Отправлено: 07.05.14 11:48. Заголовок: ангелы здесь больше не живут; 21.02.2014

Tessa Mills&Maxifer Dorin
один из местных борделей, Вашингтон, США.

Поговори со мной, расскажи мне свою ложь. Пусть тайны больше не связывают тебя, потому что свет никогда не озарит моё сердце и нашу любовь, которой мы пожертвовали.

 Отправлено: 08.05.14 19:28. Заголовок: внешний вид; Мой де..

внешний вид;

Мой день начинался в аэропорту Даллес, когда я просто был обязан встретить своего давнего украинского друга, который решил прилететь в Америку для налаживания своего бизнеса. Из-за наколенной ситуации на Украине, Анатолий Чешко, он же Толик, он же просто Чеш, был вынужден вылететь из страны, как я это называю – дезертировал по полной и семью свою прихватил, чтобы душе было спокойно. По телефону он мне быстренько все обрисовал, что хотел бы видеть мою знакомую физиономию, так как соскучился и вообще, нужно было перетереть многое, видите ли, его душа просила разогрева. Я ему объяснил, что не смогу прилететь на Брайтон-Бич в середине рабочей недели, все-таки этот знаменитый русско-украинский район находился в Нью-Йорке, а до конца месяца нужно было доделать отчеты и разобраться со своими туповатыми и, до безобразия, ленивыми подчиненными, которые готовы мне образно отсосать, нежели сделать что-то в короткие сроки. Но Толик решил использовать старую поговорку: «Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к Горе!» Через несколько часов, знакомая, лысая и отполированная до блеска башка уже светилась среди выходящих пассажиров рейса «Нью-Йорк – Вашингтон».
— Привітай свого брата, який нудьгував!* – воскликнул жизнерадостно «на своем» Толик, чуть ли не влетая в мои объятия, совершенно не обращая внимания на недоумевающих американцев.
Я одарил его торжественной улыбкой, обнял, все как положено, ибо Чешко и впрямь приходился мне братом, не кровным, конечно, но тем, кто даровал мне новую жизнь в Одессе, благодаря которой, я, собственно, и оказался в Америке. Толик оглядел мой прикид с ног до головы и присвистнул. Серый костюм, белая рубашка и поверх всего черное классическое пальто, все-таки на дворе февраль, зимнее время.
— Макс, та ти викапаний** американський буржуй. Гангстер!
— Стараюсь, — ответил я на чисто английском, потому что мой заметный акцент стал заметно портить мой родной украинский язык. Когда много лет проводишь времени в другой стране, начинаешь забывать тактику ведения своего языка, и Толика это очень раздражало, но он все равно временами говорил «на нашем диалекте» и просил отвечать так же. Сейчас же, он просто кивнул и промолчал.
— Ну, давай, покажи мне свой чертов Вашингтон, — Чеш, практикуя свой не забытый английский, подхватил свою сумку с пола и всучил ее мне так, словно я был его носильщиком. — А то раз в год здесь бываю по делам, а толком ничего не увидел.
— Я тебе сейчас отвезу в свою квартиру, там перекантуешься часа три, отдохнешь, а я успею на работу сгонять. Завалы, понимаешь?
Друг лишь огорченно вздохнул, но понял, все-таки взрослый человек, хотя, глядя на его некоторые поступки, мне всегда начинало казаться, что это я старше был Толика на одиннадцать лет, а не он меня. Впрочем, сам украинец не был против этого сравнения, ибо всегда чувствовал себя на двадцать пять, и это в свои тридцать девять. Жене изменяет только так, стоит уехать в командировку, вечно хочется приключений, потому, зная все его прихоти, мне пришлось организовать на вечер, целую программу, которая вызовет восторг только у лысого, а я буду так, стоять в стороне. Но, сначала, работа, а все остальное - потом.

