Отправлено: 01.09.13 11:28. Заголовок: just run away; 13.09.2013 - [ОСТАНОВЛЕН]

Dalien Bevan & Caleb Foll
Вашингтон, вторая половина дня, квартира Дальяна;

Тебя не было два года. Я не знал, что с тобой и вернешься ли ты. Теперь, ты спокойно узнаешь мой адрес и заявляешься ко мне. Зачем?

 Отправлено: 05.09.13 23:24. Заголовок: Скажи, будешь ли ты ..

Скажи, будешь ли ты рад нашей встрече? Какого это будет? Что ты будешь чувствовать на тот момент? Будешь ли ты счастлив, как я? Или смятение, недоумение и гнев от обиды будут застилать тебе разум? Губы такие непослушные, блуждающие в растерянной улыбке. Будут ли произносить хоть какие-то слова приветствия или в твоем словарном запасе найдется что-то покрепче? Будет ли твое сердце так же учащенно биться, так как мое просто умрет в тот момент, когда я позвоню в дверь твоего дома. Ведь знаешь, даже после стольких лет, я не переставал о тебе думать. Я помню все, даже если бы не хотел, даже если бы потерял помять, твои прикосновения, как отпечатки слишком прочно сжились и стали второй кожей. Ты даже не представляешь, не понимаешь, что и как много я хочу тебе рассказать. Запретного, недозволенного и за гранью человечного разума. Все будет безответно. Я жду, что ты не простишь и закроешь тут же дверь. Но пожалуйста, скажи, что ты тоже еще помнишь меня, не задавай вопросов, забери, пожалуйста, всю мою боль. Обними меня, как маленького ребенка. Будь со мной, Ян.


Отец узнал тогда, в тот же день когда каким-то непостижимым образом следствие вдруг занялось расследованием убийства столичного банкира. Тогда на свет сразу стали появляться дела о многих его махинациях, крупных сделках и которые в последствие заканчивались на том, что он просто исчезал, с очередной суммой денег оставив, клиентов ни с чем. Причем все делалось незаконно, не говоря уже о нескольких убийствах совершенных от его рук и свидетелей которые уже не могли что-то сказать и подтвердить. Да и как скажет человек, когда его бездыханное тело покоиться глубоко под землей. А сколько за ним пытались угнаться, но он всегда так ловко скрывался и вот, когда им уже удалось его поймать, им помешал какой-то мальчишка, клюнувший на ту же удочку, что и другие, но чудом уцелевший после. А потом и сам достопочтенный господин отбыл в мир иной. Заслуженно заплатив за все свои грехи, и может этот ублюдок смог их отмыть, а может, и нет, но туда ему и дорога. По крайней мере, так считал, Калеб собственноручно появившись, внезапно на пороге его дома, и лишь ему какой-то неведомой силой уложив охранников. Того подонка Калеб мучил долго. За все, что он натерпелся и за то, что убил ни в чем неповинного человека. Ведь в чем был виноват Джон? То, что просто попался, подставился, когда его Калеба не смогли отыскать? Видимо им просто нравилось избавляться от ненужного хлама. Калеб знал, что никогда не отмоется от той крови, что вечно его руки будут в ней по локоть и даже в страшных кошмарах, которые снились ему, он вновь и вновь видит это. Как потом, вскакивая прислушиваеться к посторонним звукам, как бежит в ванную, чтобы отмыться от невидимой крови, до красноты натирая руки, раздирая в кровь кожу, но ничего не помогало.
Он мучил его долго, доводя несчастного почти до полной бессознанки, заставляя биться в конвульсиях и судорогах, вновь и вновь заставляя еле слышимое сердце биться вновь и затем снова крепко сжимать его. Он молил о пощаде, как иначе, кричал, чтобы Калеб все прекратил, или скорее закончил с этими пытками, потому что больше не мог их выносить. Тогда, Калеб из его же оружия выпустил ему пару пуль в грудь и в голову. Словно в замедленной съемке, с какой-то безумной улыбкой на губах он наблюдал, как тот упал, словно тряпичная кукла, как долго не сводил завороженного взгляда с его стеклянных глазах, даже пнул, чтобы убедиться, сдох тот или нет.
