Отправлено: 21.02.13 12:18. Заголовок: Как же сложно может быть; 12.01.2013 - [ЗАВЕРШЕН]

Игроки квеста: Isadora Huxley, Emma Foxface.
Место событий: Студия, где снимают вечерний выпуск новостей с Эммой Фоксфейс и Гарретом Холтом.
Краткое описание сюжета: Эмма и Иден расстались меньше недели назад, и надо сказать, что это расставание не было легким. Но мог ли кто-нибудь из них подумать, что этот разрыв отразится и на дочери Хаксли, юной Исадоре?

 Отправлено: 21.02.13 12:56. Заголовок: внешний вид Сказав ..

внешний вид

Сказав отцу, что она собирается к подруге, Исадора перекинула сумку через плечо и выбежала из квартиры, вниз по лестнице, а потом и на улицу. Холодный ветер с силой ударил в лицо, но девушка словно не чувствовала этого, и не спешила застегивать пуговицы на пальто. Она быстрыми шагами шла по асфальту, и сказать по правде, совсем не думала, вдыхая чистый, даже слишком холодный воздух, и пыталась привести мысли в строй.
Она была такой – импульсивной, эмоциональной, непредсказуемой, даже для самой себя. Исадора понятия не имела, что она скажет Эмме, даже и не думала об этом в ту минуту, хотя ночью что только не напридумала и даже вроде бы решила, что именно ей скажет, но... но это было глупо. И правда было глупо, так как Эмма не была просто той, «с кем спит Иден», «кто остается ночевать у Идена», «о, снова эта баба!», нет, Эмма была гораздо больше, чем просто женщиной, с которой встречался отец, и оттого всё было сложнее.
Иззи внезапно остановилась у какого-то здания и опустилась на каменную ступень лестницы. Надо было успокоиться, - так думала Хаксли и уже в который раз повторяла про себя, что не должна так сильно переживать из-за случившегося, ей же не пять лет? К сожалению нет, ей не пять лет, и она прекрасно осознает что происходит когда люди расстаются. Девушка тяжело вздохнула и облокотилась о своё колено, уставившись куда-то в небо. Прошедший мимо парень как-то странно на неё глянул, но Хаксли была слишком занята своими переживаниями.
Она должна была поговорить с Эммой. Должна была. И хотела. Не потому, что Эмма встречалась с Иденом, а потому, что она была важной частью её собственной жизни. Иззи не боялась называть её – своей подругой, к которой она всегда могла прийти за помощью и спросить совета, а сейчас... сейчас она наверное боялась, что если уж Иден с Эммой расстались, то Эмма и с ней расстанется, - Господи, опять какая глупость!
Исадора внезапно вскочила со ступени, и остановила первое попавшее желтое такси. Мужчина ошарашенно на неё посмотрел, а она лишь попросила его отвезти в здание CNN. Наблюдая за улицами через окно машины, Исадора снова пыталась придумать что-то дельное, но ничего не получалось, и эмоции просто душили её изнутри. Оплатив такстсту девушка вышла из машины и пару минут просто смотрела на это проклятое здание, которое сыграло немаловажную роль в отношениях Идена с Эммой, - хотелось снести её к чертовой матери. И вот снова она как ребенок...
Иззи набралась духом и вошла внутрь. Охранник по прозвище «Большой Джо» поприветствовал её и дал пропуск. Большинство людей здесь знали Хаксли, так как она часто приходила к Эмме, когда ей хотелось с кем-то поговорить о женских проблемах. Как же будет теперь? Неужели это всё изменится? Она вышла на нужный этаж и зашла в студию, где снимали выпуск новостей с Эммой и этим... павлином, которому так и хотелось выцарапать глаза. Иззи остановилась прямо в дверях, не желая быть замеченной Фоксфейс, и не вызвать какой-нибудь переполох в студии. Наконец-то запись закончилась, и все начали расходиться...
-Привет, Иззи! – один из операторов поприветствовал девушку, и она как-то натянуто улыбнулась ему в ответ, после чего повернулась в сторону Эммы, которая уже вставала со своего места и собирала какие-то бумаги.
Всего пару секунд Исадора стояла и наблюдала за Фоксфейс, всё ещё пытаясь прикинуть что можно говорить в таких случаях, и как вообще поступают нормальные люди. Но то ли она была ненормальной, то ли... да черт с ним, чего она так растерялась? Перед ней же та же Эмма, которую она знала последние два года!
И в этот момент, когда женщина вдруг заметила её, то Иззи улыбнулась и бросилась к ней. Не обращая внимание на Гаррета-павлина, она обняла Эмму, уткнувшись носом ей в плечо, и едва сдержалась чтоб не заплакать. Нет, ничего не изменится. Не должно... нет...
-Привет, Эм! – чуть отстранившись Исадора посмотрела на неё. В глазах девушки блестели слезы, но Хаксли совсем не плакала. – А я соскучилась... вот... – и пусть Иззи чувствовала себя сущим ребенком, - ей было плевать. Она хорошо знала Эмму, и пусть они с Иденом расстались, пусть всё между ними кончено, пусть, это не меняет того, что она любит Эм...

 Отправлено: 21.02.13 17:41. Заголовок: Внешний вид; на нога..

Внешний вид; на ногах черные туфли на каблуке.

