Отправлено: 12.02.13 16:17. Заголовок: and here we meet again, still strangers; - 13.02.2012 - [ЗАВЕРШЕН]

Игроки квеста:
Louis-Ronan Duval & Gabriella Morgan;

Место событий:
Вашингтон, США, маленькое кафе;

Краткое описание сюжета:
Прошло немало времени с их последней встречи. Она - уже не жена Моргана, и свободна. Он - продолжает жить так, как жил раньше. Габриэлль даже не знает имя своего спасителя, но наверное, никогда его не забудет.
И словно судьба сама их случайно сталкивает...

 Отправлено: 14.02.13 15:48. Заголовок: Человек привыкает к..

Человек привыкает ко всему. Габриэлла тысячи раз слышала этого, Габриэлла тысячи раз соглашалась с этим, но единожды в корне изменив свою жизнь, она никак не могла привыкнуть к тому, что у нее больше нет нужды в вымученных улыбках, затравленном взгляде и постоянном страхе, в котором она находилась, будучи женой Моргана и во время своего пребывания в тюрьме. Освободившись от оков, сковывающих все это время, девушка, наконец, почувствовала хваленый запах свободы, независимости и поразительного спокойствия. По иронии судьба она ощущала покой в самом беспокойном городе во всей этой проклятой стране. По иронии судьбы она оказалась здесь сразу после того, как ей довелось освободиться от всего того, что не давало ей жить, дышать и даже думать так, как она хочет. Вашингтон был серым, неприветливым и где-то даже жестоким городом, но Морган никогда не пожелала себе вернуться в Нью-Йорк. Она наслаждалась каждым днем, проведенным в своей новой квартире, она получала удовольствие от общения с коллегами, от тренировок, от вечерних прогулок, маленьких кафе и самонадеянных юнцов, регулярно предлагающих проводить ее до дома. То, что нормальному человеку казалось привычным и обыкновенным, для Габриэллы было чем-то большим, чем-то куда более значимым, чем-то чрезвычайно важным. Возможно, дело было в том, что после годов заточения даже малейший намек на свободу ударял в голову с оглушительной силой и заставлял все чувствовать и ощущать иначе. А может быть, вся соль истории Габриэллы была в том, чтобы научить ее делать выбор, научить ее жить самостоятельно, принимать решения, делать выводы. Морган не знала точного ответа. Но находясь в месте, где она могла быть собой, могла быть обыкновенной молодой женщиной, улыбчивой, милой и естественной, Габи начинала забывать о том, что было с нею до этого. Она наслаждалась каждым своим днем, наслаждалась свободой, наслаждалась возможностями, которые ей предоставлял Вашингтон, наслаждалась жизнью. Если бы только однажды ей довелось сравнить свою фотографию в показательных объятиях Моргана и свою фотографию сейчас – Габриэлла поразилась бы тому, как может меняться человек за несколько лет, Габриэлла бы ужаснулась тому, что происходило с нею, Габриэлла не поверила бы в то, что подобное могло произойти вообще, произойти с ней, произойти в цивилизованном обществе, где нельзя торговать людьми, где людей нельзя использовать как оружие, где женщина не должна бояться того, что будет завтра. Но все это происходило когда-то. Происходило с ней. И все это осталось в далеком, страшном прошлом, о котором ей не хотелось отныне даже думать.

Преимущество работы в НЭШБ заключалось в том, что эта работа не подразумевала постоянного присутствия. Полгода усиленных тренировок, определенные результаты и такие как Морган живут среди обыкновенных людей, ожидая дня, когда их вызовут для очередного задания. Кому-то подобное было не по душе просто потому что в таком режиме жизни нет никакой стабильности, тебя могут выдернуть в любой момент, но Габриэлла не жаловалась и в целом была довольна сложившейся за несколько месяцев ситуацией. Кино, магазины, новые знакомые, прогулки в кафе по вечерам вошли в привычный образ жизни, образ жизни раньше Морган недоступный. Она делала то, что ей хотелось делать, совершала поступки, за которые лишь сама несла ответственность и это было восхитительно. Вашингтон не был ограничен в поле выбора деятельности, особенно когда речь шла о выходном вечере. Ленивая нега субботы застала Морган в семь часов и она решила, что стоит разнообразить посиделки дома за фильмами, приятными визитами, и болтовней по телефону походом в кафе у близлежащего парка. Недолго думая, девушка сменила домашнее платье, на нечто более приличествующее случаю и неторопливо покинула квартиру.

Кафе под приторным названием «Белая Лилия» вопреки ожиданиям многих людей было милым, приятным, маленьким и уютным заведением. Тихий звон колокольчика возвещал о приходе нового клиента и немногие из присутствующих тут же обращали свой приветливый взор на входящего. Здесь можно было выпить кофе в приятной компании, или посидеть в полном одиночестве собственных мыслей в зависимости от того, что было предпочтительнее в настоящий момент. Кафе не блистало показательным шиком, сюда не забредали шумные компании, звезды американской эстрады и завидные женихи Вашингтона, однако оно привлекало внимание посетителей своим почти домашним уютом и непритязательностью. Постоянные посетители знали друг друга в лицо, приветливо улыбались и кивали друг другу, как если бы были старыми друзьями и ничуть не менее того. Морган также улыбнулась нескольким знакомым, прежде чем усесться за столик и сделать заказ. Минуты в ожидании она проводила, рассматривая старых и новых посетителей, пока взгляд случайно не выцепил лицо, которое отчего-то казалось Габриэлле знакомым, но которое она никак не могла вспомнить вопреки всем своим стараниям. Сидевший за угловым столиком молодой человек был совершенно точно знаком девушке, но чем старательнее она пыталась вспомнить имя, тем быстрее ускользали от нее воспоминания. Привычная доверять своим инстинктам и своему восприятию, девушка поднялась из-за своего столика и сделала несколько нерешительных шагов по направлению к незнакомцу, когда вспышка в мозгу заставила Морган разжать пальцы и выронить бокал с соком. Со скорбным звяканием он разбился, но Габриэлла будто бы и не слышала этого, переступив через осколки по направлению к столику, за которым сидел мужчина. Морган осторожно отодвинула стул и, не спрашивая разрешения, бесцеремонно уселась напротив человека, некогда спасшего ей жизнь.
- Надеюсь, что Вы никого не ждете. Потому что в этот раз я точно намерена узнать Ваше имя.

