Отправлено: 22.09.12 16:19. Заголовок: Avoir une fille; 04.07.2009 - [ОСТАНОВЛЕН]

Игроки квеста: Eden & Isadore Huxley.
Место событий: Дом Идена Хаксли.
Краткое описание сюжета: Исадора Хаксли, проводящая каждый праздник с родным отцом, решает поделиться с ним немного безумными новостями из своей собственной жизни. Хорошая ли это идея - кто знает?

 Отправлено: 22.09.12 21:47. Заголовок: внешний вид: сонный ..

Скрытый текст

первый блин настолько комом, что мне даже стыдно. но я честночестно исправлюсь.

внешний вид: сонный и всклокоченный. одет в домашние, полинявшие серые штаны, светло-голубую помятую рубашку.

Будильник звенит за считанные секунды до стука в дверь.
Информация доходит до Идена предательски медленно, пока он сонно закрывает лицо рукой, ругаясь сквозь зубы и бросая подушку из под головы в сторону входной двери. Все могут катиться к чертям, у него выходной.
Выходной? Хаксли нерешительно приоткрывает глаза, болезненно жмурясь от яркого солнечного света, и приподнимается на одном локте, глядя в сторону настольного календаря в противоположном конце студии, удостоверяясь в том, выходной еще в конце недели. То есть у него есть планы. Большие планы.
Настойчивый стук в дверь подтверждает его худшие опасения, и Хаксли вскакивает, путаясь в покрывале ногами и рискуя больно упасть, громко проклиная самого себя за бесстыдное отсутствие чувства времени и меры, за отвратительную память и за то, что он просто не может жить организованно. Выскочив за пределы спальни, точнее той части помещения, что была отделена от остального пространства матовыми стеклянными перегородками, и закрыв их все, скрыв тем самым живописный беспорядок в районе кровати, Иден едва ли не на ощупь отыскал на диване вчерашнюю измятую рубашку и наконец прошлепал босыми ступнями в сторону входной двери.
- Я знаю, я знаю, - начинает Хаксли, пропуская Исадор внутрь, потирая лицо тыльной стороной ладони, - я должен был тебя встретить. Я знаю. И мы договаривались еще в тот раз. Но.
Отведя руку от лица, тем самым прося дочь о молчании, он останавливается, набирая полную грудь воздуха, наконец встречаясь с Иззи взглядом. Она даже не кажется разгневанной, оскорбленной или даже разочарованной. Возможно слегка растерянной, немного скованной, смущенной и.. стоп. Иден одергивает себя, останавливаясь до того, как он неосознанно влезет в голову дочери и узнает что-то, что ему знать не следует. Личное пространство.
Тишина кажется оглушительной. И впервые за долгое время Хаксли чувствует себя как-то нелепо и неловко в собственной коже, замерев у двери в его квартиру и рассеянно глядя на Исадор.
- Я же еще не все испортил, правда? –он интересуется громким шепотом после небольшой паузы, неуверенно, словно боится, что дочка выскочит из помещения за дверь, сбежит от любого неверного движения. Вполне возможно, что он это заслужил, - кофе сможет многое поправить. Дай мне три минуты умыться и я начну реанимацию.

