Отправлено: 01.08.12 23:59. Заголовок: Give we wait a doomsday?; 15.01.2013 - [ОСТАНОВЛЕН]

Joe Jonesy Hummer (universe "B") and Sierra Pierce Penty (universe "B");
место событий: гримерка Сиерры Пенти

Мост. Шарф. Снег. Запах. Зонт. Кисть. Взгляд.
достаточно;

попытка №3

 Отправлено: 02.08.12 00:01. Заголовок: среди превратности, ..

среди превратности, роскоши и вздора
достаточно молчания или разговора

Широкую красивую улыбку сейчас освещали сразу несколько прожекторов. Молодая женщина сейчас стояла на сцене в театре, некогда принадлежащем её отцу. Люди в зале кричали «Браво!», складывая бесчисленные букеты цветов на край сцены, и громко аплодировали. Она улыбалась им так искренно, и можно было бы без сомнения заявить, что она счастлива. Буквально светилась этим изнутри, даря всем вокруг частичку самой себя. Её глаза блестели, но никто из присутствующих даже и не подумал, что блестят они не от переполняющей её внутренней радости, а от накатывающихся на глаза горестных слез. Держалась сколько могла, но даже её терпению пришел конец. Опустился занавес, и пришло время снимать маски. Улыбка растворилась в мгновение ока, холодный взгляд оглядел расходящихся по закулисью актеров. Рядом с ней появился невысокий худощавый парнишка, лет двадцати, который тут же принялся крутиться возле неё, помогая девушке избавиться от расшитого плаща с длинным шлейфом, но взамен на это получил только легкий удар по руке, без единого слова передающий все её мысли на этот счет. Ассистент вздрогнул и тут же прекратил все свои попытки, ожидая, когда она сама соблаговолит разделаться с костюмом. Тим, так звали этого парнишку, честно говоря, побаивался её, но даже не подумывал сменить работу, он считал это даром небес, иметь возможность работать личным ассистентом Сиерры Пенти. Нельзя было отрицать её холодности и жестокости, но она была одной из лучших актрис, не смотря на свою суровую и тяжелую жизнь вне сцены.
Она простояла несколько минут молча, слушая как утихает зал и расходятся люди, Тим тоже замер чуть поодаль, немного опустив голову, словно находился в храме во время молитвы, изредка поглядывая в сторону миссис Пенти из-под своих длинных ресниц. Иногда он сравнивал её с мраморной статуей, но не бездушной, а живой, и она это знала. Она слышала, как одна из её дублерш высказывалась ему на её счет, пытаясь переманить паренька к себе, но в ответ получила отказ и выслушала двоякое мнение юноши по поводу его патронессы. Тим отчаянно пытался доказать той актрисе, что Сиерра совсем не такая, какой многие её считают. Да, она холодная и порой кажется, что совершенно стервозная, но в ней есть душа и пылкое сердце, которое способно любить. Он будто бы был уверен в этом, хотя даже сама девушка не смогла бы стопроцентно подтвердить данное утверждение. Но не это главное, а то, что она прекрасная актриса. В этом-то уже никто не мог с ним поспорить. Даже в самые трудные периоды своей жизни, выходя на сцену, она излучает именно те эмоции, которым подвластна её сегодняшняя роль, а не те, которые съедают её изнутри. И именно поэтому, он будет восхищаться ею до самого конца, и пусть не как человеком, не как женщиной, но как актрисой.
