Отправлено: 24.12.11 20:50. Заголовок: Brotherhood; 15.03.2010 - [ЗАВЕРШЕН]

Участники: Грэхем и Дэмиан Мордейны
Место: особняк Дамьена
Дата: 15.03.2010. Прошло два дня с того момента, как Дамьен стал министром обороны. Одновременно с этим Грэм вышел из лечебницы.

 Отправлено: 27.12.11 13:24. Заголовок: Дамьен Мордэйн не ус..

Дамьен Мордейн не успел даже переодеться – костюм без галстука все еще сидел на нем как влитой, и в приоткрытое окно неспешно выветривался мужской одеколон, забираемый прохладой мартовского вечера. Он ждал всего минут десять, но в своих мыслях эти минуты казались ему затянувшимися часами.
Он помнил, как пять лет назад прощался с братом. Молча. Самоуверенность твердила: «все правильно, Дэм. Он пугает семью своими доводами. Потом станет посмешищем на публике. А так брат отдохнет недолго, ему окажут профессиональную помощь, раз твои дилетантские доводы не помогают, и вернется». И отдыхал Грэхем пять лет: Мордейн раз в месяц-два приезжал навестить брата, в виде призрака – мимолетом узнавал у доверенных санитарок, как дела, и иногда издалека смотрел на родственника из окон этого пугающе-уютного здания. Лишь издалека, тем самым убеждаясь, что с ним все в порядке, насколько это можно было назвать порядком, и не желая быть неприятным напоминанием для брата. Неприятным, потому что при каждом визите главврач, с его неумолимо спокойным выражением лица (до зубовного скрежета и желания сломать очки на переносице), утверждал, что Грэхем – только подумать, безумный братец Грэхем! – не менее сумасшедший, чем «мы с Вами, мистер Мордейн». Никто не говорил об этом младшему близнецу – ежедневные терапии, консультации и упражнения для действительно полоумных должны были убедить его в обратном, но Дамьен не был уверен, что при своем уровне IQ брат не чувствовал своей адекватности.
– Он все еще говорит о мутантах? – спрашивал Дамьен лечащего врача, чувствуя, как его начинает тошнить от окружающих запахов.
– Да, но видите ли…
– Тогда я хочу, чтобы Вы внимательней отнеслись к Вашему пациенту.
Хруст бумаги и настойчивая улыбка Дамьена делали свое дело – срок заключения Грэхема продлевался еще на некоторое время.
Мордейну нравилось управлять – уже почти пятьдесят часов он управлял армией целой страны и еще не выдал ни одного поворотного указа. Ему некуда было спешить, незачем поспешно удовлетворять собственное «Я» – до этого он своевольно распорядился пятью годами жизни родного брата, дав ему жить своей волей только накануне конца четвертого десятка лет.
– Последние тесты показали, что у пациента Мордейна больше нет навязчивых идей, связанных с мутантами, – услужливо констатировал на прошлой неделе доктор Брейдман, лечащий врач Грэма. – Они также пропали из ассоциативных рядов…
– Отлично, – Дамьен почувствовал внутри странные, разливающиеся теплом по телу противоречия, и неожиданно на его лице нарисовалась тугая улыбка. – Он может… вернуться?
Дальнейшие слова Брэйдмана ужасно разочаровали его. Он пять лет не выпускал брата из самого настоящего дурдома, чтобы выбить из головы всю дурь о сверхлюдях, а теперь ему говорят, что Грэхему стало… хуже. Дамьен потребовал немедленной выписки брата, поскольку цель его лечения была достигнута и выполнена.
Однако на самом деле его волновало совсем не чудесное исцеление брата от пагубных мыслей. Его интересовало его безумие – кто мог пять лет назад подумать, что чокнутый на всю голову брат окажется прав? И теперь Дамьен уповал лишь на то, что гениальность Грэма обманула их всех – ради освобождения хозяина дикие для обычных людей знания отправились куда-то на задворки его разума – переждать бурю и проявиться уже на свободе.
Дамьен решил встретить брата не официально, а в уютной домашней обстановке – просто в зале, где был слабо растоплен камин и на кофейном столике покоился большой матовый поднос с чаем, кофе и разнообразными угощениями – он помнил, что Грэм без ума от сладкого. Еще некоторое время министр смотрел в окно своим привычным взглядом, способным проделать в стекле дырку, и лишь перевел внимательный взор на дворецкого, когда тот открыл дверь и предупредил: «Мистер Мордейн, сэр». Дамьен кивнул и ощутимо напрягся; он сохранил это напряжение, когда в дверях показался брат.
– Здравствуй, Грэхем, – мгновенно поприветствовал его Дэм, оставаясь на месте. – Давно не виделись.
Мордейн-старший открыто разглядывал брата. Они всегда были настолько же одинаковы, насколько и разные. Сохранилось это и сейчас, особенно когда один стал министром обороны, а другой только-только избавился от статуса «сумасшедший». Дамьен не знал, с какой стороны подойти к нему – слова доктора Брэйдмана о том, что его благие намерения таки свели брата в полагающийся поговоркой ад, не покидали его ума.
– Сегодня весь день держится чудесная погода – хорошее предзнаменование для любых начинаний, – с легким намеком, Дамьен говорил это все с тем же испытывающим взглядом, но внезапно немного расслабился, чтобы разрядить обстановку, и одарил брата приветливым приглашающим жестом. – Располагайся. Уверен, тебе есть что рассказать мне.

 Отправлено: 28.12.11 13:56. Заголовок: Эти пять лет пролете..

