Отправлено: 12.08.11 16:01. Заголовок: the journey goes on; Alt - [ОСТАНОВЛЕН]

Poul Rooney and Sybilla Fowler
место действия: Лондон; Британия

Скрытый текст

 Отправлено: 13.08.11 06:59. Заголовок: Тяжелые дубовые стел..

Пол. 1.

Тяжелые дубовые стеллажи, битком набитые книгами уходили далеко вверх, под самый потолок, нависая над Полом и создавали ощущение замкнутости пространства. Спертый воздух библиотеки, ее приглушенный свет и тишина, нарушаемая только шелестом переворачиваемых страниц – все это создавало неповторимую и немного душную атмосферу учености. Колесо знаний крутилось здесь неторопливо и отлажено, слегка поскрипывая в такт своему вращению. За это Пол и любил это место, обитые деревом стены и маленькие зеленые лампы, стоящие на столах. Здесь он чувствовал себя умным. Здесь он сливался с другими обитателями Туманного Альбиона и ощущал себя одним из них. Таким же ученым и важным.
К несчастью, это не распространялось дальше ощущений. Невзрачный долговязый парнишка с растрепанными кудрявыми волосами, в нелепой одежде все равно выделялся на вид. Он был одет не по британской моде, он смотрел тем отстраненным и лишенным осознания собственного «Я» взглядом, которым отличаются все курьеры. Как бы ни хотелось ему сейчас быть частью этого мира, даже на нижнем ярусе он смотрелся бы чужим. А здесь и подавно. Здесь все носили строгую одежду, смотрели задумчивыми умными глазами не лишенными впрочем того нелепого ощущения собственного превосходства, которой так часто делает даже самых умных и образованных людей глупыми и неинтересными. Но даже не смотря на это, все эти люди нравились Полу и он хотел быть похожим на них. Парадоксально, но им Пол, как раз, не нравился и глядели они на него лишь вскользь, предпочитая и вовсе не замечать его. Для них он был никем.
Прячась от собственной реальности в рядах маленьких черных букв, юноша читал учебник физики для пятого класса средней британской школы. Несмотря на то, что ему уже пять месяцев как стукнуло двадцать лет, написанное в книге было для него чем-то очень заумным. Старательно вчитываясь в текст, он пытался разобраться в теорию Ньютона, но единственное, что ему запоминалось, так это то, что ему на голову когда-то упало яблоко. По сему выходило, что стать умным можно хорошенько ударившись обо что-то, и именно это из всего прочитанного отложилось у него в голове.
Неподалеку кто-то фыркнул и Пол оторвал взгляд от книги. Сидящая в двух столах от него компания его ровесников, склонив головы близко друг к другу, говорила о чем-то, видимо очень забавном. Временами кто-то из них смотрел на него, шептал что-то остальным и те разражались смешками, которые они приглушали ладонями. Не нужно быть очень умным, чтобы понять, что они смеялись именно над Полом и над его учебником по физике. Закрыв книгу, он отложил ее в сторону и вперил взгляд в пространство, которое сейчас сузилось вокруг него до размеров квадратного участка на столе, где лежали его руки. Странное чувство, которому он не знал названия заставило его уши покраснеть и ладони сжаться в кулаки. Он просидел так с минуту, пока к нему не подошел какой-то парень с книгой, которую тот внимательно читал. Не посмотрев на Пола он сел рядом с ним и только тут додумался посмотреть на своего соседа. Видимо, вежливость посоветовала ему поздороваться и поинтересоваться не помешал ни он кому своим присутствием, но увидев перед собой всего-навсего курьера, этот парень захлопнул уже открывшийся было рот, моментально встал и поспешил найти место «получше». Соседняя компания разразилась еще более жесткими смешками и странное чувство Пола усилилось. Поняв, что больше не может сидеть, он поднялся, подхватил свой учебник и пошел вдоль полок, испытывая острое желание быть придавленным упавшим случайно стеллажом. А еще ему хотелось подойти к ним и хорошенько приложиться кулаком по физиономии того типа, который смеялся острей других. Это было странно, ведь Пол даже не понимал, что именно произойдет когда он это сделает и не понимал почему он так сильно хочет этого. Он не знал смысла выражение «врезать по наглой роже этого ублюдка», он даже не смог бы произнести эту фразу, но его чувства сейчас выражали именно это. Обычно его просто не замечали и избегали. Но такие самодовольные студенты, как эти парни на генетическом уровне стремились задирать всех, особенно курьеров, ведь они были никем. Они были пылью на дорогах этого мира.
Погруженный в это свое странное чувство, Пол не заметил, что зашел слишком далеко. Просто потолки стали чуть ниже. В том зале, где он сидел, они уходили далеко вверх, высотой в несколько этажей, а здесь они были ближе и Пол почувствовал, что они давят ему на голову. По-прежнему они были выше, чем любой потолок у него на родине, но после ощущения той высоты, они показались чертовски низкими. В этой части библиотеки уже никого не было. Пол остановился возле какого-то стеллажа и, подняв голову, прочитал надпись на рубрикаторе: «история». А потом он повернулся и увидел приоткрытую дверь. Табличка гласила: «архив» и заинтригованный словом, смысла которого Пол не знал, он решился зайти туда.
В этом мире есть множество дверей, в которые можно заходить, а в которые нельзя. Как правильно последние открываются намного чаще потому, что по природе своей людей тянет к запретному, еще со времен Адама и Евы. И не спроста. Именно запретные двери открывают нам проход к чему-то важному, к тому, что может круто изменить твою жизнь. Долгие годы люди в нашем мире учатся не бояться и входить в них. «Для этого нужна смелость» - говорят они, но на самом деле достаточно одной случайности.
В зале архива потолки были высокие. Почти как те, которые так нравились Полу и он бы оценил это, не будь его внимание занято другим. Здесь было темно и лишь на одном столе горела лампа. За ним сидела девушка и внимательно читала какие-то листки, подшитые в старую бежевую папку, которую она держала в руках. Она была хрупкой и маленькой, такой, что, подобрав ноги под себя, она полностью помещалась на стуле, на котором сидела. Черные прямые волосы, собранные на затылке в растрепанный пучок, казались сгустками дыма, окружившим ее голову и практически сливались с легким шарфиком, которым была замотана ее шея. Фиолетовое платье из такой-то легкой струящейся ткани в мелкий цветочек напоминала о моде давно забытой, но такой любимой на Альбионе.
Несмотря на то, что Пол прекрасно осознавал факт собственного социального статуса, ему вдруг захотелось поговорить с ней, но слова не шли и тогда он сделал шаг вперед. Зря. Дверь позади него качнулась и захлопнулось, девушка внезапно дрогнула и подняла глаза.
Они у нее были фиолетовыми, под стать платью. Хотя нет. На самом деле они были синими, но с фиолетовыми крапинками, точно нарисованными художником, который в синеве пытался передать глубину моря и решил добавить эти вкрапления. Они напоминали Полу какие-то цветы, названия которых он не помнил.
- Что ты здесь делаешь?
Она заметила его, но, что самое важное, она увидела его и даже обратилась к нему. Не отвела молча взгляд и сделала вид, что его тут нет. Невооруженным взглядом было видно, что она нервничает. Спешно закрыв папку, она соскочила со стула и принялась запихивать ее в сумку, хотя Пол точно знал, что выносить что-либо из библиотеки было нельзя. Он поднял руку и хотел было напомнить об этом девушке, но она прервала его.
- Ты этого не видел
Подхватив сумку и перевесив ее через плечо, девушка сняла со спинке стула кожаную куртку и попыталась пройти через него на выход, но Пол остановил ее.
- Но это не правда
Она снова подняла на него свои глаза.
- Послушай, мальчик…
- Пол
- … что?
- Меня зовут Пол
- Хм…вряд ли я когда-нибудь тебя позову…Пол. Поэтому просто забудь. И отпусти мою руку, у тебя ладони потные.
Моментально, разжав пальцы, Пол принялся вытирать свою руку о штанину и девушка, воспользовавшись этим проскочила в дверь. Он оглянулся ей в след, но так и остался стоять на месте. Он не пошел за ней.
На полу мелькнуло что-то белое и Пол нагнулся, чтобы подобрать его. Когда он выпрямился, в его ладони появился белый прямоугольник бумаги. Визитка.
«Леди Сибилла Магнолия Фаулер. Daily Gazette».

 Отправлено: 15.08.11 20:21. Заголовок: Сибилла (1.) Пасмур..

Сибилла. 1.