А потом, скрывшись довольно быстро, заявился вскоре к своему отцу и выложил все как на духу. Он плохо помнил, что чувствовал в тот момент. Его буквально трясло, смех стал каким-то больным и неестественным, мысли путались и он уже не понимал, были ли это на самом деле или нет, но слишком было интересно наблюдать за реакцией отца, которая незамедлительно дала о себе знать. Вскочив на ноги, он стал метаться по кабинету, схватившись за голову, крича какие-то непристойности и что-то еще, а затем и вовсе отвесил Калебу пару оплеух. Право слово, словно его била маленькая девчонка. Калеб ждал, пока тот успокоиться и затем как это и бывало, скажет, что разрулит все сам, подключит связи, кого-то подкупит, но сделает так, чтобы никто не заподозрил его любимого сыночка в этом жестоком убийстве. Калеб ждал, ждал... Но в первый раз, Ричард видимо захотел почувствовать, заставить Калеба стать настоящим мужиком и самим отвечать за свои поступки, свалить на него бремя ответственности, безапелляционно заявив, чтобы шел он отсюда куда дальше, иначе вызовет полицию. Не забыв так пафосно добавить, что не хочет иметь с ним ничего общего.
Ты мне больше не сын. Ты сам во всем виноват. И по всей строгости закона будешь отвечать за то, что натворил, маленький гаденыш! - эти слова еще долго гулким эхом отдавалось в воспаленном мозгу. Снова и снова он слышал эти слова, когда бежал, куда глаза глядят, снова и снова, когда пытался найти себе убежище у своих знакомых и получая в ответ резкий отказ. Его объявили в розыск, и никто не хочет связываться с уголовником. Калебу казалось, что чувство потери и одиночества были допустимы лишь после смерти мамы, но на самом деле они присутствовали всегда. Так ярко, так остро, болела сердце от предательства. Тогда казалось, словно его необычная способность восстала против своего хозяина и решила отплатить ему той же монетой, разрушая его изнутри. Без остатка выжигая все, а сердце изнутри протыкая острыми шипами. Больно, невероятно больно, в груди щемило настолько, что боль эту невозможно выдержать. Он знал, что потом придет безразличие и равнодушие - его вечные спутники, что потом он найдет себе парочку новых масок и станет таким же веселым и беспечным. Потом.
Целых два года, он скрывался ото всех. Начинался учиться жить по-новому. Заново. Без денег и той власти в руках. А это поверьте, ой как нелегко. Привыкший жить в роскоши и ни в чем не нуждаться – и вдруг потерять в один момент все. Стать изгоем, стать тем, кого раньше он презирал, считал ничтожеством, и сейчас оказаться в той же шкуре – было противно. Чем же он так разгневал судьбу? Единственное, он знал точно - отец никогда не получит прощения, он отвернулся от него, даже если и был отчасти прав, даже если потом опомнится, раскаяться и попросит прощения, Калебу все равно, между ними не было ничего общего. И поэтому сейчас ему действительно пришлось столкнуться с суровой реальностью.
Снять оставшуюся наличку не составило труда, странно, что его карточки еще не успели заблокировать или может полиция надеялась, что так сможет его выследить? С пустотой в груди, он первое время мыкался по различным хостелам, уезжая все дальше и дальше от Вашингтона, он пытался замести следы, благодаря хоть каким-то навыкам, таки учеба в академии прошла не в пустую. Каждый раз проезжая, или проходя мимо стенда, он неосознанно натыкался взглядом на плакат со своим изображением и крупным заголовком:" Розыск". Срывая их тут же, разрывая на сотки кусочков, он надеялся, что так хоть немного их станет меньше.