Эти пять лет пролетели как один день. Может оно и не было так, но лекарства действовали безотказно. Теряешь чувство реальности, ощущение времени и пространства. Ты просто теряешь связь с реальностью и все, словно ты воздушный шарик, которому перерезали ниточку. И вот ты летишь в небо, высоко-высоко, к другим таким шарикам. А потом наступает холодный космос и ты лопаешься от холода и отсутствия давления.
Грэхем мотнул головой, прекращая думать от шариков и повернул взгляд от окна к санитару, который что-то говорил.
- Грэхем, повторяю в третий раз – за тобой приехали, – мужчина в форме медицинского заведения обеспокоено посмотрел на него, пытаясь, понять не спятил ли ученный опять и нет ли у него расстройства внимания.
Грэм рассеянно улыбнулся, подхватил свой чемодан с пожитками и встал со стула, направившись к выходу из палаты. Пять лет он находился в ней. Пока к нему не пришел врач и не сказал «Ты здоров». В начале он не верил в то, что он болен, но это ведь в конце концов врачи, они лучше знают что хорошо для твоего здоровья, а что – нет. Да и в любом случае тут неплохие условия проживания, если задуматься. Ему точно будет не хватать субботних уроков лепки.
Он вышел на крыльцо лечебницы и зажмурился от очень яркого солнца. Конечно, пациентов выводили на прогулки, но обычно они проходили в специальном месте по типу оранжереи, где тепло весь год и очень плотные стекла, которые и смягчали свет. А воздух тут какой! Он вдохнул полной грудью, аж до кашля и боли в легких. Прокашлявшись, он вновь улыбнулся и стал рассматривать тот мир, от которого был огорожен пять лет больничными стенами. Вскоре он заприметил машину и ожесточенно машущего ему водителя. Мордеин подхватил чемодан – все же некоторые вещи ему передавали – и поспешил к машине. Закинул чемодан в багажник, даже не беспокоясь, что внутри чемодана что-то могло сломаться или помяться, и прыгнул на соседнее с водителем сиденье.
- Прокатимся?! И куда везут? – водитель на него странно посмотрел. После чего переключил передачу и нажал на педаль газа. Грэм тут же пристегнулся – ему нравилось само действие, ведь он так много не делал за эти пять лет.
- Ваш брат хотел бы вас увидеть…сэр, – последнее слово было произнесено нехотя. Может оно так и есть. Любой другой понял бы, что оно просто не подходит. Грэхем же решил, что парень просто не знает, как лучше «сэр» или «доктор». Ну и ладно, пусть не знает. Моет его работы за это время позволили ему получить более высокий статус и брат хранит дома его нобелевскую премию? Премию за изучения му…
Тут он остановился и тупо уставился в лобовое стекло. Он не должен произносить этого или думать о слове на букву «м». Так сказал доктор, так говорил Демиан, когда отправлял его лечится. Их не существует. Наверное не существует. Точно не существует.
Он махнул рукой, словно отгонял мушек перед глазами, и решил не думать об этом, просто рассматривая окрестности.
- Так много изменилось за эти пять лет! Тут проложили нормальную дорогу? О, а это что? Нет-нет, вот это что?! – он был как пятилетний мальчишка, которого впервые привели в зоопарк. Ему было интересно все, что его окружало. Почти весь путь он заваливал водителя вопросами, проехал он его почти все время с открытым ртом, жадно ловя глазами все детали окружающего мира.
Он поехали через город…Тут же Грэма захлестнули старые-новые впечатления. Он просто сидел, вытянув шею и смотрел во все глаза. Вывеси, новые дома, люди, машины – все это переполняло его, словно он был бочкой в которую все наливали и наливали.
Вскоре автомобиль остановился у одно из особняков за городом.
Грэхем почти выпал из машины, продолжая впитывать новые впечатления как губка, раскрыв рот и глаза.
- А домик то у него ничего… – только и произнес ученый. Некоторое время он просто рассматривал особняк, не двигаясь с места. Водитель подошел и подхватил его под руку, всучив ему его чемодан. Грэхем даже не смотрел себе под ноги пока шел, от чего растянулся на ступеньках крыльца.
Распахнулась дверь и он прошел внутрь. Это разительно отличалось от лечебницы, его дома и того места, где они провели девство. Залы, комнаты – всего так много. Много света, каких-то вещей, которые создавали странную атмосферу. Скорее не уюта – его тут даже не было, скорее ощущения того, что ты попал в музей.
Вскоре его провели в небольшой – по сравнению с остальными – зал. Здесь было тепло – был растоплен камин. Грэхем даже и не заметил, как замерз – на улице было достаточно прохладно.
- Здравствуй, Грэхем. Давно не виделись, - произнес брат.
Грэхем постоял пару секунд, посмотрел на брата, который приобрел ещё одну седую прядку за эти пять лет. Потом он поставил чемодан и подошел к нему.
- Ты никогда не любил делать это первым, – он одарил брата улыбкой и наклонился к нему – Обнимемся!
Он крепко обнял брата. Может он и выглядел не таким уж и сильным, но объятья у него были у него излишне крепкими. Через две минуты он отпустил его и сел в кресло рядом.
- Конечно есть… О! Печеньки! – он тут же утащил себе штуки четыре и начал их радостно с хрустом уплетать – ТЫ не против? У нас там было мало сахара. Разве что этот бафаутон в этой их оболочке – она вроде с глюкозой. Правда от него спать хочется, я бы заменил на ментатин, он не такой седативный…Так о чем это я? Есть что рассказать! Скажем…что ты расскажешь о дочурке? А где кстати твоя супруга? У неё так вкусно получалось готовить! А как там родители?
Он продолжал уплетать печенье и ждал ответа брата, которых похоже немного смутился…

 Отправлено: 02.02.12 14:47. Заголовок: Верно – он никогда н..