В зрительном зале воцарилась полная тишина и только тогда, Сиерра покинула сцену и направилась в свою гримерку. Тим подхватил шлейф её плаща и засеменил следом, еле успев распахнуть перед девушкой дверь, чтобы пропустить её вперед. Позволив наконец-то снять с себя часть сценического костюма, она опустилась на стул, стоящий рядом со столиком с зеркалами. По левую руку от Сиерры, как всегда, стояла ваза с лилиями, которая привлекла к себе её внимание. На лепестках одного цветка, Пенти заметила несколько снежинок, которые видимо ещё не успели растаять в комнатной температуре её гримерки, а значит, были доставлены сюда всего за несколько секунд до её прихода. – На улице идет снег? – девушка задала этот вопрос с укором в голосе, и немного обернувшись впервые за этот день, взглянула в лицо своего ассистента.
– Сколько раз мне ещё нужно будет повторить, что лилии уже должны быть здесь, когда опускается занавес? Или может проще… нанять более понятливого юношу, нежели ты? Пенти увидела в его глазах страх и раскаянье, Тим уже заготовил целую тираду оправдательных слов, но его патронесса подняла руку вверх, призывая его к молчанию.
- Выйди вон! – тембр голоса утих, она выглядела усталой, нежели озлобленной. Ей не хотелось выслушивать извинения, не хотелось грубить или унижать его, как она делала в большинстве случаев. Сейчас ей хотелось просто побыть одной. Ассистент послушно выполнил её приказ, оставляя Сиерру в одиночестве.
Ей внезапно стало неимоверно грустно. Мысли о другой вселенной никак не хотели покидать её голову вот уже несколько дней. Возможно, она завидовала той, другой Сиерре, но не хотела признаться в этом даже самой себе. Она вспомнила об отце, который так рано покинул этот мир и оставил её без отцовской любви и поддержки. Она скучала по нему настолько сильно, что сердце больно сжималось каждый раз, когда она входила в его театр или их старый дом. Другая же Сиерра до сих пор могла видеть его теплую улыбку, обращенную к ней. Потому что в параллельной вселенной Эгмонт Росен не погиб несколько лет назад от рака, а продолжал жить. Это было даже большим, чем просто повод для зависти. А ещё... около месяца назад, она попеременно смотрела на двух Саймонов и находила в их лицах общие черты. С каждым годом она находила в Джуниоре отражение его отца, это радовало и сводило с ума одновременно. Ей безумно не хотелось, чтобы он был похож на того Саймона, которого она знала. Ей становилось неимоверно страшно, что подрастая, он обзаведется тем же сумасшествием, которое завладело её мужем много лет назад, когда он был ещё ни в чем не повинным ребенком. Но к счастью или все же к беде, у Джуниора не было такой сверхъестественной способности, которая могла бы довести его до безумия, но была другая, способная разрушить мир. Да и гены, с ними, как говорится – не поспоришь. Смотря на Саймона, пришедшего с той, другой стороны – она невольно отметила, что он совершенно иной и несколько не похож на её усопшего супруга. Задумавшись об этом, Пенти не сразу заметила, что позади неё распахнулась дверь, и в гримерку зашел кто-то ещё. Подняв глаза, Сиерра с легким удивлением заметила мужчину, стоящего за её спиной. Поднявшись со стула, девушка развернулась лицом к своему нежданному гостю и слегка улыбнулась.
– Здравствуй, Джонатан…