Последние несколько дней Эмме было совсем не просто. Ее жизнь в буквальном смысле разваливалась и грозила превратиться в нечто ужасное и невыносимое. Иден изъявил желание разорвать отношения, поэтому с Хаксли женщина больше не виделась, не созванивалась, не списывалась. Всему виной был лишь один единственный человек — Гарет Холт, который своим поведением довел Идена и Эмму до того, что они расстались. По крайней мере сама Фоксфейс предпочитала сваливать всю вину именно на Холта, хотя при этом женщина прекрасно понимала, что и она сама виновата не меньше. Ведь не сумела удержать, не смогла сделать так, чтобы Иден простил ее за то, во что она превратила их совместную жизнь. От осознания этого становилось ужасно больно, поэтому Фоксфейс старалась вообще не думать о произошедшем. Правда, это было не так то просто, особенно когда тот, из-за кого разрушились твои отношения с любимым мужчиной то и дело маячит перед твоим носом. Но с этим Эмма, к сожалению, тоже поделать ничего не могла, потому как Гарет был не только тем, кто поспособствовал их с Иденом расставанию, но и тем, с кем Эмма была вынуждена вести каждый выпуск вечерних новостей. Продюсерам, усадивших этих двоих за один рабочий стол, а затем и выдумавшим всю эту нелепую аферу со влюбленной парой телеведущих, было совершенно плевать на то, какие на самом деле отношения были между Эммой и Гаретом. Руководство канала отнюдь не волновало то, что Эмма просто на дух не переносит своего партнера, и что время от времени ей хочется придушить мужчину голыми руками. Более того, руководство придумало новую глупость — поселить Эмму и Гарета вместе. Что за чушь? Неужели они и так не насытились всем этим фарсом, разворачивающимся изо дня в день на телеэкранах всей страны?
Как бы там не было, но Эмме было не под силу что-либо поменять. Она ужасно нуждалась в деньгах на операцию сыну, да и вообще на нормальную жизнь Александра. Любая на месте Эммы поступила бы также — сделала бы все, дабы обеспечить своему ребенку хорошее будущее. А в современном мире любое благополучие, увы, зависит именно от денег. Поэтому Эмма, зная, что пока она играет роль любящей подруги Гарета Холта ее не уволят, была готова пойти на все, лишь бы ее сын имел все, что нужно, в том числе и крышу над головой. Если ей скажут жить вместе с Холтом, что ж, значит придется. Если ей скажут выйти за него замуж, кто знает, может быть она и это сделает против своей воли.
Сегодняшний выпуск был наполнен множеством политических новостей, поэтому Эмма с радостью натянула на лицо серьезную мину и старалась на протяжении всего эфира даже не смотреть на Гарета, сидевшего рядом. Просто произносила свой текст, читала с экрана, стоявшего напротив нее, и время от времени легонько улыбалась, чтобы создать впечатление, будто в ее жизни все хорошо. Только это было совсем не так, но телезрителям этого знать не обязательно. Если бы хоть кого-то из них волновало то, что творится у Эммы в душе на самом деле, то они давно догадались бы, что счастливая пара телеведущих это всего-навсего пиар ход, чтобы увеличить рейтинги. С появлением интернета в жизни человечества, новости стало гораздо проще искать там. Не нужно было ждать целый день пока начнется эфир, чтобы разузнать последние события, произошедшие в стране и во всем мире. Можно было пару раз кликнуть клавишу мышки и найти все, что нужно. По этой причине рейтинги стали падать. Вот умные продюсеры и придумали ход, как приковать телезрителей к экранам — нужно создать легенду, которая придется зрителям по вкусу. Эмма — красавица телеведущая, а Гарет — ее со-ведущий и якобы любимый мужчина. Чем не красивая сказка?
– И это были «Вечерние новости». До встречи ровно через 24 часа. – Как всегда обворожительно улыбаясь на камеру, Эмма произнесла заключительные слова, которыми заканчивался каждый выпуск новостей, а затем повернула голову в бок и все с той же легкой улыбкой посмотрела на Гарета. По правде говоря, Эмма даже почувствовала как к горлу подступил ком, когда настала пора целовать сидящего рядом мужчину. Это была еще одна традиция этих новостей — все выпуски завершались поцелуем «счастливой» пары телеведущих. Поэтому когда губы Эммы и Гарета соприкоснулись, женщина досчитала про себя до пяти и тут же отпрянула назад. Сегодня, как никогда прежде, ей было противно целовать Холта.
Оператор дал команду о конце съемки, и Эмма тут же вскочила со своего кресла, раздраженно выдергивая наушник. Бумагу, лежавшую на столе, она начала собирать воедино, а Гарет, поднявшийся с места следом, собирался что-то сказать, но Эмма его опередила. – В следующий раз язык держи за зубами. – Грубо сказала она, после чего отдала собранные листы бумаги девушке, подошедшей чтобы их забрать, и тут же развернулась в сторону выхода из студии. И замерла на месте, словно вкопанная, потому что увидела Исадору — дочку ее бывшего молодого человека. – Иззи? – Немного ошарашенно произнесла Эмма, глядя на малышку Хаксли, которая тут же бросилась в объятия женщины. Не понимая, почему девочка пришла сюда, Эмма легонько приобняла ее, а когда девушка отпрянула назад, Эмма улыбнулась сквозь весьма нервную усмешку. Для нее это было настоящим сюрпризом и, по правде говоря, Фоксфейс еще не поняла — хорошо это или плохо. – Я тоже... – ответила Эмма на слова о том, что девушка соскучилась. Ей было, конечно, приятно слышать это, но женщина и впрямь не понимала, что происходит и почему Исадора приехала в ее студию.
– Очень рада тебя видеть. – Наконец отойдя от шока, добавила Эмма, как и обычно по-теплому глядя на Исадору. В этот миг она почувствовала за своей спиной Гарета, который с любопытством наблюдал за происходящим. Повернув голову в его сторону, Эмма одарила мужчину довольно строгим взглядом, после чего снова посмотрела на Иззи и предложила ей пройти в гримерку.
– Идем, там не будет посторонних ушей. – Эмма улыбнулась и приобняла Исадору за плечи, после чего повела ее из студии в коридор, в сторону, где располагалась ее гримерка. На последок женщина обернулась, чтобы посмотреть на самодовольную физиономию Холта.

 Отправлено: 21.02.13 22:22. Заголовок: Иззи наморщила нос з..