Верно – он никогда не любил делать это первым. И не делал, со снисходительной, доступной не для каждого, покорностью дожидаясь, когда Грэхем юрко подлетит и в приступе нахлынувшей искренности сдавит его в своих тяжелых объятиях. Порывисто выдохнув брату в ухо, Дамьен машинально положил руки ему на плечи, дожидаясь, когда капкан нежностей раскроется сам, и молча показал заглянувшему в двери дворецкому жест из сложенных большого и указательного пальца – прислуга в доме никогда не видела, чтобы их господин настолько близко подпускал к себе кого-либо, кроме дочерей.
Энтузиазм брата удивил бы его (никаких гневных «Ты!.. как ты смел!... меня… на пять лет!»), если бы в ушах не звенели трелью переполненные научной терминологией слова доктора, сводящиеся в итоге к одному: Грэхем – псих. Все естество в Дамьене выказывало свое сопротивление этому: Дамьен-стратег стремился заполучить в Грэме способного ученого для своей команды, Дамьен-тиран не мог принять, что что-то вышло из-под его контроля и это, возможно, уже не вернуть, Дамьен-брат… Дамьен-брат молчал, наблюдая за паникой стратега и тирана, и поспешно оценивал ситуацию. Но все три Дамьена знали одно – менять прошивку в мозгах Мордейна-младшего они не позволят. Каждому он нужен был здесь и сейчас.
– Девочки в порядке, верны себе и своим стремлениям, – кивнул министр, присев на диван рядом и рассматривая брата как механическую игрушку в детском магазине – по деталям.
Так он обычно смотрел на любого потенциального коллегу и сотрудника. Что это за человек? Можно ли ему доверять? Как его выгоднее использовать?
Дамьен, успокойся, это – твой брат.
– Аманда в бессрочном отпуске, – спустил он на тормозах самый неожиданный вопрос, – родители желали тебя видеть. Мама желала видеть нас обоих – я слышал, она хочет поздравить нас в нашем тесном кругу, что-то вроде семейного синклита. Если у тебя еще нет никаких планов, – Дамьен чуть приподнял голову, – во вторник было бы удобно для всех.
В сторону братские чувства – делу время. Так как выгоднее его использовать? Дамьен снова окинул брата взглядом, достойным лишь товара в витрине – оценочно. Простая, заботливо выглаженная санитарами одежда, сидящая на Грэме как-то не по-людски и уже примявшаяся местами, всклокоченные, как хвойный лес после бури, волосы, бегающий взгляд карих глаз и неровные, угловатые движения. Казалось, этот человек был ему не близнец. Брат – но не близнец… Близнецы, как толкуют, близки не только внешне. Даже больше – не обязательно внешне, а Дамьен и Грэхем только и были, что схожи носами, ушами, разрезом глаз, длиной фаланг и шириной ногтей, но никак не тем, что принято называть мировоззрением и внутренним миром. Инь и Янь, иной раз думал Дэм: форма идентична, суть – диаметрально противоположна. И при всем этом он не просто брат, он еще и… Дамьен был готов плеваться сизым пламенем от одной только мысли о слове «псих».
Ну и как вы предпочитаете раскручивать на разговоры таких особ, мистер Мордейн?
– А вообще, твоему возвращению я рад не только не только сердцем, – теплота в голосе Дамьена была пугающе нежной – мягко стелить он умел. – Я ведь несколько слукавил, сказав, что девочки в порядке.
Дэм выдержал краткую паузу – достаточную, чтобы Грэхем сфокусировал рассеянный взгляд на нем, продолжая, подобно пылесосу, затягивать в себя печенье, и недостаточную, чтобы брат успел вставить свои пять копеек.
– Сильвия, – кивнул он, поджимая губы и напуская на себя полный тревожной озабоченности взгляд – к слову, не такой уж фальшивый по своей сути. – Как ни удивительно это для меня, человека, чьи родители и родной брат – люди со вполне стандартными людскими способностями, но твоя племянница – мутант.
Дамьен едва сдержался, чтобы не вздохнуть – это выглядело бы уже неправдоподобно – и посмотрел из-под тяжелых бровей на брата. Тот факт, что гены его дочери дали ей нечеловеческую способность, радовал его, как ребенка радуга, но почему бы не использовать этот факт с пользой, чуть-чуть перекрасив в негативный оттенок? Ему даже было любопытно, как хорошо выдрессировали Грэма, который был и, возможно, есть человеком, который ближе всех подобрался к генетическим тайнам мутации, и какова ныне его реакция на запретное слово. Это был самый верный способ узнать, можно ли полагаться на его знания или нужно оставить беднягу в покое со всем сундуком его блестящих познаний, на который в клинике – как утверждалось – повесили солидный замок, ключ от которого по заказу выкинули в пропасть.
– Ты знаешь, – я могу довериться только тебе по братскому секрету, – в последнее время мне стало трудно. Ты, верно, слышал о моей новой должности министра обороны – или в клинике политика табу? Вполне разумно. Так вот, только с высоты этой колокольни я смог понять, как на самом деле обстоят дела с мутантами. Мутанты всюду – в новостях, газетах, кинотеатрах, на футболках у случайных прохожих и агитационных плакатах. Мутанты заполняют пространство стремительней, чем это кажется, пока сидишь запертым в четырех стенах, – внимательный взгляд на Грэма, – на работе, дома. Общество постоянно на грани гражданской войны – и все из-за мутаций. И представь себе, – Дамьен потянулся к столику, берясь двумя пальцами за бантик шоколадного трюфеля, – пока не моей заботой было сдерживать эти двусторонние травли, все казалось не таким страшным. А теперь я каждый раз думаю, что любой из мутантов, даже радикально настроенных, – тоже кому-то родня. Чей-то сын, чья-то мать, чья-то сестра…
Зажатая в кулаке бумажка захрустела, разворачиваясь; Дамьен повертел круглую шоколадную конфету в пальцах, смотря, как переливается разными цветами ее обертка.
– Это называется лакримоза. Черные слезы… – он произнес это тише, якобы не в силах вербально описать такое явление. – Что скажешь, ты ведь занимался раньше мутациями генов?
Дамьен целиком съел конфету и посмотрел на брата. Одна попытка – и множество исходов. Брат ведь не псих, это как-то нелогично. Он всегда был странным. Вопрос лишь в том – на сколько более или менее странным стал он за эти пять лет? Ведь возможно, диагноз «психопат» для Грэхема Мордейна означает возвращение к нормальной жизни.

