Отправлено: 25.05.14 12:57. Заголовок: Did you miss me, sweetheart? 05.05.2014

Newton Shaw and Dorothy Gale
оранжерея на окраине южной части Вашингтона

цитата:

Дорогая, мы квиты. Больше: друг к другу мы точно оспа привиты среди общей чумы.

 Отправлено: 30.05.14 21:14. Заголовок: Самое забавное состо..

Самое забавное состоит в том, дорогая Венди, что я до сих пор не до конца разобрался в том, что я сделаю, когда снова увижу тебя. Хотелось бы мне иметь четкий план действий на этот случай, но я еще не решил даже, как относиться к тебе после всего случившегося. Я не готов убить тебя ровно настолько насколько не готов простить.
Казалось, что у меня было достаточно времени подумать об этом, пока я лежал в больнице, куда определило меня твое решение покончить с нашим браком и моей жизнью. Казалось, у меня было время подумать об этом и после выписки, определиться, наконец, со своими чувствами и желаниями, но прямо сейчас я сижу в на окраине города, напротив оранжерее, в которой ты трудишься и понимаю, что так и не сумел принять окончательное решение по поводу тебя.
Когда-то я думал, что во всем, что произошло, виноват только я один. Так обычно рассуждают влюбленные люди, а я тогда действительно любил тебя. Я думал, что всему виной то, что ожидая откровенности и доверия от тебя, я сам оставался скрытен и недоверчив. Попытайся бы я поговорить с тобой без отговорок и, откинув маски, отгораживающие мою душу от твоей, ты бы ответила мне тем же. Поняла бы, что я чувствую и то, что все темное, ореолом окружающее нашу семейную жизнь на самом деле к нашим сердцам не имеет никакого отношения. Ты бы рассказала мне обо всем в ответ на мою искренность, и тогда не произошло бы ничего из того, что разрушило наш брак.
Потом я устал винить себя и попытался не думать об этом и просто вычеркнуть тебя из своей жизни. Сделать это оказалось совершенным образом невозможно, и каждый вечер возвращал меня к коричневой папке, в котором хранилось досье на девушку, некогда бывшую моей женой. Из нее я узнал многое о Дороти Гейл, о том как жила она до того, как стала называть себя Венди, до того как я стал называть ее своей женой. Против воли я начинал прокручивать раз за разом случившееся, но даже тогда я лишь искал оправдания в твоем детстве и в твоей тяжелой судьбе.
Ты знаешь, Венди, у меня жизнь тоже была не сахар.
Постепенно, видимо, моя любовь начала угасать. Я уже не искал возможности очистить твои намерения, я старался мыслить объективно. Все зло совершенное мою за тот период нашей семейной жизни никоим образом не касалось тебя, моя дорогая. Моя вина в недостатке искренности никак не могла сравниться с твоей виной, заключающейся в желании не просто разрушить наш брак, но уничтожить меня полностью. Преступления, которые я творил, поступив на работу в боевую группу Хеллионс, никогда не направлялись против нашей семьи. Я никогда не позволял себе поднимать на тебя руку, даже тогда, когда моя рука дрогнула и метнула тот злополучный нож, мое тело не позволило лезвию коснуться даже волоса на твоей голове. Ты видела мои выступления в моем старом уличном цирке, ты видела, как я тренируюсь. Неужели ты думала, что желай я убить тебя в тот день, то я бы промахнулся? Мои мышцы и мои глаза не позволили горячему нраву навредить тебе. Бессознательно или сознательно, мой организм был нацелен защищать тебя и если бы я допускал тогда хотя бы малейшую возможность задеть тебя, мои пальцы непроизвольно разжались бы и выронили тот нож, не позволив ему приблизиться к тебе. Но я точно знал, что не задену тебя. Я точно знал, что моей целью тогда было выпустить пар, но не навредить тебе. Ты же, дорогая Венди, посчитала, что я собираюсь убить тебя. Я могу это понять, теперь я точно знаю, как нелегко тебе жилось до переезда в Бостон и встречи со мной. Я могу понять твой страх и понять твое желание сразу же разорвать показавшиеся тебе опасными отношения.