Бросив через плечо «чувствуй себя, как дома», Иден закрыл за собой дверь в ванную комнату и поторопился хотя бы мало-мальски привести себя в порядок.
Лорен права, черт возьми. Он никудышный отец. Ладно, он уже давно бросил претворяться (да и не начинал особо), что его заботит то, во сколько Иззи приходит домой, ложится спать, как делает уроки или с какими нехорошими ребятами дружит. Пускай об этом думает ее мать, которая после замужества решила, что им с ее супругом лучше известно, что нужно его дочери. Ладно. Тем более, что Исадор и сама не плохо справлялась с тем, что решала за себя свои небольшие неприятности. Что касалось неудачливого отца, он взял на себя всю ответственность за то, чтобы те редкие дни, что им выпадает проводить вместе, были для младшей Хаксли счастливыми. Чтобы она говорила о том, о чем хочет, доверяла то, что необходимо, занималась тем, чем хотела и получала от него достаточно любви, чтобы не жалеть о том, что у нее такой папа. Любому подростку нужна свобода и выбор, и Идену было это известно получше многих.
Наскоро умыв лицо и начав чистить зубы, Хаксли бросил быстрый взгляд в сторону крошечных настольных часов у раковины, проделывая в голове математический расчет, на который хватит и его уровня образования.
- Эй, я же не так сильно опаздал! – речь кажется скомканной и забавной, когда он, не сплюнув пену, громко оповещает Исадор о доступной ему теперь истине. Иден высовывается за дверь, шустро отыскивая дочь взглядом и хмурится, заметив ее на том же самом месте, где он ее оставил, замершей в нескольких шагах от входной двери, - Из?
Что-то не так. Теперь, когда ледяная вода помогла ему проснуться достаточно для того, чтобы не игнорировать очевидные вещи, он понимает, что не ему одному некомфортно в собственной шкуре. И от осознания этого легче никому не стало.
- Из? – повторяет Иден медленно подходя к Исадор, вертя зубную щетку в нервных пальцах. Ловя взгляд младшей Хаксли и стараясь скрыть беспокойство, что выходит у него из рук вон плохо хотя бы потому, что справиться с неотступающей сонливостью ему все еще не так просто, а контролировать собственное лицо кажется так вообще невозможно, он неуверенно кладет руку ей на плечо, обвиняя себя в отсутствии опыта в подобных щекотливых ситуациях.
Но надо же иногда чему-то учиться.

 Отправлено: 23.09.12 17:41. Заголовок: торжественно клянусь..

Скрытый текст

торжественно клянусь, что замышляю только шалость распишусь со временем

внешний вид. с собой небольшая сумка.

Прежде чем дважды постучать в дверь, Исадора Хаксли около пяти минут молча стояла напротив нее, размышляя над тем, а стоит ли вообще это делать. Но раз уж сегодня был один из тех немногих дней в году, когда девушка могла провести время со своим вечно занятым отцом, у нее, пожалуй, просто не было выбора. Так или иначе, но отбросив на какой-то миг все дурные мысли прочь, Хаксли ударила кулаком по двери, да причем с такой силой, будто бы собиралась кого-нибудь убить. Пока Иден Хаксли, по всей вероятности, пробуждался ото сна, Исадора терпеливо ждала пока откроется дверь. Как только сие чудо свершилось, она переступила порог отцовской студии и замерла на месте. Судя по внешнему виду, а также общему состоянию Идена, девушка сделала очевидный вывод о том, что она действительно потревожила отцовский сон. Но, по правде говоря, особого чувства