 Отправлено: 14.02.13 16:53. Заголовок: внешний вид: черный ..

внешний вид: черный свитер; обыкновенные синие джинсы и ботинки; сверху черное пальто;

Февраль – противный месяц. Скользкий, холодный, одинокий. Почему-то именно в феврале хочется все дни напролет лежать в кровати и наблюдать как за окном падает снег, и не вставать даже для того чтоб позавтракать. Наверное, именно поэтому Луи-Ронан сбежал из Бостона в Вашингтон, хотя уж лучше бы уехал в Европу. Работы, к счастью, было не так уж и много, и можно было отдохнуть пару недель, да и он надеялся, что сможет хотя бы немного времени провести с той чертовкой, что была намного младше него и неплохо трепала ему нервы.
Зима, в этом году, выдалась какой-то слишком утомительной. Несмотря на то, что было много приятного, Луи ловил себя на мысли, что слишком устал, как и физически, так и морально. Наверное, именно поэтому он не предупредил Сьюлин о своем приезде и хотел побыть один на пару дней. Не то чтоб «красный пиджачок» сильно интересовалась его жизнью, но всё же. Одиночество – лучшее лекарство от всего, - кажется так говорил какой-то писатель, но почему-то Дюваль не мог вспомнить его имя. Впрочем, он ошибался. Одиночество – самый верный способ сойти с ума, и Луи уже чувствовал, что немного не в себе.
Возможно, именно поэтому он решил зайти в кафе и выпить чашку горячего кофе без сахара. Он был немного сонным, да и мысли шли не в то русло, так что кофеин был ему необходим. Француз улыбнулся молоденькой девушке, которая держала поднос с тарелками и сел подальше от всех. Ему не хотелось встречаться со своими знакомыми, да и Дюваль не был расположен к любезным беседам.
Это место было неплохим, очень спокойным и каким-то мягким, что ли. Всё было в пастельных тонах, и успокаивало глаза, а людей не так уж и много. Серебряный колокольчик каждый раз звенел, когда новый посетитель входил внутрь, и Луи невольно поднимал глаза на него. Как не странно, ему нравилось наблюдать за незнакомыми людьми и изучать их манеры, привычки. Женщина лет семидесяти выглядела очень элегантно в своей шубе, и казалась очень милой особой, а вон тот мужчина, с усами слишком много курил. Дюваль опустил глаза на бокал с водой и сам закурил.
Француз был слишком погружен в свои мысли чтоб заметить знакомую молодую девушку, что сидела неподалеку. Но звук бьющегося стекла заставил его поднять взгляд и встретиться с той, которую он уже не надеялся увидеть.
Она всё же освободилась.
Перед ним была Габриэлла Морган, о которой он не слышал с того дня, как дал ей нужный шанс на спасение. Не слышал, не читал, не интересовался, и сейчас Дювалю это показалось странным, так как он всегда владел информацией, а Габриэлла словно навсегда исчезла из его воспоминаний.
Но сейчас, перед ним стояла совсем другая женщина. Не та напуганная, иссохшая и устала, что дрожала от холода, а очень привлекательная, и даже красивая. По глазам темноволосой можно было понять, что она была полна жизни, и это заставило француза улыбнуться.
-Конечно, присаживайтесь. – Любезно произнес Дюваль указывая на стул и изучая каждый скул её лица. Она и правда изменилась, и это почему-то радовало Луи, ведь как не крути, а к этому изменению он имел самое прямое отношение. Не то чтоб он гордился собой, или хвастался своим поступком, совсем нет, ему просто нравилось, что чья-то жизнь изменилась в лучшую сторону, и это благодаря ему.
-Луи-Ронан Дюваль, можете звать меня просто - Луи, - спокойно сказал француз и снова растянулся в улыбке, - я рад вас видеть, Габриэлла.
И это было чистой правдой. Возможно, он тогда дал ей шанс спастись, но не был уверен, что она сможет им воспользоваться и освободится от своего мужа-тирана. Он не был уверен, и может быть, именно по этой причине, и не интересовался её судьбой, - не хотел разочаровываться в ней, хотя понимал, что если уж его никто не искал и не трогал, то Луи был вне подозрения.
Теперь же перед ним сидела Габриэлла, и она была полна жизни.
-И как вам свобода? – спросил он, словно они были давними друзьями, что не встречались очень долгое время. Впрочем, может они были больше чем друзьями, если уж он спас ей жизнь.

 Отправлено: 23.02.13 19:02. Заголовок: Странно. Она никогда..