Пасмурный Лондон распахнул перед Сибиллой сотканные ветром руки и заключил в свои холодные объятья. По спине пробежали мурашки, и она поплотней запахнула куртку, сбегая вниз по каменным лестницам библиотеки. По верхнему ярусу всегда гулял сквозняк, и даже летом в его переулках стояла прохлада. Торопясь покинуть здание, боясь преследования, девушка не заметила лежащую рядом с последней ступенькой деревянную доску, выкрашенную в синий цвет и, споткнувшись об нее, едва не упала, чудом сумев удержать равновесие. Словно сквозь сон она уставилась на скейтборд даже не потому, что в ее мире никогда не существовало ничего подобного, а из-за того, что ей и в голову бы ни пришло приделать к доске колесики и разъезжать на столь шатком приспособлении. Возможно там, откуда родом владелец этой штуковины, города не двухъярусные, но Лондон нынче вытянулся далеко вверх под облака.
Когда-то метеорологи предрекли Британии смерть от потопа, когда воды выйдет из берегов, тогда-то и было придумано выстроить верхний ярус. Город над городом, куда перенесли все старые административные центры, Гайд-Парк и резиденцию королевы. В этом были свои плюсы, как, например, в случае чего, затопится лишь нижний ярус, а верхний так и останется стоять. Но были и минусы, такие, как сложность в перемещениях по городу. Конечно, были созданы навесные вагончики, перевозившие людей, сохранились кареты со встроенными двигателями, чтобы не затаскивать лошадей под небеса, но вот с личным транспортом были проблемы. Механики поднажали, поскрипели извилинами и сотворили механические крылья, которые позволяли обладателям сего чуда парить, при условии нахождения неподалеку специальных вытяжек, которыми оснащили город. Додумались даже сделать телепорт, только эта фишка прогорела, когда его стали использовать под мелкие ограбления, после чего пришлось остановить конвейер и запретить их выпускать. На черном рынке внизу еще осталась парочка, Сибилла знала об этом, но никогда не задумывалась над их приобретением. Те телепорты, что продавались в тихую, были последними моделями, некоторые были даже не доделаны и вполне могли расщепить тебя на молекулы при очередной транспортировке.
Как бы то ни было скейтборд Сибилла видела в первый раз, хотя слышала о них и знала, что курьеры, те, что помоложе, часто используют их на своей работе. Это казалось ей странным, но, с другой стороны, они не только в Лондон доставляли свои посылки, поэтому не стоит сейчас говорить об удобстве его использования.
Курьеры. Сибилла вспомнила странного голубоглазого паренька, что застал ее в архиве, и невольно оглянулась назад. Двери библиотеки были закрыты, никто не спешил догонять ее и требовать объяснений. Это не было удивительно. Курьеры — странный народ. Их лица никогда не запоминаешь, они выполняют свою работу, не задавая никаких вопросов, точно призраки, скользя по этому миру равнодушные ко всему, не имеющие своей личности. Они не живут, а существуют, не вмешиваются в ход вещей, просто делают, что им велено, лишь слегка касаясь окружающей реальности, но никак не воздействуя на нее.
Интересно, откуда они такие берутся? Сибилла никогда раньше не задумывалась над этим, принимая подобное, как должное, но, если задуматься, нет никакого института курьеров, и никто из ее знакомых никогда не высказывал желания присоединиться к их стройным рядам. И вообще, каким надо быть человеком, чтобы согласиться так жить?
Отмахнувшись от подобных мыслей, Сибилла нервно взялась за сумку, прижав ее ближе к себе. Все эти ненужные размышления возникли из-за того, что ей вздумалось влезть в это мутное дело о Артуре Битте. Он был ее осведомителем, хорошим другом, который работал вместе с ее дедом. У него была жена, Сибилла видела ее фотографию у него в бумажнике. Но потом что-то случилось. В какой-то момент он просто пропал, словно его стерли из книги жизни и никто не мог даже вспомнить, чтобы он когда-либо существовал. Никто, даже Сибилла. Пока ей не пришло письмо с курьером, в котором говорилось обо всем, что их связывало, и давались четкие указания просмотреть определенные книги в библиотечном архиве. Движимая любопытством, присущим всем журналистам, Сибилла сохранила письмо в тайне и наведалась в архив. Там она нашла упоминания связанные с именем Артура Битта, в контексте с именем ее деда лорда Родерика Фаулера и каким-то странным делом, которым они занимались. Что-то связанное со словом «мятежники», которое было известно девушке из толкового словаря, но которое ничего ровным счетом не значила для нее в действительности. Дело в том, что на Альбионе никогда не вспыхивали восстания, никто ни против чего не бунтовал и все были счастливы имеющимся атрибутами реальности, не стремясь что-то поменять. Собственно говоря, даже преступность была не столь широко распространена в пределах Британии, да и в Европе.
Тут было над чем подумать. Этим Сибилла и занималась, когда вошел тот парень…Пол, кажется. Из-за него ей пришлось уходить, и теперь она планировала наведаться в родительский дом в районе Снов, что за Букингемским дворцом. Если в архивах лежали лишь упоминания о том, чем занимались лорд Фаулер и Битт, то в кабинете деда она планировала отыскать более подробную информацию. Главное сделать так, чтобы его самого в доме в этот момент не оказалось.
Погруженная в размышления, Сибилла не заметила, как мимо нее прошел тот самый курьер Пол, который аккуратно, нагнулся и подобрал свой скейтборд, возле которого она продолжала стоять. Он больше не предпринимал попытки заговорить с ней и явно намеревался следовать своей дорогой, когда Сибилла вдруг заметила торчащий из его сумки коричневый конверт. Он был достаточно толстый, судя по выпирающим очертаниям, в нем была стопка каких-то бумаг, и в этот самый момент какой-то озарение накрыло девушку.
Она посмотрела в сторону входа в библиотеку, потом на папку, пока парнишка возился, отцепляя свою доску от охранной цепочки, прицепленной к перилам. Именно благодаря таким вот «озарениям» Сибилла и стала выдающимся журналистом. У нее был профессиональный нюх на случайности, которые могли бы приоткрыть завесу тайны, в которой она разбиралась. Таким образом, девушка всегда попадала именно на те мероприятия, где готов был разразиться скандал, и оказывалась именно в тех местах, откуда лучше всего наблюдать и подслушивать что-то секретное и чрезвычайно интересное прессе. Сейчас она прониклась практически любовью к пузатому коричневому пакету и поняла, что ей просто необходимо посмотреть что внутри.
— Ты ведь должен был отдать этот конверт кому-то в библиотеке?
Пол повернулся на голос и немигающим взглядом посмотрел на Сибиллу. Невооруженным глазом было видно, что мозг его в эту секунду раздумывает над тем, будет ли не профессионально ответить на поставленный вопрос.
— Это имеет значение?
— Для меня да, и очень большое значение. Не бойся, я не собираюсь красть его.
— Ты бы и не смогла.
— Вернемся к вопросу?
— Да
Сказав это, он, видимо, решил для себя, что разговор окончен. Повернувшись, он собрался уходить, держа свою доску подмышкой, но Сибилла метнулась, перегородив ему дорогу.
— Так отчего же не передал?
— У этого человека сегодня выходной.
Он пошел вперед, но девушка последовала за ним, не отставая ни на шаг.
— Ты мог бы остаться сегодня в городе.
— Зачем?
— Мы могли бы встретиться вечером, а завтра ты бы передал эту посылку.
— Зачем? — он остановился и внимательно посмотрел на Сибиллу. В его глазах впервые за все это время появились пронизывающие нотки. Таким взглядом он будто сканировал ее, пытаясь отыскать в глубине ее глаз нечто, что сказало бы ему друг она или враг. Эта подозрительности немного ошеломила девушку. Он был курьером, это точно, но сейчас он был чем-то другим…не просто серым безликим сгустком с сумкой почтамта наперевес, он был более…реальным.
— Мне нужно знать, что лежит в твоем конверте.
Сибилла умела врать мастерски, она бы могла получить первое место на конкурсе лжецов, если бы такой существовал, но под напором голубых льдинок его глаз она сама не заметила, как сказала правду.
— Нет — его голос прозвучал твердо, но потом взгляд снова потух, плечи ссутулились и он пошел вперед, не оборачиваясь на нее.
Сибилла осталась стоять на месте, но лишь на несколько мгновений, собираясь с духом. Потом она снова догнала его и остановила за руку.
— Откуда ты родом?
Пол с удивлением посмотрел на нее. Что-то в его взгляде говорило о том, что он растерялся.
— мм…из дома — несколько неуверенно произнес он.
— А как называется твой дом? Это город, страна?
Сибилла сама толком не понимала, зачем задает все эти вопросы. Просто внутри нее сейчас кричало и действовало какое-то странное чувство. Это была…свобода? Она снова слезла в какую-то тайну. На этот раз эта тайна была не любовной интрижкой какого-то политика, она была чем-то больше того. За нее, пожалуй, Сибилла могла бы пострадать. Это окрыляло. Позволяло двигаться против течения. Никто никогда не разговаривал с курьерами, никто никогда не интересовался о том, откуда они. Но она поинтересовалась. Сейчас можно было сделать и не только это.
— Дом. Это просто Дом.

