Отправлено: 03.06.13 17:09. Заголовок: There's a chance that I've fallen quite hard over you; 13.09.2007

Urszula Lothe & Thomas Anders;

Poland, Warsaw; Main street;

Он просто подошел к Ней на улице, и все стало на свои места, словно так и должно было быть.

И с тех пор они были вместе.©

 Отправлено: 05.06.13 01:46. Заголовок: now and then i like ..

внешний вид + большие очки в широкой черной оправе;

now and then i like to
feel good

Латинские, французские, итальянские, немецкие и прочие заимствования с более-менее знакомых Андерсу языков на польском все равно становились какими-то непонятными; язык оказался неожиданно сложным, - к поездке Томас немного подготовился, но, оказавшись в Варшаве, понял, что не может разобрать практически ничего, - знание местными английского неплохо помогало, однако, изучение польского стало еще одной целью, которую писатель поставил перед собой. На то, чтобы найти и снять на месяц комнату у средних лет поляка прогрессивных взглядов, мечтающего стать известным режиссером, у Тома ушло ровно три часа, - он никогда не подыскивал места обитания в чужих странах и городах заранее, предпочитая разбираться на месте; хозяин квартиры, носящий непривычное для американского слуха имя Станислав, оказался неожиданно уступчив в цене, - потребовал, правда, чтобы следующие пять своих книг Андерс лично прислал ему экспресс-почтой.
А в городе, в котором Том находился всего лишь третий день, ласково светило солнце, - согревало прохожих своими лучами, ненавязчиво лезло в глаза, - легкий ветерок заставлял листья на деревьях мягко шелестеть, - и в Саксонском парке, куда Томас забрел, гуляя по старым районам Варшавы, сегодня было просто превосходно; вокруг росли старые каштаны, и атмосфера как нельзя лучше располагала к тому, чтобы поудобнее устроиться где-нибудь в стороне, достать потрепанный блокнот и ручку и начать писать все, что приходит в голову, - в новой книге Андерса Центральная Европа, пусть и значительно преображенная в художественных целях, должна была стать ключевым местом событий; после Польши мужчина собирался отправиться в Чехию и поездить по стране на попутках.
В конце главной аллеи, которую американец, сам того не заметив, успел пройти, находился фонтан в стиле ампир, вокруг которого успело собраться приличное количество народа, - каждому хотелось спрятаться от надвигающейся жары, которая началась здесь, по рассказам Станислава, еще в июле, и спадать до сих пор не собиралась, - Томас оперся на невысокое ограждение спиной, улегшись на ярко-зеленую траву; достал блокнот и, не теряя времени, начал писать, - Варшава оказалась прекрасным городом, ему будто в голову что-то ударило, стоило приехать сюда, - все новые и новые идеи приходили в голову, совершенно новый сюжет был придуман Андерсом еще в первую ночь в Польше; он писал, время от времени поправляя очки, и не особенно обращал внимания на мерный шум воды, пение птиц, доносящиеся со всех сторон разговоры и детский смех, - эти звуки не мешали мужчине, наоборот, настраивали на нужный лад; покусывая ручку, он задумался о названии, которое можно было бы придумать для антикварного польского магазина, - мысленный перебор всех известных ему на этом языке слов вызвал у Тома улыбку; он попытался выписать в столбик то, как помнил написание этих смешных звуков, - но потерпел полную неудачу, и, засунув блокнот и ручку в карман, откинулся поудобнее и прикрыл глаза.
А потом, услышав беззаботный женский смех, вновь открыл, - и замер.
Кажется, именно это имел в виду Томас, когда в своих романах писал нечто вроде "он не мог оторвать от нее глаз"; прямо в фонтане, среди нескольких мальчишек, одежда на которых, как минутой позже заметил мужчина, была довольно потрепанной, бегала темноволосая девушка, - в первую секунду Том подумал, что она совсем молоденькая, но потом решил, что, возможно, она младше его по крайней мере года на три, - босая, в легком цветном платье, она плескала в ребят водой, в один момент погнавшись за кем-то из них, а в следующий - останавливаясь и очень заразительно смеясь; девушка была такой искренней и лучащейся жизнью, что Андерс, так и притихший на своем месте, мог бы наблюдать за ней вечно.
Но жизнь фантаста состояла из действий, а не наблюдений или затянутых размышлений, - а потому, плавно поднявшись с травы, он уверенно приблизился к фонтану, тут же понимая, что, если незнакомка не владеет английским, то уже через пару минут он потерпит фиаско, - да впрочем, какая разница?
- Привет, - улучив момент, когда девушка оказалась чуть поотдаль от мальчишек, Том подошел к фонтану вплотную. - Не хочу показаться навязчивым, но мне стало безумно интересно - Вы часто проводите так свободное время? - поинтересовался Томас и обезоруживающе улыбнулся, глядя в глаза незнакомке, что успела с первой секунды притянуть его будто хорошо заряженным магнитом, - а Андерс, питавший живой интерес к окружающим людям, был вовсе не против примагнититься так быстро, - его интуиция, подводившая крайне редко, прямо-таки кричала, что с этой девушкой нужно было непременно заговорить.
Голубые глаза.
Томас Андерс обожал голубые глаза.