вины девушка не испытывала, хотя бы потому, что отец обещал встретить ее и лично отвести к своему дому, но в итоге, как выяснилось, он просто-напросто проспал. Но Исадора, быстро поняв, что отец за ней не приедет, поймала такси и доехала до его жилища сама. На самом деле подобные ситуации случались редко, потому как ко всему, что касалось его дочери, Иден Хаксли относился серьезно и ответственно. И, тем не менее, если она опаздывал, или почему-то просто не приходил, Исадора, как правило, не начинала рыдать, звоня отцу и говоря, какой он безответственный. Она просто брала такси и ехала к нему сама.
Пока Хаксли старший суетился, пытаясь привести себя в порядок и одновременно с этим стараясь словами как-то загладить свою вину, Исадора продолжала молча стоять на том же самом отрезке пола, на которой оказалась лишь переступив порог. Она не решалась пройти дальше, или сесть на ближайший к ней стул, хотя обычно, оказываясь дома у отца, девушка бежала либо к холодильнику, в надежде найти там что-нибудь вкусненькое, либо в спальню, вернее то пространство, которое считалось спальней, для того, чтобы забраться на широкую кровать и начать на ней прыгать. Если отец начинал ругаться, что случалось...вообще никогда не случалось, то Исадора хватала его за руки, затаскивала на кровать и принуждала к тому, чтобы Иден прыгал вместе с ней. Это было такого рода начальное развлечение для этих двоих временами немного безумных людей. Сейчас же, не имея никакого желания делать хоть что-то из того, что оказываясь в этой квартире Исадора обычно делала, она лишь стояла на месте, обдумывая, как бы правильней начать разговор. Вообще, у Исадоры раньше никогда не было проблем с тем, чтобы о чем-то рассказать родному отцу. Он, пожалуй, понимал ее гораздо лучше, чем мать или отчим. Даже, наверное, лучше, чем любая школьная подруга, и поэтому первым делом, если в ее жизни происходило нечто интересное, Иззи бежала к телефону, набирала номер отца и тут же все ему выкладывала. Бывало не раз, что мама устраивала что-то вроде сцен ревности, из-за того, что с отцом девочка общается гораздо охотнее, чем с ней. Но Исадора ничего не могла с собой поделать, потому что еще ни разу за свою жизнь она не сомневалась в том, что родному отцу можно рассказать абсолютно все. Ни разу, до сегодняшнего дня.
Когда отец закончил «прихорашиваться» и вернулся обратно к дочери, не сделавшей ни шагу в сторону за прошедшее время, он довольно озадаченно посмотрел на Исадору, попытавшись узнать, в чем дело. Девушка немного помолчала, после чего попыталась взять себя в руки и ответить на беспококйный вопрос отца как ни в чем не бывало.
- Все в порядке пап, я просто...- она неуверенно посмотрела на отца, пытаясь придумать хоть какую-нибудь более-менее правдоподобную ложь. - ..получила самый низкий бал на контрольной по истории. - Девушка попыталась изобразить что-то вроде невероятной грусти на своем лице.
- Представляешь, как обидно? - И с этими словами девушка наконец сдвинулась с места, направившись в сторону кухни. Исадора действительно начала сомневаться, а стоит ли все рассказывать отцу. Он, конечно, всегда ее поймет и поддержит, но это отнюдь не означает, что рассказанный дочерью бред не покажется ему чем-то из ряда вон выходящим. А меньше всего на свете девушке сейчас хотелось, чтобы Иден Хаксли решил, что она сумасшедшая.

