Отправлено: 18.12.13 11:54. Заголовок: а я прошу перемирия; 11.09.2013

кто без тебя в этом мире я?

Игроки квеста: Irene Potts & Jan Lisowski.
Место событий: одна из больниц города.
Краткое описание сюжета: уезжая вечером с работы Ирэн и подумать не могла, что попадет в аварию, которая закончится для нее больничной палатой. И беседой с Яном Лисовски.

 Отправлено: 26.01.14 21:34. Заголовок: внешний вид; Дождь ..

внешний вид;

Дождь шел третий день, не иначе. Ирэн это раздражало, впрочем, как и все остальное.
Яна Лисовски она не видела уже...сколько? Месяца два точно. И, вроде бы, душа ее должна была давным-давно успокоиться, ведь девушка получила то, что хотела: Ян больше не маячил на ее пути, а, значит, можно было спать спокойно не боясь, что однажды он снова начнет задавать вопросы. Ох уж этот Ян с его вечно несчастной физиономией. Прошлого раза девушке вполне хватило. Тогда, в кафе, Ирэн буквально была готова удавиться. Кто же мог подумать, что простое желание купить кофе обернется встречей с тем, от кого Поттс когда-то сбежала? И он снова был весь такой бедный, смотрел на нее выпучив свои уставшие глаза и требуя какие-то ответы.
Для Ирэн это было слишком. Еще одной встречи с этим мужчиной она бы просто не пережила.
Значит, все хорошо, верно? Его больше нет в ее жизни, чем не повод радоваться, прыгать, бегать, запускать фейерверки? Но Ирэн почему-то ощущала внутри одну лишь пустоту. Это как лишиться сердца и стать бесчувственным роботом. Точно. Она была ходящей машиной, умевшей думать, но не умевшей чувствовать. И как ее только угораздило до такого опуститься? Когда-то она была счастлива с мужчиной, готовым быть рядом с ней до самого конца. И что теперь...Ничего кроме дыры в сердце, наполненной сплошными сожалениями. Как грустно, что Ирэн Поттс совершенно не умела проигрывать своим принципам. Может, позволив себе слабость хотя бы раз, она бы смогла обрести счастье. И себе бы хорошо сделала, и Лисовски не нужно было бы прикидываться готом. Ох уж этот Ян Лисовски с его вечно грустными глазами.
В общем, как бы тяжело это не было, но последние несколько недель любые действия Ирэн сводились лишь к попытке забыть Яна. Та неожиданная встреча в кафе сильно ее подкосила и даже на какое-то время выбила из колеи. Поэтому все, что делала девушка теперь, это пыталась залатать раны. Ян Лисовски даже не представлял, какой урон нанес Ирэн Поттс.
Впрочем, Ирэн все-таки попыталась не терять себя и просто продолжать жить дальше. «Взлеты и падения бывают у всех», сказал она себе в тот вечер, когда пришла домой. Поэтому на следующий день Поттс решила вернуться к своему привычному занятию - «охоте». Она поразмыслила и поняла, что лучше всего будет снова найти какого-нибудь богатого олуха, женить его на себе (свадьбу стоило бы устроить столь громкую, чтобы о ней непременно написали, а сами угадайте кто мог наблюдать фотографию счастливых молодоженов на первой странице всех газет). Это стало бы идеальным решением возникшей проблемы, которая по большому счету заключалась лишь в том, что впервые за последние пару лет Ирэн вновь начала испытывать чувство вины.