Через несколько часов озлобленный и недовольный жизнью, я направился к Толику, который ждал меня в ресторане с кричащим названием «Gangstering». Все было выдержанно в стиле бандитского Чикаго во времена Диллинджера и Аль Капоне. Я знал об этом ресторане, но никогда здесь не бывал, не мое это. Слишком пафосно и однообразно, но у Чешко были свои взгляды на этот счет. Оно и понятно, как-никак, а бывший авторитет 90-ых – авторитет, который вернулся буквально с того света, слегка контуженный, но вести дела с ним можно.
Когда я нашел нужный столик, мой украинский друг уже вовсю уплетал селедочку под маслом, какой-то салат и заливал в себя стаканы водки. Пить я не намеревался, все-таки был за рулем, но Толик не любил отказов, умел давить и, если честно, обладал отличными качествами заговорщика, мол, давай, выпей, друга год не видел, так не делается. Естественно, за рюмкой пошла другая, третья и тому подобное. Все дело в моей работе, которая отнимала у меня все настроение, слишком много ошибок было допущено в пиар-компании, а ведь самое обидное, что косячу не я, а получать по башке придется мне. Конечно, куда мне со своим банком лезть в алмазный бизнес господина Чешко, потому, весь вечер, мне приходилось слушать не только о его траблах, но и участвовать в дебатах по поводу ситуации на Украине.
— От ти мені скажи, Дорін, як ти вважаєш, оборзели ж москалі, коли нашу Україну взули на Крим і Севастополь? — вид у Толика был грозный, он вот-вот ударил бы кулаком по столу. Надо прекращать ему наливать, иначе это выльется в целую трагедию. — Це наша Батьківщина! Чому хтось має права розбирати її на частини? А адже ми просто хотіли свободу.***
— Свобода не повинна складатися з кровопролить своїх же людей,— начал я. — Не можна погрожувати автоматами тим, хто хотів зміни влади, але не допускає думки пустити в крісло колишніх бандитів 90-их.****
Мой ответ не понравился другу, и я видел, как его пальцы непроизвольно сжимаются в кулак. Что б вы знали, я люблю Украину. Я там родился. Одесса – мама моя, и мне жаль наблюдать за тем, как обычные митинги превратились в настоящую гражданскую войну, в которой стали погибать не только митингующие, но и мирные жители, которые хотели просто нормально жить, существовать. Чтобы дети в школу не боялись ходить, чтобы провожая на работу своего сына, или мужа, была полная уверенность в том, что он вернется домой, а не будет расстрелян теми, с кем не разделит точку зрения по поводу всего происходящего. Украинская борьба за свободу превратилась в самоуничтожение. Мне хотелось закрывать глаза руками, при просмотре новостей, чтобы не видеть развалены своей родины, лишь вздыхая с облегчением от того, что там не осталось никого из моих родных. Но и это «облегчение» не дает моему сердцу спокойно биться от картинок, которые я каждый день наблюдаю в интернете или по телевизору. И хоть все и во всем обвиняли Россию, но нельзя не вмешаться в дела тех, кто считался долгие годы для русского народа сестрами и братьями. Практически один язык, одна идеология, один бизнес и очень много проживающих русских на территории Украины и много украинцев на территории России. А теперь, война, причем информационная.
— Я каждый день смотрю Интерн и Первый каналы, и понимаю, что всем дуют в уши, стравливают. У всех своя правда, и много кто на нее ведется. Так, а слабо же взглянуть друг другу в глаза и сделать то, что в душе, а не то, что говорят по телевизору? Легко ненавидеть, сложней – разобраться.
Я запил свои слова водкой и даже не закусил, совершенно не убирая своего взгляда куда-то в сторону. Я видел, как на лбу Чешко выступила испарина, то ли от напряга и налива эмоций, то ли от повышенного градуса в теле. Он сверлил меня своими карими глазами, пытаясь пробить во мне глубочайшую дырку.
— Я никому не верю, — вдруг пошел на попятную мой украинский друг. — Именно поэтому, я, собственно, здесь, сижу с тобой!
— Ага, и водку русскую глушишь, — я улыбнулся и повернул к Толику бутылку с этикеткой «Столичная». — Вот Россию ты не любишь, а водку пьешь. Ну, ладно, я тебя прощаю. Ты только сильно не надирайся, у меня для тебя сюрприз приготовлен.
Лысый плеснул нам в стаканы еще немного и, прищурив свои глаза, пытался что-то вспомнить, явно важное и очень-очень прилагающееся к сложившейся ситуации. Эх, если бы все украинцы могли так вспылить, а потом успокоиться, то в Одессу, сейчас, можно было бы ехать отдыхать без риска для собственной жизни.
— Не дай Боже, завтра тоже, З понеділка кожен день! – Толик отсалютовал знаменитый украинский тост, выпил содержимое своего стакана, а потом заржал, что есть сил. Я подхватил, и даже чуть ли не подавился своей порцией, но вовремя откашлялся, чуть не задохнувшись. Верный тост, что сказать!
— А тепер нам треба таксі! — заключил я и принялся набирать мне нужный номер в мобильном, чтобы вызвать нам к ресторану такси, ибо сами не доедем, так точно.
Еще пол вечера прошло. Впереди концовка.

