Отправлено: 20.12.13 19:49. Заголовок: Готов я скорбь твою до дна делить с тобой; 20.09.2013

Игроки квеста: Audrey Monaghan & Jackson Ludlow.
Место событий: временное убежище Револьта.
Краткое описание сюжета: Когда-то давно Джексон и Одри были очень близки, но судьба, тем не менее, сумела развести их. Вероятно для того, чтобы однажды свести снова.

 Отправлено: 23.12.13 11:24. Заголовок: внешний вид; -Нил, ..

внешний вид;

-Нил, не забудь ланч! – мальчик уже успел схватить пакетик с сандвичем и выскочил из машины, оставляя мать наедине со своими мыслями. Светловолосая женщина опустила голову на руль, дабы передохнуть хоть на мгновение. Она совершенно не высыпалась последние дни, и даже работа уже не спасала. Малыши замечали, что с Одри что-то не так, и Венди то и дело просилась к ней на ручки. Монахан же не могла никому признаться в том, что же её так сильно тревожило. Ещё пару минут молодая женщина сидела уткнувшись лбом в руль и пыталась отключить собственные мысли. Она понимала, что насколько большой не было желание навестить Ладлоу, она не особо имела на это право. Нет, Джексон давным-давно женился и кажется даже позабыл о той боли, которую она ему когда-то причинила, но суть дела это не меняло. Теперь его жена была мертва и Одри прекрасно знала, что его состояние было бы более чем ужасно. Она хотела его поддержать, но имела ли на это право?
К счастью, Монахан знала от Сета о местонахождении убежища Револьта, но лучше бы и не знала. Почему-то ей казалось, что еслиб она не знала об этом, то у неё была бы достаточно веская причина не идти к нему. Очень много воды утекло с тех самых пор, когда они оба были влюблены, но Одри понимала, что в глубине души Джексон до сих пор её не простил. Она не осуждала его за это, так как в тот раз она просто не выдержала и уже в который раз сделала выбор в пользу собственной семьи, а именно вышла замуж не по любви, а за деньги и обеспеченное будущее. Нет, Одри не сожалела о своём выборе, не тот типаж, но все эти годы она избегала общения с Ладлоу, если только случайно не встречалась с ним. Их связывало слишком многое и вспоминать это каждый раз было невыносимо.
Кто-то начал сигналить, вероятно подумав, что водительнице стало плохо, поэтому Одри пришлось поднять голову и завести машину. Она ещё около двадцати минут ездила кругами, пытаясь убедить себя в том, что идти к Джексону не стоит, но под конец чувство всё же взяло вверх и она поняла, что еслиб с неё случилось что-то похожее, то Ладлоу не стал бы долго раздумывать. Впрочем, так оно и было, когда второй муж Одри исчез и Джексон изо всех сил пытался найти его.
Слово «убежище» уже накатывало тоску. Будучи человеком, который лишился родителей в юнном возрасте и отказался от своих грез, Монахан вообще не переносила подобные слова. Впрочем, выглядело это место чуть лучше, чем звучало. Припарковав машину, Одри вышла из неё и ещё несколько минут крутила в руках ключи. Несмотря на достаточно сложную жизнь, она не привыкла к тому, чтоб её поддерживали и никогда не унывала. Даже в самые ужасные моменты своей жизни Одри Монахан вставала и продолжала идти дальше, возможно именно поэтому она не могла найти подходящие слова, которыми смогла бы поддержать некогда очень близкого и родного человека. Хотя, может они уже давно не были вместе, может их пути навсегда разошлись, но Джексон Ладлоу до сих пор оставался очень важным для неё человеком. Не только, как мужчина, который полюбил её когда-то, но и как наставник и учитель, который был единственным, кто знал о её способностях и хранил эту тайну.
-Извините, где я могу найти мистера Ладлоу? – наконец-то Одри пересилила себя и спросила у какого-то подростка, который быстренько провел её в сторону кабинета, или комнаты, что пока заменяла ему кабинета. Недолго раздумывая Монахан постучалась в дверь и вошла внутрь.
Одри улыбнулась ему. Она уже давно не была той девочкой, которая напоминала солнце и манило всех к себе. Все эти годы оставили на неё свой отпечаток, как например едва заметные морщинки под глазами. Но улыбка у неё не изменилась и сейчас она словно пыталась сказать Джексону, что пришла к нему и только к нему. Пришла потому, что несмотря ни на что, она всё ещё его друг и ей всё ещё важно знать, что у него всё хорошо. Пришла потому, что она обязана его поддержать.
-Как ты? – несмотря на всю абсурдность этого вопроса, Одри не знала с чего начинать. – Прости, я даже не знаю, что мне сказать... мне очень жаль, правда жаль... – Монахан сделала несколько шагов в сторону Ладлоу и посмотрела на него.