 Отправлено: 04.02.12 19:03. Заголовок: Грэхем ещё раз прокр..

Грэхем ещё раз прокрутил в голове все слова, произнесенные братом. Тот совершенно и фактически кардинально поменялся за эти долгие пять лет. Волосы получили некий оттенок седины, подтянулся, даже похудел – словно стал иссыхать. Но так показалось только Грэмму, хотя наверное если их увидит матушка, она тут же начнет пичкать братьев разносолами, словно они маленькие дети. Иногда это раздражало даже его.
- Бессрочный отпуск? Даже как-то странно, она всегда любила бывать дома. Хотя помню, она все хотела увидеть Францию…Хотя может она успела это сделать за время моего отсутствия? – он задумчиво пожевал печенье, разглядывая потолок и освещение. Тут без сомнения было очень много света, не так как в клинике, где на электричестве без сомнения экономили.
- И родителей надо навестить. Какие у меня могут быть планы, ну? Разве что кто-то заново откроет мою лабораторию! – в его глазах загорелись искорки некой надежды и веселья, что старая работа будет продолжена и все вернется на круги своя. Эта идея просто захватила его сознание, закружила не отпускала долга.
Он уже представлял, как одевает свою любимый халат – обязательно на размер больше! – такой любимый и пропахший химикатами. Пальцы почувствовали приятное покалывание, словно давление на них. Словно он вновь берет в руки свои пробирки, вновь касается ребристого рычага конденсора микроскопа. Одним словом – воспоминания, такие живые, такие реальные, все разом нахлынули на него, накрыв с головой. Именно поэтому он вперил свой взгляд в точку за головой брата, думая только о триумфальном возвращении своего научного гения.
Он был более чем уверен, что мир этого ждет, просто он – мир – этого ещё не понял. Но очень скоро, совсем скоро он перевернется с ног на голову. Но судьба так жестока, что решила перевернуть мир Мордейна с головы на ноги.
Сначала он долго не мог понять, что происходит. Что-то будоражило его, разрывало изнутри. Что-то, чего быть не должно.
- …мутанты… – лишь только это слово отчетливо доносилось до его сознания, воспаленного сотней лекарств и бессонными ночами у окон палаты. Он сжал руками голову, старательно закрывая уши. Он застонал, захныкал, с ногами забираясь на кресло.
- Замолчи! Нет! Не произноси этого, умоляю! – он кричал так, словно его резали. И правда, это слово, которое из него выдавливали химикатами, было словно ножом по сердцу. Это была иллюзия, сон, наваждение. Мутантов нет, это все его больная фантазия.
Он так мечтал избавиться от этого ощущения, мечтал, что сейчас он уберет руки и это слово навсегда уйдет из его жизни.
Но нет, Дамьен продолжал эту адскую пытку.
- МУТАНТОВ. НЕ. СУ-ЩЕ-СТВУ-ЕТ! НЕТ-НЕТ-НЕТ!!! – Он вскочил с кресла с безумным взором и почти кинулся на брата, схватив того за грудки почти тряся. Сейчас он и правда был похож на настоящего психа, с бешено вращающимися глазами, пеной у рта и всклокоченными волосами. Он был более чем в ярости. Он упек его в застенки желтого дома за те мысли, которые сейчас сам пропагандирует.
- Их не существует, ты сам говорил! Ты меня так проверяешь?! Прекрати-прекрати-прекрати!!!
Не в силах больше это выносить, мужчина сел на пол, вновь обхватившись руками за голову. Грэм стал качаться, словно маленький ребенок, у которого отобрали игрушку. Потом он неожиданно вскочил и вновь схватил Дэма. На этот раз за руку.
- Они обе такие?! Черные слезы, которые несут удушье, да? Я писал об этом много лет назад и они назвали меня безумцем! – он засмеялся, но как-то тихо, со светящимися глазами. Словно он и правда был безумцем…
- Я хочу взглянуть на это…Ты просто обязан мне показать! Они существуют…Я не сумасшедший и они существуют!

 Отправлено: 18.02.12 16:27. Заголовок: Подобая собственной ..