 Отправлено: 02.08.12 00:04. Заголовок: внешний вид: красный..

внешний вид: красный шарф; черное длинное пальто, а под ним строгий костюм:
черные пиджак, брюки, галстук и ботинки; белая рубашка

Снег. В это время года, он как всегда прекрасен. Выходя из здания правительства, Джонатан какое-то время просто молча стоял, устремив свой взор на серое небо, которое сейчас плакало маленькими снежинками. Он подставил ладонь, облаченную в кожаную черную перчатку, и смотрел, как снежный пух опускался на гладкую поверхность. Ему не составило труда нагнуться и собрать горстку снега и слепить из неё маленький комочек. Это блаженство. Такое теплое чувство, когда ты вместе с этим снегом, окунаешься в далекое детство, кода ты был еще ребенком и не знал всех этих бед. А потом, все просто растаяло, будто пришла весна, но холодная и наполненная кровью. Не стало тех людей, которые окружали тебя еще с самого твоего рождения. Сама смерть, безжалостная и неподкупная, постучалась в дом Хаммера. И имя этой смерти – Эдриан Грей. До сих пор у Джо сохранились смешанные чувства по отношению к своему дяде. Он любил и ненавидел. Так всегда бывает, что хорошие моменты перевешивают плохие и наоборот. Грей дал ему свободу, показал другой мир, и освободил от тяжелой ноши. Эта та самая ноша – родители. Но разве не старость должна их забрать? Нет. Дядюшка решил поступить иначе. Настолько сильно привязавшись к своему племяннику, он не захотел его делить с кем-то еще. Даже со своей любящей сестрой, мамой Джонатана. Насколько любовь может быть убийственной. Но была ли она у Грея? Личная выгода. Она всегда правила его разумом. От этого, его сердце стало гнилым, почернело и перестало работать. Оно выжидало решение другого человека. Джонатана Хаммера. И когда час Икс пришел, это решение не заставило себя ждать. Пуля прямо в сердце – это тяжелая рука молодого человека, которая «разорвала» грудь и вытащила оттуда содержимое. То самое гнилое и черное сердце. Машинально Джон бросил свой взгляд на ладонь и видел там уже не снежный ком, а то самое сердце. Действие, Хаммер просто сильно сжал руку и чернота развалилась на его глазах. Он снова вернулся в реальность, когда почувствовал, как костяшки хрустят, и рука вот-вот онемеет от сильного сжатия. Ладонь раскрыта, что он увидел? Лишь «пепел» белого снега, но никак не сердца. Кто-то его окликнул и Хаммер спустился с небес на землю. Голос водителя звучал громко и требовательно, ибо сам Джонатан так просил его действовать, если он уйдет в маленький транс. Нужно ехать. В ушах застряли эти слова. Молодой человек глянул на свои часы и понял, что время пришло. Он хотел добраться до места назначения вовремя, но по сути, на первый «акт» опоздал, остается успеть ко второй части. Самой желанной и долгожданной.
— Театр
Одно слово, малозначительное, но личный шофер, Герберт, понял, о чем говорит его работодатель. Сегодня Джонатана Хаммера в театре не ожидают, но он все равно приедет и сделает одной очаровательной особе маленький сюрприз. Сиерра Пенти. Так её звали. Но сам Джонатан Хаммер предпочитал её звать по-другому. Сиерра Росен, ведь она так значилась до своего замужества? Девушка была замужем за врагом правительства, террористом. И многие были счастливы, когда его не стало. Даже Джон слегка улыбнулся, хотя по сути ему не было дела до какого-то Саймона Пенти, который значился ему только букашкой в его руках. Им интересовался только Грей, а Джон был лишь