свобода - это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.
I. Данные о персонаже ОСНОВНЫЕ ДАННЫЕ Полное имя Shane Bradford | Шейн Брэдфорд
Все как в этих слезливо-романтичных песнях, не оставивших в памяти ничего, кроме того, что его могли бы звать совершенно иначе. Джуд, Джошуа, Эштон - десятки тысяч вариантов и сочетаний, начиная с самых претенциозных и заканчивая полу-дворовыми, похожими на дурную пародию на дурной псевдоним очень дурного рэпера.
«Эй,
Чейс, чувак!» - забавно, ему никогда не хотелось ассоциировать себя с человеком, чье лицо он непреднамеренно взял взаймы. Да и на имя Монахана он реагировал исключительно затем, чтобы пояснить, что он ни разу не, как бы нелепо не выглядели подобные потуги со стороны для тех, кто имел честь знавать их обоих.
Пустота в голове, где раньше хранилась нехитрая информация о его прошлом, помогать в идентификации отчаянно не желала и разрасталась, словно плесень на благодатной почве, потому он был вынужден пойти самым банальным путем, каким только мог пойти человек без имени — литературные герои, авторские псевдонимы, названия улиц и графства Англии.
Так, первым на глаза попался роман Джека Шефера «Шейн», а город Брэдфорд в графстве Западный Йоркшир вполне успешно заменил фамилию.
Дата рождения и возраст Точный возраст не известен, а в определении оного на внешность, по вполне объяснимым причинам, не полагается.
Путем нехитрых и абсолютно не логических вычислений пришел к выводу, что в графу «возраст» следует вписывать цифру тридцать.
День рождения празднует 24 августа, как Стивен Фрай.
Принадлежность Ранее НЭШБ; научный отдел, бывший подопытный.
В настоящее время JUSTICE.
Занятость Он совершенно не помнит того, что было с ним «до».
Как ни смешно это признавать, но он даже не сможет с уверенностью сказать, что за события, собственно, включены в это самое донельзя расплывчатое и зыбкое «до». Все, что он знает, это то, что его прошлая жизнь была как-то связана с электротехникой и машиностроением. Он понимает действие механизмов на одном ему понятном интуитивном уровне, словно окончил техническую академию, но совершенно об этом забыл.
Довольно непросто устроиться на официальную работу, имея в своем загашнике лишь голословные утверждения о собственных, пусть и квалифицированных, способностях, не подкрепленных официальными документами, словно он доморощенный Кларк Кент, который умеет все и даже больше. Именно поэтому Брэдфорд вынужден перебиваться полулегальной работой в небольшой авто мастерской.
Семейное положение Вам приходила в голову мысль о том, что где-нибудь в Арабских Эмиратах может подрастать ваш сын или дочь, благополучно забытые после внеочередной интрижки на стороне?
Наверняка нет.
Что же до Шейна, то его голову изо дня в день осаждают обрывки тревожных опасений на тему собственной благоверной и пары милых малышей, которые с некоторой долей вероятности могли бы ждать его где-нибудь на маленькой ферме в Пенсильвании. Эти опасения не дают ему в полной мере свыкнуться со своей «новой жизнью» и начать какие бы то ни было отношения.
Способность Метаморфизм - способность менять свою внешность.
» если на одну сотую секунды представить, что наши лица — это маски театра но, станет проще представить, что из себя представляет такая занимательная штука, как метаморфизм. Тот редкий случай, когда в руках актера оказывается не одна, а сотни, тысячи масок на тонких шелковых лентах, которые он поочередно прикладывает к лицу с почтительным поклоном.
» если быть до конца откровенным с собой, то, по сути, Шейн никогда и не пользовался своей способностью в полной мере и не познал всех тех полезных глубин, которые она таила. В бытность свою очередным экспериментом для организации НЭШБ, он с послушной ограниченностью подопытного кролика старался копировать лица преступников с фотографий, которые заботливо подсовывались ему изо дня в день. Лица, которые по большей части хотелось забыть, едва увидев, но отпечатавшиеся на обратной стороне век вечным оттиском.