Недели, месяцы, он давно потерял счет времени. Улеглось ли, сбились ли они со следа? Отступили? Калебу так хотелось надеяться, что да, ведь денег почти не оставалось и с каждым днем приходилось все труднее. Даже мелкое воровство не спасали ситуацию и когда казалось она была совсем безвыходной, он вспомнил о своем друге Дальяне. Наверно, не хорошо было вот так бросить его, ничего не сказав, и не предупредив уйти. Но он был единственным другом, которому Калеб верил, и вот так заявиться к нему после стольких лет скитании на пороге его дома, перспектива не самая лучшая, мало ли пошлет его. Да и нетрудно было догадаться, что Дальян уже был в курсе того что натворил Калеб. И все же, стоило попытаться.
Несмотря на начало сентября, погода окончательно испортилась. На смену теплому, даже жаркому лету пришли дожди и холодные ночи с промозглым ветром. Плотнее кутаясь в рваный и дырявый плащ, но даже этого толика тепла не хватало и зубы уже давно отбивали чечетку от холода, остановившись около одно из домов, достал дрожащими пальцами клочок бумаги. Сверился с адресом. Все верно. Глубоко вдохнув, убрал, бумажку в карман и быстрым шагом оглядываясь, то и дело по сторонам вошел в подъезд. Пробежав, два пролета вскоре остановился, возле одной и немногочисленных дверей тянувшихся вдоль коридора и тихонько постучал. Прислушался. Он не знал, правильно ли поступают. Сомнения, одолевавшие, его всю дорогу нахлынули, снова, заставили отступить на шаг назад, затем еще, но что-то его остановило. Может усталость постоянного бегства, может что-то еще, но сейчас он готов был пойти на что угодно, чтобы Ян поверил ему, помог. Ведь, у него больше никого не было. С трудом вновь сжав, в кулаке всю силу воли, постучал, чуть громче.
Дверь открылась не сразу, будто медлили, стоило ли это делать. Мало ли, на пороге какой-нибудь маньяк ворвется и, набросившись, задушит чулком, чтобы потом ограбить. Хотя Калеб не далеко ушел, и не удивительно, по его внешнему виду, его могли принять за кого угодно. Но стоило увидеть до боли знакомое лицо, услышать звук голоса, и понять, как сильно_безумно ему не хватало его друга.
- Привет. Давно не виделись! - как ни в чем не бывало, попытался сказать Калеб, но губы слушались его плохо, улыбка больше напоминал язвительную ухмылку. Сознание вдруг поплыло. Видимо оттого, что слишком много нервничал, либо оттого, что давно не ел. Голова стала туманна, все тело взмокло. Чтобы не упасть он успел ухватиться за рубашку Яна, чтобы удержаться на ногах, чтобы прошептать и ждать в ответ что-то. Он хотел услышать что-то, пусть даже ударит, если ему легче станет, пусть.
- Я так скучал.

 Отправлено: 08.09.13 01:11. Заголовок: внешний вид: красная..

внешний вид: красная клетчатая рубашка, черные джинсы, на ногах белые кеды;

Встреча с прошлым не всегда оборачивается дальнейшими отличными воспоминаниями; ты, либо рад, либо нет. В моем случаи, любые моменты, которые когда-то сделали мне больно или обидели, я стараюсь забывать, выбрасывать из своего сердца и давать дорогу новым ощущениями. Но трудно сделать шаг вперед, стоит двери открыться и, в проеме, показаться знакомому лицу.