 Отправлено: 23.09.12 20:02. Заголовок: Иден недоверчиво нах..

Иден недоверчиво нахмурился, наклонив голову набок.
Он привык относиться к вещам проще, чтобы не быть излишне сложным, излишне болтливым или излишне занудным. Просто чтобы не быть излишним. Для того, чтобы в нем хватало всего для того, чтобы иногда, ну хотя бы время от времени пить кофе. Но сейчас это определенно не работало. Лишенный привычных сколько-нибудь (а, как правило, особо) эмоциональных нот разговор перемежающийся раздражающими как цвет попсово-розового мыла в туалетах дешевых забегаловок, тяжелыми как атмосфера морга или кладбища, гнетущими как невероятность нормального разговора паузами не завязывался. И Хаксли не мог не признать, что ему правда нужно, нет, честно, совершенно точно обязательно знать что происходит в голове его дочери. Как антидот любопытству, если изволите, как докозательство потребности.
Это «что-то» не так начинало порядком его беспокоить. Во-первых потому, что смысла лгать у Исадоры в принципе не было, во-вторых, потому что ложь для Хаксли была более чем очевидна, а в-третьих, что бы там не было, но это что-то явно смущало Иззи достаточно сильно, чтобы сомневаться в том, что отцу это доверить можно.
Запустив ладонь в всклокоченные волосы, Иден глубоко вздохнул, разворачиваясь на босых ногах, наблюдая за скованной дочерью, прошедшей в сторону кухни. Вариантов у него на самом деле немного, ведь силой вынуждать ее говорить – далеко не в его правилах. По-этому ему следует лишь тихонько подтолкнуть ее к этому, а не набрасываться с неугомонными расспросами о том, что же происходит на самом деле.
- Не в моих правилах терзаться сомнениями, - осторожно начал Хаксли, совершенно обычным тоном, каким обычно справляются о здоровье далекого знакомого, о котором вообще ни разу не волнуются, но вежливость же никто не отменял, отставая от Иззи на три шага, по пути на кухню, - но это даже близко не подходит под твой уровень расстройства.
Еще бы. Он же знает ее, знал. Может быть не так хорошо знает о ее жизни, как ее мать или даже, прости господи, отчим, но он знает ее, как человека. Как личность. Наверное, вот она, причина того, что как правило Иден ведет себя с ней скорее по-дружески, чем по-отцовски. Потому что она в первую очередь человек, личность, в которой яркими красками расцветает свой микромир, а уже потом, приятным бонусом, его ребенок.
Отодвинув для дочери один из барных стульев, Иден прошел к кофе-машине, которая каждое утро, после нажатия трех кнопок, становилась спасительницей утра хотя бы потому, что без ежедневной чашки эспрессо для Хаксли практически невозможно держать глаза открытыми. Набрав комбинацию по любимому рецепту Исадоры, он подставил кружку под шипящий агрегат и повернулся к притихшей девушке.
- Во-первых я в жизни не поверю, что ты провалила историю. Даже я ее не проваливал! – бросив смущенный взгляд на свою левую руку, в которой он все еще держал свою зубную щетку, мужчина недоуменно покачал головой, положив ее рядом со вчерашней газетой на стойке, - во вторых, ты говорила, что преподаватель от тебя в восторге. А если он заваливает тебя..
Писк кофе-машины оповестил о том, что чудо-напиток готов и Иден, поставив дымящуюся кружку перед Иззи и пододвинув ей сахарницу, проделал операцию для своей порции бодрости.
- Так вот, если он заваливает тебя, то единственный кто должен волноваться, это он, потому что ты знаешь, что чудо-историк после этого будет долго питаться через трубочку, - очаровательно улыбнувшись, Хаксли прислонился к холодильнику за его спиной, отвесив Исадоре шуточный поклон, - не так, что бы я любил насилие, но. В любом случае, твоя версия не оправдывает себя.
Шумно придвинув к себе стул, и поставив свою любимую чашку, теперь тоже наполненную кофе (едва не расплескав живительный напиток), Иден уселся напротив дочери, и обернувшись в сторону оставленной со вчерашнего вечера на подоконнике пепельницы, вернул все внимание младшей Хаксли.
- И если ты не хочешь сейчас выслушать о моих самых неудачных поступках и их последствиях, рядом с которыми твои грехи кажутся безобидными шалостями, а я думаю, ты этого не хочешь, - поймав взгляд девушки, в поиске ни то понимания, ни то доверия, он едва заметно пожал плечами, подтверждая ее опасения о том, что он и это может сделать, если потребуется, - то лучше расскажи, что тебя тревожит, Из.
Он бросает эту фразу не как ультиматум, а как вызов, на который она при всем желании отказать, будет вынуждена ответить. Сделав небольшой глоток обжигающего кофе, Хаксли поставил чашку на край столешницы и развел руками.
- Я здесь не чтобы осуждать или делать неутешительные выводы. Я здесь чтобы слушать.

 Отправлено: 04.10.12 11:46. Заголовок: Не то, что бы она бо..

