Отправлено: 27.10.13 17:50. Заголовок: me and my reflection; 25.06.2012

Эпик в процессе

Mordane Brothers
То что случилось пять лет назад, можно попробовать исправить сейчас

 Отправлено: 03.11.13 18:52. Заголовок: Нет ничего более отв..

Нет ничего более отвратительного, чем психиатрические больницы.
В Каролин-Плейсборо стоит едва уловимый, но сразу улавливаемый типичный запах, присущий только лечебницам, - врачи в белых халатах снуют туда-сюда, то ли вправду занятые работой, то ли пытаясь изобразить бурную деятельность на всякий случай; о том, что здесь вот уже пять лет содержится родной брат министра обороны страны, известно ограниченному кругу лиц, да и министром-то Дамьен Мордейн стал относительно недавно, - впрочем, все прелести и подвохи новой должности успел ощутить в полной мере. Если в день назначения на пост Мордейн был готов отплясывать победные танцы, то уже на следующий на него навалилось множество текущих проблем, среди которых в течение пары месяцев выявилась главная.
Мутанты.

Близнецы могут иметь идентичные лица, но порой различия между ними становятся слишком явными, - идеальная осанка и идеальный костюм Дамьена разительно отличались от неподобающей одежды и разноцветных носков Грехема; последнему, впрочем, ничего не мешало погрузиться в собственные размышления, сидя рядом с братом на заднем сиденье автомобиля, увозившего Мордейнов подальше от центра города. Грэм понятия не имел, куда его везут, и Дамьена, как заботливого брата, должно было бы это волновать, - в конце концов, политик Дамьен Мордейн по мнению общественности всегда отличался наличием совести, - однако, мужчина умел убеждать себя в правильности собственных решений достаточно быстро, чтобы теперь ему было совершенно все равно.
Все это делалось лишь ради блага Грэхема, никак иначе, - Дамьен не мог позволить брату окончательно пасть жертвой безумия, которое и без того сопровождало его постоянно вместе с гениальностью, - любой талантливый ученый немного не в себе, это ясно любому, кто прожил на свете достаточно долго; но увлечение Грэма мнимыми сверхспособностями, существование которых он пытался доказать? Это слишком; подобные увлечения безмерно опасны не только для близнеца, но и для американской общественности, - пусть исследования Грэхема были признаны не имеющими особого отношения к истинной науке, это не означало, что люди глухи или слепы. Стоит только помыслить, что существует некий ген, провоцирующий обнаружение какой-то способности, выходящей за рамки человеческих - может начаться паника, - американцы слишком подвержены влиянию комиксов и фантастики, поверить в подобное будет для них слишком легко, а Грэхем тем временем окончательно сойдет с ума.
И Дамьен, периодически бросая взгляд на брата, просто молчал.

Признавать собственные ошибки никогда не было просто, - тем более, в таких масштабах, - если бы Дамьен прислушался к Грэму и поверил ему раньше, возможно, проект организации НЭШБ не создавался бы в такой спешке, - возможно, исследования брата можно было бы еще тогда направить в верное русло; однако, Мордейн не любил попусту сожалеть о том, чего не исправить, предпочитая, если уж проблема возникает, решать ее доступными методами, не впадая в пространные размышления о том, кто виноват, - особенно если виноватым оказывался в том числе и он сам.
- Благодарю, - мужчина кивает сопровождающему, благодаря которому остался в коридорах больницы практически незамеченным, и проходит в палату, плотно закрывая за собой дверь; да, пожалуй, он навещал Грэхема слишком редко.
Впрочем, тот не слишком-то изменился за эти годы, - все те же встрепанные волосы, все тот же полубезумный взгляд, вечно пробуждавший в Дамьене самые разные опасения; Грэм, казалось, не замечал ничего и никого вокруг, и Мордейну пришлось кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание.
- Грэхем, - твердо начинает он, глядя брату в лицо, - ты больше не должен находиться здесь. Мы едем домой.

 Отправлено: 03.02.14 12:07. Заголовок: Странный день. Хотя ..