Я не могу понять только, как ты решилась отравить меня.
Ты хорошо знаешь, как действует аконит? В прошлом, ты не раз прибегала к этому способу убийства, ты хорошо разбираешься в ядах. Ты не могла не знать, на что ты обрекаешь меня. Я не дал лезвию коснуться даже твоих волос. А ты позволила яду проникнуть в самое мое нутро и начать разрушать мое тело.
Только чудом я сумел вызвать к себе помощь. Мне было холодно, так холодно, как будто я уже умер, а слабость была настолько сильна, что один единственный звонок по телефону лишил меня всех сил, которые только были. Я мог только лежать в холоде, с болью сердце, смотреть в потолок, который вертелся перед глазами, постепенно окрашиваясь в зеленый цвет. Я не слышал биения собственного сердца, таким слабым оно было, только шум в ушах погрузивший меня в вакуум и сильная жажда. Я хотел пить, но не мог встать, меня стошнило, и я едва не захлебнулся собственными рвотными массами, потому что повернуть голову тоже не было сил. Погруженный в холод и боль я лежал на парковке до тех пока не потерял сознание. Прибытие скорой помощи и Скотта я уже не помню. Врачи сказали, что я был в состоянии клинической смерти. Но тогда смерть для была скорее передышкой от этой боли и холода, а не ухудшением состояния.
Все это сознательно сделала со мной ты, дорогая Венди, за это не я несу ответственность, а ты. Из всех способов разрыва отношений, ты выбрала именно этот. Мне никогда уже, наверное, не забыть его и не простить.
Я вышел из машины и направился к входу в оранжерею. Не в моих привычках откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Раз уж я приехал сюда, то просто обязан встретиться с тобой, посмотреть тебе в глаза и напомнить о себе. Не радуйся сильно, что покончила со мной, не думай, что ты способна справиться со всем, что на тебя нападет. Если я захочу, я избавлюсь от тебя сегодня же, и никто не помешает мне сделать это. Найджелу Керригану ты больше не нужна, ты для него теперь помеха и то, что этот мальчишка из моего старого приюта навещает тебя каждый месяц, только усугубляет твое положение. Если ты рассказала ему обо всем, что сделала для нашего лидера, если у тебя имеются доказательства его причастности к покушениям на Элайджу Айлса, то мне будет приказано убрать тебя, как только обозначится твое месторасположения. И вряд ли Марек сумеет спасти тебя. Его голова забита циркачами и Шелби Стамп, если ты веришь, что он поможет тебе, то ты глубоко ошибаешься.
Тебе нужно было верить мне.
Дверь оказалась не заперта, а Венди нашлась в самом дальнем конце своей оранжереи, сидя на корточках возле грядки с растениями, названия которых я не знаю. — Люди выращивают в одном саду пять тысяч роз… и не находят того, что ищут. — Произнес я, голосом обозначив свое присутствие, а так же опровергнув всеобщее мнения о том, что я не умею читать. На самом деле умею, просто не люблю, а цитируемая мной книга раньше размещалась в библиотеки Венди и как-то я действительно начал ее читать. От скуки, наверное. — Ты выращиваешь ядовитые травы,…что это говорит о тебе, как о человеке? — я улыбнулся, точнее, выдавил из себя улыбку, но вышло вполне натурально. Затем я вспомнил, с чего действительно хотел начать разговор и стукнул себя ладонью по лбу. — О, кстати, это не Марек Вольт минут пятнадцать назад вышел отсюда такой взъерошенный?
Ее лицо изменилось еще сильнее, и моя улыбка тоже изменилась. Стала намного шире.

 Отправлено: 30.05.14 23:43. Заголовок: внешний вид: белая м..