марионеткой и выполнял задания, даже не видя в этом никакой пользы. Но на данный момент, когда черный лимузин достиг намеченной цели, думать о мертвом террористе было уже не в интересах Хаммера, хоть он и шел к той, с кем преступник делил свою постель. От этой мысли Джонатан должен был поежиться, но наоборот, желание увидеть Сиерру возросло во множество раз. Это какая-то азартная игра, где ты получаешь то, что когда-то принадлежало твоему врагу. Тот кто играет в престолы, либо погибает, либо побеждает. Середины не бывает! Саймон Пенти погиб, а значит, Джонатан Хаммер сегодня и всегда, останется победителем.
Он вышел из лимузина, закинув свой красный шарф на спину. В его руках был огромный букет красных роз. Сто одна, Джонатан лично пересчитал. Хотя Сиерра больше отдавала предпочтение другим цветам и победа была явно не в пользу роз, Хаммера это не волновало. Он всегда дарил то, что нравилось ему, а не кому-то еще. Если это не нравится, то ему это лишь угождает. Людям не угодишь, а молодой человек не из числа тех, кто привык лизать задницу ради всенародной любви. Пусть ненавидят. Ненависть гораздо слаще любви. Кому это повторишь, не поверят. А если и поверят, то любые психологи могут уверенно сказать, что у Джонатана Хаммера психическое расстройство. И они будут правы. В двадцать четыре года – он убил родного дядю только из-за того, что тот решил поставить весь мир на колени перед собой. А в двадцать пять, Джонатан баллотировался в конгресс США, куда был успешно выбран. Естественно, с его-то способностью влиять на настроение избирателей, ему и победа на президентских выборах была бы обеспечена. И никого не смущает, что молодому человеку всего двадцать пять лет. Таким образом, Хаммер так же заимел цель подчинить себе народы мира, но больше не себе, а организации НЭШБ. Доверьтесь организации и продайте свои души. Наверное, такой слоган подошел бы в то дело, над которым работает Джо. Но сейчас не об этом. Сейчас он с гордо поднятой головой шел по длинному коридору в гримерную дамы своего сердца (если так можно было назвать Сиерру). Он слышал, как за его спиной перешептывались, люди знали его и не только по телевизору, а как частого гостя в этом театре. Конечно, все надумывали Сиерре роман с молодым конгрессменом, но сам Джонатан отрицал этого. Не было никакого романа и не… будет.
Она грациозно сидела на мягком стуле и когда услышала за спиной шум, медленно встала и.. улыбнулась. Он сделал шаг вперед, закрыл за собой дверь и положил огромный букет роз на мягкую кушетку. Дарить? Банально, пусть Сиерра просто смотрит. Он остановился около двери и не стал дальше продвигаться. Окинув девушку оценивающим взглядом, про себя отметил, что она прекрасна, как и всегда. Но Джонатан больше любил, когда её белокурые локоны струятся по её плечам в свете луны. Она словно Афродита, которая спустилась с неба для любви. Опасной любви.
— Голоса сегодня шепчут о твоем великолепии на сцене. Мне даже жаль, что я пропустил твой очередной триумф – он осторожно стягивал с рук кожаные перчатки, а затем принялся за шарф. В гримерной было душно или Сиерра всегда так на него влияла? Развязав шарф, он не стал его снимать с шеи, просто двинулся к девушке на встречу, попутно «выкинув» на кушетку свои перчатки. — Но я готов все наверстать, если ты позволишь
Он подошел вплотную и слегка поцеловал Сиерру в плечо, насладившись её нежной кожей. Сегодня он будет галантным, но надолго ли?