Так что найдя очередную жертву, вполне подходящую для соблазнения, Ирэн с головой погрузилась в процесс. Она следовала привычным установкам: якобы случайно познакомиться с богачом, очаровать его, потом пару-тройку месяцев изображать влюбленную, а затем невзначай вселить в голову мужчины идею о свадьбе. Все это было не так сложно, учитывая специфику способности, которой обладала Ирэн. Конечно, девушка давно ничем подобным не занималась, но встреча с Яном убедила ее в том, что лучше всего будет снова выскочить замуж, а затем, ограбив муженька до последнего гроша, уехать куда-нибудь в закат, причем желательно далеко, надолго и, что самое главное, в полном одиночестве.
К настоящему моменту начальная стадия плана осталась позади. Ирэн знала, что сегодня Роб Киркланд во время ужина попросит ее выйти за него замуж. Поэтому девушка даже заморочилась, подбирая себе наряд. Ей хотелось, чтобы все было по высшему разряду. В конце-концов, не может же она фотографиях с этой помолвки выглядеть хуже, чем на фотографиях с прошлой.
В девятом часу Ирэн как раз направлялась за город, где находился дом ее нового ухажера. Она ехала с мыслью о том, что совсем скоро сможет уехать и зажить новой жизнью. Уж очень ей не терпелось сбежать, как и всегда. Да, она предпочитала в такие моменты убегать от проблем и всего того, что ее сильно пугало. А чувства, которые она испытала при прошлой встречи с Яном ее, несомненно, пугали. Так что она совсем не рассматривала вариант примирения с Лисовски. Не было у нее плана, согласно которому она все-таки сумеет побороть свою гордость и перед отъездом навестит мужчину, которого безоговорочно любила. Она не станет просить его уехать вместе с ней, чтобы начать счастливую жизнь где-нибудь на другом конце планеты. Лучше она выйдет замуж, как и планировала, а потом исчезнет раз и навсегда. Ни она больше никогда не увидит Яна, ни уж тем более он ее.
Все бы так, вероятно, и случилось, если бы не чертов дождь.
То ли это Ирэн не справилась с управлением, то ли какой-то идиот совершенно не видел, куда едет; но так или иначе, чтобы не столкнуться с другой машиной нос к носу, Ирэн пришлось вывернуть руль с такой силой, что машину крутануло чуть ли не на 360 градусов. На тормоз Поттс нажать не успела, поэтому сама того не осознавая въехала в близстоящий столб. Удар был таким сильным, что девушка сразу потеряла сознание. Если бы Ирэн только знала, кто стал виновником этого происшествия!
Ох уж этот Лисовски.