 Отправлено: 15.08.12 23:41. Заголовок: Экипаж въехал в золо..

Сибилла. 2.

Экипаж въехал в золоченые ворота, и затормозил, как было велено, возле самого входа, предоставив Сибилле возможность выбраться на улицу. Водитель услужливо подал ей руку, но девушка оставила этот жест без внимания и, расплатившись с ним, зашага вдоль домов. Эта часть Лондона была, пожалуй, самой красивой. Здесь было тихо и пустынно, живущие здесь люди предпочитали проводить свое свободное время в личных садах и парковых зонах, расположенных вокруг дома, и передвигались только в экипажах, когда возникала необходимость навестить кого-то из соседей или посетить званый ужин.
Улица, на которой вышла Сибилла располагалась прямо позади Букингемского дворца и на ней проживали лишь самые приближенные королевской семье люди. Так называемая аристократия Англии, те самые сливки, которые всегда слишком быстро растворяются в кофе и не имеют своего вкуса, служа лишь оттенком подлинного напитка.
Вывеска на фонарном столбе гласила «улица Медных Кленов» и это была далеко не метафора. Медные клены тут и правда были, они располагались в строгом порядке, на границе каждого дома и были сделаны столь искусно, что мало чем отличались от настоящих, разве что цветом. Дома в этой части города были просто огромными. Со стороны фасада они выглядели практически одинаково, выкрашенные в белый цвет, с чугунными решетками, чистые и безликие, как кабинет хирурга. Самое интересное располагалось за внешними стенами, ведь территории домов в глубь улицы были поистине огромны. Там, формы домов менялись, там располагались сады, парковые зоны. На некоторых участках имелись бассейны, обсерватории, всевозможные пристройки разного назначения, фонтаны и вытянутые беседки для проведения летних «балов». Каждый рисовался, как мог, единственным условием служило то, что с фасада все дома должны выглядеть одинаково, чтобы не нарушать практичность и похожесть чисто английской архитектуры. Случайный прохожий редко понимал истинную стоимость каждого дома, ведь с лицевой стороны, печатаемой в газетах, они выглядели просто, а высокие стены, окружавшие район просто не давали возможности заглянуть на «изнанку» царящей здесь жизни.
Иногда Сибилла задумывалась над тем, что стоит ей захотеть, и она могла бы жить здесь. Среди всей этой роскоши и богатства, но она ловила себя на том, что в этом бездушном месте ей совершенно не нравилось, и она ненавидела вынужденные визиты к родным. С большим терпением она принимала загородную резиденцию Фаулеров, здесь же, в городе, она испытывала истинные мучения при необходимости посетить отчий дом. Подходя сейчас к чугунной калитке, Билли надеялась на то, что в это время суток все родственники заняты своими делами в городе и ей не придется столкнуться с кем-нибудь из них.
Прежде чем отпереть замок и внутрь, она кинула прощальный взгляд в конец улицы, где виднелась медная арка, за которой начинался парк. Хотелось бы как в детстве иметь возможность прятаться от городской суеты в этом озерном крае. Но сейчас Сибилла приехала сюда по делу, и ей нельзя было никуда убегать. Нужно было решиться и сделать то, зачем она пришла, а потом надеяться, что родственные связи убедят лорда Бертрама Фаулера не подавать в суд на собственную внучку.
В доме было пусто, как в самых смелых мечтах. От души Билли поблагодарила Бога за то, что бабушка настаивала, чтобы дворецкий Степпингз помимо своих обязанностей еще и сопровождал ее во время выездов в центр. Его отсутствие сейчас освобождало девушку от необходимости придумывать цель своего визита. Первым делом Билли прошла в гостиную. Там среди книжных полок ее дед хранил запасной ключ от своего кабинета, куда ей надо было попасть. Обогнув обитый красным бархатом диван, девушка быстро нашла нужный ей том Чессера и поспешила на второй этаж, чтобы поскорее покончить со всем. Воровать из собственного дома несколько претило ей, с другой стороны многие коллеги журналисты повторяли, что грех не воспользоваться возможностью быть в курсе всех политических дел. Лорд Бертрам занимал далеко не последнее место в правительственном аппарате и его кабинет был сокровищницей, битком набитой сенсациями, годящимися для первых страниц. Любой другой на ее месте частенько бы наведывался к дедушке, но Сибилла принципиально не вмешивала свое положение в свою работу. Она добывала информацию самостоятельно, желательно из источников, не касающихся ее семьи, но в деле, за которое она взялась сейчас, без архива лорда Бертрама не обойтись.
По парадной лестнице Билли поднялась на второй этаж, минуя семейный портрет украшающий стену пролета. Картина была настолько велика, что полностью рассмотреть ее можно было разве что стоя возле входной двери, но честно говоря, у нее никогда не было желания ее разглядывать. Портрет был написал с фотографии, которую они сделали в прошлом году на званном вечере в честь дня рождения деда и на нем присутствовали все члены их семьи. Лорд и леди Фаулер, их сын, отец Билли, его жена и их пятеро детей. Сибилла не любила общие картины, на фоне двух своих сестер, девушка выглядела несказанно бледней, особенно на фоне старшей сестры, Маргариты. Та была действительно красива, это замечали все, а Билли была слегка выцветшей ее копией, к тому же пониже ростом.
В коридоре второго этажа она притормозила потому, что услышала какой-то отдаленный звук. В доме по-прежнему стояла тишина и девушка решила, что ей послышалось. Без труда найдя кабинет деда, Билли вошла внутрь.
Комната, в которой она оказалась, была полностью обита деревом темных оттенков. Прямо напротив входа стоял большой стол из сосны, на который падал солнечный свет из не зашторенного окна позади. Перед окном стояло кресло затянутое зеленым бархатом. Все стены были заставлены книжными шкафами, но вместо книг, а них стояли черные ячейки набитые коричневыми папками для бумаг. Сбоку от стола стоял сейф, но Билли решила, что для начала надо просмотреть, что лежит в папках.
Пройдясь по комнате, она посчитала, что лучше проверить последние дела, которые стопкой лежали на краю стола. Сев в дедово кресло, Сибилла на всякий случай осмотрела содержимое выдвижных ящиков, но не нашла там ничего интересно. Тогда она потянулась за верхней папкой, и ее взгляд наткнулся на фотографию в металлической рамке. Сначала ей показалось, что это изображение Мортимера — младшего сына Фаулеров. Точнее, фактически младшего, его брат близнец Питер был лишь на пять минут старше. Билли узнала его тонкое лицо, черные волосы и даже насмешливую полуулыбку. Но глаза юноши на фотографии были серого, как у их отца цвета, тогда как Мортимер пошел цветом в мать, как и Сибилла. Самолет за его спиной так же говорил о том, что это не ее брат, а дядя, который погиб еще до рождения близнецов. Он тоже носил имя Мортимер, и они были похожи настолько, что их постоянно путали на снимках. Питер, как ни странно, не походил на дядю так же, между ними все же ощущалась какая-то существенная разница, неуловимая взгляду. Это спасало Пита от отца, который в годовщину смерти своего брата так напивался, что становился действительно опасен для Морта, частенько принимая его за призрак того, первого Мортимера, который погиб на его глазах. Пару раз он даже пальнул в сына из своего охотничьего ружья, после чего Чайка, их мать, приучилась увозить мальчика подальше в такие черные дни.
Воспоминания об этом всколыхнулись в памяти и снова затихли. Сибилла подняла глаза от фотографии, но образ мальчика никуда не делся – он возник прямо перед ней.
— Мортимер! — потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это не образ, а действительно ее брат, незаметно вошедший в кабинет следом за ней. — Какого черта ты подкрадываешься ко мне? Ты разве не должен быть в школе?
Еще как должен быть! Он и стоит сейчас в своей школьной форме: сюртуке темного изумрудного цвета с серебристыми пуговицами с вышитой на груди короной и брошью в виде чащи со змеей. Своим направлением в Королевской Школе он выбрал медицину, оставив политику Питеру. Сибилла заканчивала литературное отделение, после чего продолжила обучение в государственном университете, отказавшись поступать в Королевскую Академию, которая давала высшее образование после школы детям из приближенных к короне семей. На ее груди тогда красовалась брошь с раскрытой книгой и занесенным над ней пером. Никто из бывших преподавателей не представлял, что девушка подастся после этого в журналистику, с другой стороны Мортимер тоже еще удивит всех. Зная ее нездоровую склонность к мистицизму их матери Чайки, которая раньше принадлежала к общине поклоняющейся кельтской Богине, от этого мальчика можно ждать чего угодно.
— Мне стало скучно — фиолетовые глаза Мортимера сверлили взглядом сестру и от этого делалось не по себе. Было в нем что-то жутковатое, что пробирало до костей. — Латынь такая скучная
— Возьми углубленный курс — поднявшись с кресла, Билли обошла стол и встала рядом с братом. Выпроводить его было бы слишком подозрительно, поэтому она просто взяла с края папки и принялась просматривать их.
— Древняя латынь еще скучнее…слишком просто
Сибилла понимала, что Мортимер заведомо не спрашивает, почему она решила влезть в кабинет деда и что ищет среди его бумаг. Этот пятнадцатилетний мальчик не нуждался в расспросах, он, казалось бы, и без того знает все. Поэтому скрываться от него было бесполезно.
— Тогда найди себе девушку – будешь хоть немного похож на нормального подростка
— Девушка, это так обременительно…
Брат усмехнулся и, взяв одну из папок, из самого низа, протянул ее сестре. Билли удивленно уставилась на белоснежный прямоугольник, украшающий титульный лист: «Артур Битт». Подняв глаза на Мортимера, она увидела, что тот улыбается ей уголком губ.
Откуда этот чертов мальчишка может знать, что она ищет сейчас?
— …а вот поиск воображаемых друзей это очень даже интересно
— Мортимер…
— Не волнуйся сестренка, я ничего не скажу дедушке, если ты не скажешь отцу, что я прогуливаю уроки.
— Засахарено — кивнула Билли, протягивая ему ладонь для скрепления договора.
— Еще ты должна мне пятьдесят фунтов, нужно подкупить кое-какие детали для моего телепорта
— У тебя есть телепорт?
— Он в процессе
— Ты хоть знаешь что это незаконно?
— Сказала та, которая только что ограбила собственного деда, стащив у него документ строжайшей правительственной секретности
Вздохнув, Сибилла приняла этот удар, и бумажная купюра быстро перекочевала из ее кармана в карман Мортимера.
— Засахарено – наконец сказал Морт, и они пожали друг другу руки.