Я не любитель борделей, но для друга сделал исключение, воспользовавшись советами своих партнеров по бизнесу, которые, к слову, кажется, каждые праздники здесь бывают, несмотря на своих жен под боком. Мой украинский друг только увидел вывеску, сразу же загорелся, хлопая меня по плечу и радостно восклицая, мол, вот я жук, такое сладенькое нужно сразу подавать, а не оставлять на потом. Мы оба немного пьяные, разгоряченные. Вечно молодые. Вечно ищущие приключений. Устраиваемся в вип-ложе, что расположилась на втором этаже за красными тонкими занавесками. Обстановка была интимной, даже музыка играла в сопровождении, что-то вроде симфонического оркестра в медленном варианте. Такие сонги любят использовать в порно-фильмах, чтобы создать дивную атмосферу похоти и вечного наслаждения. Девочек я заказал целых две, но не потому, что я тоже нуждался, а все для своего друга Толика, который был очень ненасытным зверем. Говорю же, он слегка контуженный, так что его касания чаще всего сопровождались какими-то садо-мазо ударами, от которых, наверное, только он получает удовольствие, но никак не путана. К слову, я предупреждал владельца борделя о желаниях клиента, так что девочек прислать должны были только по критериям сильной выдержки и очень упругих попок. И когда куртизанки плавно ворвались в наш уютный шатер, Чешко вовсю стал щебетать на украинском, в его лексиконе на знакомом мне языке, если честно, звучали настоящие ругательства, я их даже озвучивать не хочу. Терпеливо стиснул зубы и уткнулся в свой гаджет, открывая почту для того, чтобы «расслабиться» на копиях отчетов своих сотрудников.
— Да ты угощайся тоже, — вдруг обратился ко мне Толик, ткнув меня рукой в плечо. — Мне пока одной хватит.
Последняя фраза сопровождалась таким смачным хлопком по упругой попке путаны, которая только и делала, что елозила по Чешко, да так плавно, словно сама змея обвивалась вокруг мужчины, я даже заметно сморщился и отрицательно помотал головой. Становилось очень жарко, потому мой пиджак уже давно валялся где-то на подлокотниках дивана, галстук ослаблен, а рукава белоснежной рубашки засучены по мои локти. Я закурил сигарету и стал просматривать свою почту дальше, лишь недоумевая от того, что пишут мои тупицы. Мое внимание обратила на себя вторая девушка, которая стояла напротив и не знала что делать, так как Толик ее просто «выселил» от себя, мол, постой, и до тебя очередь дойдет.
Я поднял свои серые глаза на девушку и завис. Хрупкое тельце, худенькое личико, белокурые волосы, струящиеся по плечам, алая помада на губах. Одним словом – симпатичная. Если честно, ей даже будто бы не было и восемнадцати, настолько хорошо она выглядела. Мне стало как-то не хорошо от того, что девчонка стояла без дела, потому сразу решил ее занять.
— Эй, хочешь, можешь присаживаться, — я жестом указал куртизанке на свободное место рядом с собой. — Я, если честно, не люблю это дело, — имел в виду, что не очень жалую бордель, так как считаю это все полной антисанитарией, но обижать девочку не хотелось. — В смысле, я сегодня просто не в настроении.
Опустив сигарету в пепельницу, я выпустил струю дыма в сторону, и спокойным голосом, будто бы не с путаной разговариваю, а в библиотеке с девочкой с соседнего столика, интересуюсь:
— Я, кстати, Макс. А тебя как зовут? Ну, псевдоним у тебя есть какой? Там, мадам Жюли, принцесса Эстель.. Сюзанна.. Памелла.





*Привітай свого брата, який нудьгував! (перевод с укр.) - Приветствуй своего брата, который скучал!
**викапаний (укр.) - вылитый.
***От ти мені скажи, Дорін, як ти вважаєш, оборзели ж москалі, коли нашу Україну взули на Крим і Севастополь? Це наша Батьківщина! Чому хтось має права розбирати її на частини? А адже ми просто хотіли свободу (укр.) - Вот ты мне скажи, Дорин, как ты считаешь, оборзели же москали, когда нашу Украину обули на Крым и Севастополь? Это наша Родина! Почему, кто-то имеет права разбирать ее на части? А ведь мы просто хотели свободу.
****Свобода не повинна складатися з кровопролить своїх же людей, Не можна погрожувати автоматами тим, хто хотів зміни влади, але не допускає думки пустити в крісло колишніх бандитів 90-их. (укр.) - Свобода не должна состоять из кровопролитий своих же людей, Нельзя угрожать автоматами тем, кто хотел смены власти, но не допускает мысли пустить в кресло бывших бандитов 90-ых.
Не дай Боже, завтра тоже, З понеділка кожен день! (украинский тост) - Не дай Бог, завтра тоже, С понедельника каждый день!

 Отправлено: 19.05.14 15:12. Заголовок: Не сдавайся. Интерес..

Не сдавайся.