Иззи наморщила нос заметив на себе оценивающий взгляд Гарета Холта, и даже не поздоровалась с ним. Знаменитости может и любимы большой частью населения Америки, но Хаксли уж точно не переваривала этого павлина, с зализанной прической, и всем своим видом показывала это. В какой-то момент даже хотелось врезать ему в нос, - просто так, без особой причины, но Иззи напоминала себе, что это не её дело, и вмешиваться в чужие отношения не стоит, тем более что приятного от этого будет мало. Не считая конечно саму Иззи, ну, и Идена. Хотя, папа, явно не оценит такое проявление агрессии, даже сейчас, когда он всей душой должен был ненавидеть эту ходячую причину, что встало между ним и Эммой.
Странно, но Исадора сама толком не понимала зачем пришла. Когда она родилась, родители не были вместе и это было нормально. Она как-то выросла в семье, где у мамы с папой нет ничего общего, не считая её – Иззи. Она привыкла к этому, и сказать по правде, не была травмирована этим фактом. Не плакала в подушку, и не молилась на ночь, чтоб родители снова сошлись. Её всё устраивало до тех пор, пока она могла видеться с отцом. Ну, и единственное, что её не устраивало это то, что с Иденом она виделась реже, чем с мамой. Но сейчас это должно было измениться, и поэтому Исадора как-то не думала об этом. Она переехала жить к отцу, и жизнь вроде бы налаживалась. Её жизнь. Но что с жизнью Идена? С жизнью Эммы?
В какой-то момент, Исадора даже подумала, что именно сейчас переносит «развод» родителей, что само по себе было странным. Иден может и был её отцом, но их отношения скорее напоминали отношения старшего брата с младшей сестренкой. А Эмма вовсе была чужим человеком, всмысле, не была связана с ней никакими кровными узами, но от этого была не менее ценна ей. За последние два года Исадора просто привыкла к тому, что Эмма есть в её жизни, и не только как девушка отца. Она была больше, гораздо больше. Для Иззи Фоксфейс была и старшей сестрой, и подружкой, и в какой-то степени может и матерью, хотя не дай Бог, Лорен это услышала бы. Может младшая Хаксли никогда не говорила Эмме это вслух, но их отношения сами говорили за себя, и она очень любила её, и за эти два года успела привязаться к ней. Что же она сейчас тут делала? Она пыталась сохранить отношения. Не порвать ниточку, которая может и порвалась между Иденом и Эммой, но только не между ними. Она любила отца, очень сильно любила, больше всех любила, и ради него пошла бы на всё. Но в любовных делах Иззи понимала, что лишь два человека принимают решения, и если один уходит, то уходит. Они приняли решение. Иден принял его, и они расстались. Это было больно. Для обоих, и Иззи это видела. Но они не понимали, что и ей это причиняло боль.
Хаксли даже не обернулась на Гарета и зашла в гримерную вместе с Эммой. Опустившись в кресло по привычке, как она всегда делала, девушка поджала под себя ноги. Она часто тут бывала, и часто болтала с Эммой о своих проблемах, а сейчас как-то не знала с чего начинать, да и что вообще говорить. Снова подумала, что это всё глупости, и она ведет себя как ребенок...
-Я хотела сказать, что я не виню тебя. – Внезапно вырвалось у Иззи, и она подняла глаза на Эмму. Она хотела это сказать, хотела дать ей понять, что она не обвиняет её ни в чем, не ненавидит её, что может это расставание для всех болезненное (включая третьего человека в лице Исадоры), но она не могла и не хотела отказываться от неё.
Иззи неловко потерла шею и снова уставилась в пол. Она хотела сказать что-то дельное, но никак не могла привести мысли в строй и сказать то, что ей по-настоящему хотелось высказать. Казалось, всё очень просто, но на деле было очень сложно. Она чувствовала себя сущим ребенком перед Эммой, особенно сейчас, когда она явилась к ней на работу и явно не знала что ей сказать.
-Я просто... – начала Хаксли и вновь смолкла на секунду, - Я знаю, что вы расстались. И я никого не виню. Наверное, вы оба виноваты. Впрочем, это не моё дело, - Иззи как-то мотнула головой, понимая, что не туда её заносит, - Я просто хотела сказать, что моё отношение к тебе не изменилось. И не изменится. И что я всё равно тебя люблю. И всё равно хочу приходить к тебе и пить с тобой чай, рассказывать о своих глупостях. Хочу гулять с Ксандером и читать ему книжки. Я не хочу чтоб вместе с папой, ты и со мной рассталась... – последняя фраза прозвучала так по-детски наивно, и может даже глупо, что сама Иззи себе удивилась.
-Я не ненавижу тебя, Эм. Я не смогу тебя ненавидеть. Но если ты... не захочешь больше видеть меня, то я пойму... – Исадора опустила взгляд. Возможно, Эмме и так было нелегко, а видеть дочь своего бывшего не так уж и просто. Может она не хотела такого напоминания, кто знает. И вот тогда Иззи отчетливо поняла зачем пришла. Не за тем, чтоб помирить Идена с Эммой. Не за тем, чтоб вразумить их, нет. Она пришла просить Эмму не отказываться от неё тоже...

 Отправлено: 22.02.13 00:04. Заголовок: До гримерки было ид..

До гримерки было идти всего пару шагов, поэтому в этом маленьком, но весьма уютном помещении Эмма и Исадора оказались довольно быстро. Закрыв за собой дверь, Эмма так и осталась стоять возле нее, опираясь о дверной косяк спиной, а руки скрестив на груди. Женщина внимательно смотрела на Исадору, которая устроилась в кресле, как и обычно. Эмма не сумела сдержать улыбки. Создавалось впечатление, будто все как всегда, никакого расставания не было, и они с Иденом по-прежнему вместе. Вот только это были всего лишь грезы, не имеющие ничего общего с реальностью, в которой Хаксли наконец решился сказать Эмме, что его не устраивают такие отношения. Конечно, Эмма понимала Идена и теперь, сумев прийти в себя спустя пару дней с момента разрыва, успокоившись и собравшись с мыслями, женщина не винила мужчину за его решение разорвать отношения. По правде говоря, Эмма и сама устала. Последние месяцы было особенно трудно делать вид, что все хорошо. Каждый раз, когда они с Иденом ужинали у него дома и включали телевизор, то так или иначе натыкались на какую-нибудь глупую рекламу с Эммой и Гаретом. Ведь этих двоих, как одну из самых популярных парочек телевидения, приглашали не только вести новости или светские тусовки, но и сниматься в рекламе. Например один из последних рекламных роликов, в котором они приняли участие был настолько глуп, что Эмма всегда отбирала у Идена пульт и выключала телевизор — лишь бы не видеть этого позора, лишь бы не мозолить Идену лишний раз глаза физиономией Гарета, который будто бы вечно был чем-то доволен. Иногда у Эммы создавалось впечатление, что играть на ее нервах — это такое новое хобби у Холта. Будто ему это доставляет удовольствие. Иден же, в свою очередь, старался терпеть сложившуюся ситуацию потому что любил Эмму и хотел ее поддержать. Он то и дело сводил рассказы Эммы о том, как сильно ее раздражает Гарет к шутке, что, несомненно, помогало женщине успокоиться. Но в какой-то момент они оба поняли, что Гарета в их жизни слишком много. И нужно было что-то делать, что-то решать. И как бы сильно Эмма не страдала из-за разрыва с мужчиной, которого ужасно любила, она понимала, что все к этому и шло с того дня, как она подписала контракт на участие во всей этой дурацкой афере со влюбленностью в Гарета Холта.
– Приятно слышать. – Выдавила из себя Эмма в ответ на первые слова Исадоры. На самом деле Фоксфейс не особо соображала в данную минуту, ее разум будто бы отключился, а мысли витали где-то в стороне. Где-то около Идена, которого даже рядом не было. Зато рядом была его очаровательная дочь, к которой Эмма искренне прониклась симпатией, даже любовью. Более того, Эмма будучи матерью милейшего мальчика всегда также мечтала о том, чтобы у нее родилась девочка. И не имея собственной дочери, Эмма отдавала все тепло и любовь Исадоре, время от времени чувствуя себя ее матерью. Ведь они провели два года вместе — она, Иден и Иззи. Как одна семья. Иногда гуляли вместе, а порой Исадора приходила к Эмме, если нужно было посидеть с Ксандером. Ведь незнакомым няням женщина не доверяла с тех пор. Как одна из них чуть не угробила Ксандера в автоаварии, из-за которой мальчику теперь периодически приходилось оперировать ноги. А Иззи была уже достаточно взрослой, чтобы присматривать за сыном Эммы. К тому же, Исадора тоже проявляла явную симпатию к подруге своего отца, так что соглашаясь посидеть с Александром, Иззи прекрасно понимала, что этим помогает Эмме и старшему Хаксли проводить время наедине.
Выслушав слова Исадоры, которые действительно тронули душу и заставили изрядно поволноваться, Эмма оторвалась от двери и прошла вглубь гримерной комнаты, присев на корточки возле кресла, где сидела Иззи. Взяв руки девушки в свои, Эмма крепко сжала ладони Исадоры и широко улыбнулась. – Иззи, милая, я знаю, что ты ни в чем меня не винишь, – ласковым тоном произнесла Эмма, немного наклоняя голову вбок и продолжая улыбаться девушке, – просто твой приход стал для меня неожиданностью. Я не думала, что то, что произошло между мной и твоим отцом, так сильно отразится на тебе.
Эмма не лгала, она правда не могла себе даже представить, что Исадора так отреагирует. По правде говоря, Фоксфейс не думала о том, что бы сказала Исадора, узнав о разрыве отца с Эммой. Но не потому, что женщине было все равно, ведь это не так. Просто все это произошло так быстро, так резко, что Эмма и опомниться не успела. А после расставания ей и вовсе не хотелось забивать голову мыслями о случившемся, и лишь по этой причине она пыталась не думать ни об Идене, ни об Исадоре — ведь было больно. Нужно сказать, что и теперь, по прошествие нескольких дней Эмме все еще было не легко думать или говорить о разрыве с Хаксли. Разница была лишь в том, что теперь Эмма могла мыслить более трезво и оценивать ситуацию без лишних эмоций, без истерик. Вспоминая, как она вернулась домой и потом просидела в обнимку с подушкой, вся в слезах, а сын то и дело подходил, чтобы узнать, что произошло, Фоксфейс понимала, как не правильно было показывать свои эмоции Ксандеру. Он ведь ребенок, хоть уже и не такой маленький как пару лет назад; но все-таки он еще не был способен понять того, что случилось между его матерью и Иденом, которого Ксандер, к слову, тоже очень полюбил. – И не говори ерунды! – Попытавшись перейти на более веселый тон, сказала Эмма. – Ты знаешь, я всегда рада тебя видеть, и ты можешь приходить когда захочешь! – Фоксфейс вновь улыбнулась, после чего поднялась на ноги и подошла к зеркалу, начав стирать с глаз косметику. Конечно, Эмма понимала, что может быть Иззи не достаточно этих слов, может ей хотелось услышать что-то еще, что-то большее. Но в данную минуту Эмма была не способна сказать что-либо еще. Старые раны еще не зажили. – Ты должна понимать, что наши отношения с твоим отцом... – Эмма сделала паузу, прикусив нижнюю губу и на мгновение опустив взгляд на столик, стоявший перед зеркалом. Затем посмотрела в отражение Исадоры, чтобы не оборачиваться. – ...они никак не отразятся на моих с тобой отношениях. Твой отец принял решение, и я, вероятно, обязана его уважать. – Эмма сглотнула, чувствуя, как к глазам подступают слезы. И, все-таки, она не стала давать волю грусти, которая наполняла ее израненное сердце. – Мы ведь взрослые люди.

