Отправлено: 15.11.12 15:15. Заголовок: It’s so wonderful wonderful; Alt - [ОСТАНОВЛЕН]

Michael Miller as Andy Botwin
Jaroslawa Kowal as Nancy Botwin
место действия: дом семьи Ботвин




WARNING
возможна ненормативная лексика и грубые выражения в отношении друг к другу!

 Отправлено: 15.11.12 15:17. Заголовок: внешний вид;А кем вы..

внешний вид;

А кем вы хотели быть в детстве?
Вот Энди Ботвин хотел быть в детстве собакой. Знайте, он хотел быть золотистым ретривером. Бегать беззаботно по лужайке, какать и писать где угодно, и тебе за это ничего не было бы. Вот ты бегаешь по лужайке, потом прибегаешь домой и ластишься к ногам своего хозяина. Или вообще живешь без хозяина и бегаешь себе спокойно и никому не принадлежишь.
Вот интересно, где он совершил ошибку, что сейчас лежа на полу кухни, после очередного косячка, он рассуждает про себя о своей жизни? Он же вроде никого не убил, да и вообще он из тех, кто называет себя пацифистами. Not war, make love! Но, нет же после смерти брата, он решил помочь своей невестке с сыновьями и вся эта кутерьма закрутилась на целых… На целых… В общем не пойми сколько времени. Если начинать считать всё началось в Агрестике, а теперь он живет уже в пригороде Нью-Йорка, кажется. И ведь вроде бы Сайлас и Шейн уже выросли, каждый потерял девственность и может жить и радоваться, а он всё никак не может уйти прочь от Нэнси. Вот даже его быстрая свадьба, на двадцатилетней (или сколько ей там, не так важно, по сути) не особо помогла в его «побеге» от грязной, еврейско-мексиканской шлюхи. Еврейско-мексиканская она лишь потому, что самые долгие ее отношения были именно с мужчинами данных религий и национальностей, оба к слову мертвы. Но, вернемся к шлюхи. Шлюхи, которая по сути дела разрушала всё, к чему только прикасалась. Она с легкостью фокусника прикоснулась к его жизни и разрушила ее как карточный домик. Даже после выхода из тюрьмы, она имела на него не понятное влияние, что он, променяв чудесную и уютную Данию (точнее сказать Копенгаген) на Нью-Йорк. И ведь весь этот свой порыв он прикрыл тем, что он, дядя Энди нужен был младшему племяннику. Хотя, на кой черт он ему был нужен? Вот именно, что не на кой. Просто… хотя нет ничего простого.
Вот он лежал на полу, а в духовке уже доходил его прекрасный банановый хлеб. Этот хлеб у него настолько прекрасно и вкусно получался, то всегда нервничал, когда тот сгорал или получался не так, как хотел Энди. Так что ему пришлось на время оторваться от своих раздумий и встать с пола и достать из духовки хлеб. Что он в принципе и сделал. Достав хлеб из формы, он тут же вытер форму и залил туда очередную порцию хлеба. Кажется, это уже был восьмой по счету хлеб. И куда он столько делает? Точнее он никогда не задавался таким вопросом, он просто продолжал делать, пока не успокоит свои мысли. Хотя, чаще всего его останавливает Нэнси, которая обязательно берется за горячую форму, а потом кричит о том, что было очень горячо. Конечно же, горячо. Иногда, кажется, что она вообще не думает ни о чем. Точнее думает, но только о себе. Вот ярый пример эгоцентризма. Хотя нет, она ведь думала о семье. Или не думала.
Она как-то признала, что вся власть у него. Но, было ли это действительно так? Кажется, нет. Она ведь, лишь, с двадцатого раза согласилась поехать с ним в Копенгаген. Хотя он и без нее бы уехал туда, когда-нибудь. Когда, она его отпустила бы. Хотя Нэнси Ботвин была из тех, кто никого не отпускал от себя. И Энди Ботвин был из всех первым, кого она не хотела отпускать вообще. Но, если рассуждать логически она отпустила его, когда села в тюрьму и никому (ну, не считая Джил, которая бросила Энди и уехала обратно в Окленд) не сообщила о том, что она вышла. Хотя чего сейчас все это обсуждать и раздумывать.
Он как будто в вечном чистилище, и откровенно говоря, уже устал ждать перемен. Хотя многие бы сказали, чего ты ждешь, действуй. А, он ведь и действовал. Он хотел быть шеф-поваром, открывал свою лавку датских колес, пытался завести семью… целых два раза. Но, все это было четными попытками начать новую жизнь. Обязательно что-нибудь да и мешало ему достичь своей цели.
Да и вообще он зарекся слушать Равинов. Вот с одной он спал. Ах, этот острый язычок и брови, с прелестными губами. А, толку? Все равно попал в армию США. Одного послушал и в итоге женился не на родственнице Нэнси. Но, в итоге все равно все пошло прахом.
И вопрос сам собой назревает и высвечивается у него в голове, как будто он выиграл лотерею: какому, блядскому, повороту судьбы он должен был так благодарен?
Мужчина снова лег на пол и стал снова изучать потолок в ожидании того, когда же снова запищит таймер, предупреждая его о том, что пора доставать банановый хлеб.