» наверное, в прошлой жизни Шейн Брэдфорд мог бы быть одним из них — тех людей на фотографиях, взятых из полицейского архива. Кто знает? Кто вообще знает теперь подобные мелочи? Единственное, что он может сказать с полной уверенностью, так это то, что никогда не был женщиной. Менялась внешность, но голосовые связки оставались прежними. Впрочем, вполне возможно, что он был женщиной с очень низким голосом?
» пожалуй, ему следовало бы сходить к психологу и как следует вправить изрядно поехавшие мозги, чтобы перестало «стопорить» на одной единственной внешности без возможности исправить подобное положение дел. Сколько раз Брэдфорд замирал перед зеркалом, крепко зажмурившись и мечтая увидеть по ту сторону себя, как-то подзабыв тот примечательный факт, что он совершенно не помнит, какое из хранящихся под его черепной коробкой лиц настоящее. Как бы то ни было, все это было без толку — в зеркале по прежнему отражалось лицо осужденного за убийство второй степени
Чейса Монахана и сделать с этим хоть что-то он решительно не мог.
Разве что сбрить к чертям бороду.
Навыки - умеет выслушать, не прерываясь на собственные размышления и посторонние действия, хоть и не питает особой приязни к излияниям чужих душ. Практически не в состоянии отказать нуждающимся в помощи, что не мешает ему частенько страдать от собственной моральной альтруистичности;
- при заинтересованности и желании, довольно быстро осваивает новое;
- печатает очень быстро несколькими пальцами и вслепую, но крайне громко стучит клавишами;
- не прочь выискать новый кулинарный рецепт и протестировать его на ближнем своем. В большинстве случаев получается вполне неплохо, но не редки ситуации, когда Брэдфорд с досады разбрасывал кухонную утварь и громогласно обещал не подходить на пушечный выстрел к этой «дьявольской обители домохозяйки»;
- имеет международные водительские права категорий «A»* и «B+E»**; автомобилям, впрочем, предпочитает мотоциклы. Более того, отличается некоторым снобизмом по отношению к приверженцам «консервных банок на четырех колесах»;
- все, что не касается средств передвижения, чинит на каком-то интуитивном, одному ему понятном уровне, что не мешает ему оставлять после своего вмешательства «кучу лишних запчастей»;
- порой кажется, что ему удается решать десятки вопросов одновременно и все одинаково успешно. Помощи при этом Шейн ни от кого не ждет, просить оную не любит, да и не умеет;
- его язык подвешен настолько удачно, что он в состоянии успокаивать и убеждать других в том, что все наладится, устроится и непременно будет хорошо, даже если от «хорошо» остается одно лишь название. Увы, его красноречия хватает не на многое, поскольку всегда есть человек, с которым подобный номер не прошел ни разу - он сам.
* мотоциклы с мощностью более 35 кВт (47,2 л.с.) или соотношением мощности и веса более 0,2 кВт/кг, а также трехколесные мотоциклы с мощностью более 15 кВт (20.39 л.с.)
** дает право на управление транспортным средством с максимальной разрешенной нагрузкой до 3 500 кг, до 8 пассажирских мест и прицепом до 750 кг. Также, права категории B+E позволяют осуществлять буксировку тяжелых прицепов, имеющих общую массу автомобиля и прицепа более 3 500 кг. ХАРАКТЕРИСТИКА И БИОГРАФИЯ Внешность Charlie Hunnam
»» Он и правда мог бы сойти за Чейса Монахана, если бы не пара не запрограммированных «не».
