысячу ножей, а потом разом выдернули со всеми внутренностями. И вот, лежа на полу, ты понимаешь, что проиграл и погиб самой нелепой смертью. Не успев даже обороняться. Грейс долго не появлялась. Эймон не знал где ее искать, так как не имел представления о том, где находится дом его девушки. Пока, одним утром, Альфредо не принес газету и Эймон не увидел там знакомую фотографию. Она была там такой счастливой, среди светских персон. Скажите, это была натянутая улыбка, и девушка хотела попасть на турнир, а не на этот ужин? Все может быть. Только вот сам Хэнли был убежден в обратном. Он судил по тому, что произошло. Черт с тем, кто она. Но то, что она не удосужилась сообщить о своем сливании с турнира, больше всего поразило Эймона. И вот, это как из анекдота, вспоминаю и аж противно. Так же было и у Эймона. Он все еще питал к Грейс какие-то сильные чувства. Но с каждым днем, они превращались в жгучую боль. А ведь никому не нравится, когда что-то болит. Мы от этого, обычно, стараемся избавиться. Вот и Эймон, устроившись работать в клуб танцором, таким образом, завязал не только с уличной жизнью, но и со всем, что с ней связано. Он забыл Грейс на одно мгновение, пока она не появилась вновь. Как по закону подлости. Только начинаешь жить, а приходит кто-то и затягивает тебя в трясину прошлого. И поздно брыкаться и отпираться. Тебе только остается ненавидеть за несправедливость.
— Есть.. кто-то, — коротко и четко бросил Эймон, покручивая бокал недопитого шампанского в своей руке. Он цокнул языком, поставил бокал на место и провел одной рукой по волосам, чуть взъерошив их. Нет, он не хотел этого говорить, но говорит. Говорит, только потому, что хочет быть таким же честным, как и Сабин с ним. Но каждое слово давалось с трудом. Его будто бы тошнило. Он закрыл глаза, сложив перед собой ладони в образе мольбы. Тяжело вздохнув, он решил еще добавить. — То есть, она мне нравится и вроде я ей тоже.. а там, кто знает
И вот, он вновь наливает себе и заодно Грейс, которая уже присела рядом и просила свою порцию. Да и Эймон не мог ей отказать, все-таки он сам ей предложил ответить напиток, после которого, болела голова на утро. Но это будет завтра, а сейчас – это.. сейчас. Когда она стала еще на несколько сантиметров ближе к юноше, тот не смог не отметить запах ее духов. Все такой же, немного сладковатый, но такой знакомый. Он запомнился Эймону на всю жизнь, вспоминая, как когда-то он прижимался к этому телу и целовал каждый дюйм. Возможно, он хотел бы это повторить сейчас, но тогда, это было бы неправильно. Ведь Эймон всегда был благородным и не хотел обнадеживать девушку своими намерениями. Тем более, он уже упомянул Холлэнд, коротко, но ясно. Хотя признался, что его и ее статус «все сложно». Правда, когда Грейс сказала, что она одна, в глубине души, Эймон почувствовал какой-то укол облегчения. Хотя, это так эгоистично по отношению к Сабин. Он нашел ей замену, а она ему нет. Потому, Хэнли поспешил исправить положение.
— Плохо, что нет никого. Такая завидная невеста не должна оставаться в статусе одиночки. Положение не позволяет, — он, будто бы специально надавил на больное. Подняв перед собой бокал, мол, пью за тебя, Эймон опустошил его, совершенно не удосуживаясь чокнуться с Грейс. Говоря эту фразу, на самом деле, в Эймоне кипела злость. Да, он все тот же милый мальчик, только немного огорченный тем, что любимая девушка его променяла на светские вечеринки. Так о чем говорить сейчас, когда все и так ясно. Эймон ей все сказал еще тогда, когда Грейс наведалась в дом Альфредо. Это было грубо, но правдиво. Если же Сабин клялась в тех самых настоящих чувствах, то почему она долгое время держала Эймона на расстоянии? Этот факт до сих пор был неясен. Но выяснять это сейчас, ему уже не было смысла. Он все решил, когда сказал Грейс о том, что у него кто-то есть. А это немного, но и не мало.
— Да нет. Нам всегда есть о чем поговорить. Правда, это нужно было сделать немного раньше, но видно, судьба так распорядилась, что мне пришлось узнавать от третьих лиц, — пожав плечами, Эймон все-таки обратил свой взгляд шоколадных глаз, прямо в сторону Грейс. Он не любил говорить о чем-то важном и отворачиваться. Собеседник должен видеть его глаза, а сам Эймон, определенно хочет наблюдать такую же картину, а не затылок. — Слушай, Грейси..
Он оборвал на полуслове. Осекся. Ошибся. Он не должен был так ее называть. Это вновь нагнало воспоминания тех времен, когда они были вместе и Хэнли любил так ласково обращаться к Сабин. Ей это нравилось. Но назвав ее сейчас так, означало, что он все еще живет прошлым. А он этого не хотел. Потому, решил быстро все исправить.
— Грейс. Я хотел сказать, что не держу на тебя зла. Больше не держу. Не питаю к тебе какой-либо ненависти. Сказать по правде, я вообще.. ничего к тебе не чувствую. Мне, кажется, это лучшее, что я могу сделать для нас. Просто, я не могу понять до конца, почему ты не доверяла мне. Только это хочу знать и больше ничего. Нет, ты, конечно, можешь не отвечать. Имеешь право.. Но тогда, я не вижу смысла этого прихода сюда. Лучше сразу уйти
И все-таки, он отвернул свой взгляд и просто смотрел перед собой. Так больно ему давались эти безразличные слова. На самом деле ему было не все равно. Но, а если показать настоящее, к чему это приведет? Разбитую чашу уже не склеить, каждый день это повторял Альфредо. И отчасти, друг был прав, хотя, сам принимал участие в попытке помирить Грейс и Эймона. Только Хэнли эту попытку расценил, как вражеский маневр. С тех самых пор, Альфредо старался молчать и во всем потакал Эймону. Хотя, это же Лудакрис, он все равно вставит свои пять копеек. И в последний раз он сказал Эймону, что ему лучше добиваться расположения.. Холлэнд Рей. И Хэнли поверил в это.

 Отправлено: 30.03.13 20:07. Заголовок: Казалось бы, что мог..