внешний вид: белая майка, поверх которой накинута клетчатая рубашка, джинсовые бриджи до колена, коричневые легкие ботинки на шнуровке, на руках – резиновые перчатки; волосы завязаны в хвост.

Дороти провела в теплице уже большую часть дня.
Каждый понедельник на двери ее лавки появлялась вывеска «Закрыто», а сама девушка отправлялась на юг Вашингтона, где располагалась принадлежавшая ей оранжерея. Дела в магазине шли довольно неплохо, но Дороти по-прежнему отказывалась нанимать кого-либо себе в помощь. Все-таки ее лавка не только пристанище для любителей гомеопатии, но и коллекция опасных ядов. Нанять она могла только того, кому могла бы доверять, будучи уверенной, что ее не подставят и не кинут. А проблема с доверием до сих пор не собиралась исчезать из ее жизни. Но так как цветы в оранжерее требовали ее внимания и отнюдь немалого, то приходилось раз в неделю закрывать магазин на все замки и ехать сюда.
Было немного тяжело справляться со всем в одиночку, но Дороти не жаловалась. Наверное, привыкла к такому режиму за последние 14 месяцев. Вот и сейчас она сидела на корточках возле грядок, что располагались в самом конце оранжереи. Именно в этой части росли самые опасные растения, которые потом составляли основу ядов.
Руки механическими движениями уплотняли землю вокруг тянущихся к солнцу цветов олеандра. Это растение было одной из составляющих довольно опасного яда, который при попадании в организм вызывает мгновенное удушье. И человеку, которому доведется вкусить сей яд, даже не успеют помочь. Сам олеандр подобного воздействия не оказывал, но все его части, начиная от корня и заканчивая цветками, являются ядовитыми, так содержат в себе олеандрин, корнерин и другие сердечные гликозиды. Именно поэтому руки девушки были защищены резиновыми перчатками, дабы избежать ненужных рисков.
Правда мысли в голове были далеки от настоящего. Буквально только что от нее ушел Марек Вольт, который «навещал» ее примерно раз в месяц, дабы убедиться, что она не собрала свои пожитки и не сменила имя вместе с городом проживания. У Дороти на руках по-прежнему был компромат на Найджела Керригана, который обличал его в покушении на жизнь Айлса. И Марек проверял сохранность этого самого компромата, чтобы потом взять его у нее, когда он потребуется.
Дороти была настолько погружена в свои мысли, что даже не услышала, что в оранжерею кто-то зашел. Равно как и не услышала шагов за своей спиной.
- Люди выращивают в одном саду пять тысяч роз… и не находят того, что ищут.
Внутри словно что-то оборвалось. Слишком хорошо Дороти знала этот голос и слишком часто слышала его в своих кошмарах, вызванные терзающейся совестью, которую удавалось заглушить днем, но не ночью.
Девушка даже не поняла, сколько времени она провела в оцепенении, не решаясь обернуться. Секунду или несколько минут. Просто в следующий момент Дороти осознала, что она выпрямилась и смотрит прямиком в лицо тому человеку, которого она похоронила больше года назад.
- Ты мертв, – испуганно пробормотала она, бледнея на глазах. Ее руки искали любой угол или край, за которые можно было бы уцепиться или что-то, что можно использовать для защиты, но пальцы хватали лишь пустоту. Поэтому девушка по инерции сделала шаг назад, даже не замечая, как под ее ногами гибнут столь заботливо выращиваемые белоснежные цветы. - Ты же мертв, – снова повторила Дороти, едва не начав хватать ртом воздух, потому что его резко стало не хватать. Будто его кто-то выкачал из легких за одно мгновение. На секунду в глазах потемнело, но каким-то чудом Дороти удалось остаться стоять на ногах.
Ньют был живее всех живых и стоял прямо перед ней, широко улыбаясь. Правда улыбались только его губы, потому что глаза мужчины не предвещали ничего хорошего. И по той мере, как улыбка Ньютона становилась шире, страх все больше заполнял сущность Дороти, грозясь накрыть ее с головой.
А перед глазами, как это обычно показывают в фильмах, пронеслась вереница тех событий, которые произошли, когда они виделись в последний раз. Их ссора, то, как он метнул в нее нож, и как потом она подлила настойку аконита в его утренний кофе, после чего спокойно проводила его на работу в последний раз.
- В больнице сказали, что ты умер. Я похоронила тебя, – хриплым голосом проговорила Дороти, замерев на месте и глядя прямо в глаза Ньюту. И даже при всем своем желании она не смогла бы отвести свой взгляд от него.
Шок был настолько велик, что до нее даже не дошли оба его вопроса, адресованные ей. Она их даже не расслышала сквозь вопли внутреннего голоса о том, что ей нужно бежать и как можно дальше и быстрее.
Ньютон сделал шаг по направлению к ней, и Дороти тут же отзеркалила его движение, снова отступив назад.
- Не подходи! – выкрикнула девушка, вскидывая вперед руку в защитном жесте, но понимая, что это мало чем поможет. Ей ведь даже нечем было защищаться. Потому что вряд ли Ньютон пришел с благими намерениями, после того как она отравила его аконитом.