Моя карьера налаживалась с тех самых пор, когда я успешно прошел испытания в полицейской академии. Раньше, я ненавидел отца за то, что он воспитывал меня так, что я понимал, - имею право на свой собственный выбор, - но вместо этого, все решил за меня в тот период, когда я посмел засомневаться в себе и своих действиях. Но глядя назад, я понимаю, что Лукаш Бивэн сделал правильный выбор, и с образованием, в стенах академии, я выиграл не только отличные знания, военную выдержку, но еще и осознал, что значит «дружба». Мой друг продержался не так долго, как я этого хотел, но навсегда оставил свой след в моей душе. С тех пор, как он бесследно исчез из моей жизни, я попытался забыть его имя, телефон и стереть все совместные воспоминания. Но даже Бог исповедовал: не забывай ближнего своего, оставайся верным, просто верь. Первые недели, я просто не мог придти в себя, зная Калеба (так называемого, того самого друга), я мог спокойно предположить, что тот попал в беду и просто не может выбраться. А уж у него-то кишка тонка, чтобы обратиться ко мне и попытаться просить помощи. Мои потуги что-то выяснить, разузнать – оканчивались ничем. Каждую ночь я засыпал с учащенным пульсом, с возбужденным состоянием о предстоящем дне. Я встречался с разными людьми, кто хоть немного знал Фолла и его привычки, замашки. Когда мне пришлось дорваться до его отца, тот просто качнул головой и тактично дал понять, что и знать не хочет, где его оборванец шляется. Я понимал мистера Ричарда Фолла, ведь это он запихнул в академию Калеба и вложил в его учебу немало денег. Но я всегда подозревал, что Калеб появился там не по собственной воле, а насильно, да еще и к тому же, отец точно его бил! Я не был свидетелем этого безобразия, к счастью, даже простой подзатыльник может показаться мне невинной шалостью, но глядя в глаза Ричарда, я мог представить, чем может обернуться этот удар. В итоги, я понял, что.. ничего не понял из той информации, что мне предоставляли ложные друзья Фолла. Как выяснилось, у этого перца просто не может быть друзей; его скверный характер, вечный сарказм – отталкивают людей. И я, когда-то, был из тех, кто хоть иногда мог набить ему морду уже за то, что мне не нравилось, как он ко мне обращался. Но и друг был не промах, бил точно в цель; мне иногда кажется, что челюсть до сих пор болит и вот-вот отвалится. И это мы не будем припоминать, как Калеб чуть ли не сделал мне харакири на уроках по фехтованию; этот гаденыщ действительно позволил пустить мою кровь. Порезал мне, через толстую ткань перчатки, руку; я помнил эту тупую и немного горящую боль, как сильно я ругался матом и, навсегда потерял статус интеллигенции в глазах свидетелей того дня. Припоминая такие аспекты нашей совместной жизни, я как-то подумал; а не пошел бы он куда подальше? Если он уехал, не сказав мне ни слова, значит, я ничего для него не значил, так зачем я буду тратить время на то, чтобы вернуть Калеба обратно? Все. Хватит. Натерпелся. Поиграл в сыщика. Баста.
Мое утро начиналось, как обычно. Встал, поел, отправился на занятия в университет. Серые будни давали о себе знать, так как каждый день у меня был похож на другой, и следующий. Хотелось разнообразия и, как оказалось, не только мне одному. Мои одногруппники, с кем я успел сдружиться за столь короткий срок своего обучения, предложили отправиться в бильярдную и неплохо провести там время. Не раздумывая, я решил согласиться; все-таки, в этой компании, была девушка, которая, как изначально казалось, мне нравилась. Она училась курсом ниже и была из тех, кто милей на занятиях, а за воротами университета – настоящий чертенок. Мне было странно это осознавать, но иногда она мне напоминала Калеба; что ж, темные волосы, серо-голубые глаза, пожалуй, единственное сходство. Но под это описание подойдут миллионы девушек и парней, но почему-то я все равно видел Фолла. Мое подсознание, порой, играет со мной в злые шутки, и в последнее время, я начинаю замечать то, как темная фигура движется за мной. На противоположных тротуарах, я все время вижу лицо потерянного друга, но стоит мне моргнуть или мотнуть головой – знакомое до боли изображение исчезает. Что это? Я схожу с ума? Но придавать этому значение я никак не хотел. Как-то я не желаю попасть в кресло психотерапевта и копаться в своей голове. Мозгоправы иногда выворачивают информацию так, что тебе и остается; кивать, как китайский болванчик и думать, что все именно так. А после очередного сеанса, ты выходишь из кабинета опустошенным и начинаешь верить в то, что ты действительно сошел с ума. Потому-то, я и подумал, что нужно обязательно развеяться, иначе я скоро начну биться головой о стенки своей квартиры, которая, хоть и стала уютной за счет мебели, но все равно пуста. Я сам приобрел нужную мне квартирку на окраине города. Вид из моих окон был вдохновляющим; парк, деревья и ни одного шума машин. Потому-то, каждый раз, когда я прихожу домой: открываю створки и любуюсь своим видом, думая о самом прекрасном. Сейчас не сделалось исключением, как только я вошел в пустую квартиру после трудового дня, тут же открыл окно. Вдохнув свежий прохладный воздух, я начал предвкушать предстоящий вечер, который я хотел провести с хорошим настроением. Но один стук в дверь все изменил в один момент.