Интересно, сколько раз в день я повторяю эту фразу? Медленно, иногда даже монотонно бормочу, про себя проговаривая, каждую букву. И сколько смысла иногда она может в себе нести. Кто-то считает, что это как спасательный круг, который возможно сможет удержать тебя на плаву, когда уже нет сил барахтаться, но ты продолжаешь что-то внушать себе. Когда черный омут уже готов камнем швырнуть, потянуть за собой на глубину в несколько метров, и от которых твои легкие через какие-то доли секунд просто начинают взрываться от нехватки воздуха. Но иногда, он бывает, терпелив, в ожидании чего-то, он ждет, когда ты, наконец, уже сам смиришься со своей неминуемой судьбой, когда где-то в подсознании что-то возьмет над тобой вверх, может здравый рассудок, какая-то логика, или может та фраза. Та, что несет в себе веру и надежду, в конечном итоге, так и останутся просто буквами.
По крайней мере, лично для меня, а ведь когда-то, они были для меня молитвой, они были для меня чем-то больше всего остального. Может, потому что, мама всегда твердила их себе, когда опускались руки, или когда все выходило не так как хотелось, а я всегда ровняясь на нее, всегда так пыталась быть на нее похожей, и именно потому все повторяла за ней. Даже эти слова. И уже не было страшно. Если только немного. Если только в первые дни, когда мы с отцом уехали от дома. Я пыталась и его научить этому, а он лишь отмахивался, смеялся. Громко, порой истерично, даже не скрывая стальные, раздраженные нотки в голосе, постоянно твердя, что все это чушь.

Верь в себя.

Да, я верила. Продолжала верить себе и ему, поэтому никогда и никого не слушала. Стараясь скрасить углы, сделать их чуточку мягче в нашем порой трудном общении отца и дочери, но они были настолько остры, что я постоянно резала руки об них. Кривилась от боли, морща недовольно носик, проклиная, что я опять делаю не так, и сколько еще сил и боли надо вытерпеть? Каждый день был таким странным, таким горьким, но в тоже время, таким порой легкомысленным, сумасшедшим, смелым. А я вам скажу, что жизнь в клетке бывает ой как непроста. Да, были побеги, такие смешные, детские, потому что, если находилась одна отмычка, приоткрывающая немного дверцу, и ты как могла, пытаешься через нее пролезть, но потом к каждому шагу приближающему тебя на волю, надо было найти еще десять таких отмычек. Слишком сложно, не правда ли? Когда не кто-то, а ты сама загоняешь себя в эти рамки и условности. Когда твоя жизнь просто круговорот, когда ты не понимаешь, стоит ли выйти, остановиться или продолжаться плыть по течению? Ведь всегда кто-то хочет взять правления в свои руки и вести тебя дальше как ему будет это выгодно. И как выгодна ему будешь ты сама.
А я была выгодна Кристоферу.
Такое банальное, ничем не примечательное имя для человека с непростым, тяжелым характером и такой же судьбой. Он ловко и уверенно взял надо мною власть. Так легко отняв ее у моего отца и им же меня потом, шантажируя, когда внезапно обнаружилось, его смертельная болезнь и тот долг, который он задолжал. И теперь моя обычная с виду незаметная клетка стала золотой, прутья толстые, а тонкие запястья были облачены в железные тяжелые оковы с такими маленькими шипами изнутри, при малейшем движением тут же вонзавшимися каждый раз в мою бледную кожу. Но я, кусая губы, терпела, я же сильная, я смогу пережить это, и то каким способом мне теперь придется терпеть те унижения, на которые он меня толкнул. Знаете, работать то в борделе не слишком уж так престижно, и это далеко не вызывает те радостные и положительные эмоции, как у других людей. Нет, конечно, единственным плюсом было то, что я жила в отдельной квартире, могла даже днем подрабатывать, делать, что угодно, ну насколько было это вообще возможно, но все остальное время, особенно ночное, я проводила в этом отвратительном месте насквозь пропахнувшее сексом, дорогим табаком и спиртным. Не буду юлить, в таких делах я была, полным бревном и мне требовалось, много алкоголя, особенно виски, чтобы напиться чуть ли не до отключки и позволить этим богатым дяденькам делать, что им вздумается. Пусть и клиентов у меня было всего ничего, но Крис был на удивлении доволен. Иногда он даже сам в меру своей извращенной фантазии вызволялся выбирать мне таких клиентов, запросы, которых просто до омерзения были пугающими.
Вот как, например, сегодня.
Не секрет, что половина посетителей предпочитают больше не обычные перепихоны двух кроликов, а скорее то, где каждый спокойно может командовать и властвовать над слабым женским полом, и которым приходиться даже подыгрывать изображаю из себя рабыню. Им же за это платят деньги, причем не маленькие.
Поэтому, нас уже заранее предупредили о том, какие пожелания у очередного клиента, и к чему стоит быть готовой. Решила, особо не заморачиваться насчет одежды, и просто одела то, что попало под руку. Перед выходом в последний раз взглянула на себе в зеркало, критически оценивая свое отражение. До неприличия короткое платье телесного цвета на бретельках, никакого бюстгальтера, туфли на немыслимой шпильке, распущенные волосы локонами, спадающими на плечи, немного косметики и лишь алая помада довершала мой образ.
И к тому моменту, когда мы подошли к нашим гостям, те уже удобно расположились в одной из вип-ложе. По обрывкам фраз, доносившимся до меня, они были не местные, иностранцы, решившие для разнообразия испробовать услуги сие заведения. Окинула лишь мимолетно взглядом, новых посетителей, ни на ком не заостряя свое внимание. У меня не было никогда привычки всматриваться в лица, запоминать их, чувствовать, и знать, что в тебе они видят только игрушку, пустую куклу для плотских утех. Поэтому, я стояла особняком, лишь улыбаясь, выдавливая из себя слова приветствия, и какой-то нелепости. И я бы еще могла так долго стоять, смотря в никуда своим равнодушным взглядом, пока Анна не ткнула в бок локтем, при этом тихо шикнув, что пора бы уже приниматься за дело. И мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Движения были немного скованным, робкими, хотя и пыталась, как послушная ученица все повторять за своей подругой. И когда меня внезапно так отпихнули, как вещь, я даже губки недовольно надула, я же так старалась. Переминаясь с ноги на ногу, мой мозг уже лихорадочно пытался придумать, как быть дальше, пока меня не окликнули. Обернувшись, я увидела его друга, который до этого времени копался в своем телефоне, а сейчас видимо решивший удостоить меня своим вниманием. Даже предложил присесть рядом.
Но перед тем как я двинулась с места, его пронзительный взгляд словно остановил меня. Теперь я по-новому взглянула на этого темноволосого мужчину. С очень даже милым личиком. Я не могла сделать и шагу, словно оценщик, он не сводил с меня взгляда серых глаз. Присматриваясь, словно на ощупь, словно на яву, я чувствовала его прикосновения на своем теле, волосах и отчего в лишний раз, меня неприятно передергивало. Его глаза, словно магнит, притягивали, не позволяли прерывать зрительный контакт, возникший между нами. Я не знала, что можно было от него ожидать, и что скрывалось за этим напускным спокойствием.
Ему было немного скучно, немного неуютно и он не скрывал этого, вот так прямо заявив мне, что не слишком жалует такие заведения. Что ж, в этом его можно было понять.
Тряхнув волосами, пытаясь отогнать невесть откуда внезапное оцепенение, я, покачивая бедрами, присела рядом с обладателем этих прекрасных, но и в то же время опасных глаз. Но словно опомнившись, быстро переместилась, к Максу (а его звали именно так, если конечно, это его настоящее имя) на колени. Привычным жестом положила его руку мне на талию, а другую себе на колени. Его голос был спокойным, я пыталась уловить любую интонацию, какой-то двойственный смысл в его фразах, но сейчас было лишь любопытство и вежливость. Настолько ему хотелось узнать имя своей куртизанки. Прижимаясь всем телом весьма кокетливо улыбнувшись, прошептала ему на ухо, при этом водя пальчиками по его груди.
- Сладкий мой, я буду той, кем ты захочешь. Твое желание - закон для меня.