Странно. Она никогда бы не подумала, что встретится с этим человеком еще хоть раз, но часто в собственных размышлениях возвращалась к тому самому дню, когда изможденная и уставшая, обессиленная и слабая просила у мужчины, который не был ей ничем обязан, помощи. Тогда, Габриэлла хоть и была в состоянии глубокой подавленности, она все же понимала, какие последствия могут ждать их обоих, если только он осмелится ей помочь, осмелится пойти против воли Моргана, который по роковой случайности мог стереть в порошок любого, кого ему было угодно убрать с дороги. Габриэлла боялась. Боялась за себя, но куда больше боялась за своего спасителя, совершившего столь отчаянный поступок, что ей даже сейчас от этого становилось страшно. Избавившись от Теренса, девушка вместе с тем избавилась от своего ужаса, от своего панического страха в отношении именно своего мужа и любого власть имущего человека в целом. Все они были уязвимы в своей силе, все они были смертны, все они были не всесильны. Морган поняла это, возможно, слишком поздно, но все же поняла и сумела чужими руками отправить мужа далеко за пределы досягаемости, пусть даже ради этого ей и самой пришлось провести страшные десять месяцев в тюрьме. Правда же заключалась в том, что отправной точкой во всех коренных изменениях ее жизни, стал никто иной как мужчина, чьего имени Морган не знала и могла так никогда и не узнать, потому что Теренс был чертовым ублюдком и мог с показательной легкостью расправиться с тем, кто его предал. Но то ли информаторы Моргана дали сбой, то ли сам он оказался недостаточно умен для того, чтобы понять, что Габриэлла не могла вот так запросто сама обрести волю и разум, то ли так сошлись звезды, что Луи просто не смогли достать, но он сейчас был здесь, пусть даже девушка не могла поверить своим глазам, не могла принять тот факт, что то немногое хорошее, что было в ее жизни тогда – не погибло вместе со старательно вырываемыми из разума воспоминаниями обо всем произошедшем. Морган чувствует неловкость ситуации, она смущенно улыбается, присаживаясь за стол к едва знакомому мужчине, с которым, тем не менее, ее связывает слишком много всего такого, что обычно появляется между людьми спустя долгие-долгие годы общения. Габриэлла не знает, что ей нужно сказать, сделать, как поступить. Она смотрит на мужчину внимательно, словно пытаясь вспомнить черты его лица, уже давно размытые калейдоскопом самых ярких и далеко не всегда приятных событий. Девушка старается улыбаться, но явственно ощущает, как у нее дрожат руки. Чувство благодарности и вместе с тем суеверного ужаса. Луи был не просто ее спасителем, он был явственным напоминанием того, что Габриэлла не всегда была той, что она является сейчас. Она была ему обязана так многим. Он не просто спас ее тогда – дал силы жить, дал силы противиться жестокой воле Моргана, дал силы идти против сметающей все на своем пути жестокой криминальной мощи человека, которому никто и никогда не осмеливался перечить. Это осталось в ней навсегда. Уверенность в том, что даже самые непобедимые после короткого сбоя в перемалывающей кости и души системе, могут быть легко и непринужденно сломлены, растоптаны и уничтожены. Но говорить об этом с едва знакомым человеком, обсуждать с ним нечто отдаленное, нечто столь значимое, но столь непонятное, было по меньшей мере странно. Все это, в сущности, принадлежало самой Габриэлле, ее воспоминаниям, ее мучениям, ее жизни. А жила она теперь совершенно иначе.
- Луи… - тянет девушка, словно бы пытаясь запомнить его имя, запечатлеть его в памяти, чтобы впредь было кому присваивать заслугу ее освобождения. Морган в задумчивости опускает взгляд, разглядывая стол. Как нужно благодарить людей, которые дали тебе шанс на иную жизнь? Чем нужно отвечать им? Как следует вести себя с ними? Габи не знает, она не училась этому ни в своей прежней жизни, полной боли и страданий, ни в своей нынешней, где все было совсем по-другому, но не было людей, которым девушка была обязана так многим. Она учится, снова учится жить, учится тому, чему еще не успела научиться раньше. Учится неожиданным встречам в кафе. Учится мысленно благодарить тех, кто рисковал слишком многим, ей помогая, - Гораздо лучше, чем заточение и власть самодовольного ублюдка, как Вы можете понимать, - она усмехается. Ей легко говорить об этом. Легко говорить теперь, когда она свободна и вольна сама принимать за себя решения, вольна думать и действовать так, как считает нужным. Воспоминания о былом не вызывают в ней неприязни, боли или паники. Морган уже давно примирилась с тем, что произошло и уже давно могла вспоминать это без суеверного ужаса. Разве что, доселе, ей не с кем было обсуждать все то, что и по сей день временами беспокоило ее в ужасающих ночных кошмарах, - Я не могла поблагодарить Вас за то, что Вы сделали тогда. И я до сих пор не знаю, как это сделать, потому что Ваш поступок неоценим. Во многом именно благодаря Вам я сейчас здесь, - Габриэлла искренна. Впервые за долгие годы она искренна, она благодарна человеку, спасшему ее жизнь, давшему ей второй шанс, который выпадал не так уж часто и не так уж многим в мире, где человеческая жизнь не стоила и гроша, - Спасибо, - Вот так просто, без послесловий, без опущенных глаз, соплей, слез и лишних сантиментов. Она благодарна. И вся эта благодарность в одном коротком слове.

 Отправлено: 24.02.13 12:07. Заголовок: Француз усмехнулся, ..