 Отправлено: 02.08.12 00:06. Заголовок: Сиерра всегда была и..

Сиерра всегда была игрушкой в его руках. Джонатану нравилось управлять ей. А люди говорят, что мальчики не играют в куклы. На самом деле, ещё как играют. Только вот им не по вкусу пластмасса или фарфор, им нравится, когда их куклы состоят из плоти и крови. И Сиерра была для этого мужчины именно такой, одушевленной и теплой куклой, внутри которой пламенеет жизнь, эмоциями которой можно управлять, пока тебе не надоест. Все кому не лень, приписывали им романтические отношения, но каждый из них отрицал это, стараясь и вовсе не задумываться о том, что связывало их на самом деле. Хаммер приходил к ней, когда ему было грустно, весело, скучно или просто хотелось сбежать от обыденной повседневности. Она же искала успокоение в его объятиях, когда в жизни наступали трудные моменты или просто хотелось развеять ощущение одиночества, сжимавшего её тонкую шею, словно раскаленный обруч. Не смотря на всех тех людей, которые были вокруг неё всю её жизнь, после смерти Саймона и Эгмонта, Сиерра ощущала в душе пустоту, заполнить которую, хотя бы временно удавалось только ему.
Она была его заветной целью, сверкающим кубком победителя, который манил с пьедестала и так заманчиво призывал Джонатана к себе. И не смотря на то, что всем своим видом, она показывала окружающим довольство своей жизнью, её глаза, смотрящие на Хаммера, выдавали её с головой. «Забирай меня себе. Я ведь знаю, ты этого хочешь. Забирай. Мне уже нечего терять». Поначалу её взгляд был наполнен дерзостью, она дразнила его, наблюдая за тем, как в промозглой душе конгрессмена вновь начинал разгораться костер страстей. Сиерра словно вызывала его на дуэль, в итоге которой победитель не только останется в живых, но и получит от своего оппонента все, что только пожелает. Пенти не взяла в расчет сверхъестественные способности Джонатана и этим самым обрекла себя на полнейший проигрыш. Она досталась ему словно охотничий трофей, который он возжелал оставить подле себя, вместо того, чтобы отправить его пылиться на вбитом в стену гвозде, рядом с остальными. И Сиерре не осталось ничего, кроме как сдаться его воле.
Хаммер часто сжимал её подбородок своими длинными тонкими пальцами с такой силой, что они приобретали мертвенно-бледный оттенок. Он внимательно всматривался в её глаза, приближая своё лицо почти вплотную, словно хотел увидеть там что-то новое для себя. Возможно, он пытался уловить в её взгляде щенячью преданность своей добровольной пленницы, но Сиерра считала, что это слишком быстро бы наскучило им обоим. Эта роль была бы ей не по душе, именно поэтому, вместо того, чтобы стать щенком, приученным к хозяйским рукам, она предпочла навсегда остаться своенравной сукой, которая может начать агрессивно скалиться, когда что-то перестанет её устраивать. Может быть, это и было, той единственной причиной, по которой мужчина до сих пор появлялся в её жизни.
И даже сейчас, Джон рассматривал её с некой толикой любопытства. Терпкий запах роз донесся до девушки от крупного букета, опущенного Хаммером на кушетку. Они с Сиеррой были знакомы уже около двух лет, и было трудно сосчитать то количество цветов, которое он приносил для неё. Неизменным оставалось только одно - это всегда были ярко-красные розы. Аромат этого цветка буквально въелся в её кожу, и сколько бы она не старалась смыть его с себя, все равно непрестанно ощущала его повсюду, куда бы ни отправилась. Словно напоминание о том, что её душа отчасти принадлежит ему.
В присутствии Джона, Сиерра всегда словно цепенела на несколько секунд, так случилось и в этот раз. Она сделала глубокий вздох и слегка повернула голову в противоположную от мужчины сторону, когда тот медленно прислонился губами к её обнаженному плечу. Его прикосновения всегда казались девушке горячими, даже не смотря на то, что он только недавно пришел с холодной улицы. Люди поговаривали, что в объятиях Джонатана Хаммера можно сгореть дотла, но Сиерра не привыкла верить светским сплетням, тем более, если они не подтверждались на практических примерах. А их у неё уже было предостаточно, чтобы развеять эти догадки в прах.
- Голоса вообще любят поболтать, ты так не считаешь? – спросила девушка, неторопливо проводя ладонями по лацкану его пальто. Она чувствовала, как крошечные капельки воды, некогда бывшие снежными хлопьями, падающими с неба, исчезают под её пальцами. Внезапно появилось желание, вернуться на несколько лет назад, чтобы на улице наступило лето, и обязательно пошел дождь. Теплый летний дождик, от которого не хочется прятаться под зонт или под пышную крону стоящих неподалеку деревьев. Просто стоять посреди большой пустой площади, раскинув руки в стороны и ощущать, как капли скатываются по лицу и волосам, как легкий сарафан насквозь пропитывается дождевой водой. Тот самый момент, когда ты можешь почувствовать себя совершенно свободной от всего на свете, не думать ни о чем и просто наслаждаться моментом. Но для Сиерры Пенти, это теперь стало непозволительной роскошью. Посему, она продолжает стоять в душной гримерке и наматывать на свою ладонь длинный шарф, цвета сваленных на мягкой кушетке роз. Словно по привычке, делает шаг назад и упирается бедрами в край трельяжного столика. Откидывает волосы за спину свободной рукой, а затем берется ею за другой край шарфа, тем самым сооружая удушающую петлю на шее Хаммера. В голове мелькает мысль о том, что если она захотела бы попытаться убить Джонатана, то непременно выбрала бы какой-нибудь другой способ. Например, быстро действующий яд в его стакане с крепким виски. Или же свинцовая пуля непременно крупного калибра, пущенная аккурат в его затылок. Сиерре не раз приходили в голову подобные мысли, но они являлись скорее невинным интересом, нежели чем-то серьезным. Ей уже хватило смертей на эту неудавшуюся жизнь. Она от них устала.
- Ты не нуждаешься в моем разрешении, ты всегда делаешь то, что хочешь. Для тебя нет запретов, разве это не скучно? Пренебрежительно сдвинув брови, девушка принялась затягивать импровизированную петлю на его шее, тем самым вынуждая мужчину приближаться к ней все ближе и ближе. – Как тебе живется, в этом мире вседозволенности? Поделись со мной… - она сделала театральную паузу и опустила взгляд на его чуть приоткрытые губы - … своими соображениями на этот счет. Уголки её рта еле заметно дернулись вверх, но Хаммер уже не смог этого заметить, поскольку был отвлечен последующим за этим действием поцелуем.

