Отправлено: 12.11.12 02:09. Заголовок: Если я упаду, ты поможешь подняться; 19.12.2011 - [ОСТАНОВЛЕН]

Игроки квеста: Winter Tomah, Summer Nowell
Место событий: квартира друга знакомого Саммер. Чья-то вечеринка.

 Отправлено: 12.11.12 16:08. Заголовок: look «Милая, любима..

look

«Милая, любимая Саммер.
Надеюсь, у тебя всё хорошо. Скоро я буду рядом.
Вот сейчас сижу в аэропорту Манчестера и откровенно боюсь. Боюсь того, что впереди. До сих пор не могу поверить, что я решилась на этот шаг. А всё благодаря тебе, дорогая. Скоро мы будем вместе. Так надо, я знаю. Я буду рядом и всё будет хорошо…
Только что звонил папа. Волнуется. Не может дозвониться до тебя. Если увидишь моё сообщение раньше – перезвони ему обязательно. И, пожалуйста, старайся не нервировать его по пустякам. Я, конечно, понимаю, у тебя там новая интересная жизнь, но о родных своих не стоит забывать. Я ему сказала, что всё у тебя в порядке, просто что-то с телефоном. Естественно, умолчав, что и на мои звонки ты не отвечаешь уже пятый день.
Ох, Саммер… Я буду в воздухе через двадцать минут. Но всё равно ответь мне по возможности.
Целую. И до скорой встречи!
Уи.»
Уинтер закрыла планшет и вздохнула. В самолёте работал Интернет и она только что опять проверила почту. Ничего. Это уже не смешно, она же волнуется. Получит Саммер по первое число, как только откликнется.
Она перечитала всю переписку, начиная с лета. Вроде бы всё было хорошо. Саммер училась, может, не так успешно и блестяще, как того хотел папа, но до отстающих не сползала. Хвасталась Уи учебными проектами. Делилась планами на будущее. Очень и очень просила приехать. Старшая сестра долго отнекивалась, списывая всё на «неотложные» дела в Манчестере. Но правда застилала глаза, как будто в них попал песок, - работу (достойную, по её мнению) найти не удавалось. После смерти матери всё стало как-то уныло и неинтересно, в пустую квартиру не хотелось возвращаться вечерами. В конечном итоге тётя, по факту единственный родной человек Уи на территории Англии, буквально силком заставила племянницу переменить обстановку. Ехать во Францию, к отцу, казалось не целесообразным. Французский Тома знала, но как-то не манила её перспектива слыть иждивенцем в чужой семье.
Выбор был очевидным. Саммер, это маленькое белокурое чудо, решила проявить характер и удрала в Штаты. Уи ничего не оставалось, как последовать за ней – во-первых, папе спокойнее. Во-вторых, сводная сестра – одна из самых близких людей в жизни Тома, она просто не могла не поехать.
Настраивалась решительно, собиралась скурпулёзно. А в аэропорту дала слабину – расплакалась, как тринадцатилетняя девочка. Плакала добротно, навзрыд, как будто сбрасывала всё гадкое накопившееся за последние месяцы. Плакала в любимое плечо. А потом это плечо отпустила фактически навсегда. И его обладателя вместе с ним. «Навсегда» - это так Уинтер себе говорила. Чтоб вот так безвозвратно, без надежды на будущее. Из Манчестера в Вашингтон и обратно не налетаешься на стипендию, да и Уи забрала все свои не космические сбережения с собой (а хватит их ненадолго).
Вот и огни посадочной полосы. Время – за полночь. Никто её не встречает. Но она спокойна – никто и не должен. Тяжесть на сердце невероятная. Теперь уже Уинтер не так уверена в правильности своего решения. Дом где-то далеко позади и это чувствуется.
Она забирает свой чемодан и медленно катит его к выходу. Люди кругом незнакомые, с чужими запахами, улыбками и акцентами. Обстановка тоже незнакомо-пугающая. Ей не хочется покидать пределы аэропорта – кажется, будто оборвётся последняя ниточка.
Такси. Она называет адрес съёмной квартиры сестры. И в течение буквально получаса стоит перед дверью. Старенький дом, такой же корпус. Уи по натуре не брезгливая, но здесь находиться ей не очень приятно. Она жмёт на звонок домофона. Ничего. Жмёт второй раз, третий. И начинает тихо, но неприкрыто паниковать.
И, как такое часто бывает, что-то толкает её дёрнуть дверь. И, по классике жанра, она не заперта.
Из недр квартиры доносится негромкая музыка. Британцы. The Kooks.
- Самми! – кричит Уинтер, но из-за музыки та, вероятно, не слышит.
Оставив сумку и чемодан около двери, Тома решительным шагом пересекает узкий коридор и заглядывает в дальнюю комнату. Непонятно, что (или кого) она надеялась там увидеть, но картина неутешительная.
В комнате беспорядок. Бутылки, пустые пачки из-под еды лежат на полу. Спёртый воздух и воняет дешёвыми сигаретами. Но это ещё цветочки. На софе её сестра, её маленькая Саммер лежит распластанная, в задранной юбке, а на ней – парень, определить уровень алкогольного опьянения которого не составляет труда даже с первого взгляда. Он держит её руки. Силой держит.
Уи обезумела от ужаса и гнева и схватила первое, что попалось ей под руку – какую-то небольшую вазу в жутких розочках. И со всей своей силенки приземлила её на голову оторопевшему парню.