 Отправлено: 09.07.13 20:24. Заголовок: Внешний вид (вместо ..

Внешний вид (вместо джинс юбка в пол с большими красными маками;

Чуть раньше полудня полячка сдалась: больше не было сил сопротивляться назойливому лучу солнца, слепившего глаза, кажется, часов с девяти утра, и мешавшего Уршуле идти на поводу у собственной лени. Она пробормотала нечто непереводимое ни на один из существующих языков, прикрывая ладонью глаза и широко улыбаясь, и неторопливо, с присущей неуклюжестью каждому человеку, который только что проснулся, встала с постели. Сладко зевнув и потянувшись так, что, встав на носочки и протянув руки к потолку, задела большой китайский фонарик, служивший Лёте люстрой, проделала в нем небольшую дырку. Впрочем, это небольшое происшествие никак не омрачило этот день — в кладовой лежала целая пачка бумажных фанариков.
Преимуществом того, что Уршуля была сама себе начальником, являлось то, что только она сама решала, в какой день ей надо выходить на работу, а в какой - нет. Этот день был слишком ленным, слишком теплым и солнечным, чтобы провести его хоть и в любимой женщиной, но порой одинокой и скучной лавке пряностей. К тому же, некоторое время назад она обещала себе выделить на неделе день, который посвятит своим любимым занятиям, и вот он настал.
Стащив со стула любимую домашнюю футболку до колен и перевязав волосы резинкой, полячка вышла на балкон, окликнув своих мальчишек, что вечно бродили неподалеку. Без всякой спешки, начав разговор с пожелания доброго дня и расспросов о том, чем ее любимые мужчины занимались вчера и сегодня, и какие приключения они сыскали на свою голову, с промежуточными приветствиями с соседями и просто прохожими, обращающими на женщину внимание, Уршуля позвала ребят на завтрак, после которого собиралась отправиться с ними в парк. Едва она только успела надеть цветастую юбку, как гурьба маленьких беспризорников оказалась на пороге ее небольшой квартиры, которую Лёте сама очень любила называть «уютным скворечником».
С приходом мальчишек квартира оживала и наполнялась несмолкающими спорами, разговорами, детским смехом. Чтобы всех рассадить, накормить и не допустить драки женщине надо было расстараться, но все это было ей в радость. Она уже и не представляла своих будней без этих совершенно неугомонных юнцов, без игр и прогулок с ними, без заботы о них. Они давно стали частью ее семьи, проникли под кожу, и без них полячка не представляла своей жизни. Как и обычно, завтра занял около полутора часа, поле чего мальчишки убежали на улицу, а Лёте, приведя все в порядок после эдакого «нашествия», собралась и последовала вслед за ними.
Саксонский парк как нельзя подходил для шумной прогулки с любимыми Улей разгильдяями. Широкие песочные дорожки, аккуратно подстриженные газоны, величавые деревья с размашистыми ветками, под которыми так удобно было прятаться от солнца в тени, и относительно свежий воздух, которым женщина с удовольствием наполняла свои легкие. Пока ее детки обсуждали какие-то свои приключения, шатенка шла чуть позади, крепко сжимая ладонь маленького негритенка, смотрела то на прохожих, то на ясное небо и улыбалась своим мыслям. Уже подходя к небольшой площади, где находился всеми ими любимый фонтан, она вдруг побежала вперед, потянув за собой кудрявого мальчишку, хлопнула кого-то из ребят по плечу и крикнула «догоняйте», весело, будто совсем юная девчонка, убегая.
И тут все началось.
Всей гурьбой мальчишки пытались поймать изворотливую и юркую Уршулю, и когда та оказалась в западне, окруженная с двух сторон, она внезапно резко скинула обувь, подхватив ее одной рукой, и перепрыгнула через бордюр фонтана, оказываясь по щиколотку в воде. С задорным, заразительным смехом она начала плескаться и брызгаться на своих маленьких друзей, непременно провоцируя их последовать ее примеру. Она то убегала прочь, спасаясь, босиком по бетонному дну, то резко менялась ролями, разворачиваясь и догоняя своих сорванцов. Уже совсем скоро от струй фонтана и брызг вся она промокла насквозь, но в этот жаркий день ей было все не по чем.
А затем, совершенно неожиданно, женщина услышала иностранную речь, и только мгновением после, воспроизведя услышанное в голове, распознала в ней американскую речь.
Учила английский язык Лёте еще в школьные годы, и знала его довольно посредственно. Практики у нее практически не было с тех самых пор, как девушкой она ездила по странам Европы - лишь изредка женщина встречала иностранцев, но и то диалоги были не долгими, ограничиваясь приветствиями и помощью с поисками нужной улицы или нужного дома.
- А вы часто задаете такие необычные вопросы? - широко улыбаясь, вторила незнакомцу Уршуля, чуть наклонившись вбок и выжимая намокшие волосы. Ее ответ вызвал недолгую паузу, и полячка точно не знала, обескуражила ли мужчину в забавных очках, или же он не понял ее слов из-за, возможно, непонятного произношения.
- Dzień dobry, - подойдя поближе к бортику, Уршуля протянула раскрытую ладонь для рукопожатия.