 Отправлено: 30.01.14 18:44. Заголовок: appearance; Ян Лисо..

appearance;

Ян Лисовски, право слово, все прекрасно понимал.
Он понимал, что побег Ирэн несколько лет назад - не конец света, и с этим можно было справиться, он же, в конце концов, справлялся; он понимал, что случайная встреча с Ирэн пару месяцев назад просто обязана уже забыться, потому что женщина толком не ответила ни на один вопрос, - и, значит, отвечать не хотела, не собиралась, не могла; он понимал, что, даже если Ирэн Поттс все еще любит его, - слишком уж активно она демонстрировала обратное, - никаких признаний и никаких действий из нее не вытянешь; он понимал, наконец, что эти месяцы молчания фактически созданы для того, чтобы Ян Лисовски успокоился, перестал напрягаться и забыл о женщине, о которой, - ладно уж, будем честными, - невозможно было забыть.
Ян Лисовски все прекрасно понимал, но тогда, глядя вслед Ирэн, едва ли не убегающей из Старбакса, ему хотелось позорно взвыть.
И с этим ничего не поделаешь.
А ведь Ирэн стоило сказать хоть слово, - хоть на несколько минут оказаться честной, настоящей, такой, какой ее, может быть, только Лисовски и знал, и то - не до конца, - и все было бы иначе; не было бы лишних двух месяцев бессонницы и круглосуточных колкостей в сторону подчиненных, которые уже не знали, куда деваться от равнодушно-язвительного Яна Лисовски, - не было бы мыслей о том, что Вашингтон - чертов огромный город, в котором практически невозможно найти человека, если он не хочет, чтобы его нашли, - не было бы глухой злости на Ирэн Поттс, которая, почти было забытая по прошествии лет, снова проснулась и дала о себе знать.
Спасибо, Ирэн, ты отлично знаешь, как испоганить человеку его и так не слишком-то радостное существование.
Дождь, тем временем, продолжал лить; осадки не зря используют в литературе и кино для усиления эффекта, показывая душевные метания очередного главного героя, - с некоторыми перерывами такая погода продолжалась уже который день, и никогда это еще так не злило Лисовски, обычно обращавшего не слишком много внимания на подобные вещи. Но сегодня все шло откровенно наперекосяк больше, чем когда-либо, - машины, практически с ног до головы окатившие Яна водой из луж на выходе из офиса Сейва, были лишь каплей в море, - поиски убийцы родителей, в которых вдруг наметился прогресс, оказались - в очередной раз - ложным следом, и мужчина, садясь в машину, едва сдерживался, чтобы не заорать на случайных прохожих. Автомобилисты раздражали не меньше, - то и дело приходилось притормаживать, чтобы очередной придурок, не умеющий вовремя протирать лобовое стекло, не въехал в Лисовски на полном ходу; до дома оставалось каких-то пятнадцать минут при хорошем раскладе, и Ян почти расслабился, но, - из-за поворота резко вырулил какой-то псих на немецкой иномарке, и, вынужденный прибавить скорость, Лисовски не обратил внимания, куда именно едет.
Прямо в другую машину.
Ну конечно.
Чертыхнувшись, Ян ударил по тормозам, создавая импровизированную пробку позади, - ему повезло, однако, водителю автомобиля, с которым они в итоге едва не столкнулись, таким везением похвастаться нельзя было; матерясь себе под нос на польском, Лисовски выскочил из машины, на ходу набирая всем известный трехзначный номер, - он отделался ссадиной на виске, и это уж точно не мешало ему убедиться, что авария не закончилась чем-то фатальным, но вместо этого Лисовски ждало очередное потрясение.
В пострадавшей больше других машине, въехавшей в столб, была Ирэн.
- Мать твою, - потерянно сообщил Ян Лисовски в пустоту, и, прикрыв глаза ладонью, обреченно застонал; только этого не хватало.
Он давал показания прямо на месте, - виновником происшествия был признан тот лихой водитель, заставивший Лисовски ускориться, и к самому поляку, вроде бы, не имелось претензий, - тому, впрочем, было все равно; ему нужно было в больницу, причем срочно. Ян успел выспросить адрес, по которому скорая помощь должна была доставить пострадавшую, - не очень серьезно, спасибо подушкам безопасности, но, - Ирэн Поттс, и теперь он только и ждал момента, чтобы свалить.
Его пустили в палату не сразу, - а, пустив, предупредили, что это ненадолго, и что пациентка, скорее всего, не придет сейчас в сознание; Яну было все равно. Накинув на плечи больничный халат, он подвинул к кровати стул и, кажется, перестал воспринимать действительность; до сознания доходила только одна мысль, мешающая всем остальным.
Он же ее чуть не убил.

 Отправлено: 18.03.14 14:21. Заголовок: Болело всё: руки, но..