Француз усмехнулся, и опустил взгляд на серебряные приборы, что лежали перед ним. Он не был героем, и еслиб не его уверенность в том, что Теренс Морган никогда не сможет причинить ему вред, то он вряд ли помог бы его уже бывшей жене. Впрочем, кто знает, Луи всегда испытывал слабость к красивым женщинам, а Габриэлла была очень уж красива, и в тот день её глаза были слишком отчаянными, поэтому может Дюваль просто не смог ей отказать, кто знает. Однажды, кто-то из друзей сказал ему, что «женщина погубит его», на что Луи рассмеялся и не стал спорить на этот счет. Возможно, так оно и будет, хотя это будет не сейчас, и не с Морган.
Он давно забыл о ней. Наверное, с той самой последней встречи, когда сделал ей последний укол и тем самым дал ей шанс спастись. Дюваль вообще редко вспоминал такие случаи, возможно потому, что он считал себя анти-героем, а никак не наоборот. Но сидящая напротив девушка была уверена в обратном, и это вполне объяснимо. Он протянул ей руку помощи тогда, когда надежды уже не было. Он и сам был в подобном состоянии, когда мать закрылась в своей спальне и даже не смотрела на него, а отец называл его исчадием ада. Тогда Луи тоже казалось, что весь мир отвернулся от него, и он всеми силами пытался выжить, пока не встретил Фредерика, и тот не спас его. Возможно, Габриэлле именно его и стоит благодарить, так как в каком-то смысле для Дюваля это была плата за то добро, что он однажды получил будучи отвергнутым всем светом.
А она изменилась, хотя он и смутно помнил её. Луи хоть и запоминал лица, и всю важную информацию о них, но почему-то именно её стер из памяти. Может быть потому, что боялся – она не сумеет сбежать, и тогда он просто разочаруется в ней. Дюваль не боялся за свою шкуру, так как Теренс Морган хоть и был силен, но не был всесилен, да и у него не было сверхспособностей, поэтому Луи он просто не мог навредить. Да и кто бы позволил ему приблизиться к этому французу, ведь весь высший свет так и нуждался в его запрещенных медикаментах, которыми владел лишь Луи, как единственный наследник Фредерика. Но тогда, когда он решил спасти эту девушку, то ему и правда хотелось ей помочь. Он не хотел быть героем, и правда им не был, но было в её глазах что-то, что заставило его проникнуться к ней и перешагнуть через свои принципы... и теперь, перед ним сидела молодая женщина, красивая и полна жизни, что не могло не радовать глаза француза.
-Давайте перейдем на «ты», - улыбаясь произнес Дюваль, - после того, что было, думаю, так будет лучше. –Кто-то говорил, что если уж ты спас человека, то вы навсегда связаны какими-то узами судьбы, и ты уже в ответе за этого человека. Возможно, именно поэтому Луи практически никому не подавал руку помощи, так как не хотел к ним привязываться. Он был свободным человеком, человеком, который живет лишь по своим правилам и законам, который никому не подчиняется и ни к кому не привязывается. С недавних пор, он начал понимать, что его жизнь кардинально менялась, и всё началось с появлением Сьюлин, а может ещё раньше? Может всё началось именно с Габриэллы, которую он спас когда-то, и тем самым привязался к ней какими-то невидимыми нитями судьбы?
-Не стоит, - вполне искренне произнес Дюваль и вновь опустил взгляд, неужели от неловкости? Он не привык слышать такие слова в свой адрес, особенно если человек был искренен. Он помогал своим подопечным, но скорее просто так, но с Морган всё было иначе. Он на самом деле спас её, и Луи прекрасно это понимал, но он не привык принимать похвалу, не привык слышать такие слова в свой адрес. –Я далеко не самый лучший человек на свете, поэтому не стоит. Я рад, что ты в целости и сохранности, и что ты можешь наслаждаться жизнью, своей жизнью, что очень важно. – Луи улыбнулся и приманив рукой гарсона попросил его принести шампанское.
-Думаю, что стоит отметить такое событие. И нашу встречу. – Молодой юноша разлил шампанское по бокалам, и улыбнувшись француз приподнял свой, - За твою свободу, Габриэлла, и за новую жизнь, я надеюсь, что всё у тебя будет хорошо. – И он правда надеялся, так как считал, что Морган одна из немногих людей, кто правда заслуживают этого.
-Расскажи, как у тебя дела. Чем занимаешься? –удивительно, что они всё равно оставались незнакомцами несмотря на такую связь. Он мало знал о её жизни, как и она не знала ничего про него. Чего уж там, она даже не знала его имени, но сейчас они походили на двух старых знакомых, которые встретились спустя много лет и могли спокойно разговаривать о чем угодно.

 Отправлено: 04.03.13 19:58. Заголовок: Габриэлле всегда оче..

Габриэлле всегда очень трудно было благодарить людей, потому что за всю свою бесконечно долгую по меркам количества воспоминаний жизнь, девушка вытерпела и перенесла по воле этих людей столько, что теперь и представить было трудно, что девушка немногим за двадцать сумела столько выдержать. По какому-то глупому, убогому сценарию, предписанному ей злым гением свыше, она никогда не встречалась с хорошими людьми, или, по меньшей мере с людьми, которые могли бы быть лояльными по отношению к самой Морган. Впервые встретив такого человека в лице Луи, Габриэлла ни на что не надеялась. Она просила у него помощи без веры в то, что молодой человек и правда сумеет и захочет ей помочь. Ситуация казалась настолько паршивой и безнадежной, что Морган едва ли могла поверить в то, что кому-то под силам ее спасти, или по крайней мере протянуть руку помощи так, чтобы эту самую руку не отдернул в своей жестокой манере муж Габриэллы, считавший, что он обладает полной и абсолютной властью распоряжаться жизнью жены так, как он пожелает. Вот почему девушка до сих пор не могла поверить в то, что сделал этот мужчина, вот почему она до сих отвергала мысль о том, что он и правда единожды появившись в ее жизни, изменил ее навсегда. Реально ли это? Мозг Морган, ослабленный инъекциями, таблетками и лекарствами часто воспроизводил то, что в самом деле никогда не происходило, так что временами она сомневалась в том, что Луи существовал на самом деле, а не был просто глупым сном, последним бредом погибающей в собственном бессилии Габриэллы. Встретив мужчину здесь, она испытывала перед ним странный трепет, не интересуясь его мотивами, причинами его поступка, не интересуясь тем, что он ощущал при этом, если ощущал вообще хоть что-то. Когда-то он просто дал ей надежду, когда-то он поверил в нее и не дал ей погибнуть. Теперь она не находила слов, чтобы отблагодарить его. Теперь она боялась, что ей не хватит сил выразить всю свою благодарность как бы то ни было способом. Как можно отблагодарить за шанс к спасению, за новую жизнь, за свободу? Морган не знала. Она многому научилась за всю свою короткую даже по человеческим меркам жизнь, но не научилась самому важному – благодарности, которую чувствовала очень глубоко, но которую не могла, не знала как передать и выразить мужчине, заслуживающего ее в большей степени, чем все остальные. И нет. Габриэлла не идеализировала его, Габриэлла не пыталась видеть его героем, она не пыталась сделать его таковым в своих глазах и не пыталась убедить самого Луи в том, что он сам старательно отрицал. Просто правда была в том, что его заслуга перед Морган была огромна и в рамках этой заслуги, Габриэлла видела его именно так. Как человека, спасшего ей жизнь, изменившего ее судьбу, ее восприятие и ее саму. И хотя Луи мог отрицать свою роль в ее судьбе и ее жизни, но сама девушка знала как много для нее значило то, на что он решился. После оказанной помощи история Габриэллы Морган имела еще бесчисленное множество поворотов, за которыми испытания, кровь, боль и безмерная тяжесть, но начало ее избавлению, начало ее освобождению положил он. И кто знает, какой была бы судьба девушки, если бы только тогда он не сделал то, что сделал, если бы только он не решился ей помочь.
- Не стоит преуменьшать своих заслуг, Луи. Никто из нас не без греха, никого из нас нельзя назвать исключительно хорошим человеком. Но людей делают их поступки. А ты сделал для меня очень-очень много, пусть даже тогда мог не вполне этого осознавать, - улыбка Морган отчего-то в один миг стала грустной, ее задумчивость омрачила черты лица всего на несколько коротких мгновений за которые Габриэлла успела вспомнить все то, что уже было успела забыть. Ей было трудно раньше встречать людей из своего прошлого, пусть даже многих из них она помнила настолько смутно, что не могла бы даже с точностью сказать, какую роль они сыграли в ее судьбе, с Луи же молодая женщина не испытывала неудобства, страха или чего-то из того, что было ей неприятно, но зато вспоминала то, от чего он сумел ее спасти. Морган выдыхает и вслед за молодым человеком поднимает бокал шампанского, с тихим звяканьем касаясь им бокала Луи, подносит напиток к губам и делает всего один глоток, прежде чем спустить с себя былую задумчивость.
- Я, - Габриэлла на мгновение задумывается, не зная, что ей следует ответить, чтобы не солгать. Она склоняет голову к плечу и смотрит на мужчину очень внимательно прежде чем продолжить, - Я работаю на правительство, несу государственную службу, - уклончиво, но не лживо констатирует Морган, не желая обманывать человека, которому обязана жизнью, - После всего этого подобная деятельность едва ли приносит мне особенное удовлетворение, но это была сделка после того как Теренс попал за решетку и забрал меня с собой. Сделка, благодаря которой я смогла оказаться на свободе, - за последние годы Габриэлла ни с кем не была настолько откровенной. И она понимает, что подобные разговоры не ведутся с едва знакомыми людьми, но ей не хочется лгать Луи, ей не хочется ему недоговаривать. Девушка жаждет быть до самого конца открытой хотя бы с кем-то. И с кем, если не с человеком, которому обязана жизнью? – А чем занимаешься ты? Я знаю, что тогда твоя деятельность была завязана на продаже медикаментов, которые трудно достать в обычно аптеке. А теперь?