 Отправлено: 18.08.12 06:48. Заголовок: ПОЛ. 2 Кабинка фуни..

Пол. 2

Кабинка фуникулера нырнула в облако и Пол поспешил закрыть окно, чтобы дым не проник в салон. При спуске всегда воняло гарью и копотью и не удивительно. На верхнем ярусе всегда гулял ветер и воздух там был чище, а здесь внизу никто не утруждал себя очищая его. Работали печи, дымили трубы и все эти отходы поднимались вверх, застревая на границе между двумя мирами одного города. Дальше, на уровне мостов они подвергались очистки и уходили в небо уже пушистыми белыми облаками. Частично они рассеивались уже на подъеме, но то, что оставалось и создавало неповторимую атмосферу нижнего города бурлящего и кипящего в собственном соку.
Фуникулер опустился в самый центр рыночной площади. Расставленным здесь лавочкам не были страшны капризы английской погоды, от дождя их защищала металлическая площадка, под которой разложился рынок. Иронично, но это подобие ярмарки устроилось прямо под Гайд-Парком, поднятым вверх в избежание катаклизма. В Лондоне уже сто лет как не было наводнений, но местные жители боялись разлития Темзы как огня и старались строить все наверху, низ же оставляя тем, кому просто не хватило денег и власти, чтобы застраховать свои жизни на случай ее выхода из берегов.
Рынок на котором вышел Пол представлял себе ту классическую версию рынков, где торговцам было не особенно важно что и где продавать. Здесь можно было приобрести копченую сельдь, а в соседнем киоске присмотреть своей подружке милое ожерелье, если вас конечно не волнует, что оно будет слегка пахнуть рыбой. Некоторые торговцы имели крытые палатки, а некоторые располагались прямо на мощеной улице, подложив под свои товары куски картона. Неповторимое место. Кто-то рассказывал, что в некоторых лавочках можно купить что-то диаметрально противоположенное тому, что написано на вывеске, что-то интересное и не обязательно с лицензией. Но желающих проверить это было мало – в толпе слишком часто попадались изумрудные плащи смотрителей королевского дома. Пол слышал, что настоящие, теневые торговцы обретаются в глубинке и на площади не показываются, но это были лишь слухи. Самые смелые слухи в мире, где все жили следуя закону.
Устав любоваться на чужие затылки, Пол поднял глаза кверху и увидел самолет королевской авиации. Ничего удивительного, что он летает так низко, скорее всего пилот собирался проскочить под мостом, чтобы потом уже подняться в небо. Кто-то больно ударил юношу в бок и он снова испытал то странное чувство в костяшках пальцев и сжал руки в кулак. Здесь было слишком много людей и все они без стеснения пихались локтями, пробираясь сквозь толпу и не разбирая, кто перед тобой: человек или курьер, которого следовало бы не замечать и обходить за километр. В кармане Пола завалялись монеты и присмотревшись по сторонам он решил купить подарок своим маленьким сестрам, что остались у него дома. Его денег хватило лишь на то, чтобы купить двух плюшевых кроликов. У одного не было глаза, а у второго разодрано ухо, но это ничего. Глаз всегда можно сделать из пуговицы, а ухо зашить. Там откуда приехал Пол, даже такие игрушки редкость. Раньше они с мамой делали их самостоятельно и выходило ужасно. У Пола, не у мамы. Поэтому даже местами порванные звери вызовут бурный восторг у девочек.
На одном из лотков он увидел браслет. Ничего особенного, просто черная резинка и три продетые через нее бусины насыщенного сине-фиолетового цвета. Поколебавшись немного Пол купил и его, тут же натянул на запястье левой руки и прикрыл рукавом куртки. После этого он покинул рынок, помня свой уговор с журналисткой.
Только здесь внизу можно было увидеть настоящий город. На верхнем ярусе эту функцию выполняли металлические площадки, на которых строились здания или мосты, которые заменяли улицы и позволяли людям перемещаться с одного района на другой. Конечно же, площадки типа Гайд-Парка засыпались землей и на них выращивали деревья, а мосты были уложены каменной кладкой, но все равно это было не то. На Нижнем городе улицы были узкие, часто уходили вверх или наоборот спускались вниз и имели тенденцию сужаться по мере отдаления от центра. Поговаривали, что на окраинах пространства между домами такие узкие, что через них способны просочиться разве что кошки.
Путь Пола пролегал через улицу Копченостей, названную так в честь основного товара, что здесь производили. Рыба и мясо коптились в собственном соку, перемешанным с дымом и гарью окутывающим это место. Зловоние этого района придавало неповторимый вкус и, как говорили торговцы, никакие пряности не могли сравниться с эффектом, который производил воздух нижнего яруса. Запах здесь стоял специфический, но местные жители должно быть уже успели привыкнуть. Юноша прошел дальше и свернул в Пустой переулок. Он был назван так потому, что был настолько мал и узок, что там даже негде было поставить лавку. Перпендикулярно ему проходила улица Кошачьих криков. Она тоже была названа не спроста. Пол не знал кто из архитекторов Лондона додумался понастроить чугунные мостики, соединяющие крыши домов, расположенных в том районе, но кошки, соответственно облюбовали их. Можно сказать, что на этой улице они жили практически стаями. В марте это место было особенно прекрасно…
Остановившись на перекрестке Важного Решения, Пол не задумываясь свернул влево. Пойди он на право, то вышел бы к Темзе, а если прямо…прямо располагался заброшенный район Гротов. Когда-то там был вход в подземку и сейчас, это единственное место, где еще располагался спуск в туннели. Говорят его облюбовали какие-то хиппи, но Пол не верил. Легенд о нижнем ярусе ходило много, взять хотя бы историю о неком таинственном переулке, куда эхом заноситься детский смех. Причем переулок этот, по рассказам, перемещается в пространстве по городу и всегда появляется неожиданно, в нем легко потеряться и остаться навсегда.
Все это, конечно, чушь собачья.
Сибилла Фаулер ждала его в пабе Стеклянный Глаз, что находился на улице Двух Солнц. Вот это название было совершенно ничем не оправдано. Никаких двух солнц там и в помине не было, даже одного. Зато это было единственное место, где продавался Сине-Черный. Долгое время ходили слухи, что этот напиток запретят изготавливать из-за того, как он действует на организм человека. Сине-Черный настолько крепок, что одной стопки достаточно для того, чтобы твой мозг отказался работать и улетел в астральные миры. Разум после приема этой дряни становился девственно чист и не замутнен никакими сомнениями, даже шесть часов страшнейшего похмелья стоили того. Особенно для курьера вроде Пола, который временами начинал думать слишком много. Это было не профессионально. Задаваться вопросами не касающимися безопасности и быстроты доставки. Помогал только стакан Сине-Черного, который он выпивал залпом и возвращался к привычному безразличию.