 Отправлено: 22.02.13 10:11. Заголовок: Удивительно, что буд..

Удивительно, что будучи матерью Исадоры Лорен так плохо знала свою дочь, а может наоборот – слишком хорошо знала, и не могла принять в ней второго Идена. Удивительно, что с мамой отношения никак не ладились, особенно последние пару дней, как она перебралась жить к отцу. Вначале у Лорен была истерика, потом она требовала возвращения Иззи домой, а под конец и вовсе обиделась на дочь и сказала, что не разговаривает с ней. Порой Хаксли поражалась тому, как родители по сравнению с ней, вели себя как сущие дети, особенно мама, которая пыталась одержать победу над Иденом и доказать, что дочери с ней лучше. Еслиб Лорен ещё раньше поняла в чем именно нуждается её дочь, еслиб она только выслушала её и приняла то, что испытывала девушка, то возможно Иззи не росла бы таким одиноким ребенком. Не стала бы искать маму на стороне, и порой не думала о том, что лучше бы Эмма была её родной матерью.
Она никогда не произносила это вслух, и не стала бы. По многим причинам. Хотя бы из-за отца, ну, и конечно же, из-за матери, которую она любила несмотря ни на что, но не могла жить с ней. Она любила её, но Лорен не принимала её такой, какой она была, и Иззи не могла с этим смириться. Особенно тогда, когда другие – та же Эмма, любили её такой – очень естественной, жизнерадостной, эмоциональной, порой даже импульсивной и очень искренней. Еслиб Лорен только попыталась принять её, несмотря на своё презрение, или обиду на Идена, то всё могло обернуться иначе, и Иззи могла быть лучшей дочерью, но...
Хаксли понимала, что своим приходом причиняла Эмме боль, это было ожидаемо. С отцом она не говорила на эту тему, вообще не просила его поделиться с ним своими переживаниями, потому что Иден был такой – справлялся со всем в одиночестве. Как и она. В этом, как и во многом другом, они с дочерью тоже были похожи. Исадора лишь пыталась показать ему всю свою любовь и заботу, сидела рядом с ним на диване и смотрела старые, всеми забытые фильмы, чтобы ненароком не наткнуться на очередную рекламу с Эммой и Холтом. Она воодушевленно говорила, что должна была поступать в театральный и стать Одри Хепберн этого века, когда наблюдала за этой прекрасной женщиной в «Завтраке у Тиффани». И Иден понимал, что дочка очень старалась его поддержать. Старалась как могла, и поэтому ценил её попытки и не отчуждался от неё. Возможно, ночью он оставался со своими мыслями один и думал о том, что произошло, но в другое время Иззи пыталась залечить его раны своими шуточками, и рассказами о Холлэнд, или о маме.
-Извини, я не хотела причинять тебе боль. Я знаю, что тебе и без меня тяжело, - Иззи смотрела на свои пальцы в ладонях Эммы и чувствовала какую-то необъяснимую тоску. Что-то очень серьезное закончилось, и она невольно оказалась частью этого. Может никто и не подумал об этом, но это было так. Идену и в голову бы не пришло, что Иззи может так переживать его расставание с Эммой, как и впрочем сама Фоксфейс. Да, они дружили, часто болтали о всяких глупостях, но ведь не были семьей... но в то же время и были. Были, когда Иззи оставалась у отца на выходные, и они вместе ужинали вечером. Потом они с Ксандером долго играли, пока мальчик не засыпал прямо на Исадоре. И это было естественно, нормально... а теперь...
-Вы с Ксандером часть моей жизни. Я не представляю свою жизнь без вас. – с легкой улыбкой произнесла Хаксли, - Я всё понимаю. Понимаю, что нужно время, что пока всё очень сложно и вам обоим больно, просто я хотела сказать тебе, что я не хочу чтоб ты исчезала из моей жизни тоже. Я не хочу чтоб я не могла видеться с Ксандером. Не хочу не видеть тебя, и не знать что у тебя происходит в жизни. Эти два года... – Исадора на мгновение замолчала. Она смотрела в пол, а Эмма стояла к ней спиной и смотрела на её отражение в зеркале.
-Эти два года были замечательными, и пусть всё закончилось. Пусть всё не может быть так, как раньше. Пусть... я не буду делать вид, что вас не было в моей жизни. Не буду. Я буду благодарной за то, что мы познакомились, что были эти два года, и пусть сейчас грустно, и хочется плакать, но я всё равно благодарна... – И Иззи неожиданно для себя заплакала, от чего ей стало ещё тяжелее говорить. В такие моменты она осознавала, что всё ещё остается ребенком, несмотря на свой рассудительный подход к любому делу. Она была эмоциональной, и никогда не сдерживала своих чувств. Сейчас ей хотелось плакать, и она плакала, хотя понимала, что возможно этим причиняет Эмме ещё больше боли...
-Прости... – вытирая слезы ладонями начала Хаксли, - я просто не хочу чтоб ты исчезала...

