Отправлено: 29.01.12 19:32. Заголовок: Shut your mouth girl the angels are listening; 15.07.2008 - [ЗАВЕРШЕН]

Dolores Kamenova (Mustaine) & Plamen Kamenov (Mustaine); 15. 07. 2008
Болгария, город София. Дом Каменовых

 Отправлено: 20.05.12 18:21. Заголовок: Дурманящей смесью мо..

Дурманящей смесью морфия и желания она разливалась по густой сети его вен, проникала в самые потаенные места подсознания, заполняла его легкие и нещадно рвала грудную клетку, пытаясь освободиться и птицей выпорхнуть на свободу. Когда и с кем, закрывая глаза и бешено хватая ртом воздух, он мог бы так захлебываться реальностью и неумолимо тающими моментами, когда и с кем он мог бы так отчаянно пытаться ухватиться за каждую прожитую долю секунды, когда и кого он мог бы так безудержно целовать? До проступающих на мягких губах крапинах крови, до начинавших саднить дёсен, до головокружения от нехватки кислорода, до мелкой дрожи пальцев.
Он касается руками ее бедра, ведет ладонь вверх и чувствует, как все его эмоции до этого момента жившие диким зверем за стальными прутьями клетки, освобождаются; подцепляет дрожащими от возбуждения пальцами платье, старается делать это как можно мягче, а сам готов его разорвать. Кроткий и пронзительный взгляд зеленых глаз своим безумием поджигал ее расширенные зрачки – за маской, надетой на них непреодолимым влечением, было невозможно узнать ни прежнего Пламена, ни Лолу, но лишь Всевышний знал, что впервые за долгое время их лица были обнажены. Она увлекла его, обвив руками шею так стремительно, что Пламен наконец понял, насколько осознанно его сестра идет на это...
Воздух над ними закипал, делая ладони Пламена слегка влажными, к нервным окончаниям через каждую мышцу легким покалываниям пробегал ток. Все это сводило Каменова с ума, он чувствовал, как терял контроль, подменяя нежность грубостью, зубами нещадно покусывая ее губы, пальцами до побелевших подушечек вдавливая в девичью кожу, скользил по ее телу – от острых плеч, тонкой шеи к груди. Он не умел и не мог контролировать проявляющуюся страсть – это были слишком сильные, новые ощущения, ранее не испытываемые, так подло заставшие его врасплох.
- я хочу тебя, - с диким дьявольским взглядом в ее глаза, произносит Пламен, где-то между судорожными глотками воздуха, и его хриплый голос в который раз тонет в ее губах. Длинные темные волосы растрепаны, пунцовый румянец на щеках, глаза дикого животного - она настолько безупречна в роли его юной любовницы, что на лице Каменова появляется тень улыбки. Он соскальзывает с ее губ, оставляя мокрые следы на остром подбородке, начинает прокладывать дорожку из поцелуев, повторяя нежные изгибы шеи и спускаясь к груди. Безумие безапелляционно диктует ему свои правила и с каждой секундой расширяет свою власть и влияние. Дойдя до края платья, прикрывающего грудь юной девушки, на секунду забывшись, Пламен с тихим грудным рыком рванул вниз, зацепив пальцами аккуратно прошитый край выреза, как будто ее наготу прикрывает лишь обычный кусок материи, который можно скинуть с девушки не прилагая усилий. Послышался тихий треск тонкой хлопковой ткани и лопнувших ниток.
Каменов застыл, опустив голову вниз, и едва слышно выругался. Любимое, хранившее стойкий приятный аромат тела, платье Лолы, в момент потеряло свой первозданный вид. Плевать. Он подарит ей новое. Два таких новых, лишь бы Долорес не позволяла ему остановиться. Уже бережней и осторожней скользнув руками к бедрам, захватил пальцами края и потянул вверх, помогая Лоле избавиться от одежды.
Она была смущена, Пламен почувствовал, как напряглось ее тело, случайно задев пальцами уже оголенную спину вдоль линии позвоночника, и это заставило парня до боли прикусить нижнюю губу – как же она была притягательна, выступая в этой сцене пытающимся обучиться летать птенцом. Это была истинная, ничем не оскверненная чистота, потому что сейчас, прикасаясь, целуя свою сестру, Каменов понимал, насколько непорочно были ее сознание до этого момента, и как верна была Лола заповеди «не прелюбодействуй в мыслях своих». Потому что он смотрел в ее зелено-карие глаза и видел в них только свое отражение, проводил пальцами по нежной коже, и у него возникало ощущение, что только на его прикосновения девичье тело будет отзываться с таким трепетом – это распаляло желание двигаться дальше... Ее взгляд был пугающе покорным – грудная клетка вздымалась от глубоких вздохов, пальцы очертив контуры женской спины, поднялись к застежке белоснежно белого бюстгальтера, который так сильно контрастировал с загорелой кожей болгарки.