 Отправлено: 29.05.14 00:18. Заголовок: Окунаться в омут пох..

I не для нас люди iдуть, люди стоять.
Це не для нас парами сплять, виключи час.
Ти не вогонь, i не вода, ти манекен.
Змило давно ангельский сад. Хочу назад. ©

Окунаться в омут похоти и разврата я никак не хотел. Это не входило в мои планы, и я постоянно краем глаза лишь улавливал движения со стороны Толика, который, кажется, в действительности получал от этого истинное наслаждение. Мне этого было не понять, в принципе, как и тот факт, что деньги правят миром. Многое можно было бы купить, кого-то подкупить, но единственное, чего просто нельзя приобрести за деньги, так это настоящие чувства.
Я никогда не был романтиком и не совершал для своих девушек какие-то невероятные поступки от которых могла закружиться голова. В какой-то ситуации я старался вести себя, как настоящий мужчина, а где-то, как настоящая свинья. За последнее сравнение мне бывало стыдно, и ни раз, но склонив голову, я старался быстрей уйти, чтобы не встретиться взглядом лишний раз с тем, перед кем мне было тяжело сознаться в том, что я сделал. Меня иногда сравнивали с наивным мальчиком, который еще живет где-то в стране чудес и верит в то, что всех можно спасти. Возможно, все так и было, пока я не столкнулся с опасностью и первым предательством любимой. Я не бросал кого-то из-за измен, ибо сам свершал данный грех, только потому что был не уверен в той, кому я, кажется, открывался. Мне казалось, что все соткано во лжи, и каждый норовит заглянуть к тебе в трусы, чтобы узнать все твои тайны и этим манипулировать, когда придет время. Но почему-то у меня не возникало таких чувств по отношению к людям, которые меня окружают. Когда они начинали бить первыми, я молчал до последнего и делал все исподтишка, когда этого никто не ждет. Я всегда меньше говорю и больше делаю. Делаю то, что считаю правильным. На данный момент я не жаловал проституток и не понимал, почему Чешко – человек, который имеет отличную семью, должен упиваться страстью в руках посторонних телок? Так же я отказывался понимать идеологию этих женщин, которых видел сейчас, и мне было безумно интересно узнать их мнение.
Завидев, как одна путана заскучала, я не постеснялся ей предложить присесть. В любом случаи, если она этого не хочет, ей все равно придется провести со мной время, потому что я заплатил. Но глядя сейчас снизу вверх на ту девчушку с белокурыми локонами, я поймал себя на мысли, что слишком долго на нее смотрю. Что-то мне удалось разглядеть в ней. Даже не красоту, а один всего лишь взгляд, скованность в ее движениях и какая-то нелепая, для ее профессии, робость. Когда я к ней обратился, на йоту мне показалось, что девушка вздрогнула и просто не понимала, или не верила, что обращаются сейчас именно к ней. Да, Толик в действительности поступил очень некрасиво, когда отбросил вторую куртизанку в сторону, словно ненужную игрушку. В принципе, я был не удивлен, ибо знал, что творится в голове у моего украинского друга, но барышне-то это не чуждо. Она видит нас в первый и, надеюсь, последний раз.
Воспользовавшись мимолетным знакомством, даже с такой мнимой особой, я собирался бросить свой гаджет рядом с пепельницей и послать все к черту, или, как сказал бы Чешко – к хрену лысому! Когда я свершил этот свой героический жест, белокурая, кажется, соизволила вспомнить свою истинную миссию, и сексуально покачивая бедрами, все-таки направилась ко мне. Прошло от силы секунд тридцать, и вот, барышня уже присаживается ко мне на коленки и дает мне прочувствовать тепло своего тела. Разгоряченная. Приятно пахнущая ванилью и ежевикой. Не снежная королева. С бархатной кожей и нежными руками. Я мимолетно впал в ступор в тот момент, когда она стала шептать мне на ушко, что мое желание – закон для нее. Я оторопел, ибо, признавался выше в том, что никогда не пользовался услугами таких заведений, как бордель. Для меня все это было в новинку, потому что я всерьез избегал мимолетных контактов, даже несмотря на свой толстый кошелек, который я именовал так – хранилище «просто» бумажек. А сейчас, столкнувшись с купленными чувствами, мне показалось, будто бы вновь шестнадцать лет, я – мальчик из приюта впервые вижу жизнь вне «родных» стен.