Не то, что бы она боялась поделиться с отцом правдой. Да, определенный страх присутствовал, но он не был главной причиной того, почему Исадора Хаксли до сих пор не осмелилась выложить всё своему отцу. Ей почему-то казалось, что если она начнет кому-либо рассказывать обо всем, что успела с ней случиться за последние несколько недель, то сама будет готова поверить в то, что у нее какие-то проблемы с головой. Осознавать что-то и держать это в секрете, пытаясь делать вид, что все нормально — это одно. Но рассказать кому-то всю правду, которая действительно может показаться бредом сумасшедшего — совсем другое. Поэтому Иззи как будто старалась защитить себя саму от этой правды, продолжая держать все в себе. Но в то же время, теперь ее не покидали мысли о том, что назад дороги нет. Она ведь сама с четкой уверенностью ехала в дом отца в первую очередь именно для того, чтобы все ему рассказать. А теперь не могла и двух слов внятно связать. И что теперь? Врать дальше, убеждая и себя, и отца в том, что нет никаких тайн, что все просто отлично и вообще пора бы уже пойти гулять, веселиться и праздновать День Независимости? Нет, это точно было бы совсем глупой идеей, а Исадора глупой девушкой никогда не была, и поэтому поступать таким образом было точно не в ее принципах. Хотя она также всегда привыкла сто раз подумать, прежде чем что-то сделать. Но ее робость в разговоре с отцом теперь показывала, что как раз-таки о самом важном она подумала не так хорошо, как следовало бы. Поэтому сейчас, стараясь не смотреть в обеспокоенные глаза отца, Исадора мысленно ругала себя за то, что впервые в жизни позволила слабостям взять верх и поставить ее в такую дурацкую ситуацию.
Но, как стало понятно совсем скоро, врать Идену Хаксли было абсолютно бесполезно. Особенно в том случае, если ты его единственная дочь, которую он знает лучше всех на свете. И в какой-то момент Исадора почувствовала, как внутри что-то предательски кольнуло, будто бы кто-то надавил острым концом булавки на кожу, заставляя поднять взгляд на отца и тут же испытать это мерзкое и неприятно чувство вины. Хаксли чувствовала себя виноватой за то, что ей было невероятно трудно в этот раз открыться единственному человеку на всем земном шаре, кому она безоговорочно доверяла. Это гложило ее с такой силой, что девушка была готова развернуться и убежать прочь, лишь бы не испытывать этого чувства. Но бежать было некуда, и все это превращалось в полнейший бред, потому что Исадора действительно хотела рассказать обо всем ему, Идену Хаксли, ее самого любимому и родному человеку в этой жизни. Часто она думала, что отец ей гораздо ближе матери, и что ей хотелось бы жить именно с ним. И, по правде говоря, она надеялась, что когда-нибудь так и будет. Ведь если бы они жили вместе, то Исадоре не пришлось бы сейчас стоять с глупым выражением лица, в раздумиях о том, что же ей делать. Отец, вероятно, был бы с ней рядом все это время и в любом случаем был бы первым, кто узнал о ее небольшом секрете. Но всего этого не было, как бы грустно это не было, и Иззи очень сожалела о том, что ее воспитывала мать, а не отец. И все-таки она действительно мечтала переехать жить к нему, хотя понимала, что в ближайшие несколько лет этого не случится. И внезапно ей в голову пришла мысль, заставившая в последствии ее осмелиться начать говорить правду: «как я смогу жить с отцом, если не готова ему открыться?». Этот вопрос поставил девушку в тупик, давая в то же время понять, что если она не откроется Идену, то будет сожалеть об этом еще очень долго, ощущая как совесть медленно, но верно сгрызает ее изнутри.