Странный день. Хотя когда ты Грэхем Мордейн, каждый день становится странным. Сегодня ему даже принесли всего половину его обычной нормы лекарств, сказав, что и так ему давали последние несколько месяцев плацебо. Не то что бы сам Грэм этого не заметил, просто решил не огорчать врачей. После никаких прогулок, никаких терапий, его просто повели к доктору. Выдали его вещи, что остались у него, когда его сюда привели и после повели в приемную. Грэму что-то говорили, набор слов, не более, что-то, что не приносило ему никакой пользы, никакой полезной информации, только какие-то обрывки, что воспринимал его разум и так перекаченный разной седативной химией. Когда ты здоров и тебя пытаются лечить, то последствия ещё страшнее, чем от самого заболевания.
Наконец он вышел в приемную, где в конце коридора стоял мужчина. Он был в том возрасте, про который говорят «самый расцвет сил», но кое-где уже проступала седина, которую он всячески пытался скрыть. Строгий костюм, абсолютно ровная спина, как у Британского королевского гвардейца. Он полностью состоял из прямых и острых углов, полная противоположность Грэхему, который был похоже скорее на увядающий побег. И все это было очень странно видеть, видеть эту разницу, учитывая, что перед ним был его брат.
- Демиа, – это был не вопрос и не утверждение, просто фраза о том, что он узнал человека перед собой. Сколько лет прошло, а привычка называть брата Демианом, а не Дамьеном осталась. Брата это немного раздражало, но он виду не подавал, всегда умел скрывать свои эмоции.
Грэхем посмотрел сначала на близнеца, потом на вещи в своих руках, взгляд вновь перешел на брата, и, наконец, был переведен на доктора. Тот лишь кивнул, мол, да, это за тобой. Грэхем недоумевающее моргнул, не понимая. Зачем нужно было выпускать его отсюда именно сейчас, после стольких лет терапии, когда он только-только стал забывать то, из-за чего он сюда попал. Сам брат отвез его сюда, чтобы он смог забыть то слово на букву «м», что некогда радостно срывалось с его уст. Все это было ложью, которую придумал его разум, вот именно поэтому он попал сюда. Нужно было быть благодарным Демиану, за все то, что он сделал для Грэма.
- Почему? Почему сейчас? – никакой смены интонации, ни сожаления, ни горечи, ни гнева. А за что он должен быть на него в обиде? Любой другой человек решил бы, что это ненормально, запирать своего собственного брата в лечебнице на пять лет. Но Грэм считал иначе. А все потому что за годы лечения он и правда обезумел. Быть нормальным – безумие для него.
Не дожидаясь ответа, Грэхем прошел мимо брата, фактически перестав обращать на него внимание. Его отпускали, его просили выйти, значит, нужно было следовать этому совету. За эти годы он научился одной важной вещи – делай, что говорят, и тогда точно не станет хуже. Он прекрасно понимал, что никто не отправит его на интенсивную терапию за пределами клиники, но от таких привычек очень проблематично избавиться. Он сел в машину на заднее сиденье и просто уставился вперед себя невидящим взором. В голове бывшего ученого крутилась тысяча мыслей и миллион вопросов: как, зачем, почему? Он не видел мир за пределами лечебницы пять долгих лет, не знал, что происходит в мире, жил в полной изоляции, и даже в неком подобие счастья и спокойствия, если вообще можно так сказать. А теперь оно могло разрушиться всего одной новой эмоцией со стороны мира, что он потерял. И этот мир готов был поглотить его целиком через какие-то пару минут.

 Отправлено: 25.03.14 20:46. Заголовок: Где-то в глубине душ..

Где-то в глубине души Дамьену Мордейну иногда кажется, что пять лет назад он совершил серьезную ошибку, заткнув брату рот радикальным способом, - запихнув его в Каролин-Плейсборо и ясно продемонстрировав, что разговоры о так называемых сверхспособностях ничем хорошим не закончатся; где-то в глубине души Дамьен Мордейн порой сожалеет о том, что сделал с Грэхемом, - с собственным братом, - близнецом, более того, - с человеком, о котором всю жизнь так или иначе заботился, ведь, если смотреть правде в глаза, Грэм был намного меньше, чем Дамьен, приспособлен к жизни. К той, обычной, повседневной жизни, в которой существует много проблем, которые нужно решать, - в которой существовать в вакууме из собственной гениальности и любви к науке не так-то просто, даже если ты родственник видного американского политика, - в которой нужно так или иначе думать о реальном мире и о последствиях своих поступков.
Грэхем же, будучи всерьез чем-то увлеченным, никогда не думал о последствиях.
Мордейн говорил о таких людях, что жизнь их ничему не учит; однако, о своем брате Дамьен старался так даже не думать, не то что - произносить вслух.
А иногда Дамьен Мордейн малодушно прикидывал, что будет, если так и оставить Грэхема здесь, - и пусть их, эти исследования, эти мозги, которые, как надеялся министр, все еще функционируют так, как должно, - в конце концов, всегда можно найти постороннего исследователя, в мире есть множество приличных ученых помимо Грэхема Мордейна, человека, который доставлял Дамьену, - и еще успеет доставить в будущем, это наверняка, - немало проблем, находясь вне стен психиатрической больницы; но, разумеется, об этих мыслях никто не знал.
Вряд ли кто-то вообще знал достаточно о том, что творится в голове Дамьена Мордейна.
- Я все объясню в машине, - так же ровно и без эмоций отвечает мужчина, глядя на то, как брат, даже не взглянув, проходит мимо; наблюдать за этим было сложно даже для опытного и выдержанного человека.
В конце концов, это был его родной брат.
Министр идет следом, опускаясь рядом с Грэхемом на заднее сиденье автомобиля; махнув рукой водителю, чтобы тот поезжал, он опускает перегородку, приглушающую звук, - в таких разговорах необходима какая-никакая приватность. У Грэма на лице не написано ничего, - вообще, - он отстранен еще больше, чем обычно, насколько Дамьен мог помнить; кашлянув, Мордейн поводит плечами и откидывается на спинку сиденья, - обивка вдруг кажется ему чрезмерно жесткой.
- Какое-то время тебе лучше будет находиться дома и никуда не выходить, привыкнуть к обычной жизни, - начинает Дамьен, повернув голову к брату, - к тебе будет приходить женщина, она будет следить за чистотой, готовить и смотреть, чтобы ты не перенапрягался, - он говорит внятно и отрывисто, как будто по обыкновению выдает тщательно отрепетированную речь, - как ты себя чувствуешь?
Из всех вопросов, которые можно было бы задать, Мордейн выбирает самый нейтральный; хотя, конечно, он видел больничную карту и беседовал с врачами, - ему интересно, что ответит сам Грэхем и ответит ли вообще что-нибудь.
- Мне нужно будет серьезно поговорить с тобой, - заходит издалека Дамьен; он бы перешел сразу к сути, но понятия не имеет, как брат отреагирует на слово "мутанты" теперь, - когда это понятие из него вытравливали годами, - о твоих последних исследованиях.