Подобая собственной полугласной репутации деспота, Дамьен осекся лишь когда длинные пальцы брата смяли лацканы его пиджака. Мордейн едва не подавился трюфелем и действительно испугался, он ведь оставил всю охрану вне дома, чтобы Грэхем чувствовал себя свободнее после пятилетней опеки санитаров, совершенно не заботясь о том, что семейную «бытовуху», как принято называть подобные разборки в среде криминалистов, еще никто не отменял. Гнев брата был действительно силен, потому что перегорел он моментально, и как только пальцы его перестали сминать одежду, Дамьен резко встал, с видом крайнего неудовольствия оправляя на себе пиджак.
– Прочь!! – рявкнул он заглянувшему на доносившиеся из зала вопли младшего дворецкому, подкрепив свой приказ раздраженным отмахивающимся жестом. Сейчас весь особняк с его малочисленной прислугой и немалочисленной охраной будет говорить о живописной картине, произошедшей в зале; впрочем, когда это волновало Дамьена? Точно не сейчас, когда он провоцирует на истерику Грэма.
Он едва ли не дернулся и ощутимо напрягся, впившись неподвижным взглядом кобры в лицо брата, когда тот снова напомнил о себе еще одной не менее цепкой хваткой.
– Успокойся, – небрежно бросил он, не без труда высвобождая свою руку и подталкивая Грэма обратно к дивану. – Сядь и успокойся.
Он уже с семнадцати лет знал, что с семьей больше проблем, чем радостей. Он только начал справляться с этими проблемами – едва успевал поддерживать теплые отношения с собственными дочерьми, не рискуя лишний раз настаивать на встрече или предлагать какую-либо помощь, чтобы не навлечь на себя два неодобрительных взгляда; отец, наконец, начал признавать его, но до сих пор относился со сдержанной снисходительностью; а теперь Грэхем, Грэхем «на свободе» – и первая же их встреча обозначилась яростью и неприязнью, едва лишь успев начаться.
– Во-первых, – Дамьен стоял по противоположную сторону кофейного стола от брата, положив руки в карманы и глядя на того сверху вниз, уже не оценивающе, а просто наблюдая, – ты должен для себя определиться, кто ты сейчас такой: псих, которого, я смотрю, не долечили в клинике и выпустили по большой просьбе старшего братика, или талантливый ученый, способный разом свести на нет главный бич этого столетия.
Дамьен чуть приподнял подбородок, посмотрев на Грэхема многозначительным взглядом – ему нужно было правильно расставить акценты, чтобы собрать бегающие мысли брата в кучку и пустить в нужном им обоим направлении.
– Во-вторых, мои дочери – не белые лабораторные кролики, на них нельзя взглянуть, и я не могу тебе их показать, как котят на выставке. Но если я буду убежден, что ты ведешь себя отныне хорошо, мой дорогой брат, то ты сможешь поговорить с ними уже в этот вторник.
Дамьен хорошо отдавал себе отчет в том, во что ввязывается, затевая всю эту сложную, многоходовую игру в мутантов здесь, в Вашингтоне, самой клоаке расхождений взглядов на тему идеального человека – с новыми генами или без. И с тех самых пор избежав несколько покушений на свою жизнь, он ни днем ни ночью не расставался с охраной и настаивал на парочке бодигардов (и желательно со способностью посильнее) для обеих дочерей – за Рондой нужно было наблюдать, не проявится ли какая коварная молекула в ее генах; Сильвию же нужно было оберегать от самой себя в первую очередь. Получив отказ от обеих дочерей, Дамьен стал в два раза чувствительнее, и теперь любые упоминания о его девочках заставляли нерадивого отца понервничать, даже если говорил о них его родной брат.
– Только Сильвия, – все же ответил он на вопрос Грэхема, отведя взгляд в сторону, очевидно, раздумывая, что с учетом его не самых близких отношений с дочерьми, он был бы не первым человеком, которому Ронда рассказала о том, что мутировала.
– Все от тебя зависит, – беззаботно пожал плечами Мордейн-старший, словно говорил о пустячке, решаемом за полминуты. – Поверь мне, тут точно не достает человека, действительно знающего толк в м… генетических изменениях. И уж охотнее поверь, что всегда найдется человек, согласный открыть тебе лабораторию с любой нужной тебе техникой, равно как и рота ученых, вожделеющих работать под твоим началом.
Как подло попрекать нищего куском хлеба, но Дамьен знал, что значила для Грэма лаборатория и вся эта атмосфера тайн и загадок, которые он мог и хотел решить. Отвести ему там отдельную комнату с кроватью и санузлом – и Грэхем сможет не выходить оттуда круглыми сутками. Все казалось идеальным – и овцы целы, и волки сыты, Дамьену нужно было только потерпеть еще пару минут, и он будет идеальным братом и идеальным стратегом параллельно.

 Отправлено: 20.02.12 15:36. Заголовок: Слова брата действов..

Слова брата действовали более чем отрезвляюще. Скорее как игра факира на дудочке для удава. Вообще рефлекс и реакция на голос у него выработалась хорошая - «спасибо» лекарствам. Повинуясь словам брата, он сел и стал часто дышать, пытаясь успокоить воспаленный разум. Слова брата были немыслимы – он до сих пор не верил в сказанное, но какая-то часть сознания пробила ту самую невидимую стенку, что перекрывала ту часть сознания, полного странных образов и его открытий. И мутантов – особенно их.
Его глаза стали словно стеклянными – он просто смотрел перед собой и неслышимо шевелил губами. Потом поднял руку на уровень уха и стал словно ловить мушек. Он просто шептал слова, которые говорил брат. Но одно его сильно беспокоило.
- Бич? Ты сказал бич? Но это…Это ведь прекрасно! Природа не стоит на месте, Дарвин был прав – мы эволюционируем! Это все твоя узколобость – ты не хочешь увидеть истинную красоту всех этих сплетений генов, последовательностей цепочек! – он встал с кресла, вспорхнул, кружась, словно в неком танце и отчаянно жестикулируя. От его былого приступа гнева ничего не осталось – ДНК – это высшее достижение архитектуры природы. Мельчайшие детали, изгибы, переходы…Все это столь вдохновенно!
Он словно засветился изнутри. Одно из двух – или он и вправду гений, или полный безумец. Но так любить науку это ненормально. Он посмотрел на брата, и более чем уверено произнес.
- Я безумец. Любой ученый безумец, пока его не признают. Попову тоже говорили. Что передавать волны от одного приемника к другому невозможно!
На его лице заиграла улыбка. Но не счастливая, нет. Скорее безумная. Так должен радоваться профессор Франкенштеин тому, что его детище «живет».
- Вторник? Это оооочень долго. Ты понимаешь, что наука – это искусство! И тут тоже нужно вдохновение! Я должен творить! Завтра никак не получится? Это очень важно! – он прошелся по комнате, меря её шагами – А ещё мне нужна моя старая лаборатория и…ассистент, да! И много материала, генного и прочего. Да-да-да! Ууууу! Я прямо вижу себе это! – он провел перед собой руками, словно и вправду представлял себе всю картину целиком. Глаза стали светиться странным светом ещё больше, показывая все его безумство во всей красе.
- Не помешал бы ещё ускоритель частиц, пара тахионных излучателей и конечно аппарат для радиоуглеродного анализа, – он стал загибать пальцы, явно входя в раж. Самым важным сейчас было восстановить лабораторию, сами исследования можно было оставить на потом – это всегда можно нагнать. А нужное оборудование нужно было прямо сейчас.
- А она согласится на исследования? Не уверен, что такая девушка как Сильвия, согласится на люмбальную пункцию, – Грэхем покачал головой, словно сетуя, что молодежь сейчас уже не та, как была раньше – взять хотя бы детство их с братом.
Он вдохнул полной грудью – ощущение было прекрасное, даже более чем. Мало того, что он сегодня покинул эти жуткие застенки, так ещё и новость об открытии лаборатории подняла настроение неимоверно. Но все же странная дрожь колотила его изнутри.
Мутанты.
Это слово не давало ему покоя, издеваясь над ним, как только можно. Словно тени старого замка, заполоняя разум старого короля воспоминаниями о том, как он кровью невинных получил свой трон – эту историю мама часто рассказывала им в детстве.
Он уже представлял, как будет входить в неё, в свою лабораторию, его царство, его вотчину. Грэм прикрыл глаза и стал что-то напевать себе под нос, чуть пританцовывая и проделывая руками странные движения. Вот он словно бы щелкнул выключателем. А вот он прошел к столу, который существовал только в его воображении и крутанул револьвер спетрометра. Но тут же он широко распахнул глаза.
- Подожди… – он судорожно сглотнул, стены словно сжались и стали давить на Грэма, который словно тоже уменьшился со всей комнатой. Воздуха стало не хватать и он судорожно задышал, словно астматик, глаза расширились от ужаса. Он судорожно сглотнул и заикаясь спросил брата:
- Тее-еебе ведь что-о-о-то от мее-е-еня ну-ну-ну-жно-о, да?