- Знаешь, что больше всего раздражает? Я тебе всю душу выворачиваю, а о тебе ничего не знаю.
- У меня аллергия на стиральный порошок, диплом по сравнительной литературе, я ненавижу анчоусы и мне так тебя не хватало… ©

Казалось бы, что могло быть еще хуже в жизни Эймона? Правильно, Грейс, которая свалилась как снег на голову. Чисто случайная встреча. Ни он, ни она не рвались к ней, но жизнь видимо все решила за них. До этого момента, Грейс уже отчаялась искать встречи с ним. Перестала надеяться и начала вроде бы жить без него. Хотела перевернуть страницу без какого-либо знака препинания. Без точки или без запятой. Без знака вопроса или без восклицательного знака. Просто хотела начать жить без любви к нему. Без его любви. И когда это у неё стало вроде бы, получатся. Она могла делать спокойно глоток воздуха и не ждать от него звонка, как жизнь или судьба решили столкнуть их лбами. Столкнуть так, чтобы на утро они обнаружили шишки, которые будут болеть. Определено болеть от того, что они набили их. Как они отреагируют на все происходящее? Война или примирение? Прощение или старые обиды? Любовь или ненависть? Никто из них не знает, чем обернется их первая встреча спустя столько времени… А ведь её продолжает тянуть к нему. Тянуть на столько, что она готова впиться в его губы и оставить на них жаркий, страстный поцелуй и не с кем его не делить. Не с той, которая ему нравится. Ни с кем-либо другой. Как эгоистично это звучит, но это была чистая правда, от которой никуда не спрятаться и она это прекрасно понимала. Понимала и то, что когда Эймон сказал про девушку, которая ему нравилась, Грейс чуть сжала кулачок, так чтобы он его не видел. Ей стало дурно от его слов и от его слов её тошнило. Как несправедлива жизнь. В ней все еще бушевала злость или ревность, или просто все и сразу. Она прикусила нижнюю губу и сжала еще сильнее кулачок, пытаясь побороть в себе все эти эмоции. Им не нужна была очередная ссора, им нужна была точка или запитая. На самый крайний случай им нужны были многоточия. А, если они снова поссорятся, но навряд, ли смогут снова посмотреть друг другу в глаза и нормально, без тени зла, улыбнуться и просто обменяться любезностями и уйти в разные стороны. Но темноволосая понимала, что не готова отпускать его из своей жизни. Не готова вот так просто завершить их отношения, хотя она наломала кучу дров и прекрасно это понимала. Понимала то, что ему нужно было довериться и сказать, чья она дочь, доверится и всё. Но, нет… страх овладевал ей каждый день, каждую ночь. Она боялась перемен, которые могут последовать за её признанием. И вот сидя рядом с парнем и держа в руках бокал с шампанским, она смотрела на то, как пузырьки поднимаются к вверху и лопаются. Она смотрела и наблюдала за этим действиям и думала, что один из пузырьков была она. Она, которая поднималась вверх из-за своей первой любви и в один прекрасный момент лопнула и упала. Упала и сильно ушиблась, да так, что теперь навряд ли когда-нибудь кого-нибудь подпустит так близко, как подпустила Эймона.
Он всё говорил, а она боялась даже на него посмотреть. Сидя и слушая его внимательно, она редко смотрела ему в глаза. Каждое его слово ранило её. Наверное, он этого не хотел, но делал. Втыкал в неё ножи, а она сидела и пыталась не показывать свои эмоции, которые овладевали ей настолько сильно, что скрывать их уже не было сил. Она поставила бокал с напитком на столик, так и не сделав ни одного глотка. Сложила ногу на ногу и, скрестив руки в замок, она посмотрела на Эймона и слабо ухмыльнулась. Она не знала что ответить. Просто не знала. Растерялась.
«Положение не позволяет»
Когда Грейс услышала эти слова, то резко посмотрела на парня. Он надавил на самое больное. Нижняя губа затряслась и прикусив ее, она ударила Эймона по щеке. Сердце бешено забилось, и складывалось такое впечатление, что с каждым ударом оно всё быстрее и быстрее бьется. Хотя куда уж быстрее, но факт оставался фактом. Она всё так же смотрела на парня холодным взглядом и не знала что сказать. Сказать «прости»… Она не хотела, или просто не могла. Или просто боялась. Прикусив нижнюю губу, она отвела свой взгляд обратно на фужер и, взяв его в руки, сделала маленький глоток напитка. Облизнув свои губы, она снова посмотрела на парня, который кажется, не особо понимал за что ему отвесили оплеуху.
- Как и положение не позволяло мне встречаться с таким как ты, но я встречалась. – задела за самое больное. Она вздернула плечами и продолжала смотреть на парня холодным взглядом. А внутри уже скребли кошки, да так, что ей стало безумно стыдно за свои действия и слова. Она чуть мотнула головой, и непослушные волосы оказались на лице. Одной рукой поправив волосы, она сделала большой вдох. - Прости, я не хотела. Но, не стоит говорить о моем каком-то мнимом положение. Я всего лишь дочка сенатора, хорошее украшение для своего отца… – она замолчала на полу слове. Жаловаться Эймону на то, что она для отца всего лишь хорошее украшение не было желания, да и парень навряд ли собирался выслушивать всё-то, что могла сказать Грейс.
На какое-то мгновение в этой комнате повисла тишина, которую разрывала музыка и шум, который доносился с зала. Но музыка и шум были как-то приглушены, как казалось девушки и от этого становилось спокойно. Даже цветные, яркие огни не могли пробиться сквозь плотные красные шторы. Кажется, на неё стал действовать алкоголь, хотя скорей всего это было действие не алкоголя, а того, что рядом с ней был Эймон. От этого чувства она хотела бежать. Бежать куда угодно, но лишь бы быть дальше. Она второй раз пожалела о том, что решилась с ним поговорить. Он говорил, она молчала. Боялась перебить. А когда услышала, столь родное «Грейс», её сердце предательски ёкнуло. Когда он замолчал, она встала с кушетки и подошла к окну и отодвинула шторы, чтобы снова подглядеть за людьми, которые были окутаны весельем, радостью, похотью… Те люди как отдельный островок, а они с Эймоном свой островок, который был окутан совершенно другим, но не весельем. И от этого ей стало завидно, если так можно сказать. Оторвав свой взгляд от людей, она посмотрела на Эймона, сложив руки на груди начала говорить.
- Я доверяла тебе. Я верила тебе. И всё что я тебе говорила, была абсолютная правда. Да, я должна была тебе сказать о том, кто я и хотела. Правда хотела сказать, но после конкурса. Да и если честно я попросту не знала, как сказать это. А ещё я очень сильно боялась. Боялась того, как ты отреагируешь. Боялась того, что может случиться с нашими отношениями. Всего этого я боялась. Я знаю, я должна была… – она споткнулась на полуслове и ладошками провела по своим щекам, на которых остались солоноватые дорожки. Сделав еще один вдох и выдох, она продолжила. - Обычно все, кто узнают, чья я дочь начинают ждать от меня что-то сверхчеловеческих способностей. Действий. Начинают пользоваться мной. Нет, я не считаю и не думаю, что ты бы так поступил со мной, но страх… Страх всегда был во мне и я ничего с этим не могу поделать. Просто, прости меня.. Я не прошу второго шанса или что-то в этом духе, я просто хочу продолжить наше общение… Хотя…
Грейс замолчала и опустила свой взгляд в пол. Она стояла босиком и переменялась с ноги на ногу, временами жуя свои губы. Она не знала чего добавить или за что начать извиняться. Или начать корить себя за то, что сказала что-то лишнее. Она просто молчала и посмотрела на Эймона, который всё-так же сидел напротив неё.

 Отправлено: 23.04.13 13:41. Заголовок: — Хватит плакать и д..