- Ты прав, пап...я не совсем с тобой честна. - Девушка наконец посмотрела в глаза старшего Хаксли и скрестила руки на груди. - Ты же меня знаешь, я никогда не получаю низшие баллы по контрольным. - Она легонько усмехнулась, осознавая, как нелепо может выглядеть собственная ложь. - Прости, но я не знала что сказать, потому что не была уверена, что ты сможешь понять. - Исадора пожала плечами, чувствуя невероятную неуверенность в себе, что было ей совсем несвойственно. - Просто боюсь, что ты решишь, будто я сошла с ума. Это действительно может прозвучать очень странно.
Исадора все еще чувствовала небольшое замешательство, поэтому и не спешила раскрыть все карты сразу. Она даже подумала, что возможно придется идти совсем издалека, начиная рассказывать о том, что комикс «Люди Икс» это не совсем выдумка, или например, что инопланетяне, это не единственная загадка, которую придется разгадать человечеству, или что-нибудь еще более нелепое. На самом деле девушка понятия не имела как о таких вещах можно взять и совершенно спокойно рассказать кому-то. Да и как вообще можно кого-то убедить в своих словах, если порой сам в них не веришь? Первое время Исадора даже уверяла себя, что ей все это приснилось, что нет у нее на самом деле никаких необычных сил, что это всего лишь ее фантазия, которая начала выходить из под контроля, рисуя в сознании девушки бурные и невероятные события. Но вскоре выяснилось, что это не просто плод ее воображения, и от этого, по правде говоря, легче не стало. Какое-то время Иззи даже забавляло то, что она научилась делать, но потом оказалось, что необычная способность, которую девушка обнаружила не так давно, начинает выходить из под контроля. И, конечно, как научиться владеть своей силой, не причиняя никому вред, исадора не знала. Это все было очень сложно. Гораздо сложнее, чем взять и решить задачку по математике, которую, к слову, Хаксли терпеть не могла. Но если задачу по математике можно было отложить в сторону или же списать с решебника, то способность управлять человеческими желаниями в ящик не спрячешь. Больше всего девушку пугало то, что по ее вине могло пострадать несколько человек. И Хаксли никак себя не оправдывала, даже тем, что ничего не осознавала и не умела управлять своей силой. И, вероятно, думая об этом Исадора все больше убеждалась, что ей нужно поговорить с отцом. Кто знает, может быть Иден Хаксли сможет помочь ей чем-то? Хотя верилось в это с трудом. Но вот только если не родной отец, то кто еще был способен помочь этой молодой и запутавшейся в себе девушке?
- Обещай, что ты не решишь, что у твоей дочери совсем поехала крыша. - Совершенно с серьезным выражением лица произнесла девушка, стараясь дать отцу понять, как сильно она напугана. По правде говоря, Исадора понимала, что ее отец наверняка напуган не меньше ее самой, потому что раньше ему никогда не доводилось видеть дочь в таком состоянии. Всегда веселая и смеющаяся Иззи была его настоящей дочерью, а эта робкая и сомневающаяся в себе девушка могла показаться ему кем-то совсем чужим. - И ты должен знать, что я никому еще об этом не говорила. Даже маме... - она сделала небольшую паузу, попытавшись найти ошибку в собственных словах. - ...тем более, маме. - Продолжая напряженно глядеть отцу в глаза, Исадора выжидала, когда тот пообещает ей, что не станет звонить в психиатрическую больницу сразу, как услышит ее рассказ. Хотя, конечно, она знала, что такого просто не может произойти. Она также знала, что отец никогда ни в чем не будет ее винить и всегда поймет. Но таковой во все времена была главная жизненная политика Исадоры Хаксли — осторожность никогда не помешает.