 Отправлено: 10.07.13 02:33. Заголовок: Пожалуй, Андерс назв..

Пожалуй, Андерс назвал бы это завязкой.
Да, точно, это утро было будто бы точкой отсчета для всех дальнейших событий, которым еще не было места в жизни Томаса, но которым, в то же время, суждено было произойти, - та самая завязка какого-то огромного литературного произведения, в котором, порой подозревает любой писатель, живет каждый человек. Но в начале сентября 2007 года Томас Андерс еще не знает, что это завязка, - он просто стоит и смотрит на улыбчивую девушку, и все еще не в силах оторвать взгляд, - мужчине кажется, что, если придется уходить, он так и будет пятиться назад, пока не завернет за угол, - отвернуться от этих голубых глаз было бы выше его сил.
Впрочем, никто и не требовал; но Андерс все равно немного завис, пока пытался воспринять все еще непривычный на слух странноватый акцент, - впрочем, говорила незнакомка вполне ясно, пока не перешла на польский, - о, это тут же стало истинным мучением для Тома, который, внезапно, понял, что говорит девушка, но слегка замешкался - ненадолго, впрочем, - роясь в памяти в поисках нужного ответа:
- Witam, - нашелся, наконец, писатель, пожимая протянутую руку. - Но все же лучше по-английски...Если, конечно, вы не хотите избавиться от меня прямо сейчас, - забавно сощурился американец. - Меня зовут Томас... Можно просто Том, а вас?
Мозг Андерса как-то на автомате, по годами выработанной привычке, подмечал разные мелочи, - цвет кожи продолжавших резвиться в фонтане мальчишек, количество этажей в ближайшем доме, примерные размеры парка, усевшуюся на плечо какого-то старика птицу, яркость маков на юбке новой знакомой, - но все это, как и еще тысяча деталей, пока что были под замком в памяти мужчины; осознать все замеченное и, возможно, даже записать что-то в блокнот, Томас смог бы не раньше вечера, - пока что все его внимание было по-настоящему сосредоточено лишь на одном объекте.
Да. Андерс мог бы хоть в эту же секунду прокричать на всю Варшаву, что другой такой девушки нет; и плевать, что все это звучит по-книжному ускоренно, усиленно и, казалось бы, выдуманно. Том точно знал, что, единожды взглянув на эту девушку, он окончательно и бесповоротно пропал, - вот прямо так, сразу, без каких-либо промежуточных состояний, - и его это совершенно не напрягало; более того, фантаст никогда не задумывался о правильности или неправильности собственных чувств, - если он уже так чувствует, значит, так и должно быть, и к чему сопротивляться? Это же как прилив вдохновения, только в сотни раз мощнее, опаснее, привлекательнее, загадочнее, острее, лучше, - у Томаса было припасено еще множество эпитетов для чувств, подобных влюбленности.
Он мог бы каждый день выдавать по одному такому прилагательному до конца жизни.
- А вы часто отвечаете вопросом на вопрос? - поинтересовался американец и тут же рассмеялся. - Я, кстати, постоянно задаю необычные вопросы. В каком-то смысле это моя работа... Я писатель-фантаст, - тут же пояснил Андерс; возможно, это все было навязчиво, да и вообще, с чего бы девушке долго разговаривать с каким-то непонятным иностранцем, который сам к ней подошел и не желает заканчивать общение? Но по виду полячки было не очень похоже, что она успела устать от общества Тома, - по крайней мере, улыбалась она все так же благожелательно; это несказанно ободряло мужчину, который, со своей стороны, хотел бы не заканчивать этот разговор, к примеру, никогда.
- Расскажите мне что-нибудь про Варшаву, - с неподдельным интересом в голосе попросил Томас, поправляя закатанные рукава рубашки. - Уверен, вы знаете про этот город что-то, чего не знает никто.