Болело всё: руки, ноги, голова, тело целиком. Глаза отказывались открываться. То ли из-за обезболивающих, которые поступали в ее кровь через капельницу, позволяя провалиться куда-то за границу сознания; то ли из-за страха очнуться где-нибудь, ну скажем, под землей, в коричневом плотном ящике. Ирэн не понимала, жива она или нет.
Единственным воспоминанием, которое то и дело всплывало в ее мозгу, был момент удара. Она не помнила, как отключилась, но помнила, как какой-то идиот чуть не врезался в ее машину. Шел сильный дождь, на дороге было ни черта не видно. Может, авария случилась по этой причине, а, может быть, все из-за мыслей об одном единственном человеке, которые и отвлекли девушку от управления автомобилем.
Как бы там на самом деле не было, в конечном итоге факты были не слишком утешительными: Ирэн чуть не вылетела через лобовое стекло, и спаси вовремя сработавшей подушке безопасности, которая уберегла ее от этого. Она также получила кучу ссадин на лице, из-за чего вряд ли выглядела слишком привлекательно, да к тому же и ударилась головой, так что можно было смело рассчитывать на сотрясение мозга. Явно не о таком завершении вечера мечтала Ирэн Поттс. Все ее планы полетели к чертям, и теперь свадьба, на которую девушка так рассчитывала, казалась чем-то призрачным. Вряд ли ее «суженый», к которому она так неслась на встречу, захочет жениться на девушке, получившей по мозгам. Он, конечно, как настоящий джентльмен, оплатит курс лечения, но на этом и все. Не будет никакой пышной свадьбы, не будет неожиданного развода со скандалом и не будет счета на круглую сумму в банке.
Ирэн была реалисткой, а поэтому прекрасно понимала, что удержать такого мужчину из больничной койки, где ей, пожалуй, придется провести какое-то время, будет не просто. Говоря откровенно, не стоит и скрывать, что новый избранник Ирэн вовсе ее не любил. Ему казалось, что он ее любит, потому что сладкий и упоительный голос девушки помогал добиться желаемого. Но чем дольше разлука, тем менее прочными становятся ее «чары». Так что очнувшись, Ирэн подумала именно об этом.
Она смотрела в потолок какое-то время, не замечая ничего. Она не до конца осознавала, что находится в больнице, она так же не видела человека, сидевшего совсем близко к больничной кровати. Ее взгляд был прикован к белому потолку, такому яркому, что казалось, будто она может ослепнуть от этого цвета. Поэтому когда глаза начали устава, Поттс повернула голову в сторону и совершенно неожиданно для себя обнаружила Яна Лисовски.
Ей, конечно, тут же захотелось сказать хоть что-нибудь. Может быть, по привычке накричать на него или попросить уйти. Но в голове лишь крутился вопрос — какого черта ты, Ян Лисовски, здесь делаешь? Озвучить его было не так-то просто. Голова болела так сильно, что никакие лекарства не могли заглушить пульсацию в висках. Глядя на мужчину, плечи которого покрывал белый халат, Ирэн невольно вспомнила их последнюю встречу, когда она, как настоящая дрянь, сказала ему, что не любит, что не думает, что не жалеет. И ушла, словно для нее это было легко.
— Выглядишь ужасно, — она выдавила это из себя с большим трудом. Забавно, но даже оказавшись на волосок от смерти, Ирэн Поттс продолжала играть свою роль. Одному Богу известно, почему ей так тяжело быть настоящей по отношению к любимому мужчине. Наверное, вся проблема лишь в ней одной. И непонятно лишь то, почему Ян Лисовски все еще пытается оставаться рядом.
— Что ты тут делаешь? — Унять боль она уже не пыталась, потому что знала — это бесполезно. Сейчас нужно было понять, что Лисовски забыл здесь, как вообще узнал о произошедшем — и это пугало Ирэн больше всего, — а также попросить уйти. Деликатно получится или нет — вопрос сложный, потому что когда в голове все трещит, оставаться вежливой совсем непросто. К тому же при всей сложности их с Яном отношений.
Но если быть совсем честной, то Ирэн чувствовала радость. Где-то там глубоко в ее охладевшей душе теплилась искренняя радость от осознания, что в эту минуту Лисовски оказался рядом. Но вопросы никуда не делись, она так и не понимала, как Яну удалось выследить ее. Она же так старательно скрывалась от него последние месяцы, так отчаянно пыталась замести следы.

 Отправлено: 25.03.14 20:38. Заголовок: По правде говоря, Ян..