 Отправлено: 22.08.12 03:14. Заголовок: Всего пятнадцать лет..

Всего пятнадцать лет назад никто и предположить не мог, что то розовощекое существо, та маленькая беззащитная девочка послана Каменовым не Всевышним, а самим Люцифером. Чуть вздернутый носик, наивные оленьи глазки, ямочки на щеках — ее нельзя было не любить. Любой каприз маленькой фурии казался детской шалостью, ее особым очарованием, и неважно, было то разбитым окном в гостиной или кривляньем за трапезой, бегом с препятствиями по всему дому или дерзкое словцо старшим. Каждый, кто смотрел в ее бездонные, глубокие каре-зеленые колдовские глаза - тонул. И уже никакой спасательный круг не мог помочь несчастному выбраться из этого чертовского «бермудского треугольника».
Лолита даже не представляла себе, сколько в свои-то пятнадцать уже успела разбить сердец. Она заманивала в свои сладкие липкие сети мимолетной улыбкой, очаровывая, а потом травила едкой насмешкой или своим равнодушием. Соседский парень, половина школы, аптекарь с бульвара Витоша — все они пали жертвами юной кокетки. Но все это для нее было мимолетным, она не замечала чужих страданий, потому как ее собственное сердце пылало при одном лишь случайно брошенном в разговоре упоминании о ее старшем брате. Весь ее мир основывался на нем — такая ирония судьбы.
Лола медленно закрыла глаза, расставив руки в стороны, полностью расслабилась и прислушалась к собственным ощущениям. Каждое, даже мимолетное прикосновение его музыкальных пальцев к ее нежной коже могло довести неопытную в делах любовных девчонку до сумасшествия. Внутри все кипело, бурлило, переливалось и смешивалось. Если бы можно было представить тот очаг, что разгорелся в ее душе в виде картины, то это, непременно, было бы полотно, состоящее из самых ярких и жгучих цветов, разбавленное теплыми, нежными оттенками. Каждым поцелуем, шепотом мягких губ, объятием он доводил ее до исступления. Выворачивал ее душу наизнанку, путал мысли, выжигал собственное имя у нее на сердце. Под его руками она оживала.
- Повтори это еще раз, - интимным шепотом говорит она, а в голосе звучит улыбка.
Она зажимает меж пальцев руки складки его пиджака, осторожно меняет позу ног, чуть согнув их в коленях, внутренней стороной бедра прижимаясь к его телу. Но неспешно и осторожно, так, словно от одного непродуманного поступка может случится песчаная буря, которая развеет чудесный мираж, оставляя после себя лишь горы горячего песка и бескрайнюю пустоту. Ласковые прикосновения Пламена, подобно электрическим импульсам, пробуждают в ее теле ответную реакцию — ее губы слегка приоткрываются, ее грудная клетка мерно вздымается и опускается в размеренном ритме.
В одно мгновение любимое платье Лолы, затасканное ей чуть ли не до дыр, но в то же время бережно хранимое и самое любимое из всех, что покоятся в ее гардеробе, трескается по швам. Она не была привязана к вещам, но это платье всегда было для нее особенным, ведь именно Пламен вручил ей его в большой белой коробке, перевязанной малиновым бантом в день рождения. Оно имело для нее большую ценность...до этого момента. Сейчас, если бы ее брат промедлил еще несколько секунд, то она бы сама с резкостью дикой кошки порвала бы его в клочья. Меньше всего ее волновала одежда...
Платье упало где-то рядом с кроватью. Где-то в углу комнаты скрипнула половица. Мужская ладонь замерла на застежке бюстгальтера, заставив Ло невольно встрепенутся. Два измученных ожиданием взгляда, источающих желание и долю волнения, встретились. В эти несколько секунд казалось, что между братом и сестрой происходит безмолвным диалог на уровне ментальной связи. Ни одного лишнего движения, ни один мускул их лиц не дрогнул, ведь их глаза говорили куда красноречивее любых слов...
Девушка безропотно позволила болгарину освободить себя от верхней части нижнего белья. От неизбежного смущения, Лолита залилась румянцем и на пару мгновений отвела взгляд, едва заметно прикусив нижнюю губу, а затем осторожно придвинулась к Пламену. Ее руки очень бережно легли на его плечи, а потом плавно скользнули вниз, стаскивая пиджак. Вслед за ним полетела футболка. Только после, придвинувшись еще немного, Лолита прижалась всем телом к широкой горячей груди, приобняв брата за плечи, а ее губы остановились чуть ниже его уха, оставляя невидимый след поцелуя.
- Я хочу тебя, - не повторение его слов. Так звучали ее собственные мысли горячим дыханием.