Прежде чем копировать чью-либо внешность, Шейну пришлось неплохо натренировать собственную память, так что даже спустя какое-то время он сумел с точностью до мелочей «воссоздать» лицо своего невольного «брата-близнеца». Вот только минус полицейских фотографий в том, что они, хоть и дают представление о росте подозреваемого, не позволяют оценить всю полноту трагедии в виде телосложения, наличия татуировок, отсутствия нижних конечностей и прочих примечательных деталей.
Он несколько ниже, нежели Монахан — скорее, в угоду своей утерянной внешности, нежели по причине банальной невнимательности.
Переученный левша.
Еще одна особенность Шейна — секторная гетерохромия, чьи причина и следствие доподлинно не известны. Возможно, это врожденный изъян, оставшийся на память от истинной внешности, возможно, приобретенное генетическое заболевание. А может, очень даже попытка подсознания «поинтересничать» при копировании и присвоении чужой внешности. Как бы то ни было, но по ободу радужка серо-голубого цвета, ближе к центру каре-зеленая.
Набивал татуировки на левой руке в знак каждого значительного события своей жизни, коих в «новой жизни» набралось не шибко много, но со временем отказался от подобной привычки. Более того, свел все до единой, оставив лишь одну, и то по необходимости. Имеет неаккуратный, в пять сантиметров длиной шрам на левом предплечье, виртуозно скрытый витиеватым рисунком.
Характер Эта история начинается далеко не поэтически и ведет через тернии к еще более диким зарослям.
Он просто однажды обнаружил себя в зеркале общественного туалета.
Немного изможденное, усталое лицо с запавшими глазами и давно не мытыми светлыми прядями волос, беспорядочно спадающими на лоб — даже намека на общую романтизацию и ярко-солнечный конец едва начавшейся повести. И, если принять в абсолют кем-то высказанную мысль о том, что глаза — это зеркало души, то его собственное духовно-отражающее стекло давно раскололось и осыпалось в пустоту, демонстрируя миру кромешную черноту вечно скрытого задника.
Он смотрит в зеркало и чувствует себя немного Алисой — маленькой девочкой из недетской сказки Льюиса Кэрролла. Ему кажется, что он точно также ухнул вниз в темноту и, после долгого падения, как ни в чем не бывало оказался целым и невредимым в исписанном идиотскими цветными граффити туалете.
Только Алиса действовала по своей воле, преследуя белого кролика, а он сам? Уж не является ли он в своем психоделическом бреду, называемом жизнью, этим самым белым кроликом, за которым неустанной тенью призрачной угрозы следует кто-то неведомый?
Незнакомый человек в зеркале отправляет в рот пару таблеток, спустя долгие три секунды проглатывает и закрывает глаза, тяжело опираясь руками о массивную замызганную раковину. Если свести всю жизнь к математическому уравнению, то велика вероятность того, что окончательное решение приведет его обратно в застенки, но на этот раз ближайшей психиатрической лечебницы, где он благополучно загнется аккурат ко Дню Независимости, когда в парках будут разворачивать цветастые ярмарки и жарить барбекю.
Он был никем. Просто очередной прохожий на людной улице, после которого не останется даже воспоминания. Выжженная земля, идеальная в своей мертвой тишине, которую предстояло наполнить звуками и красками.
Мы все – поколение фантазеров, создающих собственные миры в бесконечном потоке сознания. Воображаемые ситуации, в которые не суждено попасть, воображаемые исходы событий прошлого. Встречаем человека и, зная его лишь внешне, заполняем не изученную, а от того девственно пустую телесную оболочку собственными деталями, пусть и надуманными. Собираем предполагаемую мозаику из домыслов, соединяем воедино, заполняя белые пятна и не давая им разрастись. Это кажется таким естественным, что порой нам кажется, что мы знаем человека даже лучше, чем он сам.
Шейн Брэдфорд с радостью поручил бы вам воссоздание своей личности, поскольку собственную он благополучно затерял, оставил кому-то на хранение, а написать новый холст на затертом не позволяло не до конца атрофировавшееся чувство прекрасного.