 Отправлено: 04.07.14 18:09. Заголовок: Что ж, дорогая Венди..

Что ж, дорогая Венди, свою розу ты так и не нашла. Как и свою ядовитую траву.
Я смотрю на то, как меняется твое лицо, приобретая всевозможные оттенки от ярко алого до пепельно-серого цвета. Как мило. Я столько лет ломал голову над тем, что сказать тебе в тот момент, когда мы снова встретимся, размышлял над тем, что собираюсь сделать, а ты даже и в мыслях не допускала того, что я еще жив. Любящее сердце обмануло?
Вспоминаю тот момент, когда открыл глаза в больнице. Первое лицо, которое я увидел вернувшись с того света было лицо моей сестры Терезы. Она сидела возле моей кровати, сложив руки, сжимающие молитвенные четки, поверх моего одеяла. Мы не виделись с ней сколько? Восемь лет? Десять? Когда я спросил, что она здесь делает и кто рассказал ей об отравлении, Тереза ответила, что ей приснился плохой сон. Она звонила мне, но я не брал трубку, она позвонила Венди и та сказала, что я умер, и пригласила на похороны. Тереза не поверила и стала искать меня, так и оказалась в этой больнице.
Тогда я спросил ее, почему она не поверила, что я умер. Она сказала, что если бы меня действительно не стало, она бы это почувствовала.
Вот так просто. Почувствовала. А что чувствовала ты, Венди, когда услышала о моей смерти? Радость застила все инстинкты и ты поверила в то, чего так сильно желала? Сейчас в твоих глазах читается страх. Настоящий, первородный. Ты думаешь о том, что я пришел сюда для того, чтобы отомстить? Пытаешься отрицать очевидное, повторяя как мантру «ты мертв».
— Осторожнее, растопчешь все свои цветы — она явно не слышала меня, продолжая внутренне осознавать прискорбность моего присутствия в мире.
Оставалось только вздохнуть и убрать руки в карманы, позволяя своей нерадивой женушке причитать. Закончилось все актом агрессии. Как и всегда бывало с Венди. Стоило мне только сделать шаг вперед, как страх моментально приобрел иной характер. Она больше не заикалась, а скованность сменилась последней вспышкой ярости. Конечно! Инстинкт самосохранения в самом чистом виде, хорошо еще, что в руках не было ничего острого или тяжелого. Тяпкой вполне себе можно убить человека, если подумать.
— Боишься меня? — улыбка сошла с лица, уступив место чувству оскорбленного достоинства. — Значит, теперь ты меня боишься?
Не стоило приказывать мне отойти, с самого детства подобные фразы действовали на меня ровно противоположенным образом. Подойдя еще ближе, я успел, прежде чем Венди попыталась бы уйти назад или в сторону, перехватить ее вскинутую руку за запястье и дернуть ее на себя.
— Бьюсь об заклад, тебе бы очень хотелось, чтобы все это оказалось плохим сном — если бы способность Венди не блокировала мою, уверен от оранжереи не осталось бы и мокрого места уже сейчас. — Думала достаточно подсыпать волчьей отравы в кофе, чтобы вот так просто избавиться от опостылевшего мужа? Следовало пристрелить меня, как своего отчима, тогда бы я наверняка не смог воскреснуть.
Да, я признаю, что сболтнул лишнего, припомнив факт о котором узнал из досье уже после того, как мы официально разошлись разными дорогами. Про Дороти Гейл я знал практически все. И то, за что ее посадили в колонию тоже. Глядя на расширяющиеся глаза Венди, я понял, что не ошибся. Что это правда часть ее биографии и что я, судя по всему задел девушку за живое. Не то, чтобы меня это прямо сейчас сильно беспокоило. В конце концов, она первая перешла все границы и далеко не на словах.
— Да — согласился я вперед вопроса, за руку подтянув Венди еще ближе, мешая вырваться из собственной хватки. В конце концов, я мужчина, а она женщина — я сильнее по определению. — Я читал твое досье и знаю все о твоем прошлом. Удивлена? Зла на меня? Думаешь, как бы снова попытаться убить меня? Что ж… — я оттащил ее от грядок на более просторную часть дорожек идущих вдоль грядок потому, что мне совсем, совсем не нравилось стоять на рыхлой земле. Это раздражало хотя бы потому, что я не чувствовал ее колебания, я не чувствовал ничего потому, что Венди блокировала мою способность.
— Хочешь, помогу тебе? — я отпустил ее руку, наконец, и вытащил из крепления на внутренней стороне куртки боевой нож и бросил его в песок к ногам девушки. — Готовила ты ужасно, но с ножом для резки неплохо обращалась. Справишься с этим?