Я приоделся, как надо, освежился приятным одеколоном, который мне подарил отец на день рождения, и уже собирался надеть куртку, чтобы покинуть свою квартиру. Стук. Стук. Стук. Моя рука зависла над вешалкой, где висела нужна мне вещь; не послышалось ли? Стук повторился вновь, уже уверенный, нежели первый раз, кто-то явно хотел застать меня дома. Я открыл дверь, даже не глянув в глазок (ничего не боюсь!) и обомлел. Мое сознание будто бы заморозили. Я потерялся во времени, и мне казалось, что я потерял сознание и наблюдаю долгий затяжной сон. Но из этого сна меня выдернула тяжелая рука, которая схватилась за мою рубашку, сильно сжала ткань и чуть ли не потянула вниз. Меня буквально выбило из полного оцепенения и я попытался удержать равновесие, подхватывая своего незваного гостя подмышки. Кто он? Призрак прошлого. Моего прошлого. Калеб Фолл! Он поздоровался со мной, что-то пролепетал позже, но все это потеряло смысл, ибо мой разум бил сигнал тревоги; кто-то увидит! Я резко огляделся по сторонам, дабы убедиться, что никто из соседей по лестничной площадке, не вышел на шум; и буквально затащил Калеба вовнутрь своей квартиры. Я усадил потерянного друга на табурет и быстро закрыл дверь, чтобы никто больше ничего не услышал. Я был взволнован, напуган и опечален тем фактом, что кто-то решил вернуться – спустя два года. Одно радовало: жив, здоров, и, слава богу! Но я не стал говорить этого вслух, все-таки у меня все еще есть гордость.
— Я думал, ты уже мертв, — мои губы еле слышно это прошептали и, я медленно опустился перед Фоллом на корточки. — Что с тобой стряслось? Где ты был? Как меня нашел, черт возьми?!!
Я и сам не заметил, как схватил Калеба за воротник его пальто и стал требовательно трясти, будто бы приводил того в чувства. Да, выглядел мой бравый товарищ, не самым лучшим образом. Но мне плевать! Не я довел его до такого состояния. Только он сам! Но самое отвратительно – это то, что придя сюда, Калеб меня жестко подставляет. Он был в розыске!

 Отправлено: 12.11.13 01:01. Заголовок: По-прежнему хватаясь..

По-прежнему хватая_комкая несчастную ткань он уткнулся носом ему в плечо. Все что он ждал от Яна, все, что он так мечтал и хотел услышать - вдруг стало так неинтересно и не нужно. Свое то желание, мечту, что он так долго преследовал, а теперь, наконец, настиг в последний момент, схватив за трепыхающиеся крылышки, уже потеряла вкус, какой-то азарт. Сразу наскучило, и он отпустил, чтобы придумать что-то другое. Сейчас было так же. Калеб, было, уже не хотел, чтобы Ян что-то ответил, наверно это лишь испортило бы впечатление, куда интереснее было просто вот так повиснуть на своем друге, другой рукой обхватывая его за шею. Продолжая, как идиот улыбаться, не в силах даже построить еще немного своего страдальческого вида. Он вдыхал, заполняя легкие его воздухом, его запахом тела вперемешку с одеколоном. Давая воспоминаниям нахлынуть с головой, захватывая в плен и унося, стирая все остатки реальности. Одно только присутствие Яна, его верного и единственного друга заживляло все раны, ненадолго, но, они переставали кровоточить.
И еще неизвестно, сколько продолжалась такая прекрасная идиллия, пока Ян, вовремя не взяв себя в руки, буквально насильно втащил Калеба внутрь квартиры. Мягко, но настойчиво расцепляя руки друга и усаживая того на стул. Не замечая того разочарования во взгляде которого одарил его Калеб. Зачем он это сделал? Неужели он не замечал, что лишь в его объятиях становится хорошо, легко на миг, а когда пальцы вновь стали хватать пустой воздух реальность вновь напомнила о себе, и как маленький ребенок, насупившись, вновь бесился, оттого, как несправедлив этот мир.