Словно выдумав себя заново, он вновь мог потерять все то, что еще способно было всплыть во снах.
Если бы Брэдфорду нравилось думать о сложившейся ситуации, то он взглянул бы на нее философски и под другим, менее мрачным углом. Или с точки зрения приверженца традиционного индийского кино, где каждый второй друг другу брат, сестра, близнец или ружье на стене. Философом он не был, в софистику не ударялся, а потому пытался принять себя таким, какой есть — со всеми отсутствующими потрохами, пустым, словно выскобленная на Хэллоуин тыква.
Если думать о Чейсе Монахане, как о давно утерянном близнеце, то становилось проще. Близнецы — это всегда диффузия двух «я», тела и души, отражающихся друг в друге, неразделимые. Одно, вполне органично вытекающее и дополняющее из другого.
Шейн Брэдфорд — это каждый мерзкий слух о Чейсе Монахане. Каждая злобная заметка на полях полицейских отчетов, каждый газетный заголовок и нелицеприятная статья, помноженные на все то, что уже было заложено в него изначально Высшим Разумом.
Шейн Брэдфорд - черная дыра в мироздании с силуэтом человека, «Коктейль Молотова» из плоти и крови, готовый рвануть в любой момент, дай только повод, пусть даже самый незначительный. Определенно, Создатель и сам не знал, чего хотел, когда задумывал в своих планах очередного сына человеческого, а получив в свое распоряжение второй шанс на созидание, окончательно слетел с катушек. Изначальный рецепт его должен был выглядеть просто и незамысловато: щепотка эгоистичности, долька скептицизма и совсем немного неуравновешенности в том милом и немного невинном смысле слова, но все обернулись неожиданным «твою мать, переборщил».
Его мотает из крайности в крайность, словно хлипкий плотик Алена Бомбара по океанским волнам. Сотни внезапно обнаружившихся и обострившихся увлечений, десятки идей и захлопнутое напрочь воображение — окончательное и бесповоротное фиаско в конце очередной линии. Каждая черта его заново выписанного характера рано или поздно заходит в тупик. Шейн словно ленится, выстраивая свою личность по кирпичикам заново, будто заранее готовится к тому, что воспоминания о прошлой жизни рано или поздно вернутся, сметая новоприобретенную личность и выдирая очередной значимый кусок из его многострадальной жизни. Он медленно, но верно движется к одному черту известному финалу, не пытаясь предпринять ничего по его изменению, не стараясь вытащить на свет божий все то, что определенно хранилось под килотоннами его предрассудков и страхов, чтобы умения перестали быть фараонами в саркофаге нерешительности.
Кто-то определенно мог бы сказать, что ему не хватает внутренней искры, на что Брэдфорд обязательно бы ответил, что только идиоты балуются бенгальскими огнями у порохового склада.
Когда-то он говорил, что вдохновение — это отговорка для ленивых. Только работа, постоянная и упорная работа, ничего более, но долго на такой теории проехать не удалось. Как оказалось, и ему потребовалось то самое пресловутое вдохновение и, в первую очередь, на жизнь, иначе он превращается в абсолютно безвольный овощ со склонностью к самобичеванию.
Шейну нравится думать, что он чуть более занимательная и веселая персона, чем есть на самом деле, и что ему повезло являться обладателем того рода чувства юмора, когда искрометные шутки произносятся с убийственной серьезностью, а потому имеют непередаваемый эффект на собравшуюся аудиторию.
Он абсолютно не разбирается в людях, хотя никогда и не признается в этом не то, чтобы вслух, но и самому себе. Брэдфорд словно бы меряет каждого по себе и подобное сравнение практически всегда оказывается не в его пользу. А как иначе, если в нем нет ничего от него самого? Только чужие фразы, мысли, убеждения. Он видит то же самое в остальных, навешивает ярлыки, как бирки на палец, и раскладывает новообретенных знакомых по полочкам и ящикам, не мало не заботясь о том, что они — живые личности, которым тесно в рамках конкретно обозначенной роли.