 Отправлено: 17.08.13 19:48. Заголовок: Уршуля, сколько себя..

Уршуля, сколько себя помнила, любила весь мир. Она встречала все его проявления с улыбкой и широкими дружескими объятиями, никогда не унывая больше, чем нужно, акцентируя свое внимание ни на злоключениях и неудачах, а приятных событиях, моментах, разных мелочах вроде хорошей погоды, улыбки незнакомцев, красоты пролетающей мимо бабочки. Второго такого открытого человека, как Лёте, отыскать можно, но сложно. Если бы можно было провести опрос среди всех людей, знакомых с женщиной, на вопрос «видели ли Вы когда-нибудь слезы Уршули?» никто бы не смог дать утвердительного ответа. И вовсе не потому, что горестных моментов в жизни полячки не было, но она никогда не унывала и не позволяла отрицательным эмоциям гостить в своем сердце дольше положенного.
Потому случайно начавшемуся знакомству она была только рада, и то, что незнакомец был иностранцем, только подогревало ее интерес.
- Dobrze, - Уршуля была приятно удивлена тому, что незнакомец смог ей ответит вполне сносно на ее родном языке, одобрительно покачивая головой и хлопая в ладоши, - у Вас неплохо получается, правда. Как долго Вы изучаете польский? Уверена, если Вы уделите этому языку еще немного времени, то вполне сойдете за местного. Лёте шутила, но совсем беззлобно, по-доброму, на самом деле на собственном опыте понимая сложность изучения чужого, сильно отличающегося от твоего родного, языка, и, тем не менее, не видела особых препятствий к тому, чтобы ее собственные слова воплотились в жизнь. А еще ей отчего-то очень нравилось, как совсем по-иному звучат привычные для нее слова из уст светловолосого голубоглазого незнакомца. Его акцент был очень приятен на слух, и в глазах Уршули был даже не недостатком, а достоинством.
- Ур-шу-ля, - очень четко и по слогам проговорила женщина, вовсе не для того, чтобы обидеть или смутить мужчину, - уверена, что для Вас мое имя звучит непривычно, а произносить его так и вовсе сущий Ад. Она вновь непринужденно смеется, откидывая темные пряди за спину и складывая руки на груди. - Как Ваша Урсула, только Уршуля, - поясняет она, совершенно не скрывая улыбку, - можно просто Уля.
Полячка так и продолжала стоять по щиколотку в воде, в фонтане, каждую минуту рискуя навлечь на себя праведный гнев местного сторожа, который, впрочем, время от времени заставая нарушительницу порядка в своих владениях лишь делал вид, что делает ей замечание или выговор, на деле же, как и все, давным-давно став заложником очарования этой улыбчивой хулиганки, которая, несмотря на солидный возраст, по-прежнему вела себя точно девчонка. Он, как и многие другие, ничего не мог противопоставить этому озорному взгляду и обескураживающей, заразительной, навечно застывающей в памяти улыбке.
- А Вы? - не уступает полячка, отвечая в той же манере, что и ее собеседник. По-детски легкая, непринужденная беседа постепенно начинает ее затягивать именно этой своей непринужденностью и простотой, будто бы они с Томасом, коим назвался мужчина, знакомы не пять минут от силы, а, как минимум, вечность. - Писатель-фантаст? - с неподдельным интересом переспрашивает она, чуть покачивая головой, - может быть, Вы могли бы назвать мне пару Ваших произведений? Вдруг я знакома с Вашим творчеством.
Последняя просьба, высказанная мужчиной, заставила Уршулю сделать, насколько это было возможно в подобной ситуации, когда казалось, что не улыбаться женщина в принципе не умеет, серьезное лицо, и перехватить пальцами левой руки подбородок, изобразив глубокий, задумчивый взгляд.
- А что Вы хотите знать про Варшаву? Ее историю, факты о достопримечательностях, а может местный фольклор, таинственные истории или же..., - но женщина не успела закончить.
Совсем позабыв о своих сорванцах и увлекшись разговором, она потеряла бдительность, которую нужно было сохранять рядом с этими бесенятами, и потому поплатилась за свое легкомыслие: уставшие от ожидания мальчишки, пробегая мимо, сбили Уршулю с ног. От неожиданности, потеряв равновесие, с негромким криком ухнув назад, Лёте совершенно машинально ухватилась за руку незнакомца, потянув его за собой.