— Ну, я даже не знаю, — как-то глупо пожимаю плечами и смотрю куда-то вдаль, даже слегка улыбаясь. — Мне вот имя Настя очень нравится.
Поднимаю на барышню свой взгляд, не смущаясь тому, что моя рука уже несколько минут поглаживает коленку собеседницы. Я снова вспомнил свою Настьку из Одессы, хотя столько времени прошло, и пора бы уже забыть. Даже Толик, уловив мои слова краем своего уха, не смог удержаться и вставил свои пять копеек.
— Так, кстати, звали его первую любовь! — заржал Чешко. — Давай, девочка, работай! У него было всего один раз.
Я повернул свою голову в сторону своего друга и одними губами прошептал «фак ю», от чего Толик еще больше засмеялся, и снова позволил себе ударить по попке свою девочку. Он буквально тонул в ее упругих грудях, кажется, просто прибывая в полном экстазе. Я сморщился, либо от действий украинца, либо от его слов, но тут же вернулся к своей девочке, которая продолжала сидеть у меня на коленках. «Моя» была спокойной, просто прижималась ко мне и, тем самым, позволяя мне еще раз унюхать ее манящий запах духов или геля для душа.
— Сморожу сейчас глупость, — начал я с кривой усмешкой. — Ты только не обижайся, но я не знал, что Вы можете пахнуть вкусно. Это парфюм или гель?
Под «вы» - я имел ввиду профессию проституток. Таким образом, я почему-то старался даже сейчас сохранить свою галантность и показать «Насте», что не такой, как мой контуженный друг. А голос в моей голове все так же шептал, мол, какого хрена я церемонюсь с той, которую купил на собственные деньги. Купил – не купил, а я все-таки не мог скрыть своего любопытства и узнать больше о своей новой собеседнице, которая казалась мне новичком в своем деле. Тем временем, Толик меня толкнул своей рукой в бок, подмигивая и намекая, чтобы я попробовал тоже самое, что и он. А почему бы и нет? Может, я действительно войду в раж. Но вместо каких-то открытых действий по типажу Чешко, я лишь провел своим кончиком носа по бархатному плечику девушки, вдыхая аромат, и закатывая глаза от блаженства. Я чувствовал себя каким-то странным фетишистом, даже несмотря на то, что моя ладонь уже гладит коленку белокурой и пробирается по ней вверх, пальцами дотягиваясь до ткани короткого платья. Все обрывается в долю секунды, когда я открываю глаза и понимаю, что мой гаджет уже больше минуты вибрирует на столике. Я отрываюсь от «Насти» и тянусь до своего телефона, попутно захватив с пепельницы свою забытую сигарету. Пару затяжек, на дисплее высвечивается неизвестный номер. Не отвечаю. Ставлю на беззвучный.
— Хочешь затянуться? — предлагаю я девушке и протягиваю ей свою собственную сигарету.
В наш шатер зашел администратор сие заведения, который проверял работу своих девочек. На самом деле, он просто мельтешил перед глазами, чтобы еще получить немного денег. Я кидаю на стол сто долларовую купюру и прошу холодной минеральной воды с газом. Когда мужчина удалялся, я сумел уловить его строгий взгляд в сторону той, что все еще сидела на моих коленках. Я заметно напрягся, понимая, что своими возможными без действиями, создаю путанее репутацию не самой успешной особы, за что она потом получит сполна.
— Слушай, босс твой, да? — интересуюсь я, кивая в сторону, где минутами ранее стоял тот самый администратор. — Не обижает? Мне показалось, что ты новенькая в своем деле, не опытная, потому-то мой друг тебя и отбросил. Нафига тебе эта работа? Шла бы официанткой в бар или моделью. Фигура у тебя хорошая, позволяет.
Я не понимал, собственно, зачем завел этот разговор, но, кажется, таким образом, я пытался вывалиться из интимной атмосферы и охладиться. Все-таки мне не было интересно все это. У меня другая политика чувств. Все другое. Потому я тут же попросил девушку присесть рядом, а не елозить на мне.
— Ты извини, но я не покупаю фальшивые чувства. Не мое это все. Люблю такое.. настоящее! Чтобы гром и молния в душе, а сердце стучало барабанной дробью, — достаю вторую сигарету и прикуриваю. — А ты вот сама, как хотела бы?