 Отправлено: 16.10.12 15:36. Заголовок: Иден растерянно морг..

Иден растерянно моргает, словно не верит своим глазам.
Не сможет понять? В списке вещей непонятных Хаксли маловероятно было бы что-то, что касалось его ребенка, что бы там не случилось. Он мог найти оправдание для нее в любом случае, однако, как правило, этого просто не требовалось. Он умел просто принимать окружающих его, какими бы они не были, а что до Исадор – основного повода для гордости и едва ли не единственного дорогого человека – она была слишком хороша для того, чтобы искать для нее «экскьюзы».
- Странно или нет, пойму я это или нет, я смогу принять все, что бы ты не озвучила, - ровно проконстатировал факт Хаксли, чуть нахмурившись, - если ты никого не убила. Ты же никого не убила?
Хотя, на самом деле, даже если бы Из в приступе паранойи или какого-то другого наваждения прикончила кого-нибудь, то, наверное, даже с этим Иден мог бы смириться.
Ему даже не верится, что когда Лорен объявила, что беременна, Иден не хотел быть отцом. Больше того – даже когда ее мать позвонила ему, чтобы сообщить, что ребенок родился, Хаксли некоторое время тупо изучал переплетение неровных линий на своих ладонях, пытаясь просто признаться себе в том, что это ничего не изменит. Что маленький человек, добротно упакованный в бесконечное количество слоев мягкой ткани, сам факт его существования и всевозможные «но», которые попадаются по ходу, никаким образом и никогда не испортят его, Идена, неопределенного будущего.
Какой, черт подери, отец? О чем вы? В свои шестнадцать он на деле был ребенком, которому уж очень хотелось казаться (вовсе не быть, а казаться) взрослым и надежным. Полноценным человеком без недосказанностей и ужимок, вполне понятных со стороны окружающих.
Его отец тогда сказал «вот и все», он сказал, «пришло время вырасти».
Хаксли не помнит, что он тогда ответил своему старику, не помнит как в итоге оказался в местном госпитале, у постели спящей матери его ребенка, глядя на нее потерянными глазами, шепотом спрашивая, что же ему теперь делать со всем этим? Когда он превратил свою жизнь в этот беспорядок? Как ему все исправить?
Но когда полноватая и улыбчивая медсестра внесла в светлую палату маленькую девочку с забавно беззубой улыбкой, тянущую свою невероятно милую крошечную ладошку к Идену, и спросила, как они назовут малышку, что-то в нет кольнуло. Он сейчас не сможет ответить, ни почему именно это имя вспыло в его голове, ни какие эмоции возникли в его голове, когда он взял Иззи на руки, но весь тот хаос из бесконечных неотвеченных вопросов как-то сам собой разрешился и все стало просто.
Это было до того, как они с Вив решились-таки уехать в Нью-Йорк, до того, как он впервые признался, что тоскует по ребенку, до того как озвучил Лорен свое предоложение, что было бы здорово, если бы Исадор хотя бы изредка жила у него, до того как случилось все, что случилось.
Сейчас все совсем по-другому. И как бы Иден не старался казаться беззаботным и безразличным к девяносто девяти процентам всего окружающего его мира, как бы ему не хотелось создавать образ человека, который никогда не вырастет (хотя, все же, отчасти это правда), никак это не выходит.
Хотя жить бы было намного проще, если на все говорить «мне не важно».
Ну или закрывать глаза на многие вещи, защищать свое подсознание от шокотерапии переживания и сострадания, отмахиваться от переживаний и хотя бы изредка избегать неприятностей, уходя от них в сторону. Но простая истина бесполезности «отрицания», превратившаяся когда-то в старые грабли, на которые Иден то и дело наступал, научила его, что побег от проблем, каким бы спасительным и псевдо-дружелюбным не казался, на деле не распахивал объятья, а стаскивал под лед, в самую пучину хаоса, в безвыходную ловушку. Рано или поздно ты сталкиваешься со всеми внешними демонами, когда они застают тебя врасплох и обрушиваются всей своей неподъемной громадой, рискуя раздавить, растереть в пыль. По-этому, не раз убедившись в том, что побег бесполезен, а отрицание приводит лишь к подтверждению самых худших подозрений, Хаксли признался себе, что это бесполезно и вместо того, чтобы поворачиваться к окружающему миру со всеми его минусами спиной, стоит встречать неминуемое лицом к лицу.
- Я обещаю, - и как бы сейчас Идену не хотелось привычно усмехнуться, переведя тему на что-то наиболее безобидное и нарочито-небрежное, чтобы отложить мгновение истины, он заставил себя, чуть наклонившись и оперевшись локтями о столешницу, несколько раз кивнуть, - обещаю.
Как и все остальные разы, когда он обещал Иззи что-то, что ему было жизненно необходимо выполнить. Любой ценой. Что бы не стало на пути.
Он распахивает свою ладонь, кладя ее тыльной стороной на поверхность стола, напротив Исадор, и чуть улыбается, подбадривая, обнадеживая.

