Отправлено: 28.02.14 13:11. Заголовок: The strangest things can happen; 28.02.2014

Игроки квеста: Irit Rosenberg, Calvin Axford.
Место событий: Квартира Аксфорда.
Краткое описание сюжета: Ну а почему бы и нет? - подумал Кэлвин, когда Айрит уже разделась.

 Отправлено: 02.03.14 20:57. Заголовок: внешний вид: синий с..

внешний вид: синий свитер; обыкновенные джинсы; высокие черные сапоги; сверху черное пальто;

Айрит Розенберг уже пятнадцать минут сидит на лестнице с бутылкой скотча, - интересно, что бы сказал милейший брат? Настроение у девушки было отвратное, - мало того, что у них с Айзеком самая настоящая холодная война разыгралась посреди квартиры, о которой каждый из них предпочитает умалчивать, так ещё и босс у Джастиса сменился и теперь, - о, счастье! – им придется оставаться в этом проклятом Вашингтоне и лизать задницу Баллентайну, который внезапно стал самым крутым дядькой во всём Вашингтоне, если не в мире мутантов-анархистов. Айрит, которая в своё время не переваривала даже самого Эрика Ломана и огрызалась, что мол, этот чувак – самый озлобленный парень в мире, который ничего, - ну, совсем ничего, - не понимает в простых радостях жизни, - имеется в виду, что Ломан не просто мучил людей, а психовал по каждому поводу, когда дело доходило до высшей расы – мутантов, - так ещё теперь приходилось танцевать под дудку нового босса. Да пошел он, этот Ломан, и Баллентайн вместе с ним в придачу, - как не крути, а все люди уроды, будь они мутантами, или простыми смертными.
Больше всего Розенберг раздражало то, что Айзек, её горячо любимый брат, почему-то решил, что в них нуждаются, а значит, им необходимо пока остаться в Вашингтоне, - Айрит ненавидела просто всех из Джастиса, во главе с их новым лидером – красавчиком, который помешал её планам. Но если признаться, то девушка злилась не на этого чертового Баллентайна, а на брата, который согласился и подписался на всё это, - в последнее время ей всё чаще казалось, что Айзек сделает всё, лишь бы не остаться с ней наедине, словно она может уничтожить его лишь одним присутствием. Розенберг усмехнулась и отпила от самого горлышка, - бутылка уже была наполовину пуста, да и в баре она успела пропустить немало стаканов текилы. Но сейчас Айрит просто не могла смотреть на спящего брата, который всего лишь несколькими часами раннее сказал, что «так надо» и ушел спать. Она злилась. Злилась очень сильно, даже если пока не определилась на кого она злилась больше – на себя, или на него.
Может именно благодаря этой самой сжирающей изнутри злости, Айрит и сидела на ступенях того самого здания, где проживал Кэлвин Аксфорд. Айзек просто на дух его не переносил и никогда не старался скрыть этого, пару раз девушка даже расслышала его мысль касательно того, что между ней и Кэлом – не просто дружба, что заставило её рассмеяться. Да, милый Исса, что-что, а ты уже давно убил меня для других мужчин, - осознание этой мысли причиняло практически физическую боль, да настолько ощутимое, что Розенберг могла поклясться, что чувствует жжение в правом левом боку. Она не была способна любить кого-то ещё. Она не могла даже представить, что кто-то другой лежит на ней и входит в неё – полностью, что бесповоротно бы уничтожило то святое или проклятое, что было внутри неё благодаря этой ненормальной, практически безобразной и отвратительной любви к собственному брату. Но никто ничего не знал. Никто ничего не подозревал. Они умели играть на публике и все понимали, что перед ними странные двойняшки, которые скорее напоминают одно целое, чем двух разных людей. Никто не думал, что в их случае всё настолько «одно» и что они не могут, просто не могут жить друг без друга.
Но это не мешает Айрит попытаться.
Ведь если Айзек убил в ней себя, убил и её саму, то может кто-то другой вдохнет в неё жизнь?
Розенберг наконец-то встала с лестницы и сделав ещё один глоток, направилась наверх. Оказавшись у нужной двери, Айрит позвонила в звонок и прислонившись к стене, сразу же растеклась в нахальной улыбке, когда Кэлвин открыл дверь.
-Привет, красавчик, - не дожидаясь приглашения, Розенберг вошла внутрь и сразу же бросила пальто в сторону дивана, после чего покрутилась на месте и повернулась в сторону Аксфорда, - Надеюсь, я не помешала и какая-нибудь дешевая шлюха не ждет тебя в душе? Думаю, будет очень печально, если я выкину её в такой мороз, но... когда это мне мешало? – девушка снова поднесла горлышко бутылки к губам, - За тебя! – она была очень решительно настроена, но чертчертчертчерт, как же было страшно, там, в левом боку.
Но дело не в боли. Дело в другом. Айрит Розенберг не признается, что уже давно подозревает о ком-то третьем между ним с братом, который должно быть не истерит по любому поводу и не бежит от него никуда.