 Отправлено: 15.04.12 14:53. Заголовок: some time before – У..

some time before
– У него в голове, – Дамьен посмотрел в стол и помотал в воздухе серебряной вилкой, подбирая нужный эпитет, – судоку. Да, пожалуй, судоку – сколько бы элементов не отсутствовало, он всегда собирает всю картинку верно. Медленно, – Мордейн указал вилкой в лоб Грейджою, – но в итоге верно.
– Я надеялся, что у него в голове знания, которые помогут в нашем деле. На что ты намекаешь? – Чарли не торопился по своему обыкновению с едой, не понимая привычки Дамьена есть в ресторане, даже если пришел он сюда не поесть.
– На то, что до него все равно дойдет, чего я на самом деле хочу. Рано или поздно.
– Или поздно…
– Или рано.
Дамьен нахмурился, удобней сел на стуле и попросил у официанта счет.
– Я постараюсь, – небрежно бросил он, словно это было само собой разумеющееся. – Я мог бы даже им гордится – как-никак, именно мой брат первый еще черт знает когда пытался прогнозировать то, в чем увязли мы с тобой сейчас.
Чарли усмехнулся иронии в голосе будущего министра, и коллеги еще минуту посидели в молчании, невнимательно вслушиваясь в ропот ресторана и его вальяжных обитателей.
– Знаешь, что самое обидное? – на лице Дамьена появилась улыбка, и Чарли улыбнулся в ответ, ожидая порцию черного юмора. – Что если он откажется, его нельзя будет убрать – брат, все-таки. Да и денег я на него потратил словно купил весь этот чертов ресторан. Пойдем.

– Не уверен, что отец Сильвии согласится, чтоб ей делали люмбальную пункцию.
Дамьен слушал ахинею брата молча, изредка вставляя неоднозначные комментарии (чтобы показать, что он весь во внимании – это же важно для безумцев, верно?) и неспешно меряя шагами комнату – три вперед, четыре назад и так снова и снова. Удивляло только, откуда в нем столько прыти болтать – в больнице его с огромным вниманием и даже едва ли поддельным удовольствием слушали психиатры. Дамьен бы даже усмехнулся, представив картину из сохраняющего внешнее спокойствие врача и разглагольствующего во все удовольствие Грэма, неизменно подкрепляющего любое свое слово несобранными жестами. Но думал он о другом.
– Нужно? – его спокойный тон был резким противовесом вспыльчивому протяжному стону брата, и внем снова чувствовались нескрываемые нотки снисхождения. – Грэхем, не делай вид, что не понимаешь. Конечно нужно.
Судоку начинало медленно складываться, и Дамьен чувствовал, что нужно хотя бы замедлить этот процесс на неопределенное время. Да и кто знает – может брат даже согласится в итоге играть по его, Дамьена, правилам, но вероятность была настолько ничтожна… К несчастью Грэхема, в принципах его близнеца пасование перед трудностями не числилось.
– Нам от тебя что-то нужно. – Дамьен говорил все мягче, и даже сел в кресло рядом с братом, чтобы быть на одном с ним уровне. – Мне нужно, чтобы мой брат мог заниматься тем, что получается у него лучше всего – открытия, исследования, выделение генов из клеток, испытания над генотипами. Я мало в этом смыслю – у каждого свое место, верно? – но я могу и готов помогать тебе в этом. Зато ты, только представь себе, – даже просидев взаперти столько времени, ты и сейчас остаешься одним из самых сведущих в генетической инженерии. В том, над чем бьются лучшие умы мира – и ты один из лучших. А может и лучший.
Мордейну нравилась такая игра – убеждать кого-то ложью всегда отнимает много сил, но брату он не соврал ни единым словом. Ему действительно нужно, чтобы он занимался своей генетикой, он был готов – более того – он хотел выделить ему все мензурки, пробирки, помещения и все, что тот мог только потребовать, лишь бы Грэхем делал то, что нужно ему, Дамьену. Совпадение интересов – чудесная вещь.
Мордейн-старший пересел на диван к брату, понадеявшись, что тот уже не будет так страстно реагировать, и приобняв его за плечо и выдержав краткую паузу.
– А миру нужны твои знания. Кто, если не ты?
Внимательный выразительный взгляд, и Дамьен уже почувствовал себя дьяволом-искусителем.
– Ты поставишь точку в недоразумении между мутантами и немутантами. А я буду доносить твои открытия миру. Ты творишь, я – помогаю и направляю. Это естественно. – Дамьен похлопал Грэма по плечу. – Мы ведь одна семья. Что скажешь?

