Отправлено: 25.12.11 09:45. Заголовок: мой оверкиль; 15.04.2013 - [ОСТАНОВЛЕН]

Hecate Hawkes and Harry Sallivan
15.04.13
place: the play boy club

 Отправлено: 25.12.11 11:03. Заголовок: Доктор, как хорошо,..

^{Доктор, как хорошо, что Вы появились.
Доктор, а я волнуюсь, куда ж Вы делись.
Доктор, такое чувство, что кто-то вылез
И по лицу сползает из слезных желез.}

then

-Ну что ты, это же совсем ненадолго,- я улыбаюсь и целую Гарри в лоб, встав на цыпочки. Врать ему, знаете, душа разрывается, но ничего с этим не поделаешь. Работа в клубе Плейбоя- это не все о чем я мечтала в жизни, но она приносит неплохие деньги, даже очень не плохие. –За мной должна подъехать машина,- мы стоим в коридоре Revolt’a и я не в силах уйти от него раньше времени. Внутри все съеживается, брешь размером с монету. С улицы сигналит черная вычищенная до блеска машина, я поднимаю на Гарри глаза –Я приеду утром. Ты же знаешь, психотерапия- вещь не простая. Я бегло целую его, хватаю бежевое пальто и выбегаю на улицу, махнув напоследок рукой. Ах, лживая Хокс.

now

Моя работа- дело не сложное: ходи себе в корсете зайчика, и обслуживай клиентов. Не пой, не танцуй, не заигрывай, всегда улыбайся, не позволяй себя трогать, умей открывать шампанское. Но сегодня главного кролика нет, ну точнее нету в зале, она готовится к входу на сцену, а остальные кролики позволяют себе немного расслабится: кто-то танцует, кто-то подпевает афроамериканке, что пока поет на сцене, кто-то позволяет себе выкурить сигарету, и в этому раю для других я не замечаю как и меня вытаскивают в центр танцев. Когда ты молод и смотришь телевизор, то думаешь, что телекомпании сговорились и хотят сделать людей тупыми. Но потом ты взрослеешь, и приходит понимание: люди сами этого хотят. И это гораздо более пугающая мысль. Заговор это не страшно. Ты можешь пристрелить ублюдков, начать революцию! Но нет никакого заговора, телекомпании просто удовлетворяют спрос. К сожалению, это правда. Задумывайся о том, о чем думаешь. Тут, на самом деле то же самое, когда смотришь на это со стороны- это обычный бардель, но здесь нет ничего такого категоричного. Мужчины приходят посмотреть на юные женские тела, платят за это, и ничего больше не получают. Плей Бой лишь утоляет спрос. Я лишь утоляю спрос. Я танцую на секунду забывая, что в этом мире есть еще хоть что-то кроме танцев, есть дыра внутри меня от того что я уже неделю как вру любимому человеку, есть брешь, потому что свою сестру я видела в последний раз черти когда, а про Френки я вообще молчу. Танцевать сейчас – это единственное что выходит у меня бездумно, на подсознательном уровне. Из мыслей меня выводят прикосновения мужских рук к бедру. Я отстраняюсь. Все чаще сравниваю людей с дверьми. Знакомишься с кем-нибудь и видишь симпатичную дверцу с медным номерком в завитушках. Толкнешь, а за ней крошечная комната три на два. Поговорил с человеком пять минут и чувствуешь, как тесно в его обществе, как скучно среди полочек с цветочными горшками и плюшевых медведей. А бывает наоборот – откроешь обшарпанную дверь, а там вселенная: кометы, планеты, млечный путь… Но таких мало. Обычно за дверью либо коридор – узкий и длинный, либо стена. Сколько в нее не стучи – ничего кроме глухой кирпичной кладки не увидишь. А тут стоит маленький, лысеющий старик под пятьдесят, на макушке виднеется залысина. У него дорогой костюм, тяжелый бумажник, но мне это ни к чему. Я продолжаю улыбаться и ухожу на работу. –Геката, забери в подсобке красный данхил, мне срочно нужно- говорит зайчик в зеленом корсете, я покорно киваю и ухожу в служебное помещение. Мельком я вижу черты лица похожие на моего Гарри, но не предаю этому значения, ведь Салливан не любитель подобных заведений, и встретить его здесь- вероятность нулевая, я могла обознаться, потому что скучаю. Или потому что постоянно ощущаю за собой гнетущую вину. В подсобке горит яркий свет, по сравнению с полумраком сего заведения немного режет глаза, я отмечаю красивый голубой цвет своего корсета, пока достаю сигареты в красных пачках. Я разворачиваюсь и тут же оказываюсь прижатая к стенке.