— Хватит плакать и делать вид, что ты не хотела! Ты прекрасно знала о моем положении, о том, что мне нужны были эти деньги! Мне нужен был этот турнир! Ты все знала, но ничего мне не сказала!!
Рявкнул Эймон не своим голосом, немного хрипловатым, и вскочил с места, не желая находиться с Грейс на самом близком и опасном расстоянии. Его трясло от злости на каждом слове своей собеседницы. Но он пытался до последнего сдерживаться. Не наделать глупостей, хотя, очень хотелось. И даже когда она дала пощечину, Хэнли никак не отреагировал. Он прикинулся бревно и просто поплыл вниз по течению. Отвернулся и смотрел перед собой, хотя сильно ощущал, как пылала его щека. Да, он был резок и получил по заслугам. Но что тогда он должен был сделать для Грейс, чтобы она поняла свою самую главную ошибку. Ее ошибка заключалась уже в том, что она согласилась на этот разговор. Разыскала его и выдернула с места. Лучше бы она ненавидела Эймона. Так было бы для них спокойней. По-крайней мере, для него это было самым оптимальным вариантом. Если бы он знал, что Сабин его ненавидит, он бы перестал искать шанс воссоединиться и забыл ее. Да, что там говорить. Он уже забыл ее. Так ему казалось, особенно в те моменты, когда он выходил на сцену и приглашал других девушек для парного танца. Он смотрел на разных особей женского пола и понимал, что ни в одной из них уже не видит свою любимую Грейс. Это можно объяснить тем, что он начинал забывать ее лицо или в своем подсознании, он поставил защитный барьер и для него все девушки ничто по сравнению с Сабин. В любом случаи, сам Эймон, не пытался найти в этом логики. Он с большим удовольствием трогал чужое женское тело и позволял трогать себя в ответ. С тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, он стал задумываться о том, что новый год жизни – это не пустая цифра. Это очередной шанс что-то поменять и сделать то, что не решался сделать раньше. То, что Эймон повзрослел – это факт. Но он повзрослел рядом с Грейс, потому что, встречаясь с ней, находясь постоянно в самых, что есть, серьезных отношениях, юноша начинал задумываться о том, что хотел бы жениться на Сабин. Но он хотел жениться на обычной девчонке, которая понимала его проблемы и была к ним ближе, чем казалось на самом деле. Он хотел жениться на Грейс, которая встретилась ему на улице. На той, которая представилась «зови меня просто Грейс». Но никак не хотел жениться на напыщенной дочке сенатора штата Иллинойс, которой важные звездные пиршества и мероприятия. Он, конечно, не имел права осуждать девушку за это, ведь она не виновата, что родилась в семье, где есть все. Она виновата только в том, что не попыталась сказать ему правду. Подумаешь, дочка сенатора и что? Но за соломинку, парень все-таки ухватился, когда вновь коснулся своей щеки, к которой, несколько минут назад, хорошо приложилась Грейс своей ладошкой.
— Ах, и вот значит что, папочка не разрешал дочурке общаться с простыми смертными? Может, именно поэтому, Грейси, ты и соскочила?!!
Всем своим видом, Эймон показывал, что ему все равно на ее извинения и на то, что она когда-то там пыталась с ним говорить. Он привык не жить прошлым. Он привык дышать и радоваться настоящему. И в этом самом настоящем места для Грейс Сабин уже нет. Хотя, когда она пыталась незаметно вытирать скатившиеся слезинки, Хэнли ненавидел себя за то, что не может подойти и помочь ей успокоиться. Он знал, если сейчас сделает шаг вперед, навсегда растеряет свое достоинство перед богатыми и счастливыми людьми. Ведь именно из-за Сабин, он так надолго задержался в этом клубе. Влился в его политику и стал с ним одним целым. Поэтому, у него такой мерзкий характер. Такое ужасное чувство лидерства. Гордости. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь будет разговаривать с Сабин таким надменным тоном. Ему было саму противно, поэтому, что бы не наломать дров, затыкал свой рот, закрывал глаза и делал глубокий вдох. Окунув свое лицо в ладони, он пытался приободриться и трезво оценивать ситуацию. Понять, что будет дальше. Она же хочет второго шанса? Ну, то есть, она хочет общения? Хочет продолжения отношений? Где-то в глубине своей души, Эймон Хэнли, которого знала Грейс, тоже хочет любить и быть любимым. Но Эймон, который присутствовал сейчас, хотел одно, чтобы эта девчонка прекратила думать о нем и о совместном будущем рядом с ним. Он не хотел создавать ей проблем, чтобы Грейс ругалась со своим отцом. Он не хотел выглядеть ущербным в тот момент, когда Сабин решит привести его с собой на бал. Он привык к притону. Беспорядочным танцам и такому же обществу. Обществу обычных людей, которые сорят деньгами, только чтобы расслабиться от тяжелого трудового дня, а не потому что их много. Поэтому, Эймон садится рядом с Грейс на диван и повторяет.
— Я тоже хочу этого общения. Хотел. Хочу…
Его голос срывается в тот момент, когда он резко поворачивается и притягивает Грейс к себе. Он жадно впивается в ее губы, пытаясь вновь распробовать этот забытый вкус и понять, екнет ли у него что-то в сердце. Но сердце даже не дрогнуло. Лишь немного, подало два стука и заглохло, словно мотор у старой машины. А потом, он не знал, что на него нашло. Наверное, пощечина, слова Грейс. Но все эти действия создали в голове Эймона кашу, неразбериху и парень потерял контроль. Он срывает с себя майку, а затем шарф с шеи Грейс. Покрывая ее шею поцелуями, его рука тянется за застежкой на зауженных брюках Сабин. Он нависает над ней и чуть ли не рычит.
— А сейчас, ты хочешь со мной общаться? Сейчас ты думаешь, что я все тот же наивный мальчик? Чёрта с два! — он стягивает с себя спортивные штаны и всем своим телом придавливает хрупкую девушку к дивану, предварительно заломив ей руки за голову. Он продолжает целовать ее губы, пробираясь к нижнему белью Грейс, к зоне бикини, чтобы дотронуться пальцами, вновь войти в нее. Вновь почувствовать хоть что-нибудь. Но за все это время.. внутри.. ПУСТОТА. И ничего. Он останавливается, дает себе передышку, а потом своей рукой все-таки пробирается к самому сокровенному, оставляя девушке не самые приятные ощущения.
— Я хочу, чтобы ты меня ненавидела. Поняла? Как сейчас ненавидишь. Ты же меня теперь ненавидишь?
Как только Эймон вновь обретет свой разум, он будет ненавидеть сам себя и никогда не простит.

 Отправлено: 05.05.13 23:45. Заголовок: - Но я ведь и вправд..