 Отправлено: 24.01.14 17:24. Заголовок: Внешний вид: темно-с..

Скрытый текст

Внешний вид: темно-серые брюки, ботинки, белая рубашка; >>click here<<

Джексон не спал четвертый день. Он был уверен, что отныне никогда не сможет уснуть, потому что закрывая глаза он видел лицо жены.
- Черт возьми... - выронив из рук чашку с чаем, Джексон застыл на месте, глядя на осколки с таким укором, словно перед ним полу были те, кто разрушил Револьт. Но нет, это была простая чашка. Ее синевато-голубые оттенки поблескивали на солнце, проникавшем сквозь небольшую щелку меж штор. В комнате, старой и разваленной, царил полумрак даже несмотря на то, что на улице все еще светило солнце.
По правде говоря, Джексон этого просто не замечал. Ему куда проще было сидеть весь день в темноте, словно мир погрузился во тьму в тот самый момент, когда Джулиет перестала дышать.
Не став собирать осколки, Джексон опустился в кресло. Теперь это было его новое рабочее место — пара ребят помогли принести сюда кое-какую мебель из той, что не сгорела при нападении на особняк. В остальном, все пришлось устраивать по новой. Совершенно незнакомое, вернее сказать — чужое, место, куда целой группировке людей пришлось перебраться после случившегося. Ни Джексон, ни кто-либо еще так и не смог выяснить, кем было совершено нападение. И, если говорить откровенно, Джексона это ужасно злило. Впервые в жизни он был настолько вне себя от происходящего, что не до конца мог контролировать свои эмоции. Вчера, например, он сорвался на мальчишку девяти лет. Повысил голос, не сдержался, а теперь чувствовал себя настолько паршиво, что порой хотелось достать пистолет и застрелиться.
Правда, он не мог так поступить.
Перед мальчиком Джексон извинился, а с остальными почти не разговаривал. Конечно, он не игнорировал людей, когда те подходили к нему с вопросами; он даже старался быть милым и вежливым, как всегда...Но в большинстве своем Джексон старался избегать каких-либо контактов в членами Револьта. Он даже Элизу не принимал уже второй день, за что ему было ужасно стыдно. Но если смотреть правде в глаза, то Джексон был разбит и потерян. Он не знал что делать, как защитить людей, где найти виноватых...Вероятно, он даже был готов опустить руки.
А потом в кабинет постучали, и в комнату вошла Одри Монахан.
Увидев ее, Джексон растерялся. Он никак не ожидал увидеть эту женщину. Только не сегодня и не здесь, не при данных обстоятельствах.
Каждый раз видя ее, Джексон даже не пытался бороться с тем чувством, что возникало у него в душе. Одри была той, кого он любил еще до встречи с Джулиет. И она же осталась в его судьбе женщиной, разбившей ему сердце. Жестоко, несправедливо. Но Ладлоу не думал об этом, о нет. Он был из тех людей, кто умел прощать. Он с искренним теплом относился к Одри Монахан и был готов прийти ей на помощь в нужный момент. Пожалуй, за эти годы она стала его другом.
- Привет, Одри, - несмотря на то, что Монахан решила опустить приветствие, Джексон поздоровался. Толерантность в нем не убьешь. - Все нормально, я просто не ожидал увидеть тебя...здесь. - Он обвел взглядом мрачную комнату, в которой они находились. Поднявшись с места, Джексон немного раздвинул шторы, чтобы впустить дневной свет. Лучи солнца заиграли в золотистых волосах девушки.
- Хочешь чай или кофе? У нас тут пока скромный ассортимент, но я могу заварить тебе чашечку кофе. - Ладлоу постарался улыбнуться, а затем перевел взгляд на пол в то место, где лежали осколки от кружки. Он словно внезапно вспомнил, что разбил ее, но совершенно забыл убрать. Но вместо того, чтобы озаботиться проблемой лежащих на полу осколков, Джексон лишь предложил Одри сесть на старое кресло, стоявшее напротив его стола. Сам Ладлоу продолжал стоять возле окна.
- Прости, что я не в самой лучшей форме. - Он усмехнулся и пожал плечами, при этом скрестив руки на груди. После небольшой паузы мужчина добавил то, от чего его сердце было готово разорваться на части. - Вчера похоронили мою жену. Я теперь немного...потерян.
Опустив взгляд вниз, Джексон попытался сдержать нахлынувшие эмоции. Нет, он не мог позволить себе дать волю чувствам. Не при Одри, ведь она тоже не понаслышке знает, что такое потеря.
Посмотрев на Монахан, Джексон резким движением провел ладонью по лицу, стирая с него любые признаки слез.
- Это Сет или Лианна проболтались о нашем новом месте обитания? - Он прекрасно понимал, что это точно был кто-то из них двоих. Впрочем, Джексон не был против. Хорошо, что Одри была здесь. - Как тебе интерьер? - Ладлоу горько усмехнулся. Нет, это было слишком тяжело. Одному Богу известно, где этот мужчина найдет силы, чтобы пережить случившееся.