 Отправлено: 05.03.13 09:56. Заголовок: В жизни Луи-Ронана б..

В жизни Луи-Ронана было крайне мало людей, до которых ему было дело. Он мог спасти шкуру своего подопечного, вытащить из какой-то заварушки своего работника, но в целом, ему было всё равно, что с ними станет. Возможно, в глубине души Дюваль был не таким уж и плохим человеком, но он не тратил впустую время на чужие судьбы, и редко шел на риск, крайне редко. В случае с Габриэллой, он рискнул, и до сих пор до конца не мог понять – почему. Была ли причина в том, что она была слишком отчаянной красивой девушкой, или же в том, что заставила его вспомнить давно забытое детство, но тогда, он решил подать ей руку помощи, и сказать по правде, слишком уж надеялся, что она спасется.
Сидя напротив молодой женщины, что была полна жизни и освещала своей красотой всё вокруг, Луи думал лишь о том, что он и правда чувствует некую ответственность за её судьбу. Она уже не была той беззащитной девочкой, что видела мир сквозь пелену тумана, и купалась в чужой крови, которая лилась по её же вине. Габриэлла была свободной, а Луи всегда считал, что это самое главное, хотя, в последнее время, он начал сомневаться в том, что человек вообще может быть свободным до конца. Люди имеют свойства привязываться, привыкать, становиться зависимыми, даже такие как он. И вопрос состоит лишь в том, свободны ли такие люди? Свободен ли Дюваль?
-Я осознавал, - признался Луи. Он мог отрицать того, что и правда спас девушку тогда, но он понимал, что этот поступок изменил всю её жизнь, стал главной точкой, откуда она смогла двинуться в другое направление, что выбрала сама же. –Я хотел тебе помочь. И я почувствовал, что должен. – Француз редко с кем бывал полностью искренним, но почему-то с Габриэллой хотел быть честен.
На мгновение он вспомнил тот день. Вспомнил её – уткнувшись носом в свои коленки, бледную, хрупкую, почти что мертвую, с растрепанными черными волосами, и вспомнил то чувство, что охватило его – он хотел помочь ей. Еслиб мог, то взял бы на руки и унес бы в ту же самую секунду, потому что хотелось защитить это невинное дитя, пусть и она была на пару лет младше него самого. Луи знал, что мир несправедлив, что люди живут по собственным правилам, и что всё далеко не так, как нам хочется, что чаще всего те, кто заслуживают самого лучшего, оказываются на дне. Но Габриэлла никак не заслуживала такой участи, поэтому он испытывал не только сочувствие к ней, но и протест к тому миру, в котором жил, что было несвойственно для него. За все годы своей жизни Луи привык к тому, что мир такой, какой он есть, и его не изменить. Либо ты играешь по его правилам, либо не играешь вообще. Поэтому он был сторонником тьмы, и не только из-за своего дара, но и потому, что этот мир был слишком грязным и ничтожным, чтоб быть сторонником света. Свет бессилен, когда вокруг грязь. Свет не может очистить мир, свет может указать на все его несовершенства, которых свет не исправит. Тьма же скрывает их, и может тем самым, делает мир чуть выносимее для остальных.
-Всё будет хорошо, Габриэлла. Если что, я всегда рад тебе помочь. – Уверенно сказал Дюваль и от чего-то накрыл её руку своей, после чего мягко улыбнулся. Он знал, что тяжело живется после таких испытаний, и что понадобится немало времени чтоб прийти в себя, но он был в ответе за эту женщину, и не собирался оставлять её. Особенно сейчас, когда она нашла его, и когда она была спасена. И почему Луи так хотелось защитить её снова?
Француз с интересом слушал историю Морган, а на его губах играла легкая улыбка. Он был рад слышать, что у неё всё хорошо, и что она искренна с ним. Габриэлла и правда ничего не таила, и Луи это понимал по её глазам, что не могло не радовать. Впрочем, ему и самому хотелось быть откровенным с ней, поэтому он не собирался всего скрывать.
-Я рад за тебя, честно, - начал француз, - потихоньку ты привыкнешь и найдешь свой путь, - во что Луи-Ронан искренне верил. Он и сам долго искал свой путь, и долгое время пытался принять себя самого, свой дар. Еслиб не его опекун, то он бы наверное умер где-то от голода и холода, а может стал бы мелким карманником. Но сейчас у него была вполне неплохая жизнь, даже очень хорошая, и он не смел жаловаться.
-Мой опекун оставил мне свою компанию – фармацевтическую, которой я управляю. Ты права, у нас есть лаборатория, где моя команда ученых изобретает редкие лекарства, которых нигде не найти, но ты в курсе об этом. Да, я занимаюсь не самым правильным делом, хотя моя компания, не считая, конечно же, запрещенных препаратов, приносит пользу людям. – Луи усмехнулся и сделал небольшой глоток шампанского, - Поэтому теперь я занимаюсь тем же, жаль, ничего особо не изменилось, кроме как дел и забот стало больше, - француз снова усмехнулся, - я то в Бостоне, то в Вашингтоне, короче полностью в работе... ты хорошо выглядишь, я рад. А кроме работы, как обстоят дела?