- Но я ведь и вправду не хотела! - выкрикнула Грейс и, кажется, голос её даже охрип. Её уже начало трясти от злости, которая стала обладать её сознанием и нежно укутывала в свои объятия. Она нервно кусала свою нижнюю губу и смотрела на Эймона, кажется, даже прекратила плакать. Только остатки от солоноватых дорожек, она до сих пор ощущала на своих щеках и эти дорожки напоминали ей о том, что она минуту назад плакала. И, кажется, это была её самой большой ошибкой. Ошибкой плакать перед ним. Показывать его превосходство над ней. Её не спасало даже то, что Эймон был рядом. Слишком рядом, но он сам в одну секунду оказался дальше от неё, и от этого она издала шумный выдох. Но от этого она никак не стала дышать легче, ей стало не хватать воздуха. Атмосфера в этой отдельной комнате была накалена и становилась еще более накаленной из-за каждого их движения, каждого слова, что они говорили друг другу. Как будто всем этим им хотели показать, что они не должны были говорить сейчас друг с другом. Они должны были говорить в другой момент, в другой обстановке, более спокойной; но не в этой, где под ними гремела музыка, где царила похоть и пьянство, что сейчас и одурманивало их сознание. Как будто сейчас она стала его ненавидеть. Ведь Грейс была зла на парня зато, что он откровенно лапал ту девушку. Ревность в ней начинала бушевать настолько сильно, что сейчас она просто не могла себя контролировать. И, наверное, именно на его слова, Грейс взяла свою сумочку и достала пару сотен баксов, что были у нее в сумочке, и кинула в лицо парню.
- Держи свои деньги! Если тебе деньги важнее, то держи, мне они нахрен не нужны! Слышишь? – девушка даже не замечая за собой, того факта что она выругалась, продолжила свою речь, - Отец мне не указ с кем общаться, а с кем нет! Хотела с тобой общаться, я и стала! А соскочила я со всем по другой причине! И мне вовсе не хотелось участвовать в том дурацком балу! Хотя это ни так важно!- выкрикнула Грейс и со злости сжала свои руки в кулачки и стала делать вдох и выдох, лишь бы успокоиться. Но, это ни особо у неё получалось. Сабин смотрела на парня, и сердце её сжималось: есть в Эймоне что-то неистовое, отчаянное, что-то в нём предвещает беду. Хоть бы он и она сейчас ладили друг с другом! Но сейчас между ними была их третья мировая. Которая сейчас была на самом своем пике, что по коже девушки побежали мурашки, от которых она поежилась. Они вызывали у неё не самые приятные ощущения. Будь они в других отношениях, то Эймон давно бы подошел к ней, обнял и сказал, что-нибудь приятное и успокоил. И как Грейс этого сейчас хотела. Ей нравилось то, что он заботился о ней, может быть уж слишком, но нравилось. Уж слишком она была привязана к нему. Но в этой привязанности она была виновата сама. Он был её героем, которого сейчас кидало из крайности в крайность. Она сидела и ждала от него ответных действий. Покорно сидела и ждала. Нижняя губа, кажется, была уже искусана до крови, но это единственное, что помогало ей совсем не слететь с катушек и не наговорить и не натворить глупостей, хотя так хотелось. Захотелось в один момент напиться, забыть все, что было между ней и ним. Забыть и просто отпустить себя. И ведь ей это было просто необходимо. Ей было просто необходимо забыть все то, что было между ней и Эймоном. Отпустить и жить себе спокойно, перестать ждать от него звонка, сообщения. Просто перестать жить… им? Ими? Ей надо было снова научиться жить без него, но пока это у неё дурно получалось.
В одну секунду Эймон снова оказался запредельно близко. Она могла слышать его сердцебиение, или это её так сердце бьется? Могла слышать, как он тяжело дышит. Могла ощущать его тепло, которое исходило от него. И в один момент она ощущает его губы на своих губах. И от этого она сидела, опешив и не знала, что ей делать. Отвечать на этот поцелуй или оттолкнуть парня от себя. И на первых секундах, её ладошки были уперты в грудь парня, и Сабин даже попыталась отстраниться, но у неё не получалось. Поцелуй, который был, не похож на те поцелуи, что дарил ей Эймон. Но, она поддалась на это. Поддалась, что даже собственноручно помогла ему снять с него майку. Она потеряла разум, когда влюбилась в него. Она стала терять землю из-под ног, только когда он появился в её жизни. И, кажется, с ним она стала мазохистской. Ведь в одну секунду он заломил ей руки за голову, а всё что она делает, жадно отвечает на его поцелуй и внутри неё все снова и снова переворачивается. Она… НАСЛАЖДАЕТСЯ этим.
- Хочу! – лишь это она прорычала своим охрипшим голосом парню в лицо. Конечно же, сейчас в ней говорит адреналин и, кажется, завтра или несколько минутами позже просто на просто пожалеет и исчезнет из его жизни раз и навсегда. Но, не сейчас. Сейчас она ощутила неприятную боль внизу живота, от чего лишь скривилась и даже выкрикнула, что-то на подобии: твою мать, больно. А, ведь и вправду внизу живота было настолько больно, что Грейс в порыве животной страсти, оставляя поцелуй на губах парня, укусила его. Ей было больно, и она хотела, чтобы он почувствовал её боль.
- Чёрта с два! Я не ненавижу тебя, Эймон! Я люблю тебя!- выкрикивает Грейс в лицо парню, на его просьбу о ненависти. Не могла она ненавидеть его. По крайней мере, не сейчас. Потом, потом она будет ненавидеть не только его, но и себя. Сейчас, от этой ссоры и от действия парня, она лишь только получала удовольствие. И хотела, нет, даже желала продолжения!

 Отправлено: 06.05.13 22:59. Заголовок: Эймон думал, что это..

Эймон думал, что это он стал полным моральным уродом, который умел обижать свою девушку. Хоть и бывшую девушку, но все-таки.. девушку. Но Грейс, будто бы оказалась с ним в одной лодке, в момент изменений в характере парня. Она приняла от него какие-то черты. Стала похожа на него. Особенно в тот момент, когда Сабин огрызнулась и кинула крупные купюры прямо в лицо Хэнли, мол, подавись. Когда-то, юноша проделывал тоже самое, но только со своим другом. Инцидент из-за травки, которую Эймон буквально выкрал из комнаты Лудакриса, до сих пор вспоминается, но уже в дружелюбной обстановке. Что, касалось, обстановки в этой приватной комнате, то здесь давно разжигался огонь. Все горело, тлело и рушилось с каждым словом, каждым движением этой парочки. Инициатором пожара, естественно, стал Хэнли, для которого сыграл последней каплей момент с деньгами. Ему не нужны были ее деньги. Ему ничего от нее не надо и юноша прекрасно это дал понять еще месяц назад. Какая, Грейс, наивная дура, думал Эймон, если надеялась на то, что этот разговор, к которому Сабин сама их привела, на что-то натолкнет. Когда Хэнли говорил о точках, он говорил серьезно. И не важно, что после этого, он рыдал под дождем, потому что любил эту суку. Любил ее до потери пульса. А сейчас, он хотел ее опробовать. Снова и снова. Когда рука вновь проскользнула в ее трусики. Проникая в самую глубь, Эймон рассчитывал на крик о помощи. Он надеялся, что Грейс заставит его остановиться. Начнет брыкаться. Вырываться. Но всего этого не было. В глазах девушки загорелся огонь желания, страсти. Обычно, при таком взгляде, Хэнли становился покорным щенком, не мог владеть собой и плыл в руки Грейс, словно добыча попалась охотнику. Она вновь разогрела в нем что-то, что, вроде бы, заледенело. Где же он так нагрешил, что прошлое, вновь, решило вернуться к нему? Даже в момент страсти, когда рука Хэнли добралась до упругой груди Грейс, сознание парня будто бы переместилось в тот самый день. В тот самый март, когда, вроде бы, была поставлена точка. Но, может, он ошибся и там стоит.. запятая?