Ненавидел ли он этот мир? Безусловно, и тот отвечал ему той же монетой. Он не щадил никого, уничтожая заставляя презирать себя, быть никчемным. Калеб был уверен, что никто не заставит этот мир измениться. И люди наивно полагают, что с виду хрустальный прекрасный мир с волшебными грезами и надеждами идеален. Они просто считают его таким, не замечая или просто делая вид, что ошибаются. Мир давно прогнил, испорченный, уродливый и отвратителен, - он был таким, как и прежде. Издававшие мерзкие зловонии изнутри, со своими смертным грехами, он не отпускал Калеба. Не собирался. Затягивал, поглощая в черную бездну не давая шанса на спасения и сил бороться. И даже мелькающий свет так настойчиво манящий, зовущий к себе и явно исходящий от Яна, Калеб просто игнорировал. Он не хотел, он устал. Ведь с непривычки так больно снова летать, больно дышать, поэтому он предпочитал оставаться никем в своем мире. А лучше всего исчезнуть, так проще и легче отказаться от всего.
Его лихорадило. И с каждой секундой ему становилось только хуже. Зашелся кашлем. Глаза неумолимо закрывались. Сильно хотелось спать, дать организму хоть немного спокойного отдыха на пару часов, но видимо Дальяну было плевать. Усадив на табурет он стал лезть с расспросами, и видимо не получая ответа схватив за ворот пальто трясти, отчего Калеб как-то переборов себя тут же оттолкнул от себя, чтобы тот наконец прекратил свои издевательства. Неужели он не видит, в каком состоянии тот?
- Может, ты уже прекратишь так делать? Мне от этого только хуже сейчас, если ты не заметил, идиот! – сказал, Калеб не скрывая, своего раздражения. Проведя дрогнувшей рукой по лицу, огляделся мутным взглядом. Не покидало ощущения, что даже тут, в квартире его друга его могла ждать засада. И возможно где-то на уровне подсознания он понимал, что это переходит уже в какую-то манию, но ничего поделать с собой не мог. Ему везде мерещились враги, мерещилось, что полиция в любой момент может выскочить из-за угла или того хуже найти его прямо тут и схватив, отправить в тюрьму на пожизненный срок.
- Ты один? Кто-то еще есть дома? - он игнорировал все вопросы, так как считал их бессмысленным, даже ущипнул Дальяна в плечо, что тот убедился, что перед ним не галлюцинация. Сейчас ему было важнее знать, что им никто не помешает. Даже то, что Дальян куда-то собирался, никак не остановило Калеба. Перенесет встречу. Сейчас все должно было, сосредоточиться на Калебе, только на его самовлюбленной персоне, как бы это эгоистично не звучало. Остальное неважно.
- Ты должен помочь мне. Не знаю как, но мне нужно где-то укрыться, ведь друзья должны помогать друг другу! - Калеб вновь повернулся к Дальяну, положив, руки ему на плечи поддался, вперед заглядывая в лицо друга, даже попытался состроить жалобный взгляд. Невольно, не удержавшись, коснулся подушечкам пальцев его лица. Сколько они уже не виделись? Сколько прошло времени с того момента? Много, очень много. И столько же хотелось спросить его, может и ради приличия, а может и правда, потому что ему было интересно как без него жил Ян. Встретил он, наконец, ту единственную, закончил учебу? Искал ли он его все это время? Думал о нем? Скучал? Он был должен_обязан горевать по нему. Калеб даже не обиделся, если тот начал бы все отрицать. И все же при мысли об этом, израненное сердце застучало вновь. Совсем тихо, пропуская удары, а в груди стало так тепло и хорошо. Давно он не чувствовал такого. Выдавив из себя вымученную улыбку, отстранился. Откинувшись спиной к стене, вновь закрыл глаза. За минуту до взрыва поглощающая прежде тишина сейчас убаюкивала, умиротворяла, и уже казалась родной. Не давала вновь впасть в уныние и безысходность. Калеб знал, что Ян долго отмалчиваться не будет и шок от увиденного в лице его пропавшего или даже можно сказать мертвого друга пройдет так же быстро. Он даже мог уловить краем приоткрывшего глаза, как эмоции на лице Яна сменяют друг друга. Видимо он и сам не знал, как сейчас поступить_отреагировать, но он должен был войти в его положение, не должен вот так просто стать бессердечным ублюдком как все и выставить вон. Иначе то, что было между ними - всего лишь ложь и лицемерие и тот просто использовал его ради своей личной выгоды.