 Отправлено: 06.03.13 16:22. Заголовок: Давно известная исти..

Давно известная истина, что боль нам чаще всего причиняют именно близкие люди. Самые дорогие, те, без кого жизнь теряет смысл, становясь серой и скучной. Будто кто-то берет в свои руки кисть и замазывает черной краской те яркие пятна, что еще остались. И, как правило, труднее всего смириться с той болью, которую причинил тебе дорогой человек. Пытаешься быть сильным, задирая голову вверх и показывая всем — у меня все хорошо, даже если это не так. Вот и Эмма старалась притвориться, что разрыв с Иденом Хаксли не принес ей той ошеломляющей боли, бьющей прямиков в грудь, что она теперь испытывала. Но было ужасно, просто до невыносимости трудно, изображать спокойствие и оставаться уравновешенной, когда сердце рвется на части. Да и как могла Эмма продолжать строить из себя железную леди, непробиваемую и независимую, когда малышка Хаксли сидела в ее гримерке и говорила такие трогательные вещи? Может быть Эмма сильный и волевой человек, но в моменты вроде этих она, прежде всего, была женщиной, не лишенной чувств. Она знала, что иногда полезна и даже необходимо выпускать наружу чувства, которым было тесно оставаться лишь в твоей голове. Хотелось поделиться мыслями, закричать, ударить кулаком по столу, топнуть ногой...позволить накопившимся эмоциями, причинявшим такой ужасный дискомфорт, выйти наружу и дать свободное пространство для новых, более светлых и теплых чувств. Но когда у тебя рядом нет никого, с кем можно поделиться, разве можно думать о том, чтобы проявиться собственную слабость? Поэтому Эмма и старалась держаться. С момента разрыва с Иденом женщина позволила себе заплакать всего однажды и сейчас, вспоминая Александра, не понимавшего, в чем же дело, и почему его мама плачет, Эмма думала, что не должна давать волю эмоциям и теперь, когда рядом была Исадора. Девушка по-прежнему сидела в кресле, которое занимала каждый раз, приходя на работу к Эмме, и смотрела на бывшую возлюбленную отца в отражение, впрочем, как и та в ответ смотрела на нее. Сердце Эммы сжималось при каждом взгляде на эту девочку, к которой она испытывала по-настоящему материнские чувства. И когда Иззи искренне говорила, что любит Эмму и не хочет, чтобы они с Алексом исчезали из ее жизни, Фоксфейс была готова позволить слезам выйти наружу, делая щеки мокрыми и солеными. Ей было так важно все то, что говорила Исадора, что это, наверное, было трудно передать словами. Поэтому Эмма лишь молчала и продолжала смотреть на Хаксли, которая, неожиданно для телеведущей, заплакала. Вот тогда Эмма и поняла, что большего подтверждения подлинности слов девушки и быть не может, хотя Фоксфейс в любом случае не сомневалась и знала, что Иззи говорит от чистого сердца. Эмме захотелось подойти к Исадоре, и она, опустив склянку с жидкостью для снятия макияжа, развернулась в сторону девушки. – Иззи! – Произнесла она, улыбаясь, но, конечно же, не тому, что Исадора плачет, а тому, как много для них обеих значит этот разговор. – Милая моя Исадора... – Эмма подошла к креслу и опустилась на корточки, чтобы быть с девушкой примерно на одной уровне. Она взяла руки Исадоры в свои и снова тепло улыбнулась, как бы говоря девушке - «не нужно плакать, я всегда буду с тобой». И это было чистой правдой, по крайней мере Эмма была готова оставаться для Иззи, уж если не матерью, то хотя бы близкой подругой, сестрой, еще очень долгое время. До тех пор, пока Иззи сама не попросит Эмму исчезнуть из ее жизни, женщина готова оставаться рядом с младшей Хаксли.
– Не плачь, пожалуйста больше из-за этого. Хорошо? – С доброй усмешкой произнесла Эмма, шутливо сдвигая брови друг к дружке. – Мы с тобой договорились, ведь правда? – Эмма сжала ладони Исадоры чуть крепче, ощущая, как по телу пробежал холодок. Будто слова, которые женщина произносила сейчас с целью успокоить Иззи, давались ей самой с большим трудом. – Обещаю тебе, что никогда тебя не оставлю. И ты можешь приходить ко мне на работу, чтобы поговорить. Можешь звонить, писать...заходи в гости к нам с Александром почаще! Ты же знаешь, он от тебя в восторге, ты ему как старшая сестра. – Эмма постаралась придать своему голосу чуть больше бодрости, хотя внутри все сжималось и переворачивалось, заставляя женщина испытывать очень неприятные чувства. Как же сложно может быть говорить о том, что тебе так близко и дорого, когда понимаешь, что это «что-то» уже не совсем принадлежит тебе. Ведь Иззи не ее дочь, и никогда ей не будет. Может быть сейчас, в двадцать лет, девушка еще нуждается в Эмме Фоксфейс, но кто знает, что будет в двадцать пять, тридцать? Всегда ли малышка Исадора будет в глазах Эммы маленькой девочкой, которой нужна защита и помощь? Или совсем скоро они смогут общаться наравне, будто между ними нет разницы в десять лет? И тогда Эмма уже не будет даже старшей сестрой, она будет подругой. А потом, спустя еще десять лет...Иззи все также будет любить Эмму и считать своим другом? Эти вопросы мучили Фоксфейс, но она предпочитала не думать о них прямо сейчас — итак было тяжело. В конце концов, она больше не член этой маленькой семьи, которая есть у Идена и Иззи. Да и, если вдуматься, она никогда и не была ее частью. А теперь и подавно — Эмма всего лишь кто-то из прошлого. А у прошлого, как правило, есть лишь два свойства — либо накрепко врезаться в память и не отпускать на протяжении всей жизни; либо забываться, растворяясь в памяти и воздухе, будто ничего не было. И Эмма, к сожалению для себя, боялась, что и она позабудется Исадоре, что не будет между ними больше той связи, что существовала сейчас. От всего этого было очень горько, но не только Эмме. Она видела — Исадоре тоже не по себе, и хотя она уже стерла слезы с глаз, Фоксфейс могла отчетливо видеть на ее лице грусть из-за произошедшего. Тогда она вытянула руку вперед, и положила ладонь на щеку Исадоры. Женщина не любила использовать свою способность, если только в крайних случаях. Но если не сейчас такой случай, то когда еще? – Иззи, – Эмма заглянула в глаза девушки, – все будет хорошо. Мы это переживем. – Она говорила практически шепотом, слова еле слетали с ее губ. Эмма не отрывала взгляда от Исадоры и одновременно с этим чувствовала, как через ее ладонь Исадоре передается приятное тепло, разливающееся по всему телу. Это успокоит ее, даст понять, что все и правда будет хорошо. Если не сейчас, не сегодня, то точно завтра. Наступит новый день, и все проблемы уйдут, будто их и не было. Эмма знала, что именно с этим ощущением Исадора покинет ее сегодня, ведь способность женщины для того и требовалась, чтобы успокаивать людей, давать им надежду на лучшее. Правда, пока что Эмма не собиралась отпускать Иззи. Ей в голову пришла одна идея, которую хотелось осуществить. Вот только на какое-то мгновение женщина позабыла об этом, так как убирая руку от лица Иззи, Эмма ощутила ужасную слабость и отчаяние, которое все-таки прорвалось сквозь слезы. – Если бы ты знала, как сильно я люблю твоего отца. – Призналась Эмма, а потом уткнулась лицом в колени Исадоры, не в силах больше сдерживать эмоции. Ее тело содрогнулось от рыданий, а голова начала ужасно болеть. Эмма понимала, что эта эмоциональность связана прежде всего с использованием способности. Но, тем не менее, Фоксфейс не могла уже остановиться. Она плакала и чувствовала себя чуть ли не самой несчастной женщиной на земле. Ей было тяжело и морально, и физически без Идена Хаксли, и Исадора могла видеть это именно сейчас, в момент слабости этой женщины, которой хотелось, чтобы ее успокоили. Теперь настала очередь Иззи сказать Эмме, что все будет хорошо.