цитата:

Тот самый март. Тот самый незабываемый день, который раньше упоминался, если глянуть выше. Воспоминания, кусками, иногда накрывают человека с головой и как раз, тот случай, когда Эймон решил сделать предупредительный жест и заставить встать все на свои места. Выбежав в тапочках и трениках на улицу, его совершенно не заботил тот факт, что шел дождь. Холодные капли стекали по его волосам, бросая челку на глаза. Юноше хотелось одного, уйти от дома как можно дальше, чтобы не видеть Альфредо и Грейс, которые так предали его, не смотря на их отношения. Ладно, Лудакрис, но сердце сжималось больней больше от знакомого ракурса, таких нежных черт лица, к которым хотелось прикасаться. Хотелось целовать. Эймон был зол настолько, что готов был снести все, что стояло у него на пути. Но он был зол больше не на сам поступок Грейс, а на себя. Ведь парень понимал, что настоящие чувства сильно и очень жестко заглушают его гнев. Любовь. Он был весь пропитан любовью к девушке, которая стала для него первой и единственной. Он никогда еще не любил так, как любит мисс Сабин. Пока Хэнли отсиживался в доме у лучшего друга, он пытался навсегда выкинуть эту брюнетку из головы. И как только он начал жить новой жизнью, она вновь впорхнула в его окно, словно нежданная птица, которая несет за собой плохую примету. Примету о смерти. Возможно своей смерти. И сейчас, Эймону казалось, что он погибает. Он не мог ступить шагу дальше, когда услышал позади себя голос. Он пропустил через себя ту чувственность, с которой прошелся крик с его именем. На автомате, парень обернулся, так как сердце не велело игнорировать. Даже собственный организм умудряется предать своего хозяина, стоило только заметить, как Грейс бежит ему навстречу. Когда она оказалась на слишком близком расстоянии, Эймон поторопился отстранить девушку от себя. Он хотел, что бы она отошла, хотя в планы Сабин входило лишь пустить парня под зонт, чтобы тот не промок. — Ничего не говори. Ничего не хочу слушать, — прошептал Эймон, удерживая руки по швам и сжимая свои ладони в кулаки. Дождь становился все сильней, и Хэнли казалось, если он заговорит, то его рот зальет, будто затонувший корабль. Но и молчать не было смысла. Он хотел, чтобы Грейс знала, что он чувствует. Он хотел убедить себя в том, что это точка. Юноша так долго репетировал этот разговор. Стоял перед зеркалом и чувствовал себя мачо года, мол, я тебя бросаю. Но столкнувшись, в реальности, с взглядом этих родных глаз цвета темного шоколада, как все репетиции померкли на фоне Грейс. Минуту, а может и две, они оба молчали, пока Эймон снова не заговорил. — Я знаю, зачем ты сюда приехала. Возможно, чтобы извиниться, а может, чтобы сказать какой я.. не такой, — начал юноша и, переведя дух, продолжил. — Но это уже не имеет значения. И дело здесь не в тебе. Дело во мне. Ты прекрасно знаешь, что я не имею за плечами какое-то особое богатство. У меня нет влиятельных родителей и, пожалуй, я НИКОГДА не понравлюсь твоему отцу.. прошу, не перебивай только! Я слишком долго это репетировал! Он снова вздохнул и сделал еще один шаг назад, когда заметил, что вновь начинает приближаться к Грейс, укрываться от дождя под ее зонтом. А ведь ему ничего от нее не надо. Ничего. Он только хотел разбить ее надежды. Ну, и свои, конечно, за компанию! — Ну, и давай смотреть правде в глаза, я работаю в ночном клубе у нарко-барона. У клуба очень хорошая репутация среди… так сказать.. лиц преступного мира. И было бы смешно, хотя бы на минутку представить, что я смогу влиться в твой мир. Со мной ты не будешь счастлива. Я никогда не дам тебе то, к чему ты привыкла. Я никогда не стану частью твоего мира. У меня не очень хорошие манеры, что уж таить! Ха! Поэтому, будет лучше, прямо сейчас, поставить точку в наших отношениях и разбежаться по углам! И прошу, ничего мне не отвечай. Я итак соскакивают с темы из-за которой вся эта история началась! Он берет свободную холодную ладонь Грейс в свои руки. Гордо пожимает и облизнув свои, пересохшие от монолога, губы, добавляет. — Я желаю тебе удачи и счастья с каким-нибудь принцем Датским. С которым не нужно участвовать в каких-то пустяковых танцевальных конкурсах, чтобы заработать денег. Ну, как-то так! И, пожалуйста, в следующий раз, когда захочешь приехать к Альфредо в гости, убедись, что меня здесь нет. Хорошо? Ну, вот и отлично.. На последней фразе, у Эймона ком подкатил к горлу, поэтому, парень поспешил быстрей отвернуться от девушки и отправиться под ливень куда-то вдаль. Теперь уже ничего не имело значения. Он все сказал. Все разложил по полкам. Но только не успел сказать одного, — как сильно он ее любил! Но и это затерялось где-то в каплях дождях, которые смешались со слезами на глазах Эймона. Кто сказал, что он плачет? Нет, он не плачет! Это все дождь и.. сильные чувства.