 Отправлено: 16.04.12 09:44. Заголовок: В клинике - Запись р..

В клинике
- Запись разговора с пациентом номер тридцать пять – Грэхем Мордейн. Компульсивное расстройство, галлюцинации, синдром навязчивого состояние в острой форме, – все эти слова врач записал на диктофон – Грэхем, вы вот говорили о разного рода…генетических мутация – полет, телепортация. Как по вашему – это и правда существует?
- Что вы! Это ведь вздор и бред чистой воды! Разве есть на свете люди, способные силой мысли двигать предметы или создавать огонь. Это…бред!
- То есть вы утверждаете, что у вас нет таких мыслей?
- Только если бы я создавал комиксы – это было бы забавно.
- Но ваш брат утверждал обратное, когда отправлял сюда.
- То есть вы хотите сказать… – наступила странная пауза – У меня есть брат?

Слова обволакивали его с ног до головы, словно его помещали в кокон из какой-то жутко приторной паутины. Он пытался вырваться из этих пут, пробовал сопротивляться, но это как болото – чем сильнее пытаешься выбраться, тем больше вязнешь в нем. Дамьен сел рядом и мягко обнял его за плечи, пытаясь показать расположение к нему. От этого прикосновения Грэму стало как-то не по себе и он попробовал дернуть плечом, дабы сбросить его руку, но почему н это хотел сделать – ему самом было не до конца понятно.
- Нам? Почему ты говоришь нам? Тебе и ещё кому-то, да? – он посмотрел на него, поджав нижнюю губу и в его глазах появилось удивление, некий испуг и раздражение. Грэхем никогда не любил, что кто-то лезет в его исследования – если он не совсем квалифицирован. Хотя должна квалификация была от силы у человек пяти в этом мире по подсчетам Мордейна.
В словах брата был здравый смысл. Хотя нет, не так. Здравый смысл в них как раз отсутствовал, но в купе с его исследованиями это давало положительный результат. А все потому, что минус на минус дают плюс в этом странном уравнении.
От чего-то Грэм все ещё колебался, что-то не давало ему покоя. Наверное поспешность, с которой Дамьен выложил ему все, как на духу. Это пугало, это настораживало. А человека вроде Грэхема так и вообще должно было довести до сердечного приступа. Он судорожно сглотнул, теребя пуговицу и думая о его словах.
- Все это как-то…странно, – произнес он и его глаза на мгновение прояснились. Пропал тот самый безумный блеск, появилась некая ясность и осознание того, что его просто используют. Но лишь на какое-то краткое мгновение, потом оно отступило, пропало, вновь ушло куда-то на задний план.
Грэм тряхнул головой, пытаясь прогнать все мысли. Работа – вот на чем нужно было сосредоточится. Дамьен дает ему просто невероятный шанс, а фактически возвращает его на пьедестал почета научного мира. Он одним своим движением, одним росчерком ручки под нужными бумагами помогает ему сделать прорыв в науке. Но от чего-то та часть сознания Грэхема, что была ещё достаточно ясна, вопила о том, что это сделка с Дьяволом, полной его противоположностью.
Грэхем устало вздохнул, потянулся за очередной печенькой, которую стал быстро поедать, кроша на дорогой ковер – он всегда начинал что-то есть, когда волновался. И это отличительная черта Мордейнов – есть и не толстеть.
- Ты не можешь быть против любмальной пункции. Пожалей меня! Тогда мне просто придется вскрыть ей череп, забрызгать все кровью и тогда придется стирать халат в машинке – а они тогда получаются очень сухими и неприятными, – он поежился при одной мысли об этом, которая просто его раздражала. Он поднял на брата взгляд, пытаясь понять его мысли и обиделся ли он на эту фразу, но тот как всегда не выражал никаких эмоций, кроме немого участи я и странного сочувствия, которое люди проявляют по отношению к тем, кого принято называть «особыми людьми», а на деле инвалидам и умалишенным.
- Ладно, я сделаю это. Ради науки и нашей семьи. Но никто не должен мне мешать, – тихо произнес он – И ещё одно… – Грэхем сглотнул, отводя взгляд в сторону – Я не хочу, чтобы кто-то знал о моих исследованиях. Они неправильны. Обещай мне…

 Отправлено: 09.05.12 09:53. Заголовок: Дамьен довольно прищ..