 Отправлено: 18.03.14 13:02. Заголовок: внешний вид; Астрид..

внешний вид;

Астрид не выходила у него из головы, его это бесило, а когда Кэлвина что-то бесило так сильно, то единственным верным выходом было напиться в хлам и заказать на дом очередную шлюху.
Сегодня он делать этого не стал — вкус алкоголя ему вдруг стал противен, а все женщины, которые были не Астрид, его категорически не возбуждали. Может быть, ему стоит какое-то время перестать трахать все, что движется, ведь на самом деле радости это никакой не приносило.
По правде говоря, Кэлвин уже несколько недель находился в пограничном состоянии, где-то между ненавистью к себе и любовью к Астрид Нордхаген. И было совершенно не ясно, какое из двух чувств победит. Кэлвин чертовски сильно надеялся, что в конечном итоге сумеет выкинуть эту блондинку из своей головы, потому что вариантов развития их отношений он не видел. С момента первой встречи прошло достаточно времени для того, чтобы даже он, упертый козел со взъерошенными волосами, сумел понять — будущего у них нет. Астрид была для него слишком хороша, а он был для нее слишком плох. Боже мой, настоящая драма.
Так что последние дни Аксфорд вообще не желал ни с кем говорить. Особенно с отцом, который все еще был номером один в его импровизированном черном списке. Тот, на радость самого Кэлвина, и не особо пытался связаться с сыном, который уже пару месяцев ночевал в съемной квартире, а не огромном загородном доме Аксфордов. Вся эта роскошь в виде крутых тачек, дорогой мебели и золотого унитаза порядком поднадоела, а от физиономии отца, пытавшегося наставить сына на путь истинный, Кэлвину хотелось блевать.
Лишь здесь, где-то в самой заднице Вашингтона, районе столь отдаленном от центра города, что порой становилось страшно выходить на улицу, Кэлвину было спокойно. Квартира была большой несмотря на то, что располагалась в скромном доме всего с одним подъездом. Мебели тут практически не было, потому что Аксфорду для счастья нужно было всего три вещи: диван, телевизор и холодильник. Тем не менее, здесь, конечно, было чуть больше предметов интерьера. Стены белые как в психушке, окна на половину стены, а свет обычно чуть приглушенный, что нередко создавало интимную атмосферу. Наверное, поэтому все девушки, оказывавшиеся в этом месте, буквально с порога начинали раздеваться.
Все, кроме, пожалуй, одной. Айрит Розенберг была единственным человеком в Джастис, который не выводил Кэлвина из себя, чего не скажешь о ее чертовски умном брате-выскочке. Впрочем, это Кэлвин держал при себе, потому что какой бы сволочью он не был, обижать Айрит совершенно не хотел. Она была его единственным другом, тем человеком, с которым можно и пива попить перед телевизором, и пройтись ночью по улицам Вашингтона, и вообще только с ней Аксфорд позволял себе хоть немного расслабиться. Она иногда играла роль глотка свежего воздуха для утопающего — слишком большое давление и напряжение порой испытывал Аксфорд. И когда Розенберг оказывалась рядом, он мог спокойно рассказать ей, как сильно его бесит их новый лидер (которого он таковым не считал), и как ему хочет начистить морду паре-тройке ребят из организации.
Когда Айрит появилась на пороге квартиры, которую Кэлвин снимал за бешеные деньги, молодой человек не на шутку удивился. Он впустил девушку внутрь (хотя та вошла и без позволения хозяина), после чего закрыл дверь. Оглядев Айрит с ног до головы, Кэлвин улыбнулся. В этой темноволосой девушке было скрытое обаяние, которое завораживало каждый раз. Удивительно, но даже с бутылкой скотча в руках Розенберг была похожа на королеву.
— Обижаешь, — отозвался он, скрещивая руки на груди, — с дешевыми шлюхами я не сплю.— Пытаясь оценить, насколько сильно его подруга была пьяна, Кэлвин внимательно улавливал каждое ее движение, каждое произнесенное слово и каждую перемену в выражении лица. Она была настолько забавной в этот самый момент, что парень даже пожалел, что при нем не было фотокамеры.
— Но ты права, на улице чертовски холодно, поэтому мне интересно, что заставило тебя выйти из дома в такую погоду? — Кэлвин сделал несколько шагов и оказался возле девушки. — Серьезно, все нормально, или мне стоит одеться и пойти надрать чей-нибудь зад? — Его ладонь привычно коснулась ее щеки, и в этом движении, таком обыденном для него, не было совсем никакой подоплеки. — Я, конечно, только что из душа, но ради лучшей подруги могу и с мокрой головой в мороз. — Или была.