 Отправлено: 16.12.12 21:43. Заголовок: Нэнси БотвинВсе те в..

Нэнси Ботвин

Все те вещи, которые произошли в её жизни, чаще всего были случайным стечением обстоятельств. Три раза она оставалась вдовой, растила третьего по счету ребенка, один раз сидела в женской тюрьме строгого режима и ещё один раз получила пулю в лоб. Конечно, не прямо в середину лба, а в лобную долю – чуть выше и правее, но все же. Скорбящее сердце заживало, сыновья вырастали, а пуля, застрявшая в мозгу, кажется, даже перестала двигаться. Казалось бы, все снова и снова становилось хорошо, ведь после пасмурных дней всегда наступают солнечные, но в жизни Нэнси Ботвин по-прежнему было что-то не так. Толи карма у неё такая, толи травка играет в её судьбе не очень положительную роль. А ведь, если посмотреть с другой стороны, то Нэнси совершенно не на что жаловаться. У неё было много возможностей встретить свою смерть, но каждый раз ей удавалось выскользнуть прямо из рук этой гребанной стервы с косой. Да, Нэнси всегда была той ещё везучей шлюхой, как однажды её назвала Силия Хоудс. Да и кроме неё находилось огромное количество людей, которые не скрывали своего истинного отношения к Ботвин. Каждый уважающий себя человек, знающий Нэнси, считал своей обязанностью высказать девушке то, как он к ней относиться. Мужчины, в большинстве своем пытались забраться ей под юбку, без каких-либо стеснений говоря ей об этом прямо в глаза. Женщины же, напротив, при каждой появившейся возможности старались облить её грязью и выказать свою ненависть. В какой-то мере, они были правы, ведь ничего хорошего от Нэнси Ботвин ждать не стоит. Она раздвигает ноги перед каждым вторым мужиком, навязывает свое мнение, свою волю и не перед чем не останавливается. Более того, она даже не нуждается в чьем-то одобрении, просто прет вперед, пробивая лбом все попадающиеся на её пути препятствия. Недаром ураганы называют женскими именами. Нэнси Ботвин самый настоящий ураган, остановить который нет никакой возможности.
Портить жизнь другим и усложнять её себе. Столько слез, сколько она пролила за всю свою жизнь, хватило бы на целый океан. 33 несчастья Лемони Сникет для неё как крошечная соринка в глазу. Видимо в прошлой жизни, эта женщина была слоном, случайно попавшим на завод, изготавливающий исключительно зеркала. Одно разбитое зеркало засчитывается за семь лет неудач, Нэнси сейчас около сорока. Осталось всего-то ничего, перетерпеть ещё столько же и наконец-то упокоиться с миром, как это произошло с Джудой, Питером и Эстебаном. Как это произошло бы и с раввином по имени Дэвид Блум, если бы она согласилась выйти за него замуж пару часов назад. Можно сказать, что Нэнси спасла бедняжку равви от неминуемой участи всех своих усопших мужей, а ведь он вполне мог бы продолжить их список по собственной же глупости, в очередной, теперь уже четвертый раз, награждая её званием вдовы.
«Ты приносишь смерть» - однажды сказал Энди и был чертовски прав. Возможно, что отчасти соглашаясь с ним в этом мнении, Нэнси и старалась держаться, игнорируя все то, что на протяжении всех этих лет проскальзывало между ними. Он стал для неё жизненно необходим, и она понимала, что не готова подпустить его ближе и обрушить на его плечи кару небес, продолжающую преследовать её из города в город, из года в год. Не стала рисковать и поэтому, переступая через себя, наблюдала за тем, как он путается с разными женщинами, некоторые из которых не задерживались даже на пару дней. За тем, как он смотрит на неё своими по-щенячьи грустными, влюбленными глазами. Терпела его мимолетные влюбленности, и даже когда через несколько лет, он начнет трахать её замужнюю сестру в соседней комнате, Нэнси по-прежнему не скажет ни слова. Единственное чего она хотела, и будет хотеть в будущем, так это то, чтобы он был где-то рядом. Тогда, теперь, навсегда.
А потом он заявился в её спальню и сказал, что собирается уезжать. Не на соседнюю улицу, не даже в соседний штат. Целью его путешествия стал Копенгаген. В то утро он в первый раз сказал, что любит её. Он повторял и повторит это ещё много-много раз, имея в виду, что они семья и эта любовь замешана только на этих внутрисемейных чувствах. Но в то утро все было совершенно по-другому. Его голос, его взгляд и губы, целующие её руку. Та светящаяся улыбка, которую она никогда не забудет и то болезненное разочарование, которое отразилось на его лице, когда она сказала, что беременна. От другого мужчины, из-за которого не будет разговаривать с Энди несколько месяцев. Беременна тем самым ребенком, в графе «отец» которого, в дальнейшем напишет два самых важных теперь в её жизни слова - Энди Ботвин. И именно с ним она будет прощаться в аэропорту, прежде чем сдаться полиции за убийство, которое не совершала. Кто бы, что не говорил, но Нэнси не эгоистка. Просто она готова пойти на все, ради своей семьи.
Именно эти размышления сейчас крутились в её опьяненной голове до тех самых пор, пока она не переступила порог своего дома и не уловила столь знакомый аппетитный запах. Почти вся рабочая поверхность столов была сейчас заставлена свежеиспеченным банановым хлебом. Не удержавшись, она протянула свободную руку к горячему противню и отщипнула кусочек горячей выпечки, обжигая пальцы, и как обычно красноречиво выругалась. Протяжный стон, раздавшийся откуда-то снизу, заставил Нэнси сделать шаг в сторону и только теперь заметить, что Энди растянулся на полу прямо посреди кухни.
- Банановый хлеб? Что, серьезно? – отбросив в сторону босоножки, которые она сжимала в руке, Нэнси прошла чуть дальше и тоже опустилась на пол. Верхний свет был выключен, по поверхности потолка гуляли тени, отбрасываемые колыхающимися на ветру занавесками. Ботвин повернула голову к лежащему рядом Энди и грустно улыбнулась. – Пообещай, что больше никогда меня не оставишь. Ведь мы же чертова семья, да?