 Отправлено: 22.08.13 04:06. Заголовок: Первое впечатление с..

Первое впечатление сменялось вторым, третьим, десятым, - с каждой секундой мужчина все больше приходил в тот чистый, незамутненный восторг, который могла вызвать у него, по сути, любая мелочь, - Томас Андерс всегда был открыт для новых знакомств, спонтанных поездок, новых увлечений, - он умел находить что-то красивое и интересное хоть в надоевшем за осень дожде, хоть в непривлекательном на первый взгляд человеке, - а теперь все эти позитивные ощущения у него вызывала девушка, что так искренне радовалась неуклюжим попыткам писателя заговорить на польском.
И это было здорово.
- Недели две, - со смешком признался Андерс. - И еще два дня здесь под руководством человека, сдавшего мне комнату. Но спасибо! Это очень непривычный язык.
Имя брюнетки стало еще одним испытанием для Томаса, - ну подумать только, Уршуля! Если "Станислав" еще худо-бедно можно было произнести более-менее похоже на оригинал, то теперь мужчина был поставлен практически в тупик; но, стоило отдать ему должное - он постарался, как мог:
- Ур-шу-ля... - медленно повторил за девушкой Андерс; прозвучало это, впрочем, как набор бессмысленных и малопонятных звуков, и он расхохотался, махнув рукой. - Простите. Это совершенно невозможно! Вы не против сегодня побыть Урсулой? - уточнил Том с улыбкой, не сомневаясь, что позже он приспособится произносить имя так, как нужно, - или просто придумает новое, не менее красивое и звучное; уверенность в том, что когда-то наступит это эфемерное "позже", жила в Томасе точно так же, как уверенность вообще во всем, - не хотелось даже задумываться о том, что будет через пять минут, вечером, завтра, - Андерс просто знал, что это будет нечто хорошее.
- Не совсем уверен, издавались ли мои книги в Польше, - пожимает плечами Том, слегка нахмурившись, - он и действительно не помнит, потеряв этот факт где-то за многообразием стран и городов, в которых успел побывать за последний год; впрочем, было бы здорово, если бы Уршуля - что же за сложное имя! - действительно читала что-то из его произведений, - Андерс просто обожал непредвзятые мнения случайно встретившихся ему людей, которые не знали его в лицо, а потому говорили о своих впечатлениях прямо и честно; если же полячка о таком фантасте, как Томас Андерс, понятия не имела, мужчина бы также нисколько не расстроился, не придавая значения таким вещам, - книги для него были не только и не столько способом заработать и донести что-то миру; в первую очередь - когда-то давно - он начинал писать для себя, чтобы все то, что жило в его воображении, куда-то выплеснулось, приобрело хоть сколько-то ощутимую форму, - ручка с бумагой, печатная машинка или ноутбук подходили для этих целей как нельзя лучше. - "Кольцо вокруг Солнца", "Пересадочная станция", "Второе детство"... Это самые последние, - улыбнулся мужчина.
Он хотел было ответить Уршуле на ее последний вопрос, но те мальчишки, что пару минут назад резвились с ней в воде, напомнили о себе самым внезапным образом, - от неожиданности Андерс даже понять ничего не успел, только с хохотом свалился прямо в фонтан вслед за брюнеткой, успев только поудачнее приземлиться, не ударившись, например, головой, да девушку немного удержать, - так и остался сидеть, благо уровень воды был совсем не высок.
- Вы не ушиблись? - с жизнерадостной улыбкой поинтересовался Томас и незамедлительно расхохотался, безуспешно пытаясь протереть забрызганные стекла очков, - поняв, что это бесполезно, просто снял их, повесив на нагрудный карман рубашки, и, тут же что-то вспомнив, приподнялся на колени, доставая из кармана джинсов нечто, раньше определенно бывшее блокнотом.
- Отлично, - фыркнул Том, особенно не расстроившись. - Хорошо, что он был новый... Тем лучше, - убрав обратно бесполезную уже насквозь промокшую бумагу, Андерс принял прежнее положение, склоняя голову к плечу; мальчишки продолжали бегать вокруг, посмеиваясь - наверняка над глупыми промокшими взрослыми. - Историю и факты я прочитаю и так, а вот что-нибудь таинственное и загадочное - было бы здорово, - вспомнил, о чем они, собственно, говорили, фантаст, и, повинуясь живущему в душе мальчишке, зачерпнул воду в согнутую ладонь, после чего плеснул ее прямо в Уршулю.