 Отправлено: 27.01.14 22:28. Заголовок: Вот она, дружба: ка..

Вот она, дружба:
каждый изображает горшечника, пытаясь по-своему формировать другого.©

Мой милый друг, в мою жизнь ты всегда вносил только горе и отчаяние. Но, не хочу быть лицемером, ибо помню все то, что было между нами. Те самые радужные дни, когда драться на шпагах являлось для нас всего лишь увлечением, а не попыткой убить друг друга. Но сейчас? Что сейчас? Когда я потерял тебя на очень долгое время, я не в силах расставить все спутанные мысли по отведенным полкам, чтобы разобраться и, наконец-то, найти ответ на все твои сказанные реплики. Я вижу твое ужасное состояние. Бледное лицо снаружи и гниющая душа внутри. Мне казалось, что я вижу тебя так, словно только что открыл книгу, но слова и предложения в ней – на непонятном мне языке. И вроде бы, я раньше читал данное произведение, брал именно эту книгу, но изменения в ней, просто не укладывались в голове.
Ты возвращаешь меня в эту оглушенную реальность, всего лишь своим обрывистым голосом, непрерывным дыханием, которое я ощущаю, даже находясь не так далеко от тебя. Называешь меня «идиотом». Что ж, это и правда в твоем духе – в духе Калеба Фолла. Но почему меня не покидает, то самое чувство, когда ты видишь картинки, но понимаешь, что они настолько не правдивы, не реальны – больше похожие на сон? И в такт моим сомнениям, ты ущипнул меня за мое плечо, от чего я невольно «ойкнул», и стал тереть его ладошкой, чтобы прогнать легкую и обжигающую боль.
— Я еще и идиот! — огрызаюсь я, но настолько мило, что это даже не выглядит как какой-нибудь укор в твою сторону. — Нет, никого нет. Я живу один и, кстати, очень счастливо, пока не появился ты!
Буря эмоций одолела мой разум, и я не мог встать с корточек, постоянно поддаваясь вперед к своему пропащему другу. Мне хочется что-то сделать, может ударить? Не знаю, я еще не решил. Но вся эта ситуация просто не выходит у меня из головы. Калеб касается моего лица, такими слегка шершавыми подушечками своих пальцев. На одно мгновение я просто закрываю глаза, и кажется, наслаждаюсь от этого мимолетного прикосновения. Да, у меня новый университет, новая жизнь, возможно и другое окружение, но ничто мне не могло заменить того парня, что сейчас сидел напротив меня и глядел в мои глаза так, словно выискивал там что-то, что огорчит или обрадует. Но на моем лице ничего нельзя было прочесть, ибо я был в таком смятении, что моя улыбка быстро исчезала и появлялась вновь, словно ее кто-то подтирал и заново рисовал.
Он просит меня о помощи. Но о какой? Почему я должен помогать ему в тот момент, когда ему этого хочется? К тому же, я слишком сильно дорожу своей репутацией, и планирую успешно окончить юридический, чтобы стать прекрасным следователем или прокурором – я еще не решил. Лукаш Бивэн верит в меня, и мне меньше всего хочется огорчать его, особенно после всего, что я сделал, когда раскрывал преступления десятилетней давности. Отец до сих пор ко мне обращается, явно не понимая того, чем обладает его сын. Может, это и к счастью, но мне так хотелось объясниться с кем-то, найти единомышленника, чтобы не сойти с ума и не чувствовать это удушающее одиночество. К слову, последним чувством меня наградил мистер Фолл, поругавшись со мной перед своей пропажей. Я был в смятении, в прочем, как это происходит со мной сейчас. Потому меня начала обуревать злость, которая мигом накрыла меня с головой, и все попытки обнять своего друга, я отмел в сторону, давая волю всему, что накипело.