Он не стремится к знакомствам, но принимает их со снисходительностью уставшего от одиночества монарха, хотя где-то на задворках сознания малодушно радуется, что не останется в одиночестве. Он принимает знаки внимания, как должное и никогда не признается в том, что это действительно приятно и его раздутое донельзя эго мурчит благодарным котом.
Если бы Шейну пришло в голову заняться йогой или познать глубины дзена и дао — любая псевдонаучная ерунда, требующая сосредоточения на Вечности и пустоте, он сошел бы с ума. Он сам — это пустота, которую не заполняют ни работа, ни скорость, ни окружающий мир и люди. Его внутренний мир словно бы распахнул вечно голодную пасть черной дыры и засасывает в себя все, не оставляя после себя ни единой яркой эмоции. Он бы даже сказал, что давно умер внутри и разложился, но это было бы неправдой. И, что паршивей всего, сам Шейн с какой-то обреченной отрешенностью готов признать тот факт, что в той забытой жизни он вполне мог бы оказаться дряхлым стариком, которому просто повезло прожить жизнь заново и теперь его физическая оболочка попросту отстает от морального содержания.
История Место рождения:
официально подтвержденная информация отсутствует; предположительно рожден где-то на Северо-Восточном побережье Америки.
По документам местом рождения значится Портленд.
Место жительства:
Вашингтон, США.
Родственники:
официальная информация отсутствует;
Биографические факты:
«Exogenesis: Symphony Part 1 (Overture)» Что было в начале? Роковая случайность или осознанный грех?
Или у истоков человеческих ошибок стоит не изживающая себя с течением времени бедность? Слабость ли духа или худость кошелька - все это угнетающая бедность, лишающая последних крупиц здравого смысла и остатков самоуважения.
Чудесный мир в акварельных красках, новый Эдем и Ноев Ковчег в одном флаконе, свободный от ханжеских запретов и прогнившей морали, где возможно все - чтение мыслей, перемещение во времени и пространстве, воспламенение одним только взглядом. Все ложь. Холод и грязь асфальтированных улиц под сотнями тысяч холодных искусственных звезд небоскребов.
Обещания светлой жизни, рассыпающиеся в прах от одной только мысли о собственном величии и превосходстве над прочим миром.
Мы так высоко забрались на вершину рукотворного Олимпа, что рассыплемся миллионами пыльных осколков, рухнув вниз с высоты собственного тщеславия.
Двор чудес, в одночасье обернувшийся худшей из хижин из детских сказок, с выгребной ямой на заднем дворе, куда складывают кости мертвых детей и голодным зверьем, просящим подаяния, вгрызающимся в запястья, что еще подают милостыню.
Выживет ли тот, кто, стоя на краю собственной могилы, еще верит в сказки со счастливым концом, где рыцарь всегда спасает принцессу, а чудовище мертво? Нет ли у монеты, столь соблазнительно блестящей золоченым кружком в руках Судьбы, оборотной, червленой стороны?
Сорная трава, взошедшая на благодатной почве, так просто не исчезнет - она вгрызается в саму плоть земли, пытаясь пробиться к источнику жизни, плющом увивает чужие жизни, душа змеем семя Лаокоона.
Сорная трава так просто не исчезает...
Ее срезают острым серпом, вырывают с корнем и сжигают, развеивая на ветру, покуда не остается только изначальное.
«Exogenesis: Symphony Part 2 (Cross-Pollination)» У него обязательно должна была быть семья, как на тех рождественских открытках, которые каждый второй покупатель с праздным интересом берет с магазинного лотка и крутит в ладонях, чтобы, хмыкнув, поставить бессмысленный, но яркий кусок картонки на место и тут же забыть об увиденном.