 Отправлено: 30.01.14 13:28. Заголовок: Совершенно непривычн..

Совершенно непривычно стоять перед ним спустя столько лет и не знать, что говорить. Если раньше Джексон был человеком, которому она рассказывала всё, - как минимум, о своей способности, - то теперь их связывали лишь недоговоренности, реальность и много не отвеченных вопросов, - ну, можно было бы начать хотя бы с того, почему она его тогда покинула, но Монахан не могла найти на это ответ даже сейчас, когда она успела пройти через столько испытаний и изрядно измотаться, - не подумайте, что Одри жаловалась, нет, она привыкла к такому образу жизнь и даже выработала иммунитет, но что не говори, а смотреть на Ладлоу сейчас – ей было тяжело. Она понимала, что ни в чем не виновата, - смерть его жены была слишком неожиданной и никак не связанной с ней, - но она всё равно чувствовала вину.
Женщина прекрасно понимала, что её появление не станет приятной неожиданностью для Джексона, - слишком много обиды и боли, слишком много разочарований, слишком много воды утекло с тех пор, как он держал её руку в своей и верил в их общее будущее, которому так и не суждено было сбыться. Теперь Одри была женщиной с тремя детьми, которая заведовала семейным пабом и старалась присматривать за своими братьями и сестрой. Казалось, что жизнь по-своему сломала каждого из них и от прошлого и след не остался, - кроме теплых воспоминаний, которых она прокручивала в голове крайне редко. Одри верила в светлый конец, несмотря на то, что многое знала наперед, но она не была уверена в том, что это про них с Джексоном, - слишком много «слишком» в их жизни.
-Не надо, - привычным, очень заботливым и мягким тоном говорит она, - я не пришла к тебе ради чая, или кофе, а если что, я сама могу сварить тебе и то, и другое, - она старается улыбнуться, но получается очень вяло и даже грустно, за что Монахан ненавидит себя, - сейчас не время самой ломаться, но что делать, если ситуация непоправима?
-Присядь, - почему-то говорит она и делает несколько шагов вперед, - я уберу здесь, ладно? – не дожидаясь его ответа, Одри опускается на корточки и собирает несколько больших осколков разбитой чашки, которую минутами раннее уронил Ладлоу, - она понимает, что это меньшее, что она может сделать для него, но сейчас от неё очень мало пользы, чего уж там.
Наверное они всегда были слишком похожи, - оба сильные, да настолько, что кажется их и не сломать. Мало кто подозревал о том, что за этим бронежилетом, что носит каждый из них, находится достаточно хрупкое, но изрядно изрезанное сердце, - к этом тоже постепенно привыкаешь. Одри не по наслышке знала о смерти, - она пережила потерю родителей, исчезновение Эндрю, - да, она справилась, выдержала, выстояла, но нельзя сказать, что всё это обошло её стороной, скорее она научилась скрывать всё в себе. Именно поэтому она прекрасно понимала состояние Джексона, который не давал себе окончательно и беcповоротно погрузиться в депрессию, - это крайне сложно и надо признать, достойно восхищения.
-Я пришла именно поэтому, - она не совсем знает, как правильно выразить свою поддержку, так как сама относится к тому числу людей, которые привыкли одни справляться с любой болью, - ты и не должен быть в лучшей форме. Скажу тебе больше – ты ещё неплохо держишься, Джексон, - она старается не поднимать на него глаза, но чуть улыбается уголками губ, с грустью, с пониманием, всё ещё собирая осколки с пола, - Никто не осудит тебя за горе. Ты имеешь полное право горевать. Поверь мне, это так, - она верила в сказанное, хоть и сама никогда не позволяла себе горевать, как все нормальные люди, но не считала это правильным. Одри Монахан просто не умела иначе, - она не могла пролежать несколько дней в спальне и заливаться слезами, всё это было не о ней, никогда. Возможно, причиной было то, что она осталась единственной опорой для своих братьев и сестры, - это не давало ей опустить руки и подчиниться судьбе, - Одри всегда сражалась за то, чтоб у них была нормальная жизнь, а времени на горе у неё попросту не было.
-Как ты думаешь? И Лианна, и Сет состоят в Револьте, а это событие никак не могло обойти нашу семью стороной... – наконец-то осколков не осталось, и встав на ноги, Монахан выбросила их в мусорку, - Но они не знают, что я здесь. Сам понимаешь, я не сказала... они многого о нас не знают... – Одри присела перед Джексоном, после чего осмотрела комнату, - Неплохо, я бы могла помочь тебе сделать это место более уютным, если ты мне позволишь, конечно же, - мужчина всегда знал о пристрастии Одри превращать всё в красоту, поэтому его вопрос был более, чем очевидным.
-Извини, что я не пришла вчера. Я подумала, что... – Монахан запнулась, - тебе и без моего визита было тяжело... – и это было правдой. Не потому, что между ними «что-то» осталось, - хотя, кого она обманывала, - но скорее потому, что ей не хотелось причинять Ладлоу ещё больше боли своим приходом на похороны его жены.