По правде говоря, Ян Лисовски не имел ни малейшего понятия, что он делает в этой чертовой больнице.
То есть, конечно, да, - ему жизненно необходимо было убедиться, что Ирэн хотя бы в относительном порядке, что она поправится, что она, в конце-то концов, очнется; как бы там ни было, сколько бы идиотов не носилось по дорогам, - в итоге пострадала именно Поттс, а Ян был косвенным виновником. И он мог, в общем-то, убеждать себя в том, что им движет чувство вины, из-за которого он вот уже больше часа сидит на одном месте возле больничной койки и невидящим взглядом сверлит стену, - правда все равно была очевидна, - вина, сколь бы сильной ни была, лишь прикрывала собой ту любовь, которую Ян Лисовски за годы так и не смог из себя вытравить.
Он любил ее, - а теперь она из-за него попала в аварию.
Браво, Лисовски.
Так держать.
И теперь самым разумным, что он мог сделать, было бы просто уйти, не дожидаясь, пока Ирэн придет в себя, - узнать потом о ее самочувствии, позвонив в больницу; избавить самого себя от необходимости выслушивать очередные нарочито равнодушные слова, которые Ирэн станет произносить с этим своим каменным лицом, за которым скрывались черт знает какие эмоции, если вообще скрывались; определенно, это был бы разумный взвешенный поступок, - не обременять своим обществом любимую женщину, чью жизнь несколькими часами ранее так нелепо поставил под угрозу.
Ян уже даже почти убедил себя в том, что так и стоит себя повести, и почти было поднялся, но, как назло, именно в этот момент Ирэн открыла глаза, и Лисовски словно пригвоздило к стулу; нет, он ничего не мог поделать.
И он понятия не имел, что сказать.
Что вообще говорят в таких ситуациях?
Привет, как себя чувствуешь; знаешь, ты попала в больницу из-за меня, но я же люблю тебя; прости?
Боже правый, какая нелепость.
Лисовски напрягся еще больше, стоило Поттс повернуть голову и наконец посмотреть на него, - лучше бы она этого не делала, лучше бы закрыла глаза и просто заснула; вместо этого Ян качает головой, откинувшись на спинку стула, и привычно откликается с насмешкой в голосе, - а ты, как всегда, очаровательна, - он, в общем, даже не лукавит; для него Ирэн Поттс - именно такая, в каком бы состоянии не находилась, - пусть даже она лежит в больничной палате, на лице ее - ссадины, а на теле - бинты.
- Я беспокоился, - озвучивает очевидное поляк, - ждал, пока ты придешь в себя.
Он все еще не знает, что говорить и говорить ли вообще, - не то чтобы Ирэн выглядела как человек, готовый к восприятию неприятной для себя информации; однако, у Яна нет выхода, потому что чистосердечное признание вертится у него на языке, мешая перевести тему на что-либо постороннее, - и, если так подумать, хуже уже не будет.
Куда уж хуже.
- А еще я здесь, потому что прошу прощения, - Ян выпрямляется на стуле и выглядит решительным, - хотя самым сложным оказалось просто начать; и он продолжает почти спокойно, - я был там. Я был на дороге. Мне пришлось прибавить скорость, чтобы в меня не врезался какой-то псих на BMW, а потом все произошло слишком быстро, и я чуть не врезался в тебя, но... но этого было недостаточно, и ты все равно пострадала, - забавно, - изложенная вслух, эта история звучала сухо, точно в полицейском протоколе, - и ни капли не отражала того, что пережил Лисовски за те страшные минуты, пока ждал скорую помощь и смотрел на потерявшую сознание Ирэн Поттс. Впрочем, Ян подозревал, что не имело смысла долго рассказывать, как ему было страшно и как ему на самом деле жаль, - вряд ли Ирэн оценит это по-настоящему; стоило просто покончить с этим и распрощаться с ней.
Может быть, даже - навсегда.
Если у него это когда-нибудь получится.
- Прости меня, - тем не менее, повторяет Лисовски, глядя на Поттс откровенно виновато, - слова ничего не решают, и, знаю, тебе все равно, можешь наорать на меня или выгнать, но - прости меня.

 Отправлено: 26.03.14 17:34. Заголовок: Лучше бы она продолж..