 Отправлено: 08.02.14 10:52. Заголовок: Буквально за две нед..

Буквально за две недели до встречи Уршули с американцем с ней произошел занятный случай.
В самом конце августа, тридцатого числа того месяца, жара даже не думала спадать. Аномально высокая температура к концу лета успела изнурить не привыкших к таким явлениям природы поляков, и каждый из жителей Варшавы спасался как мог.
Вот, например, сосед Лёте по лестничной клетке - старик Дариуш, - потомственный башмачник и любитель выпить по бокальчику «Лашки Рислинг» перед сном, заполнил морозильный ящик доверху формочками для изготовления льда, и когда летний зной становился нестерпим, высыпал прозрачные кубики в маленький надувной бассейн, помещающийся на скромном балкончике его квартиры, и удобно устраивался в нем.
Сама же Уршуля пережидала особенно жаркие дни на работе. Ее лавка пряностей с хорошей вентиляционной трубой и парочкой вентиляторов была подобна оазису среди раскаленных пустынных песков. Женщина, открывая двери лавки с девяти утра, коротала знойные деньки в тени больших ольховых сервантов, за чтением интересной книги и перерывами на беседы с постоянными покупателями.
В тот день, как то бывало нечасто, Уршуля задержалась на работе до полуночи. Ее разморило часов в шесть вечера, и она уснула в любимом старом кресле в окружении привычных стеклянных баночек причудливых форм с самыми разными по запаху, вкусу и цвету приправами. Проведя привычную церемонию закрытия лавки, женщина выдвинулась в сторону дома, который находился совсем неподалеку. Лёте не боялась ходить по знакомому с детства району в поздний час, и поэтому решила совершить неспешную прогулку, чуть удлинив привычный ей путь.
Проходя мимо заднего дворика чудесного кафе, где была частой гостьей, она заслушалась пением одной из официанток, исполняющей пронзительную испанскую песню под треск догорающих поленьев костра. Оперевшись об угол ближайшего дома, полячка возвела глаза к небу, точно как в детстве, завороженная чарующим голосом и магией ночи, считая самые яркие звезды темно-синего неба.
Уршуля успела досчитать до десяти, прежде чем вдруг что-то с глухим хлопком упало ей на голову. Тотчас же оживившись, осмотревшись по сторонам и покружившись раза-два или три вокруг своей оси, не увидев вверху никого, она обратила свой непонимающий взгляд вниз, на брусчатку, на которой лежала небольшая книга в мягком переплете. Женщина нагнулась и взяла ее в руки.
«Кольцо вокруг Солнца» - гласила заковыристая надпись на обложке.