 Отправлено: 04.04.14 13:00. Заголовок: Когда знаешь, что де..

Когда знаешь, что делаешь ошибку и всё равно её делаешь, - такое чувство было у Айрит Розенберг, которая раскачивалась в такой знакомой комнате, - они с Кэлвином часто бывали тут, - с бутылкой скотча в руке и будучи явно озлобленной на брата. Вообще прекрасно, ничего не скажешь, вся её проклятая жизнь упиралась, упирается и будет упираться в одного единственного человека, - у них один ДНК, но увы, не это причина всех бед, а может именно эта? Айрит в сотый раз прокручивает в голове их последние встречи, - они живут в одном доме, но уже не в одной голове; она вспоминает их взгляды, - хочется прокричать, может дать пощечину, но вместо этого они отводят взгляд и делают вид, что очень заняты; она вспоминает их прикосновения, - порой слишком требовательные, даже жестокие, словно хочется оставить свой след на коже, которая разделяет их. Будь она проклята, эта их кровь, будь она проклята!
Айрит понимает, что смотрит в одну точку перед собой, пока Кэлвин разгуливает по комнате и что-то говорит ей, - она подносит горлышко бутылки к губам и делает небольшой глоток. Это должно быть просто, неправда? Просто стоит отключить мысли, поддаться наваждению и забыться, - что проще этого, м? Но она точно знает, что у неё не всё так просто. У Розенбергов вообще не бывает просто. Словно один проклятый человек, - одна душа, которую разделили надвое, и это злит, это настолько злит, что Айрит хочется зарыдать, только увы, ей всё чаще кажется, что она выплакала все слезы, выплакала кровью, своим единственным ребенком, которого не было и никогда не будет.
-Ой, да ладно тебе, - Айрит опускается на диван, - все мы через это проходили, не надо плести мне байки о том, что у тебя были лишь самые достойные и высокооплачиваемые шлюхи, так как, - Розенберг пожимает плечами, - в конечном итоге все они – шлюхи, - ей плевать на всё это. Кэлвин, конечно же, даже не подозревает о степени привязанности двойняшек Розенберг, которые не только не могут жить друг без друга, но и никогда не спали с другими людьми, - стоит выпить за это!
Темноволосая делает небольшой глоток и подавляет в себе желание рассмеяться, - Аксфорд привык к тому, что она странный человек, но не настолько же. Да и чего уж там, они оба не из тех людей, которые могут открыть душу и рассказать о своих проблемах, - Айрит вообще этого не может, даже когда надо, даже когда необходимо, - они с Айзеком так и не научатся правильно говорить, даже если и слышат общие мысли.
-Ты шутишь, - тут уже Айрит не смогла сдержаться и рассмеялась, - посмотри на меня, я похожа на человека, которого так легко обидеть? – ответ был очевиден, так как мало того, что Розенбергов было двое, так ещё и Айрит отличалась особой жестокостью по отношению к своим жертвам, - в этом они с Кэлом были похожи. –Неужели мне нужен особый повод чтоб прийти к своему лучшему другу, а? – протягивает она и продолжает, - Ничего не случилось, правда. Просто мой брат ведет себя как мудак и у меня разболелась голова от спора с ним, - еслиб всё было так, и не было этого отвратительного подозрения, что Айзек уже нарушил «их» и переспал с кем-то, - Так что не надо одеваться, лучше наоборот – разденься, - Розенберг подмигнула Аксфорду, приглашая его сесть рядом.
Весь мир рвался по швам. Они с братом старались его сшить. Сшили несколько раз с той самой поры, когда всё было уничтожено. Старалась она. Старался он. Они пытались не ссориться. Они пытались простить друг-друга. Различие было в одном – Айрит хотела больше не любить его, тогда когда Айзек даже и не задумывался об этом. Она не признавалась и возможно никогда не признается, но Розенберг и правда хотела бы не любить его и полюбить кого-то другого, - возможно того же самого Кэлвина, который был другом, по-своему другом, если в их случае такое вообще может случиться.
Только она любила Айзека. Любила настолько, что ночами теперь не спала от ревности и готова была разорвать кого-то зубами, лишь бы избавиться от этого противного чувства. Может она сама это придумала, может Исса и правда изменил ей с кем-то чтоб просто выжить, но она не могла избавиться от мысли, что ничего уже не вернуть.
Такие люди, как Айрит Розенберг, не допускают мысли, что если что-то сломалось, то из осколков можно собрать что-то лучше. Она так не могла и не умела, поэтому у неё было чувство, что она смотрит на осколки, которые совершенно не подходят друг-другу.
И снова она думала, что хотела бы его разлюбить.
Еслиб только могла.