 Отправлено: 07.03.13 10:23. Заголовок: Жизнь Иззи была тако..

Жизнь Иззи была такой – поцелуи отца в висок, смех Холлэнд, светлые волосы матери (так не похожие на её), Арчи заснувший на её плече, прикосновения рук Эллара, ползание по полу с Ксандером, и всегда такие правильные слова Эммы. Маленький мирок Исадоры Хаксли был таким простым, искренним, и вместе с тем очень сложным, запутанным, и временами совсем непонятным. Она привыкла к той жизни, которая у неё была. Привыкла к тому, что натыкалась на зубную щетку Эммы в ванной отца, что они с Ксандером вместе засыпали на диване у Идена и до утра их никто не трогал, потому что они так мило смотрелись вместе, - как настоящие брат с сестрой. И неважно, что никакой кровной связи между ними не было, всё равно этот малыш был частью жизни Иззи, и она знала, что всегда будет заботиться о нём, как о своём брате – Арчи. Что всегда будет рядом с ним, и даже когда ему исполнится двадцать, то она всё равно будет щекотать его, и валяться с ним на полу, даже будучи взрослой женщиной, может уже чей-то матерью, чей-то женой...
Для Исадоры понятие семьи было другим. Она не считала семьей то, что было у её матери. Да, Лорен была счастлива со своим мужем, со своим маленьким сыном и для полной идиллии ей не хватало лишь Иззи дома, но она не понимала, что семьей могут быть совсем чужие тебе люди, никак не связанные с тобой кровью. Лорен недолюбливала Эмму, и понятно за что. Недолюбливала, и ревновала свою дочь к ней, потому что видела очень сильную связь между ними, и чувствовала себя чужой в семье Иззи. Именно в её понятии семьи, и может была права в этом, потому что Исадора обязательно прибежит именно к Эмме, если ей понадобится поплакать, спросить совета о жизни и ещё что-то...
Исадора лишь кивнула в ответ на слова Фоксфейс, заглядывая той в глаза. Александр и ей был младшим братом, поэтому она не могла жить без него. Не могла жить без того, чего уже не будет, поэтому отчаянно искала иную форму, совсем другую форму общения, жизни, чтоб всё было хорошо, чтоб она всегда могла прийти к Эмме, поворчать и даже спросить совета по поводу макияжа, а потом немного поругать этого «павлина», и пойти гулять с Ксандером в парке. Она не могла жить без них, и это был факт...
Когда Эмма коснулась ладонью её щеки, то Иззи почувствовала приятную теплоту, которая словно растворялась внутри неё. Прикрыв на мгновение глаза девушка даже на мгновение улыбнулась, и в ту самую секунду верила в то, что они правда всё это переживут, и что всё у них будет хорошо, что это никакой не конец, и что ничего не изменится между ними. Что она всегда сможет прийти сюда, и что в каком-то смысле Эмма всегда останется для неё матерью, хотя Иззи никогда не произносила это вслух потому, что у неё была мать, и этой матерью была Лорен, которая многим пожертвовала ради неё. Иззи не могла быть настолько неблагодарной, поэтому никого не называла «мамой» кроме неё, но Эмма была ей ещё одной матерью...
Вместе с рукой, Исадору покинуло и то ощущение спокойствия. Очень медленно, почти неощутимо, но всё же заметно. Она испытывала ту теплоту, которую передала ей Эмма, но стоило женщине уткнуться лицом ей в колени и разрыдаться, как Иззи сама чуть ли не расплакалась. Несколько слезинок скатились по её белоснежным щекам, но Исадора понимала, что сейчас она должна поддержать Эмму, и не наоборот. Поэтому начала нежно гладить волосы женщины. Эмма и правда любила Идена, как и Иден любил Эмму. Но некоторые любовные истории заканчиваются, даже если люди любят друг-друга. Даже если друг без друга не живется, всё равно приходится расходиться и жить как-то иначе, потому что иного выхода нет.
Иззи не хотела говорить глупости, не хотела говорить за отца, не хотела говорить того, чего не знает. Она хотела рассказать о том, в чем была уверена сейчас, и знала, что тем самым сможет успокоить Эмму, что она поймет, насколько та важна Исадоре, и что это никакой не конец. Она мягко улыбнулась, смахивая слезы с лица, и снова провела пальцами по тёмным волосам женщины.
-Знаешь, я с детства представляла свою свадьбу. Необычную такую, не как у всех. Возможно, я банальна, да... все девочки мечтают о свадьбе, и я в том числе. Но я всегда знала, что моя свадьба будет в сиреневых тонах, и платье у меня будет цвета слоновой кости, и что я буду выходить замуж зная, что это тот самый человек... – Исадора на мгновение замолчала, и опустила взгляд на голову Эммы, - Знаешь, я многого не знаю о своей жизни, о будущем, не знаю, что будет завтра, но я знаю одно – я хочу чтоб ты была со мной, когда я буду надевать фату, когда буду нервничать, когда буду волноваться, и даже расплачусь... именно ты скажешь мне, что плакать на свадьбе это к счастью, но лучше не портить макияж, и да, ты будешь стоять там, со мной. Может не как мама, не как сестра, не как подруга, а как семья. Моя семья, потому что ты тоже моя семья, Эмма... – Исадора бережно взяла лицо Эммы в своих ладонях и заглянула в её заплаканные глаза, - Всё будет хорошо, так или иначе, всё будет хорошо. Даже если сейчас больно, и обидно... даже если всё не так... даже если... я рядом с тобой, Эмма, и всегда буду, и это пройдет, правда пройдет... – она не хотела упоминать Идена, не хотела говорить за него, или о нём, не хотела причинять больше боли, поэтому как могла обнимала Эмму и шептала эти слова ей на ухо.
-Я знаю, я всё знаю, и знаю, что всё у нас будет хорошо...будет...