 Отправлено: 17.12.12 02:54. Заголовок: На уроках Саммер не ..

Внешний вид

На уроках Саммер не видели уже больше недели. В какой-то момент, которых бывало за этот год не мало, она просто перестала ходить на занятия, и все попытки связаться с ней были напрасны. Телефон молчал, ответных электронных писем не приходило, а учителям и одноклассникам француженки оставалось лишь гадать, где в очередной раз пропадает своенравная блондинка и не приключилось ли с ней беды. На самом же деле чувствовала себя Саммер как никогда лучше, была здорова и неприятностей, более, чем обычно, не имела. Даже напротив, за этот месяц она буквально расцвела, окрыленная своим пятым-десятым возлюбленным, и пропадала в его компании сутками.
Новым увлечением Ноуэлл стал некий татуировщик по имени Теренс. Он был большим беспредельщиком, имел судимость и был хорош собой. Теренс был воплощением “bad boy” из тайных снов любой представительницы женского пола, слыл душой компании, даже несмотря на то, что в свое время с трудом окончил школу. Его достоинствами Саммер считала высокий рост под два метра, развитую мускулатуру, то, что он хорошо целуется и «харлей», на котором мужчина рассекал по ночным улицам Вашингтона. Стоит ли говорить, что ни его, ни ее не смущала существенная разница в возрасте: француженка по законам штатов была почти что ребенком, а Теренсу вот-вот должен был стукнуть тридцатник.
При всем при этом, а точнее, именно поэтому-то Саммер и нравилось проводить с ним время: пропадая ночами в его гараже ли, смеясь ли над крепкими словечками, которым он ее учил, совершая ли вместе мелкие правонарушения она чувствовала себя невероятно счастливой. Чем больше они проводили время вместе, тем острее была в ней необходимость быть рядом со своим татуировщиком. И как итог — заброшенная учеба и алкогольный трип на всю неделю.
Этот вечер не был исключением. Безумной вечеринки не предполагалось, но и передышку брать никто не хотел. Часам к восьми квартира, в которой Саммер временно обитала, стала приютом для ее парня и нескольких его друзей — таких же бывалых парней, как и он сам. Маленькая француженка спокойно находилась в чисто мужской компании и ничуть не чувствовала себя лишней — ей ли не привыкать. Все было шумно, весело, дешевая выпивка лилась рекой, потому уже менее чем через час настроение у всей честной компании достигло высшей отметки. Спустя еще немного времени квартира наполнилась дымом сигарет и кальяна, повсюду валялись какие-то пакеты, еда на одноразовых тарелках, окурки, битое стекло и много-много прочей дряни. Вечер был в разгаре.
Однако ближе к двенадцати Теренсу позвонили — что-то срочное и безотлагательное, - что заставило его в миг протрезветь, попрощаться и спешно уйти в ночь. Почти синхронно с ним ушло двое, а немного погодя и еще столько же, так что после Саммер осталась в компании парня, чьего имени так и не запомнила. Они о чем-то говорили, шутили и смеялись, допивая спиртное и раскуривая остатки кальяна. С этого момента память француженки начала ей изменять.
Способность здраво мыслить плавно ускользала от нее, а где-то в районе живота сконцентрировалось чувство полной безмятежности. В теле появилась приятная усталость, голова кружилась, земля уходила из-под ног и удержать равновесие казалось непосильной задачей. Она смеялась просто так даже громче, чем прежде над пошлыми шутками своего приятеля. Ей казалось, что музыка лилась не из потрепанных колонок стереосистемы, а это британцы засели где-то в ее голове. Совершенно не ориентируясь в пространстве она прыгала по комнате, а оставшийся парень постоянно хватал ее, предостерегая то от встречи с полом, то от возможности поранить ноги об осколки битых бутылок.
Саммер запомнила, что они танцевали. Запомнила сильные мужские руки, властно сжимающие ее тонкую талию, странный, обволакивающий запах одеколона. Дальше все было как в тумане. Кажется, он целовал ее. Возможно, она его тоже. Многим позже, вспоминая происходящее в этот вечер, Ноуэлл помнила достаточно жесткий удар о стену, далее пустоту, а после — как оказалась уже в другой комнате, на кушетке, придавленная чьим-то весом.
Воспользовавшись тем, что девушка уже «никакая», незнакомец попытался использовать этот шанс, крепко сжав запястья Саммер и заведя ее руки за голову, хотя она уже и без того не сопротивлялась, прикрыв глаза и пропадая где-то в нирване. Открыть глаза ее заставил звук сыплющихся осколков и то, что тело ее накрывающее внезапно стало тяжелее.
Среди сигаретного дыма, придавленная обмякшим телом, она все же смогла разглядеть знакомые черты лица. Понадобилось несколько секунд, чтобы девчонка поняла, кому они принадлежали.
- Уинтер, - слабо позвала француженка и улыбнулась, совершив несколько неудачных попыток сбросить с себя тело и подняться.