Толстая мозолистая рука прижимает мое горло к железной сетке у генератора, я чувствую как сдавливает грудь. Я не могу закричать, и даже дернуться особо не имею никакой возможности. Передо мной стоит тот самый старикашка, кладет свободную руку мне на плечо, поднимается медленно по шее. Испытываю я ужас или отвращение- не понятно, но я уже миллиард раз пожалела, что не осталась с Гарри дома. Знаете, эти обезумевшие пьяные олигархи, в них столько силы, что, сколько бы я не брыкалась, у меня не выйдет и на нанометр сдвинуть его руку. Ни мне это не под силу, ни взрослому дяденьке. Это обесившая спесь, которую и тумаками не выбить, она зверская. Я чувствую как по щеке скатывается слеза, и выгляжу я наверно достаточно разбито. Он проводит языком вдоль соленой дорожки, и я понимаю, что спасения мне ждать неоткуда.
Ах, лживая Хокс, что же ты наделала.

^{Доктор, как Вы живете, как Ваши дети?
Крепко ли спите, сильно ли устаете?
Кресло тут в кабинете, Господь свидетель,
Прямо такое точно, как в самолете.}

 Отправлено: 25.12.11 13:00. Заголовок: Гарри сидел в свое к..

Гарри сидел в свое комнате перед зеркалом, бездумно перебирая баночки с кремом. Будь он геем, все было бы разложено аккуратно. Но нет, он был простым раздолбаем, так что порядок или не наводился или причинялся – да-да, именно причинялся Гекатой. Она фактически и не жила у себя – парам можно было жить друг с другом. Но все чаще она стала уходить, оставляя его долгими ночами одного в такоё большой постели без теплого, живого тела под боком.
- Ты опять уходишь? – он встал, глядя на неё.
- Ну что ты, это же совсем ненадолго, – он поднимается на носочках и целует его в лоб. Он лишь слабо улыбается. Под ребром ещё болит – он до конца так и не оправился от того ранения – Я приеду утром. Ты же знаешь, психотерапия- вещь не простая.
Он вновь улыбается, понимая что она не хочет говорить всей правды.
- Я все понимаю. Работа с больными – тяжелый труд. Не то, что нам в лосинах по сцене скакать. – он поцеловал её, после чего, наконец, отпустил – она торопилась. Он ещё долго смотрел на неё, пока она шла по лестнице вниз – его дверь была как раз напротив неё, потом в окно, как она садится в автомобиль и то, как он уезжает.
Гарри лег на кровать и уставился в потолок. В его руках была карточка – визитка. Он крутил её в пальцах, прощупывая ребра этого кусочка картона. Салливан вновь кинул взгляд на карточку, в который раз читая текст на ней, сделанный в недешевой типографии. Ничего лишнего, но со вкусом.
Клуб «Playboy».
Такова была самая крупная надпись на карточке. Он догадывался, нет, не так, он знал что она пропадает где-то по ночам. Но там? Хотя…Если бы там была Хэвен, это было бы ещё более странно. А Геката…Она горазда на выходки. Гарри вновь крутанул карточку и убрал её в карман джинсов. Парень подошел к окну, тяжело вздохнул и начал собираться.
Накинув на себя куртку и взяв денег из заначки, он спустился вниз, раздумывая, как же добраться, до клуба. На своих двоих не получится – слишком далеко, да и общественный транспорт туда не ходит. Разве что брать у кого-то машину или махнуть рукой и не устраивать Хокс сюрприз.
Когда он уже собирался обратно, зоркий глаз актера заприметил вечно хмурого Блейза с его мотоциклом.
- Хорошая птичка, прямо вся сверкает…
- Что надо, парень? – Гарри закатил глаза и улыбнулся тому, как быстро его раскусили.
- Не подкинете?

Через двадцать минут он был на месте. Что ему понравилось при поездки со скелетом – то не задавал лишних вопросов, хоть и смерил его удивленно-осуждающим взглядом, мол, куда ты собрался?
Внутри было шумно, внутри было людно. Может быть он и был разгильдяем, но он был разгильдяем домашним, который подобные места не особо-то и любил. Ему в свое время вбили в голову, что такие места это только бордели, рассадники пошлости, не говоря уже о венерических заболеваниях. Конечно у него своя голова на плечах, так что он понимал, что к чему, но, тем не менее, больше доверять им не стал.
Он шел по узкому коридору, музыка била по ушам, царил странный, якобы интимный полумрак. Запах дорогих сигарет, дорого алкоголя. Смеющиеся девушки в корсетах, которые завлекали клиентов – Гарри старался не смотреть им в глаза. Не то что бы он стеснялся, просто он захочет всем им помочь, а это добром не обернется.
Но тут он встал как вкопанный. Мимо пробежала Геката и шмыгнула в кладовку. Или это была не она? Ведь тут много голубоглазых блондинок с заячьими ушками. В след за девушкой туда прошмыгнул какой-то пожилой мужчина, который наверное решил тряхнуть стариной, пока его старина ещё может трястись.
Салливан лишь пожал плечами, идя дальше. Но у приоткрытой двери подсобки он остановился, привлеченный шумом упавших вещей.
Все же это была Геката. Этот взгляд он узнает из миллионов. И сейчас он молил о пощаде. Мужчина прижал её к стенке, сжимая руку на горле и…Гарри прикрыл глаза, не в силах смотреть. Он влетел в подсобку, хватая первое что попалось под руку – тяжелую деревянную сигарницу – и с ревом опустил её на голову мужчине, который тихо охнул и стал оседать на пол.
Гарри тяжело дыша поднял взгляд на Гекату, пытаясь понять что происходит. Повисла гнетущая тишина, перекрываемая лишь приглушенной музыкой из зала…

 Отправлено: 14.02.12 12:42. Заголовок: и моря не моря и я д..