 Отправлено: 13.03.13 20:42. Заголовок: Пускай щеки теперь б..

Пускай щеки теперь были мокрыми от слез, а глаза неприятно щипало из-за размывшейся косметики — Эмме все-таки стало хорошо. Она чувствовала то, с какой теплотой Исадора проводит ладонью по ее волосам, как старается придать голосу нежный и заботливый тон. Эмма даже почувствовала себя на какое-то мгновение маленькой девочкой, которую успокаивает мама. Но разница была лишь в том, что в этой ситуации маленькой девочкой была не она, а Иззи; а ей, Эмме, нужно было собраться с силами и вновь стать той взрослой и сильной женщиной, которой она привыкла быть. Вот только так не хотелось, чтобы это мгновение заканчивалось; так не хотелось собирать вещи, прощаться с Питером Пеном и лететь обратно в скучную страну взрослых. Эмма мечтала оказаться на месте Венди и иметь возможность остаться там, где ей не придется взрослеть и становиться ответственной не только за себя, но и за людей, что ее окружали. Ах, если бы кто-нибудь мог только представить, какой иногда груз ответственности чувствовала Эмма на своих плечах. Как это угнетало ее и выводило из себя. Хотелось залезть в шкаф, поджав колени под себя, обнять руками собственные плечи и сидеть тихонько, чтобы никто не нашел. Но вместо этого приходилось каждый божий день подниматься с мыслью о том, что она мать, важная телеведущая и чья-то подруга. Приходилось осознавать это, осмыслять все время по-новому, и затем снова и снова мчаться навстречу проблемам, которые по какой-то причине никому не под силу решить, кроме нее самой.
– Милая, спасибо тебе, – шепчет Эмма, все еще упираясь лицом в колени Исадоры. Она чувствует каждой клеточкой своего тела, что эта девушка по-настоящему любит ее. Она знает, что Иззи не солгала ни в одном слове из тех, что успела произнести. Как же было радостно слышать все эти добрые и ласковые слова; как же приятно было знать, что Исадора так ценит ее и так нуждается в ней. Наверное ни что не могло сейчас сделать Эмму счастливее, чем осознание того, что у нее есть эта замечательная девочка, которая готова быть ей уж если не дочерью, то точно добрым другом на всю жизнь. И сразу все заботы исчезли, словно мимо пронесся ураган и снес все беды на своем пути подобно тому торнадо, что увлек Дороти за собой в волшебную страну Оз. До чего же сильно Эмме хотелось, чтобы с ней приключилось нечто подобное. Чтобы она вновь стала маленькой девочкой, способной мечтать и верить в чудеса. – Не знаю, как бы справилась со всем без твоей поддержки. – Эмма чувствует, что ладони Исадоры коснулись ее лица. Ей стало вновь тепло и хорошо от одного взгляда в глаза этой девочки, такой чистой, словно хрустальная ваза. По крайней мере такой Иззи была всегда, когда рядом находились Эмма и Александер. Хаксли никогда не проявляла к ним злобы или каких-то других негативных эмоций. Она смеялась словно сама еще была маленькой, играя с сыном Эммы; и она сияла от восторга, когда видела своего отца рядом с этой очаровательной женщиной. Наверное, Исадоре, любившей Идена до безумия, просто хотелось, чтобы рядом с ним был кто-то, кто любил бы его не меньше и был готов заботиться о нем. И Эмма долгое время являлась этим человеком. Она, по правде говоря, и сейчас была готова исполнять эту роль, и если бы не разрыв, принесший всем столько горя, то женщина осталась бы с Иденом до конца. Так сильно она его любила, так сильно была предана мужчине, сделавшим ее жизнь чуть радужнее и прекраснее.
– Если ты захочешь, я буду на твоей свадьбе. – Эмма улыбается чувствуя, что хорошее расположение духа возвращается к ней, а все печали растворяются как утренний туман. И все-таки она пока не спешит утирать с щек слезы, потому что хочет чувствовать эту боль так как знает – это сделает ее сильнее. – уверена, что такая красавица как ты скоро станет чьей-нибудь женой. – Эмма подмигивает Исадоре, давая понять, что говорит одновременно всерьез и нет. Ведь Иззи и правда очень хорошая, и любой здравомыслящий парень должен это понимать. Но все-таки Эмма не была уверена, что Иззи захочется выходить замуж так рано. Хотя, кто знает. Сама Эмма была ненамного старше Исадоры, когда родила Александра и пошла под венец с Теодором Селвином. Но здесь, все же, немного иная ситуация, ведь у Эммы, грубо говоря, не было выбора. Она не могла вернуться к Фернану и рассказать про ребенка, потому что он был опьянен своей любовью к Мерседес и не видел ничего кроме этой любви; а оставаться одной без денег, без крыши над головой, но с малышом — это ведь тоже было невозможно. Поэтому она стала женой Теодора, которого может быть и любила, но совсем не так, как потом полюбила Идена. – Может быть и мне посчастливится когда-нибудь выйти замуж. – Наклоняя голову вбок, Эмма кладет ладонь на щеку Исадоры, как делала это всего несколько мгновений назад. Снова улыбается, но уже не пытается применить свою силу потому что знает – Иззи стало лучше. Им обеим уже не так страшно, как прежде.
– В моей голове появилась кое-какая идея. – Вдруг произносит она и тут же поднимается на ноги, попутно расправляя складки на своем платье. Протягивает следом руку Исадоре и улыбается своей прелестной улыбкой. – Доверишься мне, Иззи? – Эмма тут же сжимает ладонь девушки в своей и тут же выводит ее из гримерной комнаты. Они идут по длинному серому коридору, который наполнен рабочими телестудии. Фоксфейс шагает уверенно, совсем не смотрит по сторонам. Лишь возле лифта она пересекается взглядом с Гаретом, который выходит из него. Казалось, мужчина хотел о чем-то спросить, но Эмма игнорирует его внимание и тянет за собой Хаксли. Уже в лифте Эмма обнаруживает, что выглядит весьма небрежно. Платье все измялось, глаза опухли от слез, на щеках следы от размазанной туши. Даже волосы, до этого идеально уложенные для эфира, больше похожи на взбитую солому. Глядя на свое отражение в зеркале лифта, Эмма смеется, и смотрит затем на Исадору, которая должна понять, что Эмма совсем развеселилась, не без ее помощи. Когда же лифт достигает последнего этажа, Эмма снова хватает Иззи за руку и ведет к лестнице на крышу. Дверь всегда закрыта, но Эмма, проработав достаточно долго в этом здании, знает кое-какие хитрости. Она вводит специальный код на электронном замке, и уже через несколько секунд они оказываются на крыше. Их обдувает прохладный ветер.
– Вот такая невероятная красота у нас здесь. – Говорит Эмма, отпуская руку девушки и делая пару шагов вперед. Крыша огромная и с нее открывается потрясающий вид на город, поэтому Эмма расставляет руки по сторонам и начинает кружиться, словно ей и правда не больше десяти лет. Впервые за последние дни ей так легко и хорошо, словно ничего плохого и не происходило. Наконец остановившись, Эмма смотрит на Исадору и заливается искренним счастливым смехом, не обращая внимания на то, что для стоявшей на улице погоды она одета слишком легко. – Давай со мной, Иззи! – Кричит она и опять начинает крутиться вокруг своей оси. Мне так хорошо, словно мне сейчас 8 лет.