 Отправлено: 10.06.14 23:27. Заголовок: Фраза о том, что его..

Фраза о том, что его желание – закон для меня, была настолько дежурной, настолько приторной, и сладкой, что мне самой в очередной раз не верилось, что я могу так говорить. Но что еще оставалось делать? Не разглашать своего настоящего имени - было одним из правил, которые тут были установлены, как и то, что с клиентами не может быть никаких отношений, кроме деловых. Они просто незнакомцы, посторонние люди, не желавшие и не обязанные знать, как мы тут живем, чем дышим. Мы не интересны им, как личности, скорее как продажная игрушка, с которой можно хорошенько поразвлечься, не боясь испачкаться. А потом просто забывать об этом, возвращаться к своим будничным делам, встречаться и болтать с друзьями, целовать на ночь своих жен, хваля за вкусно приготовленный ужин, или наоборот пытаться придумать оправдание, где они ходили всю ночь, и почему от них пахнет женскими духами. Поверьте, в этом деле мы очень аккуратны, никогда не сделаем что-то лишнего, всегда следим и осторожно делаем каждый свой шаг, а то, что они гуляют на стороне уже просто не наши проблемы.
— Ну, я даже не знаю. Мне вот имя Настя очень нравится.
Настя? Он хочет звать меня Настей? Фыркаю, даже не пытаясь скрыть это. Ну, вот что за среднестатическое и ни чем не примечательное имя? Неужели ничего нельзя было придумать получше? Но когда до меня доносится голос его друга, объясняющего, почему Макс выбрал это имя, я начинаю кривиться еще больше. Закатывая глаза и вздыхая смирившись. Пусть будет так. Надеюсь, он не будет вдобавок еще представлять свою девушку на месте меня, иначе я точно этого не выдержу. Хотя, видя, как этот ублюдок издевался над моей подругой, вызывало, еще больше отвращения, и желания ему хорошенько врезать. Своими грязными руками, то шлепая, то наперебой целуя ее упругие груди, периодически кусая, и видимо не слабо, судя по тому, как Анна сдерживалась, пытаясь придать при этом своему лицу расслабленное выражение, и какое удовольствие она получала от этого.
Вновь повернувшись к моему сладкому мальчику, я была даже немного ему благодарна. Он даже не пытался скрывать свои настоящие чувства, не боялся показать, что не в восторге от фантазий и предпочтений своего друга. Поелозив еще немного на Максе, я уже не пыталась что-то делать за него, а просто позволяла. Слегка поглаживать, проводя своими теплыми пальцами по моей разгоряченной коже, и вроде бы не такие значительные, простые прикосновения, но почему-то вызывающие странный холодок по всему телу. Я лишь наблюдала, может даже немного жмурилась от удовольствия, особенно когда его пальцы коснулись лямок платья, когда он проводил, кончиком носа вдыхая, легкий сладкий аромат по моему плечу.
Черт возьми, ну почему с ним, мне так было тяжело ощущать себя бревном?
Любопытство слишком взыгралось во мне, оно словно змей-искуситель подталкивало меня узнать, какие на вкус его губы, и вряд ли он смог бы мне отказать. Ведь, это моя профессия, и мне это позволительно, вот так ненавязчиво, расстегнуть пару пуговичек на его рубашке, а потом еще. Мазнуть губами по его щеке, вдыхая аромат его парфюма, не стойкий, легко уловимый и приятный. Провести рукой по его груди, задержавшись на том месте, где бьется его сердце. Не знаю почему, но мне нравилось быть его "девочкой". Ему даже не требовалось говорить каких-то ненужных слов, он просто показывал это, или я просто так думала, но мне было хорошо так думать. И вот когда я уже думала, как бы завалить его на этом диване, он внезапно спросил меня о такой мелочи, о которой раньше бы я просто не придала значения. И тем самым спутывая, мне все карты. Заставляя пальцы нервно дрожать, заставляя вскинуть глаза полные сомнения и нерешительности, полные немых вопросов.