 Отправлено: 14.03.13 21:50. Заголовок: Было очень мало люде..

Было очень мало людей, которым довелось узнать о судьбе Габриэллы, о ее ситуации с Морганом, о том, что ее руки были и до сих пор остаются по локоть в крови, потому что смыть с себя тяжесть и горечь всех свершенных убийств невозможно даже если очень хочется. Кажется, психолог из НЭШБ, готовивший девушку к работе говорил что-то о том, что она сможет искупить свою вину перед всеми теми, кому причина вред, работая на эту организацию, кажется, ее убеждали в том, что она не виновата и пытались внушить еще много-много самой разной лжи, которая ложью и осталась просто потому что Морган сама знала, сколько стоят ее ошибки и как долго ей придется за них платить. Ситуацию облегчало лишь то, что встречаясь с людьми на улице, она не принимала на себя их осуждающие взгляды, не ощущала на себе их ненависть и довольствовалась тем, что они ничего не знали. Хотя, Габриэлла часто задумывалась о том, что быть может, было бы лучше носить на себе знамя позора, клеймо осуждения, чем день за днем сходить с ума в терзаниях внутренних демонов. В этом смысле она часто сравнивала себя с героиней небезызвестной повести, носившей на груди алую букву как вечный знак ее признанного позора и думала о том, что лучше бы провела отведенное ей время в тюрьме, чем пыталась искупить свою вину здесь – на свободе. И одному лишь Богу известно, почему рядом с Луи эта мысль исчезала, почему рядом с ним Габриэлла и хотела бы озвучить то, о чем думала и что беспокоило ее, но не могла. Отчего? Быть может оттого, что он был не только ее спасителем, но и почти единственным свидетелем ее страданий, ее мучений и принуждения с которым Морган вынуждена была мириться? Она нисколько не оправдывала себя тем, что ее поступки диктовались волей мужа, но так она по крайней мере могла заставить себя с этим жить. И с Луи ей было оттого легко, что не было нужды объяснять ему свою позицию, не было нужды заведомо искать оправдание – он знал все и без этого, он видел все сам и понимал гораздо больше, чем могли бы понять все остальные, даже если бы Морган рассказала все сама, открыла свои страшные тайны миру, надеясь на понимание, прощение и что-то из того, что ей было необходимо, чтобы дышать полной грудью. Рядом с Дювалем она могла быть собой, могла не лгать и могла ни о чем не умалчивать, потому что, что бы она ни сказала, ничто из этого не могло быть страшнее того, что он уже знает. Но самое главное, что ему она могла верить. Никто другой, кому бы пришло на ум сказать Габриэлле, что все будет хорошо, не мог знать этого на самом деле, не мог ей ничего гарантировать, не мог ей ничего обещать. Луи – мог. Однажды он уже без всяких обещаний и лишних слов, лишь по одной ее просьбе спас не только ее жизнь, но ее разум и саму ее душу. Если кому-то в этом мире еще можно было довериться, то этим кем-то, безусловно, был этот молодой человек. Он был последним из тех, кто все знал и все помнил, он был последним, кому не нужно было ничего объяснять. Он был последним. Последним, кто в прошлое Габриэллы впивался ярким узором и при этом не причинял ей боли, не доставлял страданий, не заставлял болезненно морщиться. И это чувство удивительного спокойствия было неизменным и поразительным для той, что ни покоя, ни умиротворения ни с кем из людей, кроме самой себя, никогда не знала.
- Спасибо, - Морган неуверенно, где-то смущенно улыбается, чувствуя тепло его руки, опускает глаза, - Я много раз мыслями возвращалась к тебе. Иногда мне казалось, что ты был сном, просто больной фантазией уставшего от переживаний разума, иногда я и правда думала, что тебя не существует и никогда не существовало. Я даже примирилась с этой мыслью. И увидеть тебя теперь – в реальности, - девушка тихо смеется, прежде чем вновь поднять глаза на молодого человека, - кажется мне столь же нереальным сколь когда-то казался мне ты сам, - она правдива как никогда. За месяцы, проведенные на препаратах, подавляющих волю, Морган нередко видела то, что никогда не случалось на самом деле. Она путала реальность и сны, она путала собственные несбыточные мечты и то, что происходило с нею. В этом бесконечном безумии каждого нового дня девушка терялась и уже с трудом отличала выдумку от яви. И кто мог сказать ей наверняка, что мужчина, сумевший посочувствовать ей, сумевший ощутить нечто, что не было ведомо никому из людей окружавших Морган до него, не был плодом ее подавленного разума, желавшего освободиться от тисков препаратов так сильно, что создал образ человека, никогда не существовавшего в действительности? Единственное, что свидетельствовало в пользу его бытия, его существования и его пересечения с Габриэллой – ее будущее. Будущее, в котором не было окровавленных рук, искаженных болью лиц и панического ужаса перед мужем, будущее, о котором пять лет назад девушка просто не могла знать. Будущее, ставшее настоящим сейчас, когда она ощущала болезненно-мягкое прикосновение к своей бледной руке и точно знала, что это происходит на самом деле.
- Да, я помню, - в мгновение ока Морган становится вполне серьезной и лирические настроения произвольно отступают. Девушка смотрит на Луи внимательно и еще более внимательно слушает его рассказ. Она не знает о нем ничего, совсем ничего о человеке, о котором ей хотелось бы знать как можно больше. Ловит каждое его слово, - Команда твоих ученых производит лекарства для таких как я. Для мутантов. Ты… - девушка делает паузу, подбирая нужное слово, которое никак не идет на ум, - Тоже? – Габриэлла чувствует неловкость от своего вопроса, она как-то отстраненно наблюдает за реакцией Луи и его действиями. Склоняет голову на бок, - Прости. Это было грубо, я не хотела и ты не обязан отвечать, - Морган примирительно вздергивает руки, стараясь сгладить ситуацию, и делает несколько глотков из своего бокала с щампанским, - Я не знаю, что сказать. Я учусь жить заново. Учусь жить без его воли, без его решений, без него самого. Когда ты долгое время миришься с обстоятельствами, привыкнуть к тому, что ты можешь что-то решать сам – очень трудно.