Боль. Губы горели, словно их ошпарило кипятком. Эймон даже «ойкнул» и отстранился от Грейс, проведя своей рукой по припухлости. На тыльной стороне ладони образовалась маленькая красная полоса. Кровь. Она укусила его до крови. Укусила. ОНА. ЕГО. Он сделал ей больно тогда и сейчас, а она не осталась в долгу.
— Ты больная? Зачем укусила?!! — возмутился Эймон, дернув Грейс за волосы, придавив их ей рукой и тем самым, сделав девушке больно. Но так долго держать он не мог. И не хотел. Потому что, кажется, Сабин получала удовольствие от каждого его движения. Даже когда его пальцы блуждали там, ниже живота. Нет, не этого он хотел! Грейс не может играть в его игры. Она не должна мириться с тем, что он делает, ведь она прекрасно знает, что это не тот Эймон, к которому она привыкла. Может, она терпит, потому что.. любит его? Сильно? Так же сильно и до безумия, как он ее.. любил тогда.. любит.. сейчас? И будто бы прочитав мысли Хэнли, Грейс вскрикнула, сквозь жадный поцелуй, что не может ненавидеть его, ведь она.. ЛЮБИТ. Три слова. Вроде бы простых, но таких сильных. Они сожгли эту комнату дотла, а Эймону, будто бы выстрел в голову, вышибли мозги. Оторвавшись от губ девушки, парень буквально отлетел на другой край диван.
— Нет. Нет! Не так все должно быть!! Дура!! Ты не должна это терпеть!! Ты не знаешь, что говоришь.. не знаешь..
Схватившись за голову, Эймон уткнулся себе в коленки, чуть ли не выдирая волосы на себе. Успокоившись. Вздохнув, он нашел свои штаны на полу и быстро их натянул на себя. Он не знал, хочет ли ответить что-то Грейс, но предвидя возможные варианта их разговора, тут же вытянул руку в сторону темноволосой, указательным пальцем верх. Тишина! Тишина! Молчи! Ничего не говори! Шумно вздохнув, Эймон поднялся с дивана и прошелся по комнатке взад и вперед, иногда поглядывая на Грейс. Встав напротив нее, он сложил ладони в молитве и приблизил кончики пальцев к носу. Громко шмыгнув, он прошептал.
— Одевайся и уходи отсюда, пока я не передумал..
Его глаза заблестели от гнева и подступивших слез. Но он не плакал. Держался. Он знал, что совершил ошибку. Горевшая губа свидетельствовала об этом и постоянно напоминала о том, что Эймон чуть ли не зашел далеко. Но самое ужасное, что меняясь сам, он менял и Грейс, которая была готова принимать его таким, какой он есть. Он не хотел, чтобы девушка запомнила его таким. Но уже ничего не исправить, как и не исправить то, что она заставила вновь, его сердце, бешено заколотиться! Чувства забыты? Черт бы их побрал, они здесь! Они внутри него. Горят. Желают и хотят вновь прикоснуться к телу той, которая сейчас восседала гордо на этом мягком диване. Хэнли видел у себя в голове, как подходит к Сабин, берет ее ладони в свои, целует их и говорит о том, что снова влюблен. Заново и… потерял голову. Она была красива даже когда плакала. Она была красива сейчас, минуту назад, десять назад.. всегда! Ее темные локоны. Запах тела. Все вновь врезалось в память Эймона, и чем дольше Сабин здесь находилась, тем сложней парню было справиться с собой. Он должен сохранить ненавистный образ плохого парня. Он должен оставаться хладнокровным. Ведь, не зря же говорят: уходи – уходя! И ведь он ушел от Грейс. Месяц назад! Он вспомнил, что поставил точку. И чем дольше Хэнли наблюдал Грейс здесь, тем сильней его ластик работал, стирая ту самую жирную отметину. Ту самую точку. Тем самым, оставляя пустоту. То есть, в конце предложения могут стоять и запятая и многоточие. Прикрыв глаза ладонью, Эймон переводил дух. Грейс его не слушалась. Но она должна уйти.
— Ты сказала, что любишь меня. Ты.. сказала.. любишь, — чуть ли не по слогам, повторял Эймон и улыбнулся какой-то странной улыбкой. На самом деле, никто не знает, кроме него самого, как сильно заколотилось его сердце при этих словах. Все это время он думал, что Сабин ничего у него не вызывает, кроме пустоты. Но он ошибался. — Знаешь, а я тебя нет.. Я не люблю тебя больше. И я дал ясно тебе понять это еще месяц назад. Забудь меня, Грейси!
Он повернулся к ней спиной, сделал два шага к двери и распахнул ее, впустив в помещение волну клубной музыки. Не смотря на лед и пламя, которые столкнулись в сражении в этой злосчастной комнате, там, внизу, продолжалось веселье.
— Пошла вон… Уходи… Убирайся.. Я не желаю тебя видеть здесь! Никогда.. НИКОГДА СЮДА НЕ ПРИХОДИ! — рычал Эймон, указывая на дверь, а сам, с каждым словом, старался проглотить ком, который все время подкатывал к его горлу. — Раз ты не хочешь меня ненавидеть. Тогда.. Я… н-е-н-а-в-и-ж-у.. тебя! ПРОВАЛИВАЙ!
Его глаза вспыхнули, синим пламенем. На самом деле, это всего лишь отражение гирлянд, что горели внизу. Но со стороны, это было эпичным. Это такая помощь доказать Грейс, что Эймон не блефует. А он.. блефует. Врет. И врет себе…

 Отправлено: 07.05.13 00:38. Заголовок: the damage is done s..