и моря не моря
и я
дрожу по закону ветра
когда
проходя километры
не нахожу тебя
и падает с неба дождь
и
на ладонях выводит линии
чьей-то счастливой жизни
нашей
с тобой
или?

В тишине этой комнаты я пыталась найти тебя, Бог. Слушала тишину, всматривалась в сумрак, творила внутри себя какую-то небылицу, будто я тебя правда найду, а ты окажешься седовласым стариком, добрым и прощающим. Искала тебя, пока барабанные перепонки не устали от моего дыхания, пока глаза не заслезились от обездвижения. Искала, я тебя всюду искала, где ты? Я бы спросила у тебя многое, например, почему ты забираешь дорогих мне людей, или, почему я не принцесса. Бывают ли принцессы вообще? Отдашь ли ты меня в ад? Ты ли придумал радугу? Или куда ты смотришь, что так подло поступаешь со мной? Но я тебя не нашла. Сидела в этой комнате на полу, и травилась безводушностью. Я пыталась найти тебя и там, в своем удушье.
Спасение пришло не от Бога, нет, даже не от ангела, хотя я теперь не уверена. Сбоку стоял Гарри, и вид у него был, мягко сказать угнетенный. В расширенных от полутьмы глазах читались вопросы, тут же находились ответы, потом опять вопросы, а потом опять и опять. Я готова была провалиться сквозь землю. Смешанные чувства топят меня уже сейчас, я скатываюсь по решетке генератора, к которому еще мгновение назад была прижата, и несколько секунд я сижу в полнейшем оцепенении, не способная ни вздохнуть, ни моргнуть. Изнутри давит это постоянно растущее чувство, и я толком не могу разобрать, чего мне больше всего хочется в этот момент: сдохнуть или расплакаться. Поверить не могу, что все сложилось именно так. Поверить не могу что это Гарри, стоит и смотрит на меня, как на женщину с улицы.
Вот и теперь меня всю потрясывало и разрывало от горечи и стыда, ровно как в тот день, когда я по-настоящему впервые осталась одна. Гарри был тогда с Хевен, а Саймон… Ну а Саймон, одобно крысе на тонущем кораблю, поспешил сделать ноги, узнав, что я не такая как все. Говорят, что люди боятся одиночества, потому что начинают узнавать себя и эта картина им не нравится. Люди врут. Когда ты оказываешься в полном одиночестве, в без_горделивой изоляции от всего и всех, ты просто начинаешь желать смерти. Признаешься ты себе в этом или нет, сколько бы тебе лет не было, это- твое единственное желание. И даже спустя пятьдесят лет, благополучно забыв об этой сенсорной депривации внутри себя, даже наладив свою жизнь и став вторым Хефнером, настанет день, и если ты еще в состоянии держать лезвие, или живешь высоко, или способен самостоятельно проглатывать таблетки- ты закончишь то, что начал тогда.
Я поднимаю глаза на Гарри, не сдерживая слез и всхлипов. Гарри, как гора стоит не шелохнувшись. Не знаю, было мое спасение его рефлексом или правдивым желанием, не знаю, хотел ли он отмотать время назад и изменить то, что сделал, но знаю точно, что ему, как и мне, меньше всего сейчас хотелось оставаться тут. Я поднимаюсь на ноги, скинув с себя длинные каблуки, ноги гудят, но это уходит на второй план. Перелезая через тело, я даже не удосужилась проверить, а жив ли он вообще, я тяну руки к нему. И кроме него нету ничего. Люди мелочны, такие как я. Им важно хорошо выглядеть и много зарабатывать, что бы потом купить большой дом в хорошем районе, и придя к соседям вызвать у них не зависть, а чувство идеальности твоей семьи. Нам важно прийти на коктейль, после девяти вечера, к соседям, в кремовом платье и красной помадой, сесть за барной стойкой в гостиной и вести светские разговоры, потому что так положено, потому что именно это – нормальная жизнь. Я мелочна, и понятия не могла иметь, к каким последствиям это приведет. Наконец, стоя всего в паре сантиметров, от, все так же холодного, Салливана, я как последняя идиотка утыкаюсь ему в грудь, заходясь рыданиями. И мне так много чего нужно ему сказать, так в многом покаяться, и главное, так важно что бы он меня простил, что я понимаю, что этого просто напросто не выразить словами. Да и поступками этого не загладишь. Я виню саму себя за то, что я не Хев, отчего еще сильнее захожусь истерикой, обнимая его за шею. С Хев бы такого не случилось, потому что она прекрасна, моя Хев, и ничего в этом мире не сделает её менее идеальной, даже схожесть со мной.
- Прости меня, - только и удается мне выдавить. Я отстраняюсь, и чувствую себя еще хуже, чем десять минут назад, подняв глаза на него. Красиво я сейчас смотрюсь, ничего не скажешь- некогда красивый макияж размазан по щекам, глаза припухли и покраснели, губы тоже потеряли естественный вид. Я беру с полки подсобки пачку сигарет с зажигалкой, ухожу в другой конец от по прежнему валяющегося на полу обезумевшего миллионера, туда где стоит стул. Я облокачиваюсь о стену и прикуриваю, все еще редко всхлипывая.
- Гарри, так не должно было случиться, – я мотаю головой из стороны в сторону, оправдывая саму себя, хоть это и невозможно, - Это не должно было быть так.
Я замолкаю и поднимаю на него глаза. Мой спаситель, разбитый вдребезги моей ложью. Чертова Хокс.