 Отправлено: 18.03.13 12:06. Заголовок: Он понимал, что явля..

Он понимал, что является призраком прошлого Габриэллы, о котором она так отчаянно пыталась забыть. Понятное дело, ведь девушка наверное, до сих пор пыталась забыть, что у неё локти в крови, что она отняла столько невинных жизней, что уму непостижимо. Но Луи не хотел быть напоминанием этой кровавой линии в её жизни, он хотел чтоб она вспомнила то новое начало, которое он подарил ей. Нет, опять же, он не гордился своим поступком, не считал себя героем, но в словах Габриэллы была правда – он сделал для неё слишком многое. Протянул руку помощи и дал шанс на новую жизнь тогда, когда у девушки совсем не было никакой надежды, когда ей казалось, что ещё немного и её тело просто не выдержит такой жестокости и сломается. Так оно и случилось бы, ведь Луи прекрасно знал о том, что у каждого лекарства есть побочный эффект, и в случае с Морган, чем больше энергии она получала, тем больше старели её органы, тело, жизнь. Но к счастью ему удалось спасти её именно в тот момент, когда девушка была на грани истощения, и сейчас выглядела совсем иначе – с порозовевшими щеками, жизнерадостной улыбкой и свободоной.
Француз опускает взгляд на стольные приборы и ухмыляется, - слова Габриэллы совсем немного смущают его, ведь он ни для кого не был настолько важным человеком, даже для Сьюлин. В ту самую секунду он понимал, что эта молодая женщина была привязана к нему потому, что он спас ей жизнь, и она была благодарна ему за это. Он никогда не спасал Сьюлин, никогда не ставил свою жизнь под угрозой ради неё. Впрочем, и в случае с Габриэллой он не ставил себя под ударом, и она это прекрасно осознавала, но у него всё равно был выбор тогда. Он мог либо спасти её, либо доложить обо всём её мужу, и тогда Теренс не пожалел бы Габриэллу. И чего ему было спасать эту темноволосую девушку? Она ему не сестра, не друг, не любовница, не возлюбленная... Габриэлла Морган была ему ровным счетом – никем, и несмотря на это он почему-то захотел её спасти.
И даже сейчас, когда они встретились, спустя столько лет, она всё равно должна была оставаться незнакомкой для него, но Луи чувствовал некую ответственность за неё, и правда был готов защитить её, хотя не до конца понимал почему так вышло. Почему незнакомая девушка стала ему очень важна?
-Нет, увы, я никак не фантом, - улыбнувшись француз сделал глоток и поднял глаза на девушку, - вполне себе обыкновенный человек, но твоё состояние понятно. Признаюсь, я удивлен, что ты вообще меня узнала, так как те препараты, которых ты принимала, очень сильно влияли на мозг, и в частности – на память, поэтому я даже и не надеялся, что ты запомнишь моё лицо. И должен признать, что я не смог бы к тебе подойти первым, еслиб увидел тебя. А я бы обязательно тебя узнал, хоть ты и сильно изменилась, и я рад этому, - Луи-Ронан и правда не стал бы подходить к ней потому, как он не хотел тревожить истерзанную душу. Он не надеялся, что она вспомнит его, да и представить себе не мог, что они когда-нибудь снова встретятся. Но судьба снова их свела, и хоть Габриэлла не нуждалась в помощи сейчас, он всё равно хотел её защитить в случае чего.
-Не только, - почему-то произнес Луи, словно убеждая девушку в том, что она – не исключение, что она не жертва, что и другие не всегда жертвы, что многие благодарны ему за лекарства. – Да, я тоже, - тихо ответил Дюваль и снова уставился взглядом на стольные приборы, словно не зная что ещё добавить. Но почему-то он считал, что Габриэлла должна знать, хотя опять же не понимал, чем был обязан ей. Но он спас её, она была спасена им, и эту связь нельзя разорвать.
-У меня достаточно сильные способности, и губительны, как у тебя, поэтому... когда-нибудь, я может и покажу их тебе... – француз поднял взгляд на Габриэллу, - Не волнуйся, ты можешь задавать любые вопросы, так или иначе мы с тобой связаны, и от этого не сбежать. – Он улыбнулся, и тогда понял почему чувствовал себя обязанным перед ней. Да, он спас Морган, дал ей шанс на новую жизнь, но он так же являлся причиной, по которой она долгое время была под властью своего мужа. Еслиб не его помощь Теренсу, то она бы не смогла продержаться и убивать людей ежедневно. Поэтому он был обязан ей, хоть и спас её...
-Но ты справляешься, поэтому не будь слишком критичной к себе, - Дюваль снова мимолетно дотронулся ладони девушки и улыбнулся, - ты не голодна, может закажем чего-нибудь? – хоть и Луи был нелюдимым человеком, ему хотелось провести с Габриэллой ещё немного времени и поговорить о жизни, о её планах, узнать её получше.
-И теперь я надеюсь, что ты меня больше не потеряешь, и мы будем встречаться чаще, если ты конечно же, не против.