the damage is done
so I guess I be leaving.©

На что рассчитывал Эймон, когда сделал ей больно? На что он рассчитывал, когда проникал в самую глубь и оставлял лишь боль? На что? На что угодно, но не на такое поведение девушки. Ведь будь на её месте любая другая девушка, то она бы уже как безумная отбивалась от чего-то жестокого, непонятного; кричала и звала бы о помощи, а слезы катились бы по вискам, смачивая густые волосы. Это было бы разумное поведение любой девушки, которую заставляют заняться сексом. Но, не Грейс. Сабин была либо дурой или влюбленной дурой, хотя это одно, и тоже. Она словно за этот короткие период времени, что они, наконец, были вместе наедине, смогла впитать в себя все его отрицательные черт. Абсолютно все. Она впитала их без остатка! И сейчас эти отрицательные качества давали о себе знать. Ведь она никогда бы не кинула деньги в лицо парню, никогда бы не стала наслаждаться всем тем, что происходило сейчас. Она бы убежала, стала смущаться и винить во всем себя. Но, сейчас всё было по-другому. Она наслаждалась и никого не делала виноватым, даже себя. Сейчас она наслаждалась каждым его проникновением, каждым его движением внутри себя. Она поддавалась на его прикосновения, как самая послушная в мире девушка… даже изогнула чуть спину, когда почувствовала его руку на своей груди и издала шумный выдох. Он навалился на неё всем телом. Она вздрагивала от чуждого и неведомого, она пыталась подчиниться Эймону, и подчинялась. Девушка ощущала ту жгучую боль внизу живота, даже от этой боли у нее свели бедра судорогой. Но, она продолжала наслаждаться. Действительно, Грейс Патрисия Сабин стала самой настоящей мазохистской и даже не пыталась это скрывать. Всем своим нутром и естеством, она показывала это Эймону, который опешил от такого поведение девушки. Ведь когда она его укусила, он отстранился от неё и задал вопрос. Но, темноволосая даже не успела ответить, ведь он в ту же секунду с силой дернул её за волосы, и теперь она могла ощущать боль в голове. Пульсация вен на висках, уже перемешивалась с той головной болью, которая с каждым разом становилась все сильнее. Но, она не перекрывала ту боль, что была внизу живота. Но, когда парень перестал делать ей больно внизу живота, то она могла ощутить, что боль стала намного глуше. Глуше во всем теле, как будто вся эта боль перекинулась лишь на один орган, который с каждым движением парня и его словом, начинал болеть все сильнее и сильнее.
- Я. Знаю. Что. Я. Говорю! – проговорила четко она и посмотрела на парня, который сидел на другом краю дивана. Она боялась подсесть к нему ближе, хоть так этого хотелось. Она хотела оказаться сейчас рядом с ним и взять его за руку и успокоить. Сказать, что всё хорошо, что всё… Но, она не могла или уже не имела права, хотя до сих пор находилась в его власти. Хотел он этого или нет. Она хотела бы продолжить свою речь, но парень, как будто предвещая это, попросил её молчать лишь одним жестом и она покорно молчала. Ждала от него действий, которые не заставили себя ждать. Он стал ходить по комнате вперед и назад, она внимательно следила за ним. Не сводила свой взгляд, просто сидела и нервно покусывала свою нижнюю губу в ожидании какого-то действия. Она встречалась с его глазами, такими родными и любимыми… И когда он встал напротив неё, она с замиранием сердца ждала того, что он сейчас скажет. Все ее мышцы разом напряглись. Она ждала его вердикта, и когда он его произнес, тихо, она могла почувствовать, как тут же подошел ком в горле. Он душил её и не давал сделать ей вздоха. Он не давал ей дышать. Но, она не позволит себе снова плакать при нём, поэтому державшись из последних сил, она продолжала сидеть и смотреть внимательно на Эймона и понять, действительно он этого хочет или нет. Она смотрела на него внимательно и отрицательно мотала головой. Мол, не уйду отсюда! Не хочу! Сейчас она напоминала маленького ребенка, которого надо было оберегать, а не обижать. И девушка очень надеялась, что он передумает. Что он возьмет свои слова обратно и попросит её остаться. Но, он этого не сделал. Хэнли лишь сказал, то что она ему сказала. И лишь на это она легонько мотнула головой.
После того, как отец закрыл её дома, то он часто повторял, что Эймон Хэнли – птица неё полета. Её полета птица другая, но никак не этот оборванец. А, Грейс было абсолютно всё равно на «сладкие» речи отца, она любила этого оборванца. Любила всем своим естеством, что даже сейчас готова была его простить за всё. Простить, лишь бы снова быть с ним вместе. Но, видимо парень решил, что он плохой парень и ему лучше не быть с ней. Он всегда полагал, что Грейс милая девушка, которая не ругается бранными словами и не напивается в доску. Для него она всегда была милой девушкой, но не той, что пристала перед ним с минут пять назад. И она прекрасно понимала, что в их отношениях не было точки. В них был любой знак препинания, но никак не точка. И как будто прочитав её мысли, он произнес «Грейси», на что она лишь усмехнулась и на её лице появилась ухмылка.
- Если бы не любил, то не называл бы меня «Грейси»! - холодно произнесла девушка, которая всё так же не сводила своего взгляда с парня. Она слишком хорошо его знала. Знала настолько, что могла понять его блеф. Хотя в одну секунду он поселил в ней сомнения, которые с тревогой распространялись в её мозгу. Может он действительно её не любит? Может у их отношений стоит жирная точка? Клубная музыка, которая как цунами ворвалась в помещение, тут же накрыла её с головой. И сейчас девушка, как будто тонула и не могла найти спасения. Но, хотела ли она найти это спасение? Возможно. Возможно, что она хотела, чтобы этим спасением был сам парень, из-за которого она сейчас и тонула.
Там внизу продолжалось веселье. Там внизу люди не подозревали о том, что над их головами бушевал целый вихрь эмоций. И то как парень кричал, Грейс лишь зажмурила глаза и даже подпрыгнула от того крика, что сейчас она слышала. Он просил её убраться. Он кричал ей, что ненавидит её. После всех этих громких слов, темноволосая с минуту еще сидела на диване, и смотрела на парня и не ощущала, то как по её щекам снова стали течь слезы. Она не хотела верить в то, что ей сейчас прокричал Эймон. Но, всё-таки пришлось. Малышка Грейс больше не могла находиться в одном помещение с парнем. Одев свои туфли обратно, и захватив свой шарф, сумочку, она вылетела из комнаты, как ошпаренная. Даже не посмотрела на парня. Она быстро перебирала своими ногами по ступенькам вниз, на ходу вытирая слезы одной рукой, а другой наматывала свой шарф обратно на шею. Она исчезнет из его жизни, как он её и просил. Она более не потревожит его. Она научиться жить без него, хоть это будет так сложно. И девушка с темными волосами, это прекрасно понимала.
Когда Сабин оказалась на улице, то она могла почувствовать то, как холодный ветер обдувал её лицо и гулял по её растрепанным волосам. На неё смотрели посетители клуба, которые стояли и ждали своей очереди в проход внутрь этого здания. Они смотрели на неё как на сумасшедшую, ведь она оставила свое пальто в той красной комнате, где сейчас находился Эймон. Но, за ним она не вернется. Поэтому сделав глубокий вдох, девушка снова кинулась бежать, куда глаза глядят. Сабин бежала куда-то вдаль. Слезы всё так же струились по её щекам и в какой-то момент, она поняла что задыхается. Задыхается от нехватки воздуха и поэтому она резко остановилась. Остановилась для того, чтобы сделать передышку. Передышку в своих мыслях, передышку во всем. Ей нужно было набраться сил, хотя бы для того, чтобы вернуться домой. Ей надо было вызвать такси или поймать попутку, но, кажется, всё не так-то просто. Ведь в одну секунду повернув голову в сторону, девушка могла лишь увидеть то, как яркий свет приближается прямо к ней. Настолько яркий свет, что он ослеплял девушку. Она прикрыла глаза рукой, и в одну секунду во все зажмурилась и почувствовала сильный удар. Настолько сильный, что когда она снова открыла свои глаза, то могла лишь ощущать холод, который исходил от асфальта; жгучую боль во всем теле, мелкую дрожь; могла видеть яркий свет фар, который по-прежнему её ослеплял и то как чьи-то ботинки приближаются к ней. Она моргнула еще раз. И еще раз. А потом и вовсе не открыла глаза. И когда её веки вновь закрылись, то она почувствовала некое облегчение. Теперь все её сознание обволакивало лишь некая тьма, в которой было уютно и безмятежно. Эта тьма нежно убаюкивала и давала покой истерзанной Грейс Сабин. Тот покой, который так был ей необходим…

 Отправлено: 08.05.13 00:18. Заголовок: Он облокотился спино..