 Отправлено: 16.02.12 16:28. Заголовок: Грудь словно сдавило..

Грудь словно сдавило болью. Дышать было сложно, даже больно. И не только и не сколько от духоты, сколько от странного смешанного чувства какого-то отвращения, облегчения и чего-то странно-щемящего. Гарри прикрыл глаза, слыша, как его тяжелое дыхание разрывает грохот музыки. От чего-то ноги стали ватными и не хотел его держат, но он должен был стоять и показывать, что сейчас все силы ушли от него.
На мгновение распахнув глаза, парень посмотрел на Гекату, которая кинулась к нему. Её макияж был испещрен полосками от соленых слез, что катились по её щекам. Обычно он тут же обнимал её и утишал, что все пройдет, все будет хорошо. Но сейчас он просто молча обнял её, понимая, что ей нужно выплакаться, дать волю чувствам. Что тому аду, что разрывает ей изнутри нужно дать прогореть, возродив её как феникса.
Его футболка стала уже мокрой от её слез, а он просто ещё сильнее прижимал её к себе, не говоря ни слова и лишь глубоко дыша, до хрипа. Гарри просто гладил её волосы, прикоснувшись губами к голове. Конечно то, что она сделала – это даже описать невозможно. Но все мы совершаем ошибки и все получаем прощение. Рано или поздно. Как шрамы – они затягиваются.
Но рубец все равно остается…
Он простит её, даже все вернется на круги своя. И это будет другая Геката и другой Гарри, совершенно не похожие на самих себя. А может и не они, но эта история безусловно будет продолжаться, даже если станет кошмаром. И этот кошмар он хотел пережить с ней, проснуться с ней в одной постели в холодном поту и крепче сжать ей ладонь, прошептав «я тут и не надо бояться».
Но для этого нужно время, именно поэтому он ничего не сказал. Да, он простит её, но нет – не забудет.
- Я люблю тебя не смотря ни на что… – это всего лишь ты, ты не умеешь по-другому. В этом вся ты, вся твоя жизнь. Хэвен на это никогда бы не пошла, даже ради него. У неё есть Правила. А Геката…она их никогда не любила, они не для неё.
Девушка тем временем отошла от него, босиком пересекая холодный пол и дотянулась до коробки с сигаретами. Обычно он не поощрял её курение, но в этот раз ничего говорить не стал, просто укоризненно посмотрев на неё. Саливан склонился над мужчиной и приложил два пальца ему на шею. Актера тут же бросило в холодный пот, и он побледнел. Отшатнувшись, он остался сидеть на полу, глядя на тело. А точнее труп.
Гарри бросил взгляд на Гекату, который говорил больше слов, а после приложил палец к губам. Он конечно имел дело со смертью, саамы был при смерти, но убивать…Почему-то в один момент времени он захотел лишить себя рук, которые это сделали. Но другая половина понимала, что он это сделал не специально, что подонок этого заслужил. Та сторона, что сидит на левом плече с вилами и задорно крутит хвост.
Гарри моментально бросился к Гекате и обнял её, крепко впиваясь в губы поцелуем, чтобы хоть на мгновение прекратить её всхлипы, разрывающие его сердце, впиваясь в него колючей проволокой и царапая...
- Это все плохой сон…Просто плохой сон…Избавимся от тела и постараемся забыть, просто постараемся. Ты бросишь это место, хорошо? Ты слышишь? – он прижал её крепче, целуя сквозь её слёзы.
Но в глубине души он прекрасно понимал, что забыть не получиться. В памяти будет всплывать одна картина, раз за разом…
Вспышки. Всхлипы. Геката. Спина мужчины. Кровь в висках. Холодная, ледяная кровь. Она стынет в жилах. Гул, гул музыки и гул в ушах. Пальцы сжимаются. А потом…А потом просто темнота, пустота и ничего. Одно большое ничего, бескрайнее, словно космос. И это ничего они должны заново заполнить, чтобы тьма отступила.
Гарри подхватил тяжело тело, закину его руку себе на плечо – казалось что мертвый просто перепил. Поморщившись от тяжести, он открыл дверь. Теперь он должен использовать весь вой талант…
- Не обращаем внимания! Дядя просто перепил! Верно ведь? Так, не говори ничего, ты же не хочешь заблевать себе ботинки? Плохо человеку, увезу я его домой, – он подмигнул одно из девушек, что сейчас смотрела на них во все глаза. Салливан постарался ретироваться оттуда побыстрее, дабы не привлекать лишнего внимания.
Покинув клуб, он пошарил в одном из карманов мертвеца и выудил ключи – судя по брелку от BMW. Найдя автомобиль глазами, он открыл багажник, сгрузив туда тело. Осталось только дождаться Гекату и сматываться отсюда.