 Отправлено: 26.03.13 19:28. Заголовок: Связаны. Морган пряч..

Связаны. Морган прячет глаза и улыбается. Она никогда не была ни с кем связана. Не была, потому что ее связь с отцом оказалась мнимой, ее связь с супругом ни разу не была настоящей, а связей с другими людьми она просто не знала и не могла знать в условиях, в которых ей пришлось жить долгое-долгое время. Теперь, будучи абсолютно свободной, Морган не хотела и не могла ни к кому привязываться просто потому что отчаянно боялась банального разочарования, от которого у нее кровь стыла в жилах как воспоминание о том, сколько людей ее подводили, сколько людей ломали ее жизнь и судьбу, сколько людей были с нею жестоки. И если бы кто-то иной сказал Габриэлле, посмел сказать Габриэлле, что они связаны – она бы засмеялась ему в лицо, или постаралась сгладить острый угол какой-то маловажной вставкой, уведшей бы разговор далеко за пределы запретной темы. Но вот перед нею сидел Луи, говорил об их неизменно существующей связи, и девушка не могла, не хотела с ним спорить, не хотела отвергать его утверждение, не хотела, потому что это было правдой. Где-то пугающей, где-то не такой, как Морган хотела бы ее видеть, но правдой и пусть девушка боялась этих слов, боялась ответственности за другого человека, пусть она боялась разочарований и ей было трудно думать о том, что она в действительности имеет значение для кого кроме самой себя, она принимала это, принимала потому что судила о людях по их поступкам, а единственный поступок Дюваля в корне изменил ее жизнь и изменил в лучшую сторону. И для Габриэллы иных показателей не существовало. Быть может, где-то это было субъективно, где-то не слишком справедливо, но люди всегда судили о других людях исходя из личного отношения, из восприятия. Кто, в сущности, был достаточно объективен, чтобы говорить о другом человеке одну лишь правду, без прикрас, без лживых изысков? Морган к правде не стремилась и вовсе. Она судила о людях исходя из личного восприятия, формировавшегося на основе поступков, совершенных в ее сторону тем или иным человеком. Дюваль был ее спасителем, и девушке было тысячу раз наплевать, даже если ночами он пил кровь девственниц в подвале собственного дома. Человек, совершивший поступок подобный тому, который совершал Луи, не мог быть плохим, не мог быть прогнившим до основания собственной души. Этого было достаточно. Достаточно для много. И даже для того, что он назвал странным, непривычным и противоестественным словом «связаны». Морган не знала как надолго, Морган не понимала до конца, почему. Но не могла оспорить очевидное. Не хотела. И не стала бы.
- Есть много людей, которых я хотела бы забыть, есть много людей, чьи лица в толпе временами все равно заставляют меня испытывать страх, несмотря на то, что я пытаюсь начать жить заново. Это естественно, потому что пройдет еще очень много времени, прежде чем я смогу отречься от прошлого и забыть о том, что происходило со мною тогда, - Габриэлла говорит очевидные для них обоих вещи, которые ей, тем не менее, необходимо озвучить просто для того, чтобы убедиться, что Луи ее понимает, понимает как надо, понимает без излишней недосказанности и условностей, мешающих подлинному восприятию ее слов и ситуации в целом. Она неосознанно, но все же стремится к тому, чтобы в ее жизни крохотное число людей, знающих правду, знающих натуру Габриэллы возросло еще на одного человека, - Но ты – не один из них. Я бы побоялась, поостереглась подойти к кому-то другому, возможно, потому что большинство людей из моего прошлого знают мою силу и знают какую власть могут обрести при помощи нее. Им ничего не стоит использовать меня снова. Ты – другое. Я часто думала о тебе. Я часто жалела, что никогда не смогу узнать кто ты, не смогу отблагодарить тебя. И наша встреча не вызывает во мне негативных эмоций, потому что с тех пор изменилось слишком многое. И изменилось благодаря тебе, - она улыбается. Легко, искренне, непринужденно, не стремясь к наигранным эмоциям и чрезмерной радости хотя бы потому что их встреча обречена была быть немного грустной, немного печальной, но лишь самую малость, самую незначительную часть, потому что Морган обещала себе, что в ее жизни больше не будет боли, крови, ненависти и всей той тяжести, что ей когда-то уже довелось пережить.
Габриэлла кивает в ответ на вопрос Луи – она никуда не торопится и хотя привычно проводит в этом кафе не больше получаса, сейчас ей не хочется уходить, не хочется расставаться вот так просто с человеком, которому она была многим обязана и который в каком-то смысле был ей дорог, дорог ее воспоминаниям, где слишком мало моментов занимало что-то доброе, что-то, что не заставляло болезненно морщиться в поисках защиты.
Подошедшему официанту Габриэлла спешно сделает заказ, позволяя молодому человеку удалиться как можно быстрее. Он не знает, конечно, что связывает этих двоих, он не знает как много это значит для нее и понятия не имеет, что в действительности происходит, но чувствует, что лучше не мешать.
- Я не потеряю.
А затем были мгновения, минуты, часы в разговорах о том, что, возможно, никогда не было рассказано ранее, потом был целый вечер с мужчиной, чьего имени Морган не знала до сегодняшнего вечера, но чей образ терпеливо хранила в своем разуме, как если бы знала, что им доведется встретиться еще раз когда-нибудь. И пусть они почти не были знакомы, пусть их свела судьба, злой рок или сама жизнь, но эта встреча была удивительной. Удивительной прежде от того, что есть пути, которые пересекаются лишь единожды, не оставляя надежды на какое-либо будущее. Причины тому могут быть различны, но исход всегда один. А они нарушали это негласное правило, нарушали прямо сейчас, узнавая друг о друге, то, что до сих пор было неизвестно и должно было оставаться таковым. Связаны. Это слово будет коробить ее еще очень долго, прежде чем Морган, не знакомая с настоящей, искренней дружбой найдет ему достойную замену. К тому времени они будут друзьями уже очень давно, а пока начало этого пути лишь дарило щедрые обещания.