Он облокотился спиной о дверной наличник, уступая Грейс место, чтобы она смогла уверенно выйти, зная, что Эймон не собирается дергать за руку и останавливать. Все это время, девушка лишь смотрела на него такими умоляющими глазами, будто бы сомневается в его словах и в том, что юноша действительно хочет, чтобы она ушла. Слезы, которые предательски катились по родным пухлым щечкам, заставили Эймона еще сильней сжать кулак. Он ненавидел моменты, когда Грейс плакала. Особенно, когда она плачет из-за него. А в последнее время, это было очень часто и сил, это терпеть, уже не было. Поэтому, Хэнли никак не отреагировал, на сей жест. Но одно, все-таки заставило дрогнуть не только его сердце, но и уголки губ. Он не хотел улыбаться, все вышло само, что еще больше выдало его чувства. И все это в момент, когда темноволосая девчонка произнесла: «Если бы не любил, то не называл бы меня «Грейси»!» И ведь, правда, в таком ласкательном произношении ее имени, Эймон всегда хотел показать девушке, что для него она самая любимая, особенная. Именно он начал первый ее так называть, а потом, вся компания, включая Альфредо, подключились к этому. И девушке это нравилось. Это что-то из раздела, когда Эймон действительно ее ругает, он начинает с ударения на имени «Грейс!», а когда дело идет к примирению, он ласково тянет буквы, и нажимает на само основание «Грейси». И этим он выдал себя на данный момент. Но, невзирая на этот нелепый прокол, который можно списать на привычку, Эймон не стал оправдываться, лишь усмехнулся, театрально закатив глаза, мол, наивная. А сам, думал о том, что все это чертовская правда и он любит ее, даже после всего, что только наблюдал. Он оценил каждый ее жест и попытку не сопротивляться в безобразной истории, что вершилась минутами ранее. И самое ужасное, это то, что Сабин знала – это был не настоящий Эймон, а тот, который хотел казаться плохим, но не смог преодолеть, светлые стороны своей души, до конца. Она видела его насквозь и от этого, становилось еще больней. Хэнли чувствовал, как кипит в его венах кровь. Кулак уже настолько сильно был сжат, что юноша чувствовал, как его коротко подстриженные ногти, больно впиваются в кожу. Нет, она должна уйти и немедленно. Поэтому, Хэнли уже хотел было открыть рот, чтобы повторить свой приказ. Именно приказ, как работник клуба, который требует неприятного посетителя покинуть заведение. Имеет право, что уж говорить! Но Грейс, не стала дожидаться нужных слов. Она последний раз кинула свой драгоценный взгляд на Эймона и пулей вылетела на лестницу, чтобы поскорей слиться в толпу. Эймон обещал держаться, но, я, кажется, пишу о светлых сторонах его души? Прошла минута, может, меньше. Но в голове вспыхнуло желание; догнать, обнять, поцеловать, попросить прощения. И юноша срывается с места, не подумав о том, что без майки и с голым торсом. Он летит вниз по лестнице, стараясь не упускать макушку Грейс из вида. Он прибавляет скорости, переходит на бег. Но пробраться сквозь танцующую толпу, которая трется друг о друга, словно стадо овец в загоне, просто нереально. Хэнли зажимают среди танцующих и не дают пройти дальше. Он начинает подпрыгивать, чтобы хоть как-то разглядеть девушку, но понимает, что куча остальных макушек, сбило его с толку. Он потерял ее. И не только в этом клубе, но еще и навсегда! Поняв это, он хныкнул, закрыл лицо ладонями и взъерошил свои волосы. Все потеряно! И с этим настроением, парень решает пройти через толпу прямо к бару. С кислой миной, он даже не обращал свое внимания на то, что каждая вторая девушка этого клуба, успела пощупать его торс, восхититься его кубиками пресса. Работа в Корлеоне постоянно требовала от Эймона отличного внешнего вида. Придя сюда работать мальчиком с плоским животом, он научился пользоваться услугами спортзала и заработал себе кубики. Такие изменения нравились и самому Эймону. Даже мама заметила, как ее единственный сын превратился в мужчину, а сестра лишь усмехнулась, назвав юношу смазливым качком. Если раньше, ему это льстило, то сейчас, он ненавидел себя. Ненавидел свои изменения. Его тошнило. Поэтому, когда юноша пробрался к бару, тут же подозвал Чета, который постоянно хотел подшутить над Эймоном.
— Чувак, что ты тут делаешь? Детское время уже кончилось. Ты должен быть в постели! — усмехнулся Чет, отправив очередную кружку пива по стойке, прямо в руки посетителю. Затем, просто плавно переместился к Хэнли, облокотившись руками о стол, напротив парня. — Чего такой кислый? Случилось, чего?
— Да нет, — отмазался Эймон. — Налей-ка мне чего-нибудь крепкого!
Чет хмыкнул и подозрительно посмотрел. Расплывшись в улыбке, он стал доставать из коробки новую бутылку скандинавского алкогольного напитка «Аквавит».
— А мне показалось, что я видел тебя в приватной комнате с девушкой, — подытожил бармен и налил рюмку напитка. — Кстати, тебе же нельзя находиться здесь после одиннадцати. Сечешь? Босс Рей будет очень зол на тебя!
Проигнорировав догадки Чета о девушке в приват-комнате, Эймон посмотрел обижено на рюмку, а затем перевел взгляд на бутылку. Смакнув, юноша хитро улыбнулся и, схватив целую бутылку с напитком, произнес:
— А меня здесь уже нет! Скроюсь в приватной комнате с моей новой девушкой, — Чет вопросительно взглянул на Эймона и тот, поторопился добавить. — Моя новая девушка – это Аквавит. Потрясающее имя, не правда ли? Вот с ней и скроюсь!
— Эй, гад Хэнли, вернись! Тебе за эту бутылку не расплатиться! Гаденыш!
Но Эймон уже успел слиться в толпе, зная о том, что Чет ему все простит. Он постоянно ему все прощает. Он, кстати, иногда, и являлся для Хэнли настоящим добытчиком травки, но, только об этом никто не знает. Даже Альфредо, как и не знает то, что бармен иногда любит спаивать маленького и наивного мальчика. Но за одно, юноша действительно был ему благодарен; Чет никогда не сдаст его боссу Рею, поэтому, приватная комната была в полном распоряжении Эймона. И он с гордо поднятой головой, отправился туда. Правда, когда стоило ему шагнуть за порог и закрыть за собой дверь, на глаза парню попалось красное пальто Грейс, которое оставила, в попытке убежать. И Эймон вновь погрустнел. Поставив стакан и бутылку на стол рядом с недопитым шампанским и полупустыми бокалами, юноша плюхнулся на диван и прикрыл ладонью глаза. Перед ним все вырисовывался образ Грейс. Инцидент на диване и все, что так теперь возненавидел Хэнли. Открыв глаза, он вновь бросил взгляд на пальто и подумал о том, что, пожалуй, надо бы его вернуть. Но вместо этого, парень просто взял его в руки и вдохнул тот знакомый и любимый аромат мисс Сабин. Такой незабываемый и манящий. Чувствуя себя каким-то токсикоманом, Эймон накинул пальто себе на плечи, но уж надевать его он никак не хотел. Он же не девочка, да и к тому же, Грейс была хрупкой и маленькой девушкой, и эта вещь была бы мала Хэнли. Но его это не расстроило, он лишь потянулся за очередной порцией алкоголя. И с каждой опрокинутой, в себя, рюмкой, боль в сердце рассасывалась, а образ Грейс уже не так сильно тревожил голову парню. Скажу так, он просто испарялся, как и все чувства, связанные с этой особой. А потом… настала в глазах темнота. Насколько отключился Эймон, он не знал. Но, разбудили его сильная вибрация мобильного телефона в кармане и припев «Sean Paul – Got to love you» (прим. мелодия на звонке). Наверное, с момента попытки понять, где и что, прошла целая вечность. Поэтому, пока Хэнли протирал свои глаза, мобильный перестал пищать. Бросив его на стол, парень испытывал жажду воды. Сушняк, так сказать. Время на часах показывало шесть утра. Клуб, кажется, уже закрылся, судя по тому, что больше не доносились приглушенные звуки музыки внизу. Когда телефон снова зазвонил, Эймон схватился за голову, так как любимая песня, словно ложкой по кастрюле. Нажав на «принять вызов», ему удалось услышать только жуткий отборный мат, мол, где тебя черти носят и все дела. Это был Альфредо! Эймон, в сонном отходняке, пытался выдавить из себя радостный возглас, все-таки лучший друг звонил, а Хэнли всегда был рад Лудакрису. Но фраза, произнесенная Фредо, в конце всего разговора, заставила юношу придти в себя мгновенно.
— Грейс попала в больницу и там, кажись, все серьезно! В общем.. я сам еще толком не знаю, приезжай в первую городскую!!!
Остальное, уже не имело значения. Эймон просто отключил телефон и плюхнулся на диван, всматриваясь в одну точку и пытаясь проанализировать все сказанное, заново. А в голове творился полный кавардак и во всем этом, было известно одно: он во всем виноват! Он виноват в том, что Грейс попала в больницу! — вскочив, он схватился за красное пальто и накинув на себя майку, выбежал на улицу, забыв даже о жажде выпить простой воды. Только, где бы поймать машину, в шесть утра-то? Но и это было не важно, Хэнли просто рванулся с места и бежал, пока дыхания не стало хватать, и парень просто задыхался. В какую сторону-то бежать? Куда? Остановившись, Эймон присел на бордюр и уткнулся в пальто лицом.
— Я не ненавижу тебя, Эймон! Я люблю тебя! — эхом в голове.
— И я тебя люблю, — отвечает в пустоту.