 Отправлено: 20.02.12 11:25. Заголовок: собери раны в карман..

цитата:

собери раны в карманах. так, для количества. чтобы с каждым касанием било в сердце и бровь.

В чем-то мою мать можно назвать умной женщиной. Однажды, она сказала мне «Детка, дерьмо случается», и была полностью права. Кому как не ей знать о дерьме, наполняющем жизнь. Но мама умела говорить об этом, как будто это не дерьмо, и не жизнь вовсе, а вода, которая наполняет берега при весеннем половодье. Мне кажется, у неё был дар передавать детям в генах не только свою внешность, но и свою неудачливость, именно поэтому я теперь тут. Именно поэтому теперь тут мы. Хотя, винить покойную мать в своей дурости и в дурости этого мира. Ну, по крайней мере, глупо. Каждый сам в ответе за свои поступки, хоть и подталкивают нас на это именно наши промахи.
На секунду я чувствую тяжелый испуганный взгляд Гарри, и больше не нужно слов. Я проваливаюсь в своё сознание, наблюдая за всем со стороны, и я не я, и происходит это не со мной.
Все, что отличает мой мир за гранью, и эту обычную протертую, как карман бездомного, жизнь – безумные вспышки света, те, что за сомкнутыми веками. Испещряя мою темноту, они подначивают открыть глаза, иногда я подчиняюсь, но увидев блеклый потолок, опять стараюсь провалиться. Внутри меня маленькие революции, я чувствую это нутром, а колкая боль в правом запястье, я уверена, это всего-то их плакаты с лозунгами «приди в себя» или «прекрати себя жалеть». Так жалко, аж смешно. Будь мама рядом, наверно, этого всего не было. Не было бы этих революций, красных флагов, вспышками отпечатанных на моих веках, не было бы засохших корок крови на закусанных губах, не было бы моей Хиросимы в каких-то двадцать три. Все дело в том, что нет мамы, и мой Неверленд с Питером Пеном и феей Динь-Динь давно погорел. Давно погорел где-то внутри мальчик, в зеленом трико, что умеет летать, давно забыты сказки, которые когда-то читал папа, давно забыт город, в котором все было так, как хотелось того мне, мой собственный never_ленд. Остров несбывшихся надежд. Озеро русалок_проституток. Называйте, как хотите. В итоге все окажется так плохо, потому что в детстве мать меня недолюбила, а в отрочестве, все «друзья» пытались быть для меня всем, и, наверно, перелюбливали меня, каждый по семь раз. А может все окажется так плохо, потому что я и вправду сумасшедшая, может, я даже уверую в это, и сгнить в стенах какой-нибудь психушки мне придется даже по вкусу. Все может быть, будь у меня ум и будь я способна искать отмазки в чем-то кроме себя.

Снаружи, вне моего воспаленного сознания разливалась негромкая музыка. Она сливалась с моей болью, и я не знаю, что перерастало во что. Закрыв глаза, я проваливалась в эту пуховую перину, сотканную из музыки, боли и стучащего сердца в районе висков. И это была самая лучшая перина, прерываемая голосом Гарри, что так органично вплетающимся в эту идиллию. Люди любят музыку, потому что она говорит гораздо больше, чем все ваши слова. Даже песни они слушают, заучивая текста, в основном, не из-за смысла чего- то глубоко, а от ощущения, что в этих нотах прячется вся их боль. Так и отзвуки, доносящиеся до меня со стороны, медленно, но верно заставляли чувствовать себя живой, даже наверно больше, чем я была когда-либо. Прекрасное свойство музыки- делать даже самого мертвого человека по настоящему живым. Вот бывает слышишь песню и думаешь о человеке. Человека нет, а музыка есть. И от того что ты о нем думаешь, слушая именно эту музыку, именно этот человек жив. Со словами не так. Слов порой не хватает, что бы сказать даже самое малейшее. Поэтому я никогда не пойму Гарри, а он никогда не поймет меня. Мы с ним так и останемся по разнее сторон реки, он пытаясь мне сказать, а я ему- напеть. Мама рассказывала мне, что один французский ученый вывел формулу о том, что все, что чувствует человек, он всегда сможет уместить в три слова. Бред. Если верить этой ерунде, то мои три слова «я_себя_ищу», а может «прекрати_себя_терзать», а может «сдохни_уже_пожалуйста». Я не могу найти свои три слова. Слова слишком мелочны.
За тенью своих размышлений, от которых моя голова опять затрещала по швам, я вспоминаю о трагедии, разворачивающейся на моих глазах. Не слыша Гарри, я провожаю его взглядом, поднимаю сигарницу и кладу её на полку; не найдя зеркала, я на ощупь вытираю размазанный макияж, создавая иллюзию полноценной хорошей девочки и выхожу из подсобки. Девочки в разноцветных корсетах танцуют, открывают шампанское, и мне еще никогда не было так омерзительно все это наблюдать. Я выхожу из клуба, забрав свое пальто на ресепшене.
- Жезель, я приеду завтра, - говорю я, заметив её осуждение.
-Не с тем ли ты парнем, что только что волок отсюда Мартинесса?
- Ты же знаешь правило кроликов – никаких личных отношений в рабочее время, - я улыбаюсь, и вроде Жезель сменяет свой гнев на милость.
- Я прикрою тебя, - наконец улыбается она, - Беги, Золушка, твой Принц уже заждался.
Жезель была из тех, кому можно было доверять, и кто, непременно закрыл бы твою спину. А еще этот кролик в зеленом корсете, был одним из тех людей, что за милю чувствовал ложь.
Я улыбаюсь и спешу покинуть клуб. Окинув взглядом парковку, я замечаю Гарри около какой-то неизвестной машины.
- Не говори мне, что мы поедем на его машине, - на ходу говорю я, но все равно сажусь на переднее сиденье. Кожаный салон приятно радует глаз, но нам ведь вовсе не до кожаного салона. Я испугано смотрю вперед, ожидая, когда Салливан сядет рядом. Мы затихаем оба, давая себе передышку от происходящего.
- Гарри, что мы теперь будем делать? – наконец, нарушаю я звенящую тишину, и отмечаю бледность трясущихся рук, когда тяну из пачки сигарету. - Мы же не можем его просто выкинуть. Надо позвонить в полицию. Убийство по неосторожности, - я тут же замолкаю, прикрыв себе рот. Сумасшедшая, убей его ты, что формально ты и сделала, посадили бы тебя, и срок сократили бы тебе, а ты, по своей дурости вплела сюда Гарри, который просто оказался не в нужном месте, не в нужное время. – Никакой полиции, - киваю я.