 Отправлено: 17.01.13 14:29. Заголовок: коминг сун, ёпти. се..

Он лежал на полу и смотрел в потолок, по которому гуляли тени, которые откидывались от деревьев. Они создавали крайне забавные изображения, что временами заставало Энди улыбаться. Всматриваясь в это, и видел разные узоры. То рожицу какого-то кота, то еще что-то. Вообще фантазии Энди Ботвина могли позавидовать все окружающие его. Ему хотелось курить, но как назло последний косяк он выкурил полчаса назад, а в доме как назло не было ни намека на траву, что не могло не огорчать Энди. Наверное, то был еще один пункт тому, чтобы он начал печь банановый хлеб. Хотя банановый хлеб он начал печь за много раньше, чем он сделал последнюю затяжку косячка.
Энди лежал на полу и думал о том, что творилось в его жизни. Эти мысли его не покидали, они роились в его голове уже давно. С того самого момента, когда Джил решила, что с неё хватит и ушла от него. А, он готов был создать с ней семью, но она видимо была со всем не готова к такому повороту событий. Хотя ему было обидно за то, что она не сказала ему первым о том, что она не беременна. Хотя, что сейчас об этом рассуждать, он подал документы на развод с той молоденькой девушкой, которая зависала в интернете больше чем надо. И что он в ней нашел? Он хотел путешествовать, хотел прыгать, хотел… Явно не хотел сидеть ежесекундно в интернете, в твитере в фейсбуке.. Господи, да он уже не успевает следить за этими социальными сетями. Вот, например с твитером он познакомился близко благодаря его жене. Он слышал пару раз о нем, но понятия не имел что это такое и как его едят. Но и сейчас это не было главным. Главным было то, что он не переставал думать о Шлюхе, точнее о Нэнси Ботвин.
Лежа на холодном полу (хотя он уже не был настолько холодным, насколько был несколько минут назад) его мысли становились в хоть какой-то ряд, который он хотел. Ну, или думал что хотел. Он уже не первый раз за все это время думает о том, чтобы уйти раз и навсегда от неё. Себе он напоминал щенка_собаку, который был предан своему хозяину. Да, черт Вас возьми, он практически осуществил свою мечту. Он же ведь мечтал в детстве быть золотистым ретривером, и вот он золотистый ретривер, только в человеческом обличии. Он же, как собака верен ей, не смотря ни на что. Ботвин скажет прыгнет и он лишь спросит насколько высоко он должен прыгнуть. Он был ей верен. Фанатично верен, как религиозные фанатики верны своей вере. Только он был религиозным фанатиком с другой верой. Верой в неё. Куда бы она не шла, куда бы она не поехала, он плелся за ней. И даже с Копенгагена он первым делом поехал туда, где она жила. Хотя он мог просто поехать и найти ту квартиру, которую снял для них для всех Шейн, находясь еще в Копенгагене. Но, нет, он поехал первым делом в то пошарканное здание, чтобы увидеть её.