 Отправлено: 18.03.14 22:12. Заголовок: Он, наверное, еще не..

Он, наверное, еще не совсем осознает происходящие в его жизни перемены. Он, несомненно, совсем не готов их принять. И точно так же он не понимает, что именно для него значит этот визит Одри. Нет, он безумно рад видеть ее, такую невероятно красивую и заботливую. Она была той, у кого забота о других была в крови. Джексону казалось, что Монахан иначе не умеет. Она мать двоих детей, что ему было прекрасно известно, а, значит, она знает, что такое переживать и проявлять заботу.
Забавно, но Джексон нутром ощущал, что нуждается в том, чтобы с кем-то поговорить, кого-то обнять и, возможно, даже позволить себе слезы. И, по правде говоря, Одри одна могла стать человеком, перед которым не трудно открыться. Вот только ему было стыдно. Он стыдился не своих чувств, он стыдился того, что не сумел уберечь жену. Ему было стыдно потому, что Джулиетт поверила в его рассказы об их счастливом будущем в Вашингтоне. Ему стыдно потому, что он обещал ей жизнь, а вместо этого подарил смерть.
— Пожалуйста, не надо, — виновато произнес он, попытавшись заставить Одри прекратить заниматься уборкой. Почему она вообще, являясь гостьей в его (сомнительной, но какая есть) обители, пытается подобрать с пола осколки чашки, которую он же сам и разбил. Ему не нравилось такое положение дел, но, тем не менее, просить женщину о чем-либо было уже поздно. Она, видимо, могла чувствовать себя комфортно даже в стол неблагоприятной для глаза обстановке. В импровизированном кабинете Ладлоу, конечно, был стол и кресла, но не было абсолютно никакого комфорта. Одри это, впрочем, не мешало.
Как она и попросила, Джексон опустился на кресло перед письменным столом. На нем был настоящий бардак, куча бумаг лежали друг на друге, не оставляя Джексону ни малейшего шанса отыскать среди них хоть что-то нужное. Ладлоу не сильно переживал из-за этого. Беспорядок вообще теперь преследовал его. Он был повсюду: на его столе, в его мыслях и жизни. Хаос стал новой религией, к которой Ладлоу пока не сумел привыкнуть. Ему хотелось вернуться к упорядоченному образу жизни, когда он мог отвечать за то, что говорит и делает, но это было не так просто. В основном потому, что Джулиетт закопали в землю.
— Может быть ты права, — фактически согласился он. — Мне стоило бы пару вечеров провести в ближайшем баре и хорошенько напиться. Возможно, я бы так и сделал. — Мужчина пожал плечами, глядя куда-то в сторону. — Но я лидер, понимаешь? Это накладывает кое-какие обязательства. — Джексон покачала головой. Иногда он был готов проклинать тот день, когда его выбрали новой главой Револьта. Он был полон надежд и всевозможных идей, он верил, что сможет подарить молодым мутантам лучшее будущее, какого у них не было при Ноксе. А теперь его жена умерла, а вместе с эти рухнули и все надежды. И только глубокое чувство ответственности не давало мужчине опустить руки. Поэтому он и проводил столько времени в полном одиночестве в этом тусклом и грязном кабинете. Ему не хотелось, чтобы кто-либо видел его таким. Сейчас он отнюдь не был похож на чье-то лидера.