По дороге ему встретилась пара курьеров, таких же как и он сам. Мужчины в возрасте от тридцати до сорока лет – они даже не посмотрели ни на Пола, ни на друг друга. Это было нормально, но почему-то сейчас это показалось неправильным. Юноше смертельно захотелось самому заговорить с ними, чтобы посмотреть в глаза хоть кому-то, кто не будет отворачивать с презрением лицо, но он удержал себя от ошибки. Сине-Черный пришел бы кстати, особенно если ему предстоит снова встретиться с этой странной журналисткой, которая задает слишком много вопросов. Пол не смог отказать ей во встречи потому, что она была первым человеком который заговорил с ним и она была красива, хотя он и вряд ли понимал значение этого слова. Но вместе с тем, чтобы он там не думал, он не имела права на этот разговор и прекрасно осознавал это.
Неоновая вывеска над дверью горела не всеми буквами. Если не приглядываться, в темноте выходило, что паб называется «Клячый Газ» - у буквы «Н» вдобавок была отломана одна черточка. Войдя внутрь, Пол не глядя по сторонам направился к барной стойке, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Там он просто показал пальцами «два» - дальнейших объяснений не требовалось. Седовласый мужчина со стеклянным глазом за стойкой подвинул к нему два стакана наполненных мутноватой жидкостью неоднородной субстанции. Почти сразу же Пол схватил первый стакан, но на полпути ко рту, чья-то рука остановила его.
- Тебе не стоит пить эту дрянь, Пол – уверенно произнесла Сибилла Фаулер, сверкнув на него глазами. - Ты и без того выглядишь так, будто болеешь Альцгеймером, хотя для твоих лет как-то рановато
Журналистка была такой маленькой, что даже с учетом того, что Пол сейчас сидел согнувшись и сгорбившись на стуле, она все равно была ниже его ростом. Зато с ее внутренней силой сложно было поспорить, она буквально захлестывала всех вокруг и юноша послушно поставил стакан обратно на стойку. Сибилла удовлетворенно кивнула, забралась на соседний стул и отодвинула от него Сине-Черный.
- Два пива, а свои помои вылей туда, где им самое место, Ларри – в унитаз – обратилась она к седовласому и сразу же расплатилась с ним крупной купюрой.
Тот посмотрел на нее неодобрительно, а потом перевел взгляд на Пола. В его глазах читалась сложнейшая дилемма: высказаться насчет того, что такая леди, как Сибилла общается с курьером и тем самым нарушить общий закон признав его существование, или же просто промолчать, но тем самым поощрить то, что она делает. Через несколько секунд томительных размышлений, седовласый пришел к выводу, что лучше ни во что не вмешиваться и, убрав стаканы еще полные Сине-Черным, он принялся протирать стаканы.
- Вот это да – Сибилла присвистнула и закинула ногу на ногу, поведя себя при этом совершенно не так, как положено для леди. - Одно твое присутствие заставляет Ларри молчать! Где ты был всю мою жизнь Пол?
- Я не знаю
Перед ними возникли две наполненные до краев пинты и Пол пододвинул к себе одну. Он догадывался, что фразу произнесенную журналисткой не стоило воспринимать буквально, но его мозг не был сейчас в состоянии придумать достойный ответ. Впрочем Сибиллу это кажется вовсе не расстроило. Она отхлебнула пиво и подвинулась ближе, ставя их стулья почти в притык друг к другу. Колени девушки при этом уперлись Полу в бедро и это почему-то очень его смутило. Инстинкт курьера заставил его перевесить сумку с посылкой на другое плечо. От греха подальше.
- Я понимаю, что была слишком резка с тобой сегодня утром – она заговорила и юноша принялся усиленно цедить свое пиво, стараясь не смотреть на нее. - Я не имела права вмешиваться в твою работу, но ты здесь…ты пришел и собирался пить Сине-Черный. Ты хотел избавиться от каких-то мыслей, Пол? Прости, но ты не выглядишь человеком, который думает слишком много. Ты даже не помнишь названия места, где ты родился. Тебя что-то беспокоит?
- Я часто прихожу сюда выпить, дело не в…
- Вы поэтому все такие? Вы, в смысле курьеры, вы часто пьете эту гадость и от этого…
- Нет.
Полу наконец удалось заставить Сибиллу прекратить этот допрос. Возможно потому, что его голос приобрел неведомую доселе твердость, которая удивила девушку.
- Никто из курьеров не ходит в пабы, только я – убито продолжил юноша, почувствовал себя неловко под этим взглядом. - Знаю, что не должен, и ты попала в точку, я немного думаю и это правильно. Это – профессионально.
- Это – глупо, Пол. Не знаю почему ты так трактуешь слово «профессиональный», но я уверена, что если ты выслушаешь меня сейчас и постараешься хоть немного подумать над тем, что я скажу, то…
- Я не дам тебе заглянуть в посылку. Она предназначена не тебе.
- От этого может зависеть жизнь человека, которого я разыскиваю
- Тогда я сочувствую этому человеку
Стакан стоящий перед Полом был уже пуст, но перед ним уже стоял новый, появившийся точно по волшебству. Юноша даже не заметил как это произошло.
- Да ты я смотрю, умнеешь на глазах. Перешел на циничные высказывания?
- Ценные что?
- Неважно
Сибилла отодвинулась и вытащила и кармана пачку сигарет. Пол с интересом наблюдал за тем, как она закуривает.
- Ты прав, прости, это твоя работа и я не должна…
Пол выдохнул с облегчением. Он боялся, что журналистка продолжит упорствовать, но этого не произошло. Она внезапно все поняла. Сейчас, когда она сидела склонив голову чуть вниз и волосы практически скрывали ее лицо, Пол почувствовал странное покалывание в кончиках пальцев. В животе появилось постоянно нарастающее тепло, но его сознание еще было закрыто для этих сигналов. Он не понимал, что от него требует его организм, но он был благодарен Сибилле за то, что она держалась теперь на расстоянии. Так он, хотя бы, мог нормально дышать.
- Не хочешь еще выпить, Пол?
фиолетовые глаза прятали от него какой-то секрет и он никак не мог разглядеть его. Не дожидаясь пока Пол ответит, журналистка развернулась на стуле в сторону бармена.
- Эй, Ларри! Повтори

 Отправлено: 30.11.12 00:59. Заголовок: Пол. 2 - Я не чувст..