 Отправлено: 04.11.12 18:38. Заголовок: Не секрет, что иногд..

Не секрет, что иногда бывает безумно тяжело кому-то довериться. Просто взять и выложить все, что раньше ты бы никому на свете не сказал не при каких обстоятельствах. Но известно ли вам, что иногда гораздо труднее бывает не доверять кому-либо. Особенно если этот «кто-то» является вашим близким человеком. И вот ты стоишь и думаешь, «что же мне делать?». И чувство невероятного дискомфорта от сложившейся ситуации не дает тебе трезво мыслить. Примерно также себя ощущала сейчас и юная Хаксли, стоявшая напротив своего отца и глядевшая в его честные глаза. Может быть, конечно, Иден Хаксли не на всех производил подобное впечатление, но когда на него смотрела именно Исадора, то она каждый раз начинала осознавать свою уязвимость перед отцом. Он единственный человек во всем мире, которому Исадора не может сопротивляться вне зависимости от ситуации. Она никогда не обманывала его, никогда ничего не утаивала, по крайней мере умышленно. С мамой у девушки бывало разное: и недомолвки, и недопонимание, и какие-то ссоры, конфликты, которых было просто невозможно избежать из-за слишком разных темпераментов этих двух дамочек. Но в отношении Идена Хаксли Иззи всегда была предельно честной. У нее даже никогда не возникало мысли о том, что можно взять и солгать отцу. Да и, на самом деле, ей это было незачем. Какой смысл врать тому, в ком уверен на все сто процентов? Если в матери Иззи имела все основания сомневаться, то с отцом все было иначе. И Исадору этот факт всегда невероятно радовал. Ведь разве не этого хочет каждый ребенок — полного понимания и гармонии с родителем? И у Исадоры с рождения была некая связь, даже, скорее, на ментальном чем не физическом уровне с Иденом Хаксли. Пускай они виделись не так часто, как хотелось бы, но даже находясь на огромно расстоянии друг от друга эти двое всегда каким-то чудесным образом могли чувствовать, что происходит в жизни второго. Например, однажды Исадора позвонила отцу среди ночи и начала расспрашивать о том, все ли у него хорошо. Хотя сам Иден никаких предпосылок для данного «допроса» не давал. И, тем не менее, его маленькая дочь почувствовала, что папе плохо. И оказалась совершенно права — в тот у Идена произошел какой-то весьма неприятный инцидент. Точно также было и с самим Хаксли. Он всегда звонил дочери именно в те моменты, когда она в нем нуждалась. Будь то слезы из-за мальчика, или переживания из-за плохой оценки, Хаксли всегда был готов успокоить дочь.
Так что же тогда получается? Эти двое как никто другой хорошо знали друг друга. И Исадоре было бы просто грех умалчивать о своих новых проблемах. Но именно это последние несколько дней она и делала, потому что боялась. И боялась не столько отца, сколько его реакции. Уж очень для Иззи было важно не пасть в глазах любимого родителя. Поэтому все ее сомнения были легко объяснимы. В конце концов, она все еще в душе оставалась маленькой девочкой, которой нужна защита. Но если не любимый отец, являвшийся главным мужчиной в ее жизни, то кто еще может ей эту защиту предоставить? Ответ был настолько очевиден, что Исадора начинала испытывать чувство стыда, которое становилось все сильнее с каждой новой минутой молчания.
- Спасибо. - Исадора легонько улыбнулась в ответ на слова отца, показывая, что для нее это было действительно важно. - Просто все это меня немного пугает и сбивает с толку. Я бы сама не поверила, если бы кто-то рассказал мне нечто подобное. - Хаксли пожала плечами, делая шаг к столу, и затем кладя свою ладонь поверх ладони Идена. Ощутив теплую кожу отцовской руки, Исадора снова улыбнулась и почувствовала, что она в безопасности, и что ничего плохого с ней случиться не может пока рядом папа. Внимательно заглянув отцу в глаза, будто бы ища в них ответ на какой-то свой вопрос, Исадора осознала, что у ее отца этих вопросов гораздо больше. И вместо того, чтобы и дальше томить его своим молчанием, заставляя придумывать множество вариантов произошедшего с его дочерью, Иззи наконец решила заговорить.
- Мне кажется, со мной что-то случилось. Не знаю, как лучше это объяснить. - Хаксли задумалась на мгновение и даже не заметила, как выпустила из руки ладонь отца. Подобрать нужные слова было не так просто, ведь до этого Исадоре никогда прежде не приходилось кому-либо рассказывать о ее необычных способностях. - Начну с самого начала. Это произошло не так давно, все случилось само собой, и я даже не сразу осознала, что виновата в этом я. В общем...ты же меня знаешь, я не всегда могу сдержаться от...ну...от грубости. - Она покраснела, чувствуя, что теперь ей стыдно вдвойне. - Вот я и не сдержалась и послала свою одноклассницу куда подальше. Но не в этом суть. - Исадора придвинула ногой стоявший поблизости табурет и села на него, выставив руки вперед на столе и сплетя пальцы между собой. - Но я не могла подумать, что все так случится! Можешь представить, пап, она действительно выполнила мою «просьбу»! Она вышла из школы еще до того как закончился урок, и не пришла домой, ее долго искали, пока не выяснилось, что она была задержана полицией на границе штата. Неужели ты не слышал? Об этом говорили в новостях, что старшеклассница лишилась рассудка и чуть не ушла из штата...или как-то так... - Исадора тяжело вздохнула и опустила взгляд. - Это случилось по моей вине. Я в этом уверена. Хотя сначала мне казалось это совпадением. - Перестав изучать свои ноги, Иззи вновь посмотрела на отца. - Потом такое повторялось еще несколько раз. Сама того не желая, я заставляла людей делать то, что я им говорю. Клянусь, я не понимаю, что со мной, и как это работает. Но это безумно сильно пугает меня, пап. - Исадора убрала руки со стола и начала теребить края своего длинного свитера, больше походившего на платье. Она сидела молча какое-то время, но когда до нее дошло, что отец ни слова не сказал в ответ, это заставило ее снова поднять взгляд и встревоженно произнести:
- Пап...скажи хоть что-нибудь.