Оказавшаяся по воле своих маленьких друзей в фонтане, женщина какое-то время не могла сдержать заливистого смеха, прерываясь лишь на короткие шутливые ругательства на родном языке, обещая сорванцам отплатить той же монетой. Ей понадобилась минута, чтобы придти в себя, немного успокоившись, и сесть, подтянув ноги к себе, посреди все того же фонтана.
Проходившие мимо люди добродушно посмеивались при виде развеселой и промокшей насквозь полячки, пожилые дамы перешептывались, прогуливаясь по аллеям и поглядывая в ее сторону, а маленькие дети восторженно тыкали в нее пальцем.
- О, Том, простите меня, - она подняла руки к небесам, точно молила Богов о помощи, и никак не могла перестать улыбаться. - Мне искренне жаль, что вы заодно со мной стали жертвой проделок этих сорванцов, - Уршуля, наконец, приподнялась, чтобы перехватить руку мужчины, всеми силами пытаясь заверить его в правдивости собственных слов, - надо бы им дать затрещину за такое, но я бессильна перед ними. Эти бесенята похитили мое сердце.
И снова Лёте расплылась в улыбке, беспомощно пожимая плечами.
- Ваш блокнот, - ее виноватый взгляд коснулся размякших листов промокшей насквозь записной книжки. - Вряд ли мне под силу как-то компенсировать те бесценные и утраченные мысли, что хранились в нем, но я обязуюсь подарить Вам новый, - женщина задумчиво прикусила нижнюю губу, раздумывая над чем-то, а затем очень скоро закивала головой:
- Да-да, именно, я сделаю его для Вас собственными руками, если же Вы готовы подождать пару дней! И прошу Вас, не смейте отказываться.
Андерсу, глядя в эти колдовские голубые глаза и переварив всю свалившуюся ему на голову за короткий миг информацию, следовало бы сдаться без боя — Уршуля никак не могла допустить отказа.
Наконец грациозно поднявшись, выйдя из воды и поравнявшись с мужчиной, женщина захватила обеими руками все свои длинные вымокшие пряди, скрутила их, склонив голову набок, и принялась выжимать из них воду.
На какое-то мгновение вечная девчонка в цветастой юбке притихла, внимательно вглядываясь в глаза напротив. Их взор казался Уршуле невероятно теплым, глубоким, открытым. «Такие глаза бывают только у исключительно добрых людей», - подумалось ей на секунду.
- Урсула, да, можете называть меня так, - припомнила полячка вопрос писателя, согласно кивнув.
Нагнувшись и подхватив края юбки, женщина хорошенько тряхнула ими, отчего сотни мелких брызг разлетелись в разные стороны. Несмотря на середину сентября, солнце по-прежнему оставалось летним, жарким, и потому Уршуле совершенно не надо было волноваться о мокрой одежде — через полчаса-час высохнет и так.
Затем она вновь обернулась к Томасу, улыбаясь и глядя на него своим фирменным озорным прищуром, сделала пару шагов ему навстречу и уверенно перехватила его руку, потянув за собой:
- Идемьте. Покажу вам кое-что, а по дороге расскажу интересную историю, или, может быть, даже не одну.
Женщина заговорщически подмигнула писателю, взяв его под локоток, и вышла на одну из аллей. Крикнув что-то мальчишкам на родном языке, она взяла за руку темненького кудрявого паренька, тут же подбежавшего к ней, и начала неспешно продвигаться по узенькой песочной дорожке.
- Давным-давно жил в Мазовии рыбак по имени Варс. Он был пятым и младшим ребенком в семье. Времена тогда были тяжелые, все они прозябали в нищете, и единственное, что не давало умереть им с голоду — ловля рыбы. Каждый день ранним утром Варс выходил в море, а затем возвращался домой поздней ночью с парой захудалых рыбешек, и с каждым разом улов становился все беднее и беднее — словно рыба покинула их края, - Уршуля выдержала паузу, выразительно приподняв бровь, нагнетая интерес. - Видя, как медленно иссыхает от голода старуха-мать, Варс не выдержал: он в очередной раз вышел в море в жуткий шторм. Его маленькую, прохудившуюся лодчонку кидало из стороны в сторону, волны захлестывали рыбака с головой, пока море не проглотило его...
Уршуля резко коснулась плеча писателя и заглянула в его глаза так, словно бы вот-вот должно было произойти что-то непоправимое.