 Отправлено: 15.03.13 09:05. Заголовок: -Ты будешь на моей с..

-Ты будешь на моей свадьбе. – Уверенно сказала Исадора и улыбнулась, всматриваясь в такие знакомые и любимые черты Эммы. Она знала, что всё будет именно так, и пусть маме это не понравится, пусть она не сможет понять, но перечить дочери в такой день она не станет, поэтому Эмма будет стоять рядом с ней и в самый важный момент, именно в её руку и вцепятся тонкие пальцы Хаксли. Именно её взгляд успокоит её, и она убедится в том, что всё делает правильно, что сейчас находится именно там, где должна находиться. Иззи не планировала выходить замуж ближайшие несколько лет, хотя ей и казалось, что она наконец-то нашла своего человека, но суть была не в этом. Эмма будет рядом, когда она пойдет к алтарю, и этого ничто не изменит.
Отношениям Иззи с ней можно было завидовать, ведь между ними никогда не было неприязни, агрессии или даже ненависти, а ведь именно так и реагируют все дети, которые видят рядом со своим отцом «не свою маму». То ли Исадора была слишком взрослой для своих лет, когда впервые увидела эту удивительную женщину, то ли Эмма была слишком добра к ней, и проявила столько материнской заботы, сколько не проявляла её собственная мать. Но они любили друг-друга, с Иденом, или без него. Отношения между ними были гораздо прочнее, гораздо сильнее, и Иззи понимала этого. В глубине души, она хотела чтоб всё вернулось на свои места, чтоб Эмма вернулась к Идену, и они вместе зажили одной маленькой семьей, но она понимала, что этого не случится. Некоторые отношения заканчиваются. Просто так. Не потому, что кто-то любит сильнее, или кто-то – меньше, а просто потому, что иного выхода нет. И если у Идена была дочь, с которой он хоть и не разговаривал на эту тему, но всегда мог почувствовать теплоту её рук и любовь, то у Эммы был маленький малыш, который и сам не понимал что происходило. Иззи же хотела поддержать её, хотя бы чуточку, совсем немного. Даже если у неё это не получится, даже если сегодня ночью Эмма всё равно ляжет спать со слезами на глазах, то она будет знать, что Исадора её любит, и всегда будет любить.
-У тебя всё будет. Лучше всех потому, что ты заслуживаешь этого. – Тихо прошептала Иззи и коснулась губами головы Эммы, словно она была ребенком, а Хаксли – её матерью. Она хотела передать ей всю свою любовь сейчас, и так жалела о том, что не могла излучать свои чувства чтоб женщина смогла увидеть и убедиться в правдивости её слов. Она не просто успокаивала её, она знала, что у Эммы всё будет хорошо, потому что она заслуживала этого, как никто другой.
Иззи лишь улыбнулась и кивнула в ответ, когда Эмма встала и попросила ей довериться. Исадора могла доверять этой женщине хоть с закрытыми глазами, поэтому даже не раздумывая последовала за ней. Они вышли из гримерки, и зашли в лифт. Краем глаза Иззи увидела удивленного Гарета, и даже захотела показать ему язык, но сочла, что это будет слишком уж по-детски, и лишь отвернулась от него. Впрочем, его, конечно же, не волновало поведение какого-то там ребенка.
Лифт останавливается, и Эмма отпускает руку Исадоры, а она удивленно смотрит по сторонам. Легкий ветерок играется с её волосами, а Эммы кружится и кружится, и Иззи впервые чувствует себя такой свободной, такой радостной, после последних дней. Она смотрит на женщину, и хочет ей сделать ответный подарок, хочет ещё больше обрадовать её, поэтому улыбнувшись она поднимает руки выпуская капли воды, и потом заставляет их подниматься вверх, опускаясь вниз пушистым снегом. Снежинки кружится вокруг них. Они переливаются разноцветными оттенками радуги, на бледном свете лампионов, что освещают крышу.
Она улыбается и сама бросается к Эмме, на мгновение обняв её, она тихо шепчет ей на ухо «я люблю тебя», после чего хватается за её руками и начинает кружиться вместе с ней. Снежинки окружают их, и кажется, что это волшебство. Эмма знала о её способности, конечно же знала, ведь ей Иззи доверяла, как той же Холлэнд, но она никогда не видела такого, поэтому радостное лицо женщины заставило девушку смеяться.
Они кружились, и кружились, как настоящие дети, и даже Исадора, будучи молодой девушкой, давно не чувствовала себя таким счастливым ребенком. Потом она подняла глаза к небу, и чувствовала, как холодные снежинки падали на лицо, и казалось холодная зима позади, что и боль вместе с ней ушла, и оставила лишь эти чистые снежинки. Они не прекращали падать с небес, и Исадора успела промокнуть до ниточки, но ей было всё равно, как и Эмме, которая радостно улыбалась.
Со стороны это должно было выглядеть странно, ведь снег шел лишь на крышу этого здания, но Хаксли сейчас это не заботило. Она знала, что Эмма не откажется от неё, как она не сможет отказаться от неё, поэтому ещё раз сжав её ладонь в своей, она улыбнулась женщине...
Эмма не была её кровной родственницей, но она была намного больше.
И Иззи любила её, всем сердцем любила.