 Отправлено: 26.08.12 17:55. Заголовок: Если бы меня когда-н..

Если бы меня когда-нибудь принудили описать момент близости, я бы, увы, не вспомнил ни единого душевного разговора сдобренного пинтой хорошего выдержанного рома и уж тем более я бы не вспомнил рук и губ девушек, наспех заученными движениями ласкающих мое тело. Если бы меня когда-нибудь попросили вспомнить самый откровенный момент в своей жизни, играющий в свете луны пылкими поцелуями и скользящими пальцами, я бы вспомнил Лолиту. Никто никогда не отдавался мне до дрожи на губах, без остатка с пугающей полнотой эмоций и импульсов тела, как она. Каждый раз она высвобождала свои чувственные порывы, как будто имела единственную возможность прикоснуться к святыни к своему собственному богу только единожды. Здесь и сейчас. Эта ночь приобретала свой шарм и вкус, становилась сочней, чем дальше за буйки мы заплывали и если наши желания трактовать как смертельный грех, то я готов был гореть в разъедающем плоть и кровь мою пламени Ада, как Иуда, Предатель, Антихрист.

Слабая боязнь отказа какое-то количество времени назад пылающая ярким пламенем, сейчас дотлевала последние секунды – Лола, как и Пламен, была испорчена где-то на генетическом уровне, раз позволяла событиям развиваться именно в этом ключе, но какое дело двум сумасшедшим, слетевшим с катушек юнцам до человеческих кодексов?
Расстегивая металлические застежки нижнего белья, Пламен, по волнению, пульсом бившемуся во всем теле его девочки, чувствовал, что расстегивает ее душу. С этим нехитрым движением на него теперь ложилось бремя ответственности за ее чувства и ее тело, но Каменов, с неприсущей молодым людям отвагой, уже сейчас готов был целиком и полностью его на себя взять. Просто удивительно, как совершенно закономерный жест становился до безумия интимным и Пламен глазами проследил как лямки бюстгальтера ловко соскальзывают с мягкой кожи плеч Лолы. Она выпрямляет руки, чтобы дать им упасть до локтевого сгиба – губы Пламена приоткрываются и пространство между ними снова начинает заполняться его горячим дыханием.

Ощущения, что жаром пылают даже его собственные кости. Абстрагируется от происходящего вне, от всего того, что не_она, в памяти теряется даже то, как с плеч соскальзывает пиджак и через какие то доли секунды парень чувствует ее кожу голым телом. Наркотическое ощущение прилива, прихода волной накатывает на Каменова, стимулируя новую невероятную силу желаний и поддаваясь влечению, Пламен стягивает с нее остатки одежды.
- я хочу тебя, - повторяет он, памятуя о просьбе Лолы и прокладывает дорожку кротких, горячих поцелуев по ее шее к девичьей груди. Ведет языком вокруг соска и кончиком касается выступа, - хочу тебя, - его голос похож на человека, сходящего с ума от жажды, находящегося в бреду. Ниже. Его губы спускаются ниже, наслаждаясь запахом и мягкостью ее кожи, которая, казалось в тот момент приобрела свой собственный, неповторимый, невероятно притягательный вкус и Пламен с жадностью безумца пробовал ее. Пальцами он провел по внутренней стороне бедра и почувствовал мелкую дрожь в ее теле, затем, словно закрепляя свои прикосновения, поцеловал нежную кожу.
Еще несколько секунд он неистово целовал ее бедра, заставляя напряжение внутри юных тел расти с неумолимой скоростью, пока не почувствовал, что больше не мог медлить – с губ сорвался едва уловимый стон желания обладать, и Пламен отстранился от девушки. В дурманящей тишине, которую нарушали лишь звуки бившего о карниз дождя и их сбивчивого дыхания, она могла услышать звон металла – Пламен, изменявшими ему пальцами расстегнул ремень и опустил бегунок на молнии.