 Отправлено: 25.03.14 20:36. Заголовок: С каждой секундой Ва..

С каждой секундой Варшава нравилась Томасу Андерсу все больше.
Познакомиться с очаровательной девушкой, освежиться в фонтане, за минуту понабраться смешных польских ругательств, о точном значении которых позже надо будет непременно поинтересоваться, - можно ли мечтать о большем, приезжая в чужую страну; ради таких, вроде бы незначительных, но радостных моментов писатель и путешествовал настолько часто, всякий раз привозя домой тонну новых впечатлений.
Впрочем, - какое место можно назвать домом?
Скорее, то, где тебе хорошо.
А Андерсу было хорошо здесь и сейчас; прямо в воде, рядом с совершенно очаровательной Уршулей, чья любовь к резвящимся вокруг и посмеивающимся над незадачливыми взрослыми детям была так же очевидна, как и любовь полячки к жизни, - жизнь светилась в ее глазах, и это импонировало Томасу настолько, что тот решительно не мог перестать улыбаться, - ничего, ничего страшного, - тут же запротестовал мужчина, почти бессознательно задерживая руку девушки в своей чуть дольше положенного, - они все правильно сделали - сегодня, в конце концов, жарко, - снова рассмеявшись, Том покачал головой, - не стоит. Вы явно переоцениваете мои мысли, к тому же - всегда будут новые, и будут еще лучше, так что стоит сказать этим ребятам спасибо, - заверил Андерс и оглянулся на мальчишек, следуя своим же словам, - эй! Спасибо! - он помахал им рукой и закусил губу, - как же... о! Dziekuje! - фыркнул Томас, припомнив перевод, и снова встретился взглядом с Уршулей.
Определенно, в этом было нечто магическое, - каждый раз.
- Вы правда сделаете его для меня? - улыбнулся американец и сощурился на солнце, - вы очень добры. И, конечно, я подожду сколько угодно, обычно я не планирую конкретных сроков для своих поездок, так что ради блокнота из ваших рук - все что угодно, - подмигнув, Томас выбрался из фонтана; отряхиваясь, он посмеивался, наблюдая за реакцией окружающих, - кто-то улыбался, кто-то недоуменно качал головой, кто-то пожимал плечами; для самого же фантаста происходящее было настоящим праздником жизни, и он был рад разделить его с кем-то, - с кем-то вроде Уршули.
Взъерошив намокшие волосы, Андерс согласно кивнул, - обожаю интересные истории, - искренне признался Томас с таким энтузиазмом, словно ему было не двадцать восемь, а как минимум на пару десятков лет меньше, и он, ночуя с друзьями, садится на кровати, собираясь послушать от кого-нибудь очередную страшилку, - а потом написать свою, по-детски простую, но еще более страшную и загадочную, конечно же; Томас Андерс с детства любил не только говорить, но и слушать, - каждому человеку всегда есть, что сказать, главное - задать разговору тон; между ними же с Уршулей беседа складывалась словно собой, - может, все дело в происшествии с фонтаном, а может - в том, какой легкой во всех смыслах была девушка.
Засунув руки в карманы, Том приноровился к шагу полячки и обратился в слух.
История казалась мужчине знакомой, - и не потому, что он слышал ее раньше; но рассказ Уршули заставлял слушателя почувствовать, будто он находится где-то там, в море, рядом с беднягой Варсом; к тому же, не так давно Андерс побывал в Норвегии и Исландии, - странах, где рыболовством веками зарабатывали себе на хлеб, - и в голове писателя Варс уже обрел свое лицо, нечто похожее на тех рыбаков, которых Томас успел повидать, - людей, занимавшихся этим делом всю свою жизнь; легенда или нет, но Андерс успел проникнуться, - потому, стоило Уршуле замолчать, он повернул голову, - и что же было дальше? Что с ним случилось?
Непроизвольно замедлив шаг, отчего они практически остановились, Том смотрел в глаза девушки и все никак не мог оторвать взгляд.
Она притягивала, - историей ли, мягким ли голосом, или просто - самой собой, такой, какой была; в этот момент Андерс не обращал внимания на все, что творилось вокруг, что было для него необычно, - практически постоянно заостряя внимание на тысяче деталей, сейчас мужчина видел перед собой только Уршулю.
И этого было достаточно.