Пол. 3

- Я не чувствую своих ног, это нормально?
Пол попытался подняться со стула, неловко наступил ногой и едва не упал, ухватившись на сидящую рядом Сибиллу и она залилась звонким смехом. Не таким, как звонким, как «колокольчик», а таким как самый настоящий «колокол». Кажется, они на сегодня уже исчерпали свою дозу алкоголя. Пол даже не понимал, как это произошло. Он почувствовал себя пьяным только теперь, когда осознал, что едва держится на ногах. От чего-то ему было весело, хотя и не так сильно, как журналистке.
- Нормально, пока ты не захочешь в туалет – ее щеки горели малиновым цветом, но в глазах не было хмельного блеска. Пол не заметил этого, он был больше увлечен тем, что Сибилла, точно позабыв о том, что она леди, нагло улыбалась ему, положив руки на его плечи. - Вот тогда это может стать проблемой
Сколько они выпили уже? Точнее, сколько выпил Пол. Три стакана? Четыре? Пять? Он старался не забываться и постоянно руками ощупывал свою почтовую сумку, чтобы проверить посылку. Он даже сейчас продолжал это делать, хотя вряд ли уже сознавала смысл этих манипуляций. Как на автомате его руки ощупывали ткань сумки, молнию, обнаруживали внутри шершавую бумажную поверхность и, успокоившись, возвращались на место.
- Мне надо идти, да? Пока я еще могу, да?
Полу не хотелось уходить, но он чувствовал, что еще немного и он вообще останется ночевать прямо здесь. Это было не правильно, ведь фактически он все еще находился на работе. Пока посылка не попадет в руки получателю, курьер не имел права расслабляться и забывать свою службу. Но сегодня все выходило как-то неправильно. Нужный ему человек в библиотеке не встретил его, зато его встретила Сибилла. Он вошел в контакт с лондонцем и согласился на встречу в баре. И вот теперь, непонятно как, он уже едва переставляет ноги, а посылка ведь все еще при нем.
- Не волнуйся, домашний мальчик, я провожу тебя
Сибилла спрыгнула со стула и Полу пришлось отодвинуть и от этого он снова споткнулся. Журналистка ловко перекинула его руку через свое плечо и на секунду Пол удивился тому, как она умудряется так держаться? Кажется, что алкоголь на ней практически никак не сказался. Должно быть, она ирландка, хоть и живет в Лондоне. Он где-то слышал, что ирландцы очень стойки с горячительным напиткам.
- Боже ты такая….маленькая
Полу пришлось сложиться почти вдвое, чтобы действительно начать опираться на Сибиллу. Этот факт почему-то так поразил его, что из головы сразу же улетучились все попытки пытаться мыслить логикой.
- Если я согну руку в локте, то смогу облокотиться на твою макушку
Он представил себе эту картину и отчего-то ему стало смешно. Он смотрел на Сибиллу совершенно другими глазами, не то, что час назад, когда они пришли сюда. Тогда он держался в стороне, как и подобает курьеру, а теперь он совершенно ничего не стесняясь говорил совершенно не позволительные вещи.
- Ты как фигурка Сары Бернар, которую можно положить в карман…
Это странное чувство, когда ты не можешь прекратить говорить, даже когда понимаешь, что несешь полную чушь. На автомате он снова проверил свою сумку и столкнулся пальцами Сибиллы. В голове уже стояла такая каша, что он просто слегка пожал их и тут же отпустил. Журналистка кажется, не смутилась ни на мгновение, а ничего не соображающий Пол и подавно не обратил на это никакого внимания.
Они пошли по направлению к выходу. Точнее, Пол буквально поплелся, ведомый уверенной походкой Сибиллы, которая целенаправленно вела его к двери.
- Как тебе удается быть такой трезвой?
- Я наполовину ирландка – она будто прочитала эту фразу у него в голове. Пол был буквально поражен, и едва не споткнулся на пороге.
На улице было прохладно и в воздухе витал пар. Не от мороза, а от выхлопных труб заводов и маленьких конторок частных предпринимателей. Но это все равно было лучше чем спертый и прокуренный бар.
- Мне как-то не очень хорошо – признался Пол.
Если сидя на одной месте он еще мог спокойно сдерживать все природные позывы из желудка, но прямо сейчас, на относительном свежем воздухе, могла произойти неприятность. Какая именно Пол еще не знал, ведь он ни разу не напивался до сегодняшнего дня. Он только чувствовал волну подкатывающую к горлу.
- Кого я вижу, сама Сибилла Фаулер и…это. Как низко ты пала с момента нашей последней встречи?
Полу пришлось постараться, чтобы сфокусировать взгляд на мужчине, который только что вышел из темноты и вступил в круг света от фонарного столба. Он с пренебрежением смотрел на курьера несколько секунд, а затем отвернулся, точно Пол был чем-то слишком противным, чтобы долго его рассматривать.
Все же, что видел Пол, почему-то было не четким и все время норовило раздвоиться. Когда же следом за незнакомым мужчиной показались еще двое, Пол подумал, что у него нарушение зрения.
- А кого вижу я…Тот самый ублюдок, что подставил моего источника на прошлой недели.
Сибилла чуть отошла от Пола и тот пошатнулся, все еще пытаясь разглядеть лицо говорящего. Журналистка знала этого типа и, судя по тону ее голоса, не была в восторге от встречи.
- Вот с виду приличная девушка, а как рот откроет…сразу ясно...леди. Я думал, что ты должна понимать, что я не мог поступить иначе
- Понять тут можно было только то, что ты полная сволочь
- Сибилла
Полу надоело стоять в стороне и изображать часть декораций. Всю свою жизнь, по сути, он только этим и занимался и отлично научился изображать фейхоа. И до сегодняшнего дня он сам не осознавал, как сильно устал от этого. Какие-либо чувства, за приятным исключением в виде ответственности и патриотизма, были излишними в его мире. Он должен был держаться равнодушно, как порой говорили сами себе курьеры, выше раздражения и амбиций. Но прямо сейчас Пол чувствовал, как ускоряется его сердцебиение, пригоняя кровь к голове.
- Нам надо идти только куда?
Он только что сделал то, что ему строжайшим образом было запрещено. Он влез в разговор двух лондонцев, двух людей, живущих НЕ Дома, а это было почти богохульством. Сибилла оглянулась, наконец вспомнив о его присутствии. Она была удивлена и это хорошо читалось по ее лицу, но она готова была согласиться с Полом, это тоже было видно. Но она не успела ничего не сказать.
- Вы только посмотрите, это пытается командовать – откровенное веселье Итана заставила Пола вспыхнуть. Его пальцы непроизвольно сжались в кулак, но он еще не понимал, что с этим можно сделать. Он чувствовал лишь то, как щипало у него под ребрами и как сводились его мышцы, группируясь для…для чего? Пол даже не мог четко осознать что именно вызывает эту физическую реакцию.
- И ты будешь его слушать, Билли? Решила совершить социальное самоубийство?
- Отвали, Итан
Журналистка взяла Пола под локоть и попыталась пройти мимо преградившей им дорогу компании и тот снова почувствовал как усилилось его восприятие.
- В следующий раз просто заведи себе черепашку, я думаю она столь же интересный собеседник, что и этот курьер
Последние слова Итану пришлось выплевывать уже вместе с кровью. Пока разум Пола пытался угнаться за бунтом его организма, рука сами сообразили, что надо делать и отвесили неслабый удар в челюсть мужчины. Одновременно с этим Пол почувствовал сильную боль в пальцах, что он бил неправильно. Коллега Сибиллы пошатнулся и согнулся по полам, а его друзья во все глаза уставились на юношу.
- Что это было?
- Ты чего, совсем чокнутый?
- Пол…
Сибилла смотрела на него своими фиалковыми глазами и в них читалось непонимания. Драк на Альбионе не случалось уже много лет. Проводились спортивные соревнования, но никто на улицах не поднимал друг на друга руку без крайней на то необходимости. Оружием уже давно стало слово, а причинение телесной боли считалось запретным варварством. Дикостью. Пол видимо был диким. Он чувствовал странное удовлетворение от проделанного движения, хотя до этого он ни разу не видел как кто-нибудь совершает нечто подобное. Особенно, кто-нибудь вроде него – лишенного прав курьера. Возможно, это было плохо – ударить мужчину. Но отчего же тогда это приятное ощущение покалывания на кончиках пальцев? Отчего даже содранные костяшки щипят так нежно?
Выпрямившись, Итан сплюнул кровью. Ему определенно надо было попытаться реабилитироваться. Решив воспользоваться моментом, что Пол рассматривает свою руку, он замахнулся, но юноша отклонился. А затем снова ударил, на этот раз убрав большой палец внутрь кулака, и боли стало меньше. Бил он теперь уже в нос и на этот раз удар был достаточно сильным, чтобы свалить Итана с ног. Его друзья кинулись помогать ему подняться, пока тот, разбрызгивая кровью, изрыгал проклятия.
Сибилла воспользовавшись моментом схватила Пола за рукав и потянула прочь от вырывающегося из рук приятелей Итана.
- Пошли отсюда – ее голос дрожал, но она уверенно тащила юношу следом за собой по переулку. - Быстрее, Семеро тебя забери
Если бы кто-нибудь узнал, что Пол ударил человека, его бы арестовали. Ему бы пришлось исчезнуть, уехать на родину, а то и хуже. Он слышал, что курьеры часто пропадали без вести и никто даже и не думал их искать. Это называлось увольнение и его предусматривали для тех, кто пытался заговорить или подружиться с кем-то за пределами своего Дома. Что сделали бы с Полом за драку? Лучше бы ему этого никогда не узнать. Физический вред был недопустим в рамках продвинутого лондонского общества.
Они практически бежали до тех пор, пока не оказались на перекрестке Важного решения. К Полу постепенно возвращалась способность говорить, а Сибилла так ни разу на него не оглянулась за все это время. Юноша остановился и вынудил журналистку снизить их скорость. Тогда она вырвалась и ушла вперед и Полу пришлось поспешить за ней.
- Больше никогда, никогда так не делай. И молись Богу, если он у тебя есть, что Итан не смог вспомнить твоего лица…
- Прости меня
Он чувствовал себя виноватым, хотя еще не понимал почему. Он только слышал в тоне Сибиллы, что она огорчена, что она злиться и понимал, что причина этого была в нем. И в том, что он сделал. Он был ошарашен своим поступком и выплеснувшимся адреналином и в его крови все еще гулял алкоголь.
- Ты простишь меня?
- Молчи, просто молчи – она даже не оглянулась на него.
- Это было здорово, ты знаешь? – Пол остановился, а впереди него, сделав еще два шага вперед, остановилась Сибилла. - Это было, как…как….ну, ваша легенда, про меч из камня. Я будто нашел свой меч. Я наполнился.
«И ты заметила меня. Вы все заметили» - он испугался услышав в голове чей-то голос, пока не сообразил, что он принадлежит ему самому. До этих пор его мысли не были такими четкими и оформленными. Они не облачались в слова, а больше в образы. Как у собаки. – «Я существую. Я больше не призрак - я материален.».
Девушка развернулась. На перекрестке гулял сквозняк и Пола стала бить мелкая дрожь. Толи от ветра, толи это были последствия выплеска адреналина. Сибилла некоторое время смотрела на него, затем протянула ему руку. Кончики ее пальцев слегка дрогнули, призывая Пола подойти. Он почувствовал это интуитивно и сделал несколько шагов вперед, пока не сумел коснуться девушки.
- Тебе нужно проспаться