— Так, — начинаю я и вытягиваюсь во весь свой рост, как бы уже смотря на Калеба сверху вниз, а не наоборот. — Ты являешься ко мне спустя два года. Ничего не объясняешь. Просишь помощи. Это, если честно, очень забавно, учесть тот факт, что ты САМ меня кинул в тот самый момент, когда я хотел отправиться с тобой на горнолыжный курорт.
Я не повышаю на него голос, говорю очень сдержанно, сохраняя нотки спокойствия, чтобы не выдавать себя с головой. Перед ним я начинаю нервничать, как школьник. Почему? Все дело в его чертовых серых глазах. Они как лед пронзают мою кожу, всматриваются вовнутрь меня и видят то, чего я тщательно пытаюсь скрыть. Я ненавижу это чувство незащищенности перед своим другом, который всегда был сильней меня, даже в том же самом фехтовании. То, что я отбил у него девушку, не говорит о том, что я все-таки лучше. Я могу похвастаться своим чрезмерным романтизмом, легким чувством юмора, но никогда не могу гордиться тем, чего не умею. Я не могу светиться от такой же сильной мощи, которую имеет Калеб. Под натиском его взгляда, можно спокойно прогнуться дугой, понимая, что очень сложно полезть на рожон к этому парню. Удар он держит крепкий. Знаю. Испытали на себе. А что могу я? Только говорить или слушать, пару раз ответить кулаком в стену и повысить голос. Но знаю, что против этого Фолла, с таким легким чемоданчиком «ничего» - не попрешь. К тому же, я, словно мороженое на солонце, оттаиваю в тот самый момент, когда осознаю факт – он жив, здесь и сейчас. И я снова сажусь на коленки перед ним, склоняю голову и кладу свои руки ему на ладони, слегка сжимая их.
— Я думал ты погиб или еще чего хуже, — шепчу я, стараясь не отрывать своего взгляда от пола. — Но, то дерьмо, в которые ты влез, хуже смерти. Ты будешь гнить в тюрьме до конца своей жизни. Гнить по всем статьям, понимаешь ты это или нет? И я не могу тебя держать здесь. Я честен перед законом. Я должен буду тебя сдать властям.
Я настолько убит и разбит, что позволил себе сказать слово «дерьмо», хотя все знают, что я не любитель употреблять таких неприятных слов, тем самым, отдавая дань Господу. Почему я такой верующий? Впервые, я подумал о том, что готов снова нарушить законы Господа Бога, только потому что любил и обожал своего друга, которого считаю лучшим. Я не могу сдать его властям. Не могу позволить ему сдохнуть за решеткой. Моя совесть разделилась на две части – черное и белое. Черное кричало о том, что Калебу нужна помощь, а белое – его нужно было отпустить и дать шанс сбежать.
— Наверное, ты голоден? — внезапно интересуюсь я, и тыльной стороной ладони трогаю его лоб. — Паршиво выглядишь, Фолл. Не заболел ли ты, а?
Моя забота – это единственное, что я могу тебе сейчас дать. Потому, я не могу побороть свое желание и вновь поддаюсь вперед, обхватываю тебя за шею и обнимаю, что есть сил. Мне казалось, если я отпущу Калеба, то он навсегда испарится и больше никогда не появится. Но он здесь. Я чувствую исходящее тепло его тела, утыкаюсь в его шею своим носом, и постепенно отстраняюсь, разрешая своим рукам медленно спускаться по его плечам прямо к запястьям.
— Мне хочется тебя ненавидеть, но, честно, твое лицо говорит о том, что тебе и без меня досталось, — усмехаюсь я и уже спокойно гляжу в глаза своего друга. — Пока ты здесь, может, все-таки расскажешь, где ты был? Обещаю, что в момент твоего рассказа, я не вызову наряд полиции.