 Отправлено: 20.07.14 02:25. Заголовок: Дороти все еще не мо..

Дороти все еще не могла поверить своим глазам. Ее супруг стоял перед ней целый и невредимый, как будто и не было того года, который прошел с того момента, как она подлила ему в чашку с кофе настойку аконита. Это словно было вчера. Она тут же вспомнила свои ощущения и то, как тряслись руки, когда она колдовала над кружкой, откуда шел кофейный аромат. Она до последнего сомневалась в правильности своих действий, но страх за собственную жизнь был сильнее. Страх всегда управлял ее натурой, особенно, когда речь шла о выживании. А может все дело в том, что Дороти не знала иных методов, чтобы убрать угрозы из своей жизни. Конечно, можно было подать на развод или просто попытаться уехать, но здесь нельзя было угадать последствия данных решений. А аконит давал гарантии того, что ее жизнь будет спокойна.
Но как выяснилось, даже проверенные методы дают осечки.
Во рту было как пустыне, в то время как саму девушку прошиб холодный пот, не смотря на майское тепло. Голос Ньюта словно парализовал ее на какое-то мгновение. Ей хотелось сбежать, но она не могла заставить себя пошевелиться. Сил хватило только на тот шаг назад, который она сделала, стоило мужчине к ней приблизиться.
И тут же руку пронзила резкая мимолетная боль, когда Ньют дернул ее на себя, не давая ей возможности отступить и заставляя Дороти встать практически вплотную к нему.
- Пусти! - она попыталась выдернуть запястье из его пальцев, но тщетно. Хватка мужчины была слишком крепка.
Кажется, ей даже стало тяжелее дышать – настолько она была напугана. Гнев, исходящий от Ньютона, был настолько силен, что она могла ощущать его едва ли не физически. Она хорошо, слишком хорошо, помнила, насколько вспыльчив может быть ее муж в ярости. И сейчас вся его злость готова водопадом обрушиться на ее голову.
Каждое его слово словно было теми самыми ножами, которые он так мастерски метал, будучи циркачом. Только теперь эти ножи не летели мимо нее, впиваясь в стену – они попадали точно в цель. Дороти почувствовала, как ранее похолодевшая кожа на щеках раскраснелась от того, какие тонны информации выливал на нее бывший супруг.
- … Следовало пристрелить меня, как своего отчима, тогда бы я наверняка не смог воскреснуть.
От этих слов щеки девушки вспыхнули еще сильнее. Нет, не от того, что Ньют узнал все про ее прошлое, которое она так тщательно старалась похоронить все эти годы. Досье, скорей всего, ему раздобыли в Хеллионс – это не вызывало удивления. И не от того, что швырялся этой информацией в нее как камнями. Даже если бы он припомнил того консультанта-психолога, который также умер от ее рук, она бы и ухом не повела. Тот ублюдок в тюрьме это заслужил.