Он вошел в нее медленно, каждым сантиметром кожи чувствуя, как дрожью и болью отзывается ее тело. Заключив ее губы в исступленный поцелуй, он зажмурил глаза и попросил Господа, чтобы ей не было невыносимо больно, потому что именно эту ночь он навсегда запомнит, как сказку, случившуюся с ним единожды и ни за что себе не простит, если в ее память она врежется как нечто сумбурное и неприятное.

 Отправлено: 28.08.12 16:06. Заголовок: «Сойти с ума» — вот ..

«Сойти с ума» — вот девиз этой ночи, которому неукоснительно следовали двое безумцев. С предельной точностью каждым своим действием они разбивали все моральные и чисто человеческие устои вдребезги, разрывали их на мелкие кусочки, сжигали до тла и развевали пепел по ветру, забываясь в объятиях друг друга. Стены дома, насквозь пропитанные религией благодаря набожному и излишне фанатичному отцу Каменовых, буквально содрогались от запечатленного в их памяти. Они стали невольными свидетелями грехопадения брата и сестры, которые в свою очередь упивались столь желанной ими близостью. Ни один и них и не мог представить, чем обернется для них этот полный взрывных эмоций вечер, но совершенно точно с этой минуты они оба знали, что, представься им такая возможностью, они повторили бы все снова, только бы оказаться в теплых объятиях друг друга.
Под тихую дробь дождя по подоконнику и хлесткие удары ветра по открытым настежь окнам, которые с протяжным скрипом покачивались из стороны в сторону, под шелест занавесок и приглушенные, дальние раскаты грома и молний, Лолита и Пламен преодолевали последний рубеж перед стартом. Совершенно точно, что эта ночь должна была стать для них началом чего-то совершенно особенного и ранее неизведанного, новой главой в летописи их жизней. Больше их ничего не сковывало. Не было никаких помех извне, не было противоречий. Все «нет» давно расплавились в текучей лаве, струившейся по венам, все «да» горели так ярко и ослепительно, что не оставляли ни единого шанса на то, чтобы заблудиться и свернуть с пути. Все было решено.
Маленькая распутная ведьмочка еще никогда не была так покорна, податлива и тиха, смиренно позволяя Пламену манипулировать собой так, как он того захочет, и в то же время демонстрировала всю гамму, всю полноту ее чувств к нему, обнажившись не только телом перед ним, но и своей душой. Каждое его прикосновение находило в ней свое отражение: он играл на струнах ее души, а она звучала подобно арфе под его музыкальными пальцами. Это была мелодия двух сердец, идущая из самых потаенных уголков их душ.
Его томный шепот звучит музыкой в ее ушах. Пока его губы исследуют ее до селе непорочное, никем не тронутое тело, оставляя невидимые отметины, Лола с нежностью касается тыльной стороной ладони его щеки, кончиками пальцев щекоча мочку уха. Как жаль, что он не мог видеть, как уголки ее губ чуть приподнимаются и застывают в блаженной улыбке. В ней все: и непорочность, и простота, и эйфория, и грех. Когда безумие достигает своего предела — Лолита прячет свое смущение за руками, пальцами зарываясь в волосы и волнительно вздыхает. Ее тело дрожит от ощущений, она мечется в предвкушении близости. Сердце методично пробивает себе путь сквозь ребра и мягкие ткани наружу, пальцы едва касаются его предплечий, скользя подушечками по гладкой коже.
Я знаю наперед: ты единственное мое откровение.
Глубокий отрывистый вдох. Ее тело невольно дергается, глаза широко раскрыты и заглядывают прямо в душу, чтобы затем скрыться за тенью ресниц. С примесью нежности и отчаяния утопающего, сквозящих в жестах, Лолита кладет ладонь поверх его шеи, соскальзывает чуть ниже и ищет поддержки в плечах. Чуть хмурит брови, зажимает губы, ощущая, как где-то чуть ниже живота ее пронзает острая боль, подобно молнии, а затем растекается по всему телу. Но для нее эта боль подобна темному горькому шоколаду, с особым, терпким привкусом.
Все то, что нельзя было выразить словами, она выразила в глубоком, сочном поцелуе, с отчаянием впиваясь в его губы. Он сразил ее, подчинил себе всецело, завладел ее разумом, душой, телом. ВСЕМ. В тот момент ее глаза перестали замечать что-либо вокруг, потому что центром вселенной стал для нее Пламен. Он был для нее маяком в кромешной тьме, ее компасом в незнакомом, чужом и неизведанном мире.
он был всем.