 Отправлено: 23.02.12 15:51. Заголовок: Перед тем, как помес..

Перед тем, как поместить тело в машину, он порылся в карманах мужчины и нащупал там ключи от машины – все же он не был угонщиком и просто так машину бы не завел. Но может Геката скрывает ещё какие-то таланты? Он посмотрел на девушку в тот момент, когда она садилась на переднее сиденье автомобиля. Все же он мог понять, когда она оступалась один раз – это случайность, два – закономерность, а три – уже система. И эта система была точнее любых часов, даже ядерных. Проблемы – от них не убежишь. Или они будут маленькими, по одной. Или, что хуже, навалятся всем скопом. И они набиваются, теснясь и пытаясь попасть в дверь жизни, создают давку, отталкивая друг друга и стремясь первыми успеть все изгадить.
Он сел на место водителя, откинулся на спинку, прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Говорить было нечего – все уже сказано или нужные слова ещё не пришли в голову. Он лишь приоткрыл глаза и из-под приопущенных век посмотрел на девушку. Даже растерев макияж, она не стала походить на себя прежнюю. Скорее на одну из тех ночных бабочек, что часто дежурили на улицах старой части города. Он желал откинуть эту мысль куда подальше, ибо она на самом деле не такая. Может быть её деструктивная половина сильнее выражена в её душе, но все же она никогда не опустится до торговли свои телом или ещё хуже – душой.
Гарри протянул руку и чуть сжал её ладонь, скорее желая не ей показать, что она не одинока, а показать себе, что у него в этом безумно мире остался якорь. Ведь чем ниже она будет падать, тем крепче будет их связь, тем крепче он будет стоять на своем. И достигнув дна всегда можно оттолкнутся, чтобы с новыми силами подняться вверх. Словно феникс воскресает из пепла, так и их, не её, а их жизнь должна вновь возвысится над руинами прошлого.
- Никакой полиции, – он уверено мотнул головой, дав четко понять, что это его окончательное решение. По его глазам было видно, что на самом деле он колеблется ,и не уверен что поступает правильно. Но он поступает именно так и никак иначе – выбора более не было – Это должно остаться между нами. Быть может мы сделали мир лучше…
Он поджал нижнюю губу и завел машину. Плавно нажав на газ, та тронулась с места, отъезжая от клуба. Оставалось найти место, где они избавятся от тела. Казалось бы – что проще? Но все же это был мучительный вопрос, мучительный и страшный. Машина уже достаточно отдалилась от клуба он уже был совсем небольшим с такого расстояния. А они все ехали дальше, ехали в неизвестность. От чего-то он вспомнил то, как лишился родителей. И сейчас машина тоже несла – а точнее везла – смерть. Все вещи не случайны, именно эта мысль сейчас донимала его больше всего.
Уже темнело – самое лучшее время, чтобы что-то потерять. Не спрятать, не похоронить с почестями, а просто потерять. Конечно это был человек, мысль была более чем страшной – но другого выхода просто не было.
Гарри в который раз посмотрел на Гекату. Она была совсем не похожа на себя – в глазах читался неподдельный страх. Обычно она курила в такие моменты, а тут просто сидела и тряслась, словно вся жизнь пронеслась у неё перед глазами. А может так оно и было. И страшно стало от вида этой жизни. Человеку свойственно запомнить очень много информации, что-то явно, что-то подсознательно. И почему-то именно плохие моменты запоминаются лучше всего. И весь ужас твоей жизни проносится перед глазами…Гарри в этот момент пожелал бы ослепнуть.
Вскоре они свернули у развилки, направившись в сторону старого железнодорожного моста недалеко от шахт. Мост был давно сломан, наполовину разобран и давно пошел на стройматериалы. Гари притормозил у самого края, поставив машину на ручник. Он вылез и посмотрел вниз – высота была приличная, внизу простиралась площадка с кучей старых угольных шахт, заброшенных ещё много лет назад, возможно даже до его рождения.
Он тяжело выдохнул и потащил тело убитого в переднюю часть салона. Пусть все думают, что это несчастный случай – вдруг сойдет за правду? А даже если и нет – никто их и не вспомнит. Он посадил тело на сиденье водителя и закрепил ремнем, чтобы не выпало.
- Давай наконец покончим с этим… – произнес он, приготовившись толкать машину.