Но он упомянул именно факт того, что она застрелила своего отчима. Напомнил ей о моменте, из-за которого вся ее жизнь пошла под откос. Из-за поступка, который она не совершала. Вся ее жизнь просто рухнула из-за того, что она взяла вину матери на себя. Не сделай она этого, возможно, Дороти и сейчас бы жила в Сомервилле или же, может быть, закончила бы университет и работала на крупную компанию. Кто знает. Дороти часто любила помечтать перед сном о том, что если бы она тогда поступила иначе.
Но рассказывать что-то Ньютону сейчас бесполезно. Ему плевать на это. Он был прав в одном – она подлила ему «волчью отраву» - именно так называют аконит – и пыталась избавиться от него. Но в свою защиту она могла сказать лишь то, что боялась, что он убьет ее первой.
- Ты и половины не знаешь. Не стоит верить тому, что написано на бумаге, – теперь они переместились на дорожку, при этом погубив еще несколько цветков.
Ньют притянул ее еще ближе. Так близко, что теперь Дороти могла чувствовать столь хорошо смесь запахов табака и дезодоранта в сочетании с угрозой, что исходили от него. Он мог все еще видеть страх в ее глазах, но где-то глубоко внутри пряталось еще одно чувство, которое даже сама Дороти еще не до конца поняла.
Облегчение. Это было именно оно. Угрызения совести съедали ее по ночам, из-за чего она была вынуждена пить крепкие настои, чтобы хоть немного поспать. И сколько бы она не убеждала себя, что это был необходимый шаг, совесть все равно не замолкала. А теперь осознание того, что Ньютон жив, и его смерть больше не на ее руках, приносило это самое облегчение, которое правда было пока скрыто глубоко-глубоко.
Неожиданно пальцы, сжимавшие ее запястье крепче наручников, разомкнулись, и Дороти тут же сделала шаг назад, попутно скидывая резиновые перчатки и потирая раскрасневшуюся от крепкой хватки кожу. Под ноги ей с глухим стуком упал нож, который Ньют достал из куртки. Однако девушка не торопилась его поднимать. Она никогда не испытывала особой любви к холодному оружию. Для самозащиты это, конечно, неплохо, но даже будь этот нож у нее в руке, для Ньютона это не будет сильной помехой. В чем, в чем, а во владении холодным оружием ее муж превосходит ее во много раз.
- Ты что-то напутал, дорогой. Готовила я прекрасно, а по части ножей – это ты у нас специалист, – Дороти очень старалась, чтобы ее голос не вздрагивал, но он то и дело норовил это сделать. - Почему бы тебе не метнуть его в меня опять? Как в старые добрые времена, а? – она пнула нож ногой, заставляя его переместиться к ногам Ньютона. - Только прежде чем ты это сделаешь, ответь мне на один вопрос: почему сейчас? Ты мог объявиться почти сразу, но ты ждал год. Почему?