Все эти милые семейные ужины по расписанию, когда в маленькой гостиной набивалась толпа тех, кто присутствовал на свадьбе, поминках, крестинах и еще какой-то вечеринке, которая произошла хреналлион лет назад и о ней уже никто не помнит. Тот особый род взаимоотношений, когда ты совершенно не понимаешь, кто все эти люди и что они делают рядом, но с ними так тепло, так до одури хорошо, что выставить даже самого забытого брата сестры мужа троюродной тетки попросту не поднимается рука.
Огромная индейка на День Благодарения, источающая умопомрачительные ароматы, которую мать в красном фартуке осторожно составляет на стол. Отец, забравшийся на стремянку, дабы повесить на крыльцо очередной эпилептически мерцающий фонарь, жутко фальшиво распевающий рождественские гимны из праздничного желания подарить лишнюю улыбку всем, кто слышит.
А еще, у него наверняка нашелся бы кузен или кузина - без разницы. Тот маленький сгусток умильного веселья, который привнес бы в жизнь единственного ребенка в семье некий элемент заботы о ком-то, кто младше него самого.
Подобное было бы правильным.
Это были бы обязательные поездки в автомобиле по городу в выходные дни, когда отец вешает свой серый пиджак на вешалку и убирает подальше в шкаф, а мать слезает со своих каблуков и надевает куда более симпатичные конверсы, сразу становясь похожей на старшую сестру. И все эти переглядывания, касания кончиков пальцев и плеч вечно влюбленной друг в друга пары.
Это было бы мило, если б не являлось выдумкой лишенного каких бы то ни было воспоминаний сознания.
Придумай себе маму, детка. Да-да, именно такую с внешностью пин-ап девушки Второй мировой, нежно и немного развязно взирающую с борта самолета и призванную вдохновить солдата на подвиги. И отца — представительного господина с внешностью «короля Голливуда» Кларка Гейбла, облаченного в стильный костюм-тройку, но, отчего-то, абсолютно бесцветного, черно-белого, словно сошедшего с киноэкрана.
Не имея ни малейшего представления о том, кем являлись его родители, безымянный фантазер накрутил в своем воображении столько ярких картинок, что практически сам уверился в собственной мистификации.
Да, он родился 24 августа 1983 года и был единственным ребенком в семье.
Да, его отец выглядит как Ретт Батлер 1939 года выдержки, а его мать немногим ушла от Скарлетт О'Хары, даром что светловолоса и чуть более развязна, а ее юбка сшита не из штор.
Он слишком далеко ушел в собственных фантазиях о родителях и приторно-счастливом детстве на Северо-Востоке США. Настолько, что не следовало бы раскрывать рот в принципе, в попытке рассказать о них, но Шейну, этому сгустку боли вместо души, который нанизан на позвоночник, так хочется поделиться хоть чем-то с равнодушным к нему миром. Разделить собственную злость и зачатки светлого чувства и раздать по сетке вещания, чтобы не переживать все в одиночку.
Нет никакого счастливого детства, кислотных конфет в хрустальной вазе, рождественских гимнов и красного фартука. Так не хочется признавать, но, похоже, он позволяет своему чердачку медленно течь.
Сходит с ума, превращаясь в идеального кандидата для дальнейших изучений со стороны людей в белых халатах. Как иначе объяснить все те короткие вспышки своих-чужих воспоминаний, которые он ловит с восторженностью годовалого ребенка, в чьи руки вложили маленький сачок и отправили в поле ловить бабочек и стрекоз?
Нет никакого прошлого. Все что есть - пустота, липкая, как ягодное желе тетушки Маргери, которым она угощала его в одну из долгих зим.
Кто такая тетушка Маргери?
Впрочем, какая разница? Это не изменит того факта, что в его голове по-прежнему гуляет ветер, подхватывающий мало-мальски привлекательные надуманные факты биографии и выкидывающий их в ближайшее мусорное ведро с надписью «реальность» на блестящем боку.
- участник сейчас на форуме