 Отправлено: 22.03.12 21:45. Заголовок: Порой, я очень жалею..

Порой, я очень жалею, что Бога на самом деле не существует, и все это – массовый обман зрения и слов. Потому что Бог не допустил бы подобного. Он бы не отвернулся, даже нет, не от Гекаты – от Гарри. Он ни в чем не виноват, и, клянусь, если есть на свете люди светлее него, то только чистые и непорочные дети. А тут я, привет приехали. И не будь я такой дурой со смазливым личиком, все было бы хорошо. Не гонись я за поддельными ценностями- все было бы прекрасно. Но нет, статус он ведь такой статус. Только сейчас, вжимаясь в кожаный салон автомобиля, я взвешиваю все, что когда-то не замечала. Ведь, на самом-то деле, самое важное- чтобы твои близкие был счастливы и здоровы; целы невредимы; не втянутые в крутые истории.
Если бы Бог был, я бы задала ему много вопросов. Например, почему Гарри рос без отца, и зачем Он забрал моего папу? Или, например, почему я такая дура, и почему он не мог мне дать мозгов граммов пять побольше? Или, например, почему на моё бесполезное спасение пришел именно Гарри, а ни кто-либо другой, и почему он до сих пор сжимает мою руку? Наверно, когда все закончится, нам предстоит долгий разговор, и я, мало того, что больше никогда его не увижу, еще и обреку его на вечные муки совести.
больше всего на свете я хочу проснуться рядом с тобой, еле заметно поцеловать тебя в плечо и голыми ногами по холодному полу
приготовить тебе завтрак.чтобы за окном сыпался мягкий снег,чтобы свет был мягким,чтобы мягкой была постель и теплой,чтобы
губы были еще совсем сонными.
Больше всего на свете я хочу видеть твою улыбку, читать на тебе счастье, и пусть даже не со мной. Хочу тебе огромного счастья, чтобы ты светился им, чтобы оно горело ярко в тебе и долго, не год,не два, а много-много лет подряд, чтобы ты жил в нем, забыв о прошлом. Не важно, что было тогда. Настоящий ужас пронимает мой позвоночник не от того, что я вспоминаю, что мы только что убили человека, нет, он – массовка. Самое страшное начинается, когда воображение неустанно рисует ужасные картины разговора на_трезвую_голову. Будущее было чем-то вроде абстрактной идеи. И мечты было достаточно, понимаете? А теперь будущее? словно оголённый нерв. Оно ожидает, что мы предпримем что-нибудь. И оно не заинтересовано в том, чтобы давать нам поблажки. Давать поблажки мне, кажется, сегодняшний инцидент, если конечно так можно назвать смерть человека, все поставил на свои места. Гарри понял, что я глупая девочка, которой бы по хорошему в куклы играть, а она мир решила завоевывать; мир наш – суров и реален; а главное – помощи ждать не от кого. Я прихожу в себя только, когда машина тормозит. Я пару раз моргаю, сгоняя больное ощущение, ведь я даже моргать забывала. По щеке опять срывается слезинка, но на этот раз – простая физиология.
- Пора, - коротко говорю я, и встаю рядом с ним. От него не пахнет дорогим алкоголем, как от мужиков в клубе. Он пахнет домом, и вкусным одеколоном. Даже сейчас, даже теперь, его лицо как будто вдалеке от разума, все прекрасное, все непоколебимое. Мы оба напрягаемся, и машина летит вниз, ударяя по барабанным перепонкам громким хлопком. Вспышка света загорается где-то внутри, но я не хочу смотреть туда. Не хочу верить, что все это правда. Завтра я проснусь, будет сегодня, ничего не случится, я поеду в клуб и уволюсь. Вернусь к нему домой. И весь вечер буду ходить в пижаме и ныть, что мне нечем заняться. Я буду жить абсолютно банальной жизнью, и буду этим довольна. Да, все определенно будет так.
Поежившись, я тянусь за пачкой сигарет и выуживаю оттуда одну. Это самовнушение иногда действительно помогает. Иногда – не сейчас.
- Я не знаю, во что я тебя втянула. – рассуждая конструктивно: лучше остаться изнасилованной, чем обречь любимого человека на муки совести. – Ты не должен был приезжать. Я сама не понимаю что несу, просто, как будто кто-то вытащил из меня пробку, и я продолжаю. – Гарри, этого не должно было случиться. Я дура. Я знаю. Я затихаю и поворачиваюсь к нему спиной. Самый удачный момент заколоть меня ножом. Я даже сама разрешу.
- Нам надо домой.
Ему надо домой. А тебе надо в бар. Тебе надо в бар, вместе с Хевен, потому что она – единственная кто об этом узнает. И разобьет тебе бутылку об голову. И сделает правильно. Хевен всегда сделает все правильно. Она- не я. – Ты сделал неправильный выбор, - непроизвольно срывается откуда-то из подсознания. Тихо, но я знаю, что он слышит. – Ты должен был остаться с Хев. Так было бы правильно.