Лучше бы она продолжила разглядывать потолок; лучше бы молчала и не переводила взгляда на оказавшегося рядом словно по волшебству Яна Лисовски. Теперь все, что Ирэн оставалось, это смотреть на него своим потупившимся больным взглядом, своими покрасневшими глазами, которые открылись всего пару минут назад, и пытаться вникнуть в суть услышанного.
Пока он говорил, она слушала настолько внимательно, насколько ей позволяло ноющее от боли тепло и голова, внутри которой все пульсировало и заставляло Ирэн ощущать себя где-то за пределами этой комнаты. Сосредоточиться было чертовски трудно, но позволить себе пропустить все слова Яна мимо ушей она не могла хотя бы потому, что тогда мужчина примет это за очередной жест оскорбления. Давайте будем честны, Ирэн и так солидно насолила Лисовски, можно даже сказать, что с запасом на ближайшие лет пятьдесят, так что сейчас ей было не до этого. Какой бы плохой она не была в его глазах, ничто человеческое Ирэн было не чуждо, поэтому иногда, крайне редко, ей удавалось проявлять сострадание.
К тому же, сейчас, когда Поттс соображала не особо хорошо, а Ян сидел с таким выражением лица, что любому проходящему мимо захотелось бы крепко его обнять и безвозмездно отдать мужчине свой носовой платок, это было не трудно.
И все же, по мере сказанного, Ирэн начинала улавливать суть происходящего. Медленно, но до нее, тем не менее, постепенно доходил смысл произнесенного Яном монолога, и от этого выражение на ее лице искажалось все сильнее и сильнее. Если сначала оно выражало ровным счетом ничего, даже не давая намека на то, как сильно болела каждая косточка в теле Ирэн, то к концу лисовских изречений лицо девушки начало походить на сморщенную картошку, которой только что сообщили, что этим вечером из нее приготовят пюре.
— Я поняла, — произносит она непривычно тихим и хриплым голосом, все также глядя на Яна. Попытавшись представить, насколько возмущенным кажется ее как правило привлекательная мордашка, Ирэн закрыла глаза и сделала глубокий вдох, а вместе с выпущенным воздухом во время выдоха постаралась изобразить спокойствие. Не получилось. — Я все поняла, Ян.
Наверное, отвернуться в другую сторону и притвориться спящей было бы неплохим выходом из сложившейся ситуации. Он бы все понял и ушел, а она получила бы возможность попыхтеть, позлиться и попроклинать все на свете — Яна в частности — в гордом одиночестве. Но нет, этого делать она не хотела. В этот раз Ирэн решила наплевать на образ, которого придерживалась все эти годы — образ равнодушной дамы с холодным сердцем.
Черт бы его побрал, этого Яна! Она так злилась. Она просто невыносимо сильно злилась на этого человека и была готова запустить в него все, что только было под рукой: подушку, капельницу и даже стоявший на тумбочке пудинг, который все равно не станет есть. И только одно спасло Яна Лисовски в этот момент — Ирэн еще была слишком слаба, чтобы применить на нем свои навыки рукопашного боя, чтобы настучать ему по башке и лично выпроводить из своей палаты. У нее слишком болело тело, а вместе с ним сердце и душа. И когда к горлу подступил ком, а на глазах заблестели слезы, только тогда она, некогда гордая и смелая, привыкшая скрывать абсолютно все искренние эмоции, сорвалась на крик, который, впрочем, не мог показаться уж слишком грозным из-за осипшего голоса.
— Ты просто решил меня убить к чертям собачьим! — Она с иронией всплеснула руками, — это такая оригинальная месть за все, что я тебе сделала? — Как же сильно хотелось расцарапать ему лицо или хотя бы дать подзатыльник. Только это было бы не справедливо, потому что даже сейчас, почти прикованная к кровати после аварии, Ирэн оставалась виноватой, уж если не в происшествии, которое чуть не унесло ее жизнь, то во всяком случае во всем, что причинила любимому мужчине. Конечно она знала, что он не виновен в аварии, что не выслеживал ее и вовсе не пытался убить. Но было настолько больно, а ком в горле начинал практически душить, поэтому она просто не могла говорить спокойно. Ей нужно было хоть раз в жизни показать себя настоящую, иначе она смело могла бы рехнуться прямо здесь, в этой кушетке.
— Тебе так сложно оставить меня в покое? — Она говорила уже обычным голосом, так и не позволив ни одной слезе скатиться по щеке, укрытой ссадинами, — я ведь ушла тогда. Я же дала тебе понять, что искать меня не надо, что я не хочу иметь с тобой ничего общего. Почему ты вообще сидишь в этой палате? Я не хочу чтобы ты был здесь, ясно тебе? Уходи куда угодно, просто прекрати вновь и вновь появляться в моей жизни.
Опрокинув голову на подушку, Ирэн снова уставилась в белый потолок. Руки дрожали, а пальцы вцепились в одеяло. Ей так хотелось взять все слова обратно, отмотать всего на пару минут, чтобы не разрыдаться перед ним, чтобы не показать, как уничтожающе это все на нее влияет. Она сильная, по крайней мере, она была такой до встречи с этим человеком.