Сейчас он думал о том, как его жизнь сложилась, если бы он не вернулся в Америку. Чтобы с ним было, если бы он остался в Копенгагене? Может быть, он уже обзавелся бы семьей и у него были бы дети. Двое. Трое. Да, черт возьми, четверо. А, что сейчас он имеет? У него нет своего дома. У него нет жены. У него нет детей, хотя Сайласа и Шейна он искренне считал своими родными. Первому он так и сказал как-то. Но ему хотелось приобрести свой дом. Он очень этого хотел. Из его раздумий выдернула открывающаяся дверь. Ему было настолько лень вставать и посмотреть, кто это решил прервать его мысли, что он так и лежал, развалившись в форме звезды, только вот руки были сложены в замок на груди. Он всё так же лежал и ждал хоть какого-то голоса, но его так и не последовало. Хотя этот голос не заставил себя ждать. Он выругался, на что Энди лишь простонал. Нэнси. Она никогда не измениться. Она всегда будет хватать горячий хлеб, потом отбрасывать горячий кусочек или противень и, конечно же, крепко выругается.
- И тебе привет, Нэнси - протянул он всё так же лежа на полу. Он не шелохнулся, все так же лежал и смотрел в потолок. Женщина не заставила себя долго ждать, кинув свою обувь куда-то в сторону, она легла рядом с ним, за что заставило мужчину скрестить ноги. Она лежала настолько близко, что он мог почувствовать легкий запах лаванды или жасмина, она часто меняла свой шампунь. Но, он всегда был с цветочными нотками. На её слова он повернул голову и посмотрел ей в глаза. Он не знал, что ей сказать на этот вопрос, ведь он минуту назад думал о том, что бы собрать свои вещи и покинуть этот дом. А, тут его просят пообещать то, что он не мог. Вчера он бы пообещал ей это, но не сейчас. Но от ответа его спас сигнал, который давал понять, что очередная порция хлеба была готова. Он резко соскочил с пола и помчался к духовке, попутно захвотя прихватку с полотенцем.
- Где Сайлас с Шейном? – он решил перевести тему, но прекрасно понимал, что с ней это может и не прокатить и поэтому он пустил тяжелую альтерерию. - Как прошел ужин с равви? – он улыбался во все тридцать два зуба и ставил противень на стол. Доставая хлеб из формочки, он все еще не заметил, то как Нэнси Ботвин безжалостно испортила его идеальный хлеб. И вот, когда он потянулся за тестом для хлеба, заметил, то, как кусочек одиноко лежал между хлебом, а сам хлеб был не так идеален, каким он его оставлял.
- Твоя ж мать! Ты разрушаешь всё, к чему только прикасаешься! – яростно выкрикнул Энди, безжалостно выкидывая испорченный хлеб. Попутно он говорил какие-то грубости в сторону неё, проклиная её во всех тяжких грехах. Взяв тесто и формочку, он ложкой стал наполнять формочку тестом. Когда все приготовления были закончены, он снова поставил хлеб в духовку и уже как ни в чем не бывало спросил:
- Хочешь облизать ложку с тестом? - он легонько её потряс и посмотрел на Нэнси, которая всё так же лежала на полу.

 Отправлено: 18.02.13 19:36. Заголовок: ­твою мать, отпишу вс..

*PRIVAT*

 Отправлено: 19.03.13 21:06. Заголовок: ­Calinda Agos

*PRIVAT*