- А чем мы, по-твоему, должны пахнуть? - хрипло рассмеялась, зарываясь пальцами в его волосы, прижимаясь до невозможности и позволяя насытиться мной, заставить его легкие пропитаться этим запахом. - Знаешь, мы делаем все, чтобы наши клиенты были довольны. Своего рода некая фишка, быть ничем не похожей на других.
Я вновь делаю попытки коснуться его губ, но в этот момент его внимание переключается на гаджет, так не вовремя завибрировав на столе и оповещая, чтобы на него тоже обратили внимания. И Максу, ничего не остается, как отстраниться всего на мгновение, чтобы отклонить входящий вызов. Делает попутно пару затяжек, и затем предлагает мне. Я с удовольствием прихватываю губами сигарету, жадно делая затяг, и тут же выдыхаю дым закашлявшись.
В шатер вошел Крис, как всегда своим цепким взглядом охватывая гостей и меня в частности. Чувствую, как заметно напрягается Макс, и как сильнее напрягаюсь я, не смея отвести ненавистный взгляд от своего Кукловода. Макс кидает купюру на стол, заказывая воду с газом, но я отлично понимаю, что Крис не просто так зашел, и что пора переходить к более активным действиям.
- Не обижает, все нормально, - отстраненным голосом отвечаю я. Любопытство Макса, почему-то вмиг стало раздражительным. Неужели он не понимает, насколько иногда эти вопросы могут задеть за живое. - И чем бы я так отличалась от тех, кто ради своей карьеры готов добровольно ложиться в постель ублажая всех, лишь бы получать больше выгодных контрактов и денег?
Затушив бычок, потянулась к пачке сигарет. Курить хотелось нестерпимо, может, чтобы успокоить нервны. Момент был безбожно испорчен, время о котором так хотелось забыть, продлить еще чуть-чуть эту странную, волнующую встречу, теперь вновь напоминало о себе. Нет, я не собиралась ни в коем случае с ним откровенничать, называть и убеждать по каким причинам мне приходилось сейчас работать тут. Да, я готова была выслушивать, от обиды закусывая незаметно губы, чувствуя, как кровоточат старые раны, как кричит_болит сердце, которое хотелось взять и убить.
— Ты извини, но я не покупаю фальшивые чувства. Не мое это все. Люблю такое.. настоящее! Чтобы гром и молния в душе, а сердце стучало барабанной дробью. А ты вот сама, как хотела бы?
Интересно, как легко ему было говорить об этом? Человек всегда обходивший стороной такие заведения, вдруг решил, попробовать какие чудеса творят, парочка зеленых купюр. Настолько он сейчас казался правильным, этаким святым пытавший наставить грешника на истинный путь. Пытаться убедить в своей правоте других, довериться ему. И это заставляло злиться еще больше. Опустив сигарету в пепельницу, я постаралась, принять более удобную позу на его коленях обхватывая, их бедрами. Обнимаю за шею, и без каких-либо предисловий целую его в губы. Ощущая привкус сигарет, его задумчивый взгляд, прежде чем закрыть глаза. Не видеть ничего и никого, не слышать, а просто отдаться тем странным ощущениям вспыхнувшие с новой силой. Целовать страстно, неистово, покусывая и требуя на взаимный ответ.
- Так наивно твердить, что ты выше этого, - шепчу в перерывах между поцелуями, взрывая свои легкие от нехватки воздуха. - Что это не то, что ты ищешь в этой гребанной жизни, но в то же время ты просто противоречишь себе. - руки давно блуждают под его рубашкой, чуть царапаю ноготками кожу, а затем опускаясь вниз к ремню на брюках. Я не понимала, что происходит со мной, и со мной ли? Словно со стороны я наблюдала, как кто-то похожий на меня творит какие-то безумства с несчастным парнем. Я, так противившаяся того, что от меня всегда требовал Крис, теперь получаю от этого какое-то садистское удовлетворение.
- Никто не заставлял тебя идти сюда, ты добровольно готов был заплатить за это. Так зачем ты говоришь мне это? Пытаешься убедить в чем-то, если потом ты меня забудешь. Неужели, тебе и, правда, интересен мой ответ?
Стучало ли мое сердце как сумасшедшее, взрывалось ли все внутри в этот момент?
Нет.
Но попытка хоть ненадолго представить, что нам просто хорошо вместе, что нет никакого борделя и никаких проблем, была довольна неплоха.