 Отправлено: 24.03.12 16:46. Заголовок: Машина медленно, но ..

Машина медленно, но неумолимо полетела вниз. С такой же скоростью и неумолимостью наверное тонул Титаник – невероятно медленно и мучительно. Что-то йокнуло у него внутри, когда машина полетела вниз. Ведь все что они делали было неправильно с самой первой минуты. Наверное оно было неправильно с первой же минуты их самой первой встречи.
Автомобиль рухнул вниз и что-то рухнуло в душе у Гарри. Наверное его сердце, к которому словно привязали здоровый камень и сбросили вниз. Стало тяжело, горло словно пережало и воздуха не хватало. Он оторвал взгляд от пропасти, дабы не терзать себя страшными мыслями. От чего-то в его мыслях тот мужчина в багажнике открыл глаза и отчаянно пытался выбраться.
Салливан прикрыл глаза, стараясь об этом не думать. Его мысли могут быть заняты и чем-то другим. Скажем Гекатой, которая едва ли не рыдала от всего происходящего. Пусть внешне она сейчас успокоилась, он чувствовал как в ней_нем разрывались сотни осколочных снарядов боли_ненависти_грязи и прожигали душу, как кислота стол.
Гарри подошел к девушке, которая повернулась к нему спиной, уже собираясь засмолить сигарету. Актер лишь развернул её к себе, выхватил к её вящему неудовольствию сигарету, легонько шлепнул по губам и выбросил саму раковую палочку и пачку в пропасть к машине.
- В жизни нет слова «неправильно», – он провел по ещё щеке, смахивая одинокую слезинку, которая предательски скатывалась по её коже – Есть только выбор и он всегда, слышишь меня, всегда верный.
Он обнял её, прижал к себе, чувствуя биение её сердца, её тепло, которого так не хватало на продуваемом всеми ветрами пустыре у обрыва. Он лишь прижимал её, словно это был его спасательный круг, его якорь в этом мире. Слов не было – их не осталось. Кроме одной фразы – не молчи в меня.
- Ты дура, – произнес он без зазрения совести – А я дурак. И только по этому мы будем жить долго и счастливо. И ты это знаешь.
Взяв её за руку, Гарри повел её прочь от место крушения и оборванной жизни. Идти им придется долго, по дороге. А там поймать попутку и автостопом добраться до дома. Или обратно до клуба, там найти машину и уехать прочь отсюда. И даже не домой, а куда-то подальше от всех этих мутантов, Револтов, Джастисов, клубов и прочего. Туда, где они смогут побыть наедине со своими мыслями и друг с другом.
Но он прекрасно понимал, что сказок не бывает и им придется быть здесь и сражаться. Устроить свой крестовый поход против мнимых врагов за свое счастье. И в первую очередь в душе Гекаты. Гарри всем сердце хотел её поменять, но оставить точно такой же, пусть это и невозможно. Он любил_ненавидел её такой. Все эти вредные привычки, маниакальные попытки угробить свою жизнь…Все это ставило под сомнение крепкость этих отношений, но все равно он возвращался к ней каждый раз, как солдат возвращался домой в ту страну, которая забудет его подвиги, плюнет и растопчет.
Наконец черед долгие минуты ходьбы они добрались до дороги. Уставшие, продрогшие, разбитые. Он сильнее прижал к себе, пытаясь согреться. Выглядели наверное они со стороны очень странно, особенно Хокс в своем костюме.
Сейчас они наверное походили на персонажей очередного идиотского артхаусного фильма, который на самом деле полная хрень, но все его смотрят, потому что он непопулярный. Так и их жизнь, которая катилась черти знает куда.
Гарри выставил руку, делая стандартный жест автостоперов проезжающей машине. Перед ними остановилась поддержана шевроле, водитель внимательно их оглядел.
- До Вашингтона не подбросите? Наши друзья уехали вперед – повезли друга в больницу – он на прогулки ногу сломал, так что места не было, – а как убедительно врет, пусть водитель и смотрел на него с недоверием. Но через пару мгновений он все же кивнул на задние сиденья. Гарри скинул куртку и надел её на Гекату.
- Мы едем домой, принцесса. И в этот раз не будет глупостей…