Дамьен довольно прищурился, словно кот, отведавший хорошо прожаренную куриную ножку, едва услышав нотки покорности в голосе брата. Это было приятно даже с Грэхемом – казалось бы, манипуляция семьей – так подло, там мерзко и, возможно, бесчеловечно, но разве был Дамьен виноват, что именно его родной брат лучший из лучших в своем деле? А Дамьен Мордейн любил все лучшее. Грэхему должно быть лестно.
– Поздравляю, брат, – он похлопал близнеца по плечу так, чтобы тот не подавился печеньем, и встал, снова опустив руки в карманы. – Мне приятно, что мы с тобой отныне связаны не только кровными, но и деловыми узами. Насчет люмбальной пункции – если ты порадуешь меня результатами своих исследований, то кто знает…
Дамьен усмехнулся, отошел к двери и немного приоткрыл ее. Двое телохранителей тут же уставились на него через дверной проем неморгающими взглядами, и Дамьен едва заметно кивнул головой.
– Я не могу обещать тебе полную безызвестность, – резко развернувшись на каблуках ботинок, сказал политик брату, и его настойчивый голос зазвучал громче, чем обычно. – Но!
Мужчина поднял указательный палец, чтобы его болтливый братик не вздумал защебетать что-то по этому поводу до того, как дослушает разумные речи старшего до конца.
– Кроме самых животрепещущих и самых безобидных открытий ничего попадать в чужие руки и тем более СМИ не будет. Вообще.
Все так же держа руки в карманах, Дамьен неспешно прохаживался недалеко от журнального столика, у которого сидел брат, и тонкими пальцами поигрывал путающимися в шелковой ткани брюк ключами.
– Все будет согласовано с тобой, – Дамьен остановился и удостоил брата взглядом. – Никакая информация не пройдет без моего разрешения, а я обещаю, что всегда буду советоваться со своим младшим братом. Если хочешь, можно даже оговорить это в контракте.
О трудовом договоре Дамьен подумал едва лишь вспомнив однажды, что в одном из дурдомов хранится родное ему сокровище, которое можно уговорить работать на себя. Договор будет. Фиктивный, разумеется – ложные свидетели, ненастоящие печати. Много ли смыслит Грэм в юрисдикции? А затем младший Мордейн добровольно удаляется в свою восхитительную хай-тековую пещеру под названием лаборатория, и дело за малым: получать от него информацию. Нет, Дамьен не планировал извещать мирных и не очень (тем более не очень) мирных граждан сей планеты о том, что их жизнь может в любую секунду завершиться, скажем, от того, что их сосед обладает ультра-мощным чиханием, сносящим дома в радиусе пары километров, или что сенсорное зрение задрота какой-нибудь школы позволяет ему видеть людей без одежды. Но Дэм знал – брат не будет помогать ему заражать других людей. А значит, эта информация все равно пойдет в другие руки. Но Грэхем ничего об этом не узнает.
– А сейчас, – голос Мордейна-старшего звучал по-прежнему властно, но уже без приторных официозных ноток, – на этом радостном для нас моменте я предлагаю тебе отдохнуть и освоиться. Мой дом – твой дом. Если желаешь остаться здесь – тебе покажут твою комнату. Нет – отвезут, куда скажешь. В любом случае – завтра с утра тебе покажут, где будет располагаться твоя новая лаборатория. Списки нужного тебе оборудования, запасов и людей необходимой квалификации постарайся предоставить мне как можно скорее.
Дамьен перестал смотреть куда-то в противоположную стену на оригинальную картину Ван Гога и перевел взгляд на Грэма. Он словно только вспомнил, что тот – его брат.
– А послезавтра вторник.
Дэм глубоко вдохнул. В том, что его отношения с братом так мягко сложились после стольких лет разлуки, после того, что Дамьен с ним сделал, чувствовался некий подвох, но мужчина не мог разобраться, где именно. Его талант убеждения? Естественная недальновидность брата? Взаимная натянутая вежливость, царившая в комнате и не дающая пробудиться теплым братским чувствам? Дамьен не знал. Он привык, что за лучшее надо биться, биться с болью, потом и кровью, но на простодушного Грэхема не нужно было даже замахиваться.
Привыкший жить здесь и сейчас Дамьен просто не чувствовал, что вся боль уже была в прошлом, что с кровью он получил прощение брата и с потом он будет блюсти его любопытный разум в неведении.

 Отправлено: 13.05.12 11:24. Заголовок: не гонимся за размер..

Скрытый текст

не гонимся за размером

Слова брата были слишком…логичными. А против правил логики он некогда не сможет пойти. Все что можно доказать – то должно приниматься любым здравомыслящим человеком, без попыток переоткрыть это что-то. Грэхем посмотрел на него, прикусив нижнюю губу и продолжая её отчаянно жевать.
Дамьен был во многом прав – его труда суждено перевернуть мир с ног на голову. Но вот нужно ли это миру – вот в чем самый большой вопрос. И Дамьен с полной уверенностью говорил, что да, это было просто необходимо.
Он подошел к дверям, открыв их и повернулся к своему брату, которого отчаянно называл младшим. Пара секунд разницы, а сколько из этого шуму! Но Грэхему было по большему счету все равно – его больше интересовали вещи, принадлежащие высокой материи, за гранью родственных отношений.
- Контракте? – для него это было странно слышать. И не потому, что контракт был между родственниками, что по идее убивало весь родственный дух к черту. Скорее причина была в том, что он не привык ограничивать свои научные изыскания контрактами. Это было дико и в новинку.
Грэхем кашлянул и встал, постаравшись выпрямить спину. Взгляд приобрел некую осознанность, когда он чуть сузил глаза и нащупал в кармане очки, которые тут же одел на переносицу. Мужчина вновь облизнул губы, явно волнуясь.
- В первую очередь мне нужны микроскопы, полный набор всей посуды, втяжной шкаф, генератор, аппарат компульсионного анализа, ассистенты, лаборатория, спектрометр, аппарат измерения газов, холодильная установка, генетический материал и те круасаны из магазина на третьей улице. Он там ещё ведь работает? Работает?!
В его голосе вновь появились те самые нотки ненормальности, с которыми он пришел в этот дом. Все становилось на свои места. Сегодня воскресенье, послезавтра вторник и встреча с семьей. Он наконец-то сможет в живую взглянуть на свою племянницу, что оказалась подвержена генетическому изменению. Эта мысль полностью его поглотила, не отпуская ни на секунду.
Мужчина в задумчивости закинул побольше печенья в свои карманы, и, говоря о чем-то себе под нос, вышел из комнаты.
- Меня могут отвести туда где будет…мой новый дом? Я хотел бы приступить к работе сегодня. Мне нужна тишина, покой и мои записи!
С этими словами этот безумный художник генетического полотна прошел к центральному выходу, подхватывая свою сумку и выходя наружу.


КОНЕЦ ОТЫГРЫША