 Отправлено: 15.01.13 00:31. Заголовок: Она стояла сейчас пе..

Она стояла сейчас перед ним такая роскошная, красивая. Если бы это были другие времена. Времена рыцарей и королей. То Джонатан непременно был бы… рыцарем. Да, именно рыцарем. Он бы бился за красоту Сиерры на поединках, не смотря на то, что она являлась бы женой какого-нибудь старого короля. Но сир Джонатан Хаммер был бы уверен, что этот оборванец с короной на голове, никогда не сможет дать белокурой королеве ту любовь, какую она заслуживает на самом деле. Жаркую, всепоглощающую любовь. Страсть. Яркие краски постельных сцен мелькали бы повседневно и каждую ночь, когда она приходила бы на их тайное место. Где-нибудь в лесу или старой деревушке они занимались бы любовью, а наутро, она вновь возвращалась бы в свои покои и ждала своего ленивого муженька, который любил бы тискать только любовниц, а на нее смотрел бы свысока. Джонатан и Сиерра встречали бы друг друга глазами, но делали вид, будто бы и вовсе не заинтересованы друг в друге. Конечно, одно маленькое движение в сторону жены короля, как голова Хаммера слетела бы с плеч. Но такая обжигающая, спину, опасность, еще сильней возбуждала. И вот, он вновь спешит к темному лесу, чтобы встретить ее и вновь прислониться своими губами к ее губам. Но, случилось так, что она не приходит в назначенное время. Он ожидает ее, смотря на яркую луну, и постоянно отсчитывает про себя минуты. До рассвета Сиерра так и не появляется. Наверное, не смогла выбраться, подумал бы Джонатан и поспешил, не смотря на свое ярое хотение отоспаться, увидеть свою королеву. Она даже не посмотрела в его сторону, когда сир Хаммер встретился с ней. Она дрожала всем телом, он это заметил, как и пару синяков у нее на руках. Неужто, наглый король избил эту прекрасную женщину? И он заставляет ее при встрече говорить. Рассказать все: что королю кто-то доложил о ее ночных похождениях и тот, рассвирепел, как медведь и ударил ее. Еще раз. Потом еще и еще. Этого Джонатан не мог вынести. Для себя он решает наказать Короля, не смотря ни на что. И пускай он погибнет. Но погибнет с честью, защищая свою даму сердца. Наутро все королевство узнало, что Король мертв. Кто-то ему перерезал горло, отрубил все конечности. А сама королева Сиерра пропала без вести и никто ее больше не увидел. Сир Джонатан увез ее с собой, путешествовать. Их разыскивали, но это только прибавляло страсти в их отношения и постоянно находиться в бегах, было самое интересное занятие.
Но это только в мечтах, Джонатан Хаммер доблестный рыцарь, который боролся за счастье свое. В современном мире, он сильно отличается от своего выдуманного персонажа. Хотя, он рассказывал как-то Сиерре, что готов поспорить: в прошлой жизни он был рыцарем и погиб в битве, когда его поймали за убийство короля. Тогда Пенти лишь посмеивалась над ним, не веря, что этот черствый мужчина вообще может быть рыцарем. И Джон не обижался. Он давно потерял себя, ощущая другую личность у себя внутри. Более жестокую. От парня, который хотел стать спасателем, ничего не осталось. Только одно упоминание и глаза, которые были холодны, как зимняя ночь. Он привык получать то, что хочет. Сиерра была права. Это надоедало так, будто бы ты заново и заново проживаешь один и тот же день. Но Хаммер ничего не мог с собой поделать. Находясь рядом с этой женщиной, он терял голову. Он всегда засматривался на нее, даже когда они еще не были знакомы. Но познакомившись с ней ближе, он поставил перед собой цель: «она будет моей!» И его не останавливал даже тот факт, что Сиерра являлась женой террориста, который сумел повергнуть Америку в шок.