— Им нужен сильный наставник, — заключил он, переводя взгляд на Одри. — Особенно сейчас. Так что я предпочитаю зацикливаться не на себе, а на тех, кто в меня верит. Если подведу их, то просто сойду с ума. — Джексон пожал плечами, как бы давая женщине понять — выбора у него нет. По крайней мере, теперь, когда он осознанно стал главой большой группы людей, которым было некуда идти, которые не знали жизни за пределами Револьта. Уж если не ради себя, то ради них ему придется встать на ноги.
— Я не стану обсуждать твой приход сюда ни с ним, ни с ней, — Джексон понимал, почему Одри не хотела ставить Сета и Лианну в известность относительно их с Джексоном отношений. Будь его воля, может, он и сам бы попытался об этом забыть. Как не парадоксально, но однажды Одри разбила ему сердце, а теперь пришла за тем, чтобы попытаться его склеить. Судьба иногда играет с нами злую шутку. — Но я рад, что ты здесь. Если не вчера, так хотя бы сегодня.
Он был искренен в том, что говорил. Его голос все еще казался неуверенным, а лицо, немного опухшее, наполовину скрывала небрежная борода. Смена стиля, так сказать. Интересно, что об этом думает Одри. Сам Джексон знал, что пара-тройка людей из боевой группы считают что с этой бородой он выглядит глупо. Ему, если честно, было на это плевать. Впервые в жизни ему вообще было плевать на что-либо.
— И если это заставит тебя провести здесь хотя бы еще какое-то время, — его губ коснулась улыбка, но всего на краткий миг, — то я даже не буду возражать, чтобы ты занялась обустройством этого «подвала». — Внезапно заболела голова. — Просто я рад тебя видеть. Потому что...— он сделал паузу, потер виски пальцами, обдумал стоит ли это произносить, а затем закончил начатое, — черт, Одри, ты знаешь, как я отношусь к тебе.
Пусть она решит, что дорога ему лишь как близкий друг. Так никогда не было, - всегда было нечто большее, - но пусть она так думает, потому что он точно не собирается кидаться кому-либо на шею, - даже ей, - на второй день после похорон жены. Возможно, он никогда не выбрасывал Монахан из своей головы, но и Джулиетт он любил искренне. Он больше не посмеет делать неоднозначных намеков, потому что не потерял уважение к своей жене даже после ее смерти.
Переведя взгляд на левую ладонь, Джексон дотронулся пальцами до обручального кольца. У него так и не хватило духу снять его, потому как подсознательно он все еще считал себя женатым человеком. — Расскажи, как поживают твои дети?