 Отправлено: 25.12.12 20:42. Заголовок: Сибилла. 3 Сибилла ..

Сибилла. 3

Сибилла все еще пыталась осмыслить случившееся. В последнее время она все чаще стала сталкиваться с таким явлением, как «насилие», хотя еще пару дней назад это определение было для нее лишь словом, которое ничего не значило и не вызывало никаких эмоций. В Новом Лондоне уже около ста лет процветала политика мира. Все споры решались словами и за всю свою жизнь Сибилла не могла припомнить ни одного случая, когда бы кто-то позволил себе просто так ударить другого человека. Войны – гражданские или международные – терроризм, серийные убийства, разборки на районах. Техника боя стала искусством и противники сходились лишь на рингах из-за спортивного интереса. Никто не говорил, что люди перестали растить в своих сердцах ненависть, но теперь они выплескивали ее через дипломатию, предпочитая стакиваться с врагами в судах, а не в темных подворотнях, вооружившись кирпичом. Подобное проявление агрессии считалось варварством. таких людей изолировали из социума и это было нормально. Поведение Пола могло оправдываться разве что его происхождением. С этими курьерами всего не все было чисто, они считались самой примитивной и неинтересной кастой в Мире, а ведь как уже говорилось, насилие удел неразвитого общества. Если на Альбионе и в других частях света цивилизации уже пришли к воплощению идеи гуманизма, то вполне возможно курьерам было до этого еще далеко. Но это оправдание возвращало Сибиллу к вопросу о том, откуда тогда пришли эти люди-призраки? По тому ли они чураются людей, что не способны к жизни в цивилизованном обществе?
Пол не казался ей примитивным.
Тогда и Билли была примитивна потому, что одновременно с ужасом, который она испытала, когда Пол ударил Итана, она почувствовала удовлетворение. Такие люди – слизняки. Они трусливы, изворотливы и они приносят действительно много проблем, когда чувствуют, что могут пострадать. Тут же готовы продать хоть родную бабушку, лишь бы избежать неприятностей. Из-за него Сибилла потеряла крупную сумму денег, которую пришлось выплачивать по постановлению суда, а газета, в которой она работала, потеряла очень ценного осведомителя. А сейчас очень трудно найти действительно хороший источник информации. Но хуже всего, что семья этого осведомителя оказалась на улице, а сам он сел в тюрьму за государственную измену. И ведь ничего с Итаном нельзя было сделать, по закону он был совершенно чист и защищен. Это было ужасно неправильно, но даже сейчас Сибилла злилась на Пола не столько из-за того, что он нарушил закон и сделал ее невольной его соучастницей. Она злилась потому, что в глубине души она считала, что он был прав. Возможность увидеть, как этот ублюдок Итан сжимается в узел, как трусливый червяк определенно стоила того.
Это наверное не значило, что Билли была примитивным человеком. Она испытывала сочувствие к той семье, что пострадала из-за Итана, она испытывала сочувствие к Артуру Биту, который пропал несколько дней назад. Не было ничего приятного в том, чтобы видеть, как против его имени в бумагах лорда Фаулера значилось таинственное «вопрос закрыт». Это, по мнению Сибиллы, тоже было насилие, но немного иного характера. Это было хуже и вот это действительно вызывало ужас. А то, что сделал Пол…это даже близко не было так плохо, как то, что, как оказалось, творилось в рамках закона.

Скрипнули доски над потолком и Сибилла подняла голову на звук. В оглушающей тишине комнаты она отчетливо услышала шаги доносящиеся со второго этажа. Затем хлопнули оконные ставни и все снова затихло. Билли поднялась с кровати и одернула подол слегка задравшегося платья.
Таун-хаус в котором она жила, располагался на улице Птичьих гнезд. Снимала она лишь первый этаж, что было не удивительно. Сейчас так поступали многие. Район таун-хаусов располагался неподалеку от рабочего центра, поэтому никто не покупал там дома, их снимали, чтобы удобнее было добираться до своего рабочего места. При этом цены на недвижимость в Гнездах и не думали падать, отсюда и пошла привычка снимать комнаты вскладчину, разделяя арендную плату. Сибилла не была исключением из правил, несмотря на то, что была леди потому, что предпочитала жить на собственную ставку, а не на деньги отца. К тому же ее сосед появлялся в доме еще реже нее самой и не создавал никаких бытовых неприятностей. Более того, Билли часто сама поднималась к нему, чтобы поговорить.
Оставив Пола отдыхать, она поднялась с кровати и собралась выйти в гостиную. Ее взгляд, скользнув в последний раз по растянувшемуся на матрасах юноше, остановился на черной курьерской сумке, бесхозно брошенной у задника. Кончики пальцев Сибиллы закололо. Сладкая обволакивающая волна искушения прилила к сердцу, ускорив его биение. Глянув еще раз на посапывающего Пола, журналистка быстро наклонилась и подхватила коричневый пакет, так соблазнительно выпячивающий свое вздувшееся пузо из плохо застегнутой молнии. Прижимая его к своей груди точно сокровище, девушка быстрыми шагами вышла в гостиную. Потребовалось не очень многое, чтобы аккуратно вскрыть посылку. Чайник на кухне уже закипал и Билли легко растворила клей с помощью выходящего пара. Распечатав конверт, она вывалила его содержимое на стол. Кипа белоснежной не тронутой пером бумаги составляли большую часть посылки. Сибилла принялась просматривать их в поисках какого-то скрытого текста, какой-то подсказки к тому, что могли означать эти листы…с трудом она принимала тот факт, что кто-то решил переслать чистые бумажные листы с помощью курьерской службы. К тому же она знала, что посылка предназначена мистеру Флобишеру, архивариусу городской библиотеки, который вел дела вместе с ее дедом лордом Фаулером. Быть не могло, посылка, которую так тщательно стерегли не содержала в себе никакой тайны.
На десятом листе ей повезло. С задней стороны к странице был приклеен небольшой ключик с номерком, совсем невесомый. И все. Никакой подписи, никаких указаний. Осторожно освободив ключ от скотча, Сибилла поднесла его ближе к лицу. Можно было предположить, что он открывает ячейку в банке, но Билли знала почти все банки в Лондоне и этот ключ явно не принадлежал ни одному из них.
Наверху снова послышались шаги и журналистка спешно убрала ключ в карман пиджака. Подняв глаза к потолку она дождалась пока скрипение досок стихнет и принялась складывать разложенные по столу листы обратно в пакет. В какой-то момент Сибилла опрокинула локтем стакан воды, который собиралась отнести Полу когда тот внезапно отключился, и прозрачная жидкость залила бумагу. Чертыхнувшись, Билли подхватила листы и попыталась отряхнуть их, но тут увидела проступившие буквы на одной из страниц. Пораженная, девушка быстро пробежалась глазами по тексту.