Даже не смотря на этот «день сурка», Джону нравилось, что женщина принимает его правила игры. Хотя, она это делает по-своему. Особенно сейчас. Он чувствовал, что ситуация не под его контролем. Это он был рабом, а она его королева. Все-таки фантазии сбываются, хотя, Хаммер никогда об этом не говорил Сиерре. Она будто бы видела его насквозь. Притянувшись к ней, Джон хотел приставить указательный палец к ее губам, чтобы та замолчала. Но вместо следующих слов, он получил действие. К которому шел и которое хотел. Поцелуй больше походил на детский, только потому что, после пяти секунд, мужчина отвернулся. Бесцеремонно вглядываясь в глубокое декольте Сиерры, он прошептал слегка хрипловатым голосом:
— Ты права. Мне действительно скучно, особенно когда ты делаешь то, что я захочу. Может, поменяем правила игры, — осторожно поцеловав белокурую в шею, он положил свои руки ей на бедра. — Ну, например, сопротивляйся мне, ради приличия. Ну, там кричи, проси о помощи. Нет? — вопросительно приподняв бровь, Джон едва сдерживал себя от смеха. Но вновь столкнувшись с взглядом Пенти, пересилил себя. В ее глазах скрывалась бедная маленькая девочка, которая нуждалась в поддержке и ласке. Он знал ее трагедию, хотя и не любил об этом говорить. Так же как и думать. Ведь Хаммер не глупец и понимал, что сердце этой женщины, может не все, но половина, принадлежало погибшему мужу. Ревность? Была. Но не такая сильная. Он никогда не закатывал ей истерик и не выпрашивал слова любви. Он просто приходил и уходил. Он расслаблялся, а она не чувствовала себя одинокой. Кажется, у них будто бы есть контракт. Невидимый, правда. Но оба они выполняли его великолепно, хотя никогда не озвучивали его условия. И сейчас ничто не омрачит их совместное времяпрепровождение. Но поддавшись пылкому желанию поменять правила игры, Джонатан слегка отстранился все-таки от Сиерры.
— Давай я поиграю в ревнивца? С чего бы начать.. Мне не понравилось, как ты смотрела на того парня в смешной шляпе. Я понимаю, вы играете с ним на одной сцене. По истории он твой любовник или кто он там.. Но как-то все слишком правдоподобно. Может, мне пойти отрезать ему язык? Это будет первый мой поступок, совершенный в честь тебя, а не своих желаний, — усмехнувшись, Джонатан представил, как врывается в гримерную несчастного парня и талдычит ему, что негоже ухлестывать за Сиеррой даже на сцене. Джон вспомнил репетиции, которые посещал и, кажется, не был в восторге оттого, что там творилось. Но тогда, Сиерре, он так ничего и не сказал.— Ладно, это жестоко. Соглашусь. Видишь, я не могу жить по другим правилам. Слишком много ушей и глаз. Поэтому, приходится практиковаться в мелочах, — взяв нежную ручку Сиерры в свою ладонь, он прислонился своими губами к ее тыльной стороне. Может, сегодня побыть джентльменом?