«Артур Битт будет молчать. Его курьер утилизирован. Все, что у него было я пересылаю тебе, ты знаешь что с этим делать».

Сибилле потребовалось сесть, чтобы перевести дух. Она узнала почерк, написавший записку и от этого у нее засосало под ложечкой. Эти красивые витиеватые буквы могла нарисовать только одна рука – рука ее деда, лорда Фаулера.
Дело, за которое взялась Сибилла становилось опасней с каждой минутой. Ей раньше не доводилось встречать невидимые чернила, которые проявлялись от соприкосновения с водой, ей не приходилось иметь дело с людьми, которые заходят так далеко, в попытки скрыть свою тайну. Конечно, Билли понимала, что скорее всего влезает в государственные дела, раз уж в деле замешен лорд Фаулер, но до последней минуты она не осознавало насколько все это серьезно. Кого-то уже заставили замолчать, а кого-то утилизировали. Сибилла вспомнила юношу, который сейчас спал на ее кровати. Его тоже могли утилизировать. Его могли заставить молчать, если выясниться, что она видела посылку, которую он должен был охранять. От осознания у журналистки защемило сердце, но разум приказал ей успокоиться. Тем важнее, в свете новый открытий, понять за что Артура Бита «стерли» с лица земли. Оставив мокрые листы сушиться на подоконнике, Сибилла похлопала себя по карману, в котором лежал ключ и вышла в холл. Там, прямо на против входной двери находилась лестница, ведущая на второй этаж. Собравшись с мыслями Билли поднялась по ней и толкнула деревянную дверь, открывающуюся в комнаты наверху, и вошла внутрь.
Ее сосед не был очень педантичным человеком и в его комнате всегда царил легкий творческий беспорядок. На самом деле он почти не жил здесь, как подозревала Сибилла, предпочитая проводить все время на крыше, куда у него имелся открытый доступ. Именно туда и направилась журналистка, обнаружив комнату пустой. Миновав чердак, она увидела, что дверь на крышу была закрыта не полностью. Против воли Сибилла заулыбалась и поспешила туда, откуда пахло ночью.
Черное небо куполом накрывало город притупляя все краски. Если бы было еще и тихо, но Птичьи гнезда располагались слишком близко к центру. Шум и гул был практически неотъемлемой частью Лондона. И все равно, здесь на крыше Сибилла почувствовала себя удивительно спокойно, как ни в одном месте этого огромного мира.
Птичий клекот раздался прямо над головой журналистки, прорезав шум города. Подняв глаза, Билли увидела огромного беркута, свившего себе гнездо прямо над входом. Благодаря хозяину этой исполинской птицы, она знала, что беркуты кричат только в полете или защищая территорию. Сейчас он оповещал округу о чужаке, но он не нападал. Правда, только потому, что еще не получил такого приказа.
- Не ждал тебя сегодня…думал гости…
Юстин вышел из тени под свет ночных сфер. Сибилла, которая всегда неловко чувствовала себя в обществе его беркута, облегченно вздохнула и шагнула к нему, не оглядываясь на гнездо.
- Это не гости, это по работе
Ему было около двадцати шести лет, но в его глазах Сибилла видела бесконечность космического пространства. Он не выглядел на свой возраст, только Билли еще никак не могла понять, старше он кажется или младше. Сейчас, укрываясь от ветра, он обмотал шарф вокруг головы, как хомут.
- Мне нужна твоя помощь
оказавшись возле него, Сибилла подняла руку и скинула ткань, скрывающую черные волосы Юстина. Он улыбнулся и, развернувшись, пошел к краю. Билли поспешила за ним, по пути вытаскивая из кармана ключ, который и хотела показать юноше.
- Ты знаешь откуда он?
Юстин повернулся и посмотрел на протянутую ладонь. В его глазах промелькнула какая-то мысль и он посмотрел на журналистку скрестив их взгляды. Все мысли по поводу ключа как-то разом пропали из головы Сибиллы. Она смотрела на Юстина и пыталась вспомнить какого цвета у него глаза. Прямо сейчас они были сине-фиолетовые, прямо как у нее самой и это было удивительно. «Неужели я так же красива?». Потом ей вспомнилось лицо Мортимера и захотелось зажмуриться, но взгляд Юстина приковывал и лишал воли. Сибилле вспомнился Пол лежащий внизу и едва только она подумала об этом, как юноша напротив нее отвел глаза и все очарование спало.
- Дай, я посмотрю поближе
Юстин принял ключ из ее рук и присел на край крыши. Сибилла устроилась рядом, несмотря на завывающий ветер, который так и норовил поднять ей юбку. Пока юноша разглядывал ключ, она разглядывала его, внимательно, точно никогда раньше не видев. Что-то в нем было, в нем и его гигантской птице.
- Это ключ от ячейки на вокзале Надежды
Юстин протянул ей ключ и Сибилла спрятала его обратно в карман. Удивительно, вспоминая известные ей хранилища, она почему-то не подумала о вокзалах. Как странно было представить, что такая важная тайна может храниться в подобном месте. Там ведь даже охраны нормальной не было – просто подходи с ключом и открывай нужную тебе ячейку. Никто не смотрит, никому не интересно…должно быть, лорд Фаулер тоже решил, что столь неприметное место никогда не придет в голову любителям покопаться в правительственных секретах.
- Ты, конечно, не скажешь мне, кто дал его тебе?
Улыбка снова непроизвольно осветила лицо журналистки.
- Я не имею право выдавать имя своего источника – откинув от лица выбившуюся прядь волос легким движением головы, она снова посмотрела на Юстина и ей показалось, что его глаза больше не казались ей такими синими. - Но это и не важно, с меня причитается
- Мы будем квиты, если ты пообещаешь, что будешь осторожна
Его голос был таким серьезным, но Сибилла невольно перестала улыбаться. Ей на ум почему-то пришло, что она не знает, где Юстин работает, что она вообще ничего не знает о нем кроме того, что он любил шоколадное печенье и жил жизнью затворника. Когда они впервые встретились, Сибилла не могла представить, что сможет доверять человеку, о котором знает так мало, но этому парню удалось очаровать ее и заставить проникнуть глубокой симпатией. Билли была любопытна и дотошна, как и все журналисты, но немногословность Юстина и его нежелание говорить о себе она приняла смиренно. Он мог оказаться хоть серийным убийцей с улицы Вязов, Сибилла все равно не стала бы пытаться узнать о нем через третьи руки. Она хотела, чтобы он сам рассказал ей все, когда захочет. Это было бы ценнее во много раз. Его доверие почему-то казалось Билли сокровищем, которое нельзя было просто так взять силой. И все же, прямо сейчас ей очень хотелось узнать, что же кроется за этим серьезным тоном и этим грустным взглядом.
- Я обещаю
Поднявшись с парапета, Сибилла снова попыталась улыбнуться, но почему-то у нее плохо это вышло. Она собралась вернуться к себе, чтобы захватить сумку и попробовать наведаться на вокзал Надежд. Утром неумолимо приближалось и, если она поторопиться, то может успеть к самому открытию, чтоб потом вернуться назад до пробуждения Пола. Билли не хотелось, чтобы он узнал о том, что она вскрывала его посылку. Поэтому действовать нужно было очень быстро.
Теплая ладонь накрыла ее запястье и остановила на половине пути к выходу.
- Подожди – Юстин стоял перед ней, загадочно улыбаясь и это развеяло все страхи Сибиллы, возникшие в связи с делом Битта. - У меня есть для тебя поцелуй
В предвкушении она закрыла глаза. С таким чувством дети готовятся развернуть рождественские подарки, спрятанные под елкой. А это было даже лучше любого подарка. Нагретый в руках Юстина предмет коснулся уголка ее рта и скользнул по нижней губе. Билли облизнулась и открыла глаза. Юноша протягивал ей янтарную брошь исполненную в виде божьей коровки.
- Я подумал она может тебе понравиться
Сибилла продолжала улыбаться. Она обожала эти его маленькие «поцелуи», которые он дарил ей. Это говорило о том, что чем бы он не занимался, где бы он не работал, он думал о ней и о том, что могло бы ей понравиться. И не важно, что они никогда не обсуждали с ним собственные интересны, гораздо приятнее знать, что кто-то чувствует тебя без слов.
- Да, она действительно прекрасна
С этой божьей коровкой Сибилла победить всех. Своего деда и всех из дома на Даунинг-стрит. Докопается до тайны, которую узнал Артур Битт. Теперь она твердо была уверена в этом. Она была уверена в себе и ничего не боялась.