Отправлено: 15.10.13 22:14. Заголовок: three 'x's; 02.08.2013

Desire Ramirez & Chase Monaghan

Место событий: закрытый клуб «ХХХ».
Краткое описание сюжета: даже повидав в этом мире больше, чем хотелось бы, ты никогда, ни-ког-да не ожидаешь увидеть девушку своего младшего брата в таком весьма сомнительном заведении.

 Отправлено: 04.11.13 22:25. Заголовок: внешний вид: белая р..

внешний вид: белая рубашка с небрежно расстегнутой парой верхних пуговиц, серо-голубые джинсы с живописной дырой на колене, опоясанные темно-коричневым ремнем. Обут в излюбленные converse'ы.

Your password must be at least 8 characters long & contain a capital letter, a number, and a hideous personal secret.

Если бы Чейс был человеком религиозным, он бы сказал, что «пути Господни неисповедимы», но не являясь таковым, он предпочитает фразу «дерьмо случается».
Он честно никогда не имел склонности задумывался о том, через сколько рукопожатий он может быть знаком с тем или иным человеком, будь то президент США или Папа Римский, но, порой, скромные размеры планеты Земля ставили в тупик даже его самого.
Но начнем сначала: после тюрьмы, Монахан снизил частоту своего общения с людьми «дурно влияющими» по мнению офицера, ответственного за условно-досрочно освобожденных заключенных до решительного минимума. Логично? Более чем, учитывая то, что просидев в клетке добрый десяток лет, ему ни капельки не хочется назад. Он старательно избегал контактов со знакомыми из «большого дома» похвально долго, чем радовал ответственного, семью и, естественно, самого себя. Вот такой он молодец.
Но когда его сокамерник оказался на свободе, не встретиться с ним казалось уж совсем неправильным. Тем более, что он был многим обязан этому малому, и сейчас, когда тот предложил посетить какое-то «потрясающее» закрытое заведение (доступное им благодаря знакомству с приятелем знакомого какого-то типа, о котором Монахан услышал впервые) с «хорошей» атмосферой, устоять Чейс просто не мог. Хотя..
Хотя он должен был помнить, что так и начинаются все его неприятности.
Естественно, так и началась эта.
Отсмеявшись над очередной историей, которой Монахан был свидетелем, он откидывается на спинку дивана и, меланхолично покачивая кубики льда в пузатом стакане, смотрит на экран вибрирующего в руке телефон.
Вся ситуация невероятно смешна, учитывая то, что смысл в этой встрече старых друзей бывшего сокамерника сводился к употреблению неприличных доз алкоголя и жадном разглядывании обнаженных девиц, вьющихся у шеста в таких позах, что следовало бы задуматься о наличии или отсутствии у них костей, и Чейсу было весело и прикольно ровно до того момента, пока он не получил звонок от Лианны, силящейся сквозь телефонную трубку перекричать шумные мужские разговоры. Судя по ее тону, Монахан уловил, что ему неплохо было бы оказаться дома, потому что кто-то зачем-то его ищет, и он почему-то обязан сделать что-то очень важное этому кому-то, поэтому, захватив с собой виски, он был вынужден покинуть столик, дабы в более тихой обстановке выслушать уточнения скудной информации, которую ему удалось усвоить.
Поставив стакан на барную стойку, и приложив телефон к одному уху, он зажал другое свободной ладонью, внимая терпеливой сестре, повторяющей сказанное в n-ный раз, Чейс без особого интереса оглядывает помещение, пока его внимание не привлекает изменившееся освещение софитов на сцене.
Он вешает трубку, не задумываясь о том, что Лианна будет не в восторге от этого, потому что там – Дезире. Та самая милая Дейзи, которую Сет представил своей семье совсем недавно, так что ее позитивное впечатление совсем свежо в голове Монахана. Потому-то ему сейчас так сложно соотнести тот образ с этим - раздевающимся.
Его первая реакция удивляет Чейса только тогда, когда раздраженное «что?!» Сета эхом раздается сначала в телефонной трубке, а потом – эхом – в голове старшего Монахана. Глядя на Дезире, последний выдает что-то нечленораздельное, слабо напоминающее приветствие, а потом, рассмеявшись, начинает нести полную ахинею про то, что он «просто соскучился по своему мледшему брату» и, что о нем ему «внезапно напомнил стрип-клуб».
Короче - беседа изначально провальная.
Нажимая на кнопку «отбоя», Чейс делает внушительный глоток виски, просит бармена повторить напиток, и неожиданно осознает, что, глаза Дезире, встретившись с его глазами, округляются в невысказанном удивлении.
- Я тоже, Дейзи, - скорее самому себе, шепотом произносит Монахан, - я тоже так думаю.

 Отправлено: 26.02.14 09:23. Заголовок: Отшучиваться и списы..

Одета;

Отшучиваться и списывать все на проказы судьбы уже не получалось.
Телефон Рамирез поглощал десятки смс и телефонных звонков с набившего оскомину номера. Сет Монахан чаще слышал тот женский голос, что говорит «абонент вне зоны действия сети», чем своей девушки, так что где-то в параллельной вселенной Дезире бы не удивилась, узнав, что во всем примерный коп сошелся с услужливым автоответчиком. И если по первости скрывать подробности личной жизни девушке удавалось легко, стоило только пожать плечами и ответить что-то вроде «все возможно», приправив это кокетливой улыбкой, то с течением времени в их отношениях оставалось все меньше места для секретов, а скелеты в шкафу латиноамериканки начинали греметь костями все громче. Того и гляди привлекут внимание.
Пока где-то на другом конце города Сет Монахан с остервенением по памяти набирал знакомый номер, или, быть может, и вовсе забросил это гиблое дело, начиная постепенно подозревать свою девушку в обмане, не видев ту недели две к ряду, сама Дезире продолжала следовать избитой схеме, закрывая глаза, расставляя руки в стороны и падая в объятия худшего из миров. А мир этот пах дорогими сигарами, смятыми купюрами и дорогими шлюхами, сиял светом софитов и оголенными женскими телами, и отдавал привкусом химии.
Существовать в двух мирах одновременно Дезире не удавалось, обязательно страдал один из них, и с каждым переходом из одних реалий в другие она сама получала не меньший урон. Контролировать свою речь и эмоции, искать оправдания, сшивать хирургическими нитками дыры в преподносившейся правде было архаически тяжело. Рамирез все сложнее было расплачиваться за молчание со своим личным цербером, пронюхавшим, что на личной драме стриптизершы можно неплохо разжиться, она то и дело допускала огрехи в общении с Сетом, а не так давно была на волосок от того, чтобы раскрыть себя перед покровителем. Любопытство, скука или серо-голубые глаза — слишком сложно теперь было выявить проблему разлома в устоявшейся драме мексиканки, но и без того не идеальный мир стал приобретать все более уродливые формы, и как из всего этого выгрести — Дейзи не знала.
Каждый раз выходя на сцену, расправив огромные белоснежные крылья, девушка думала о том, как же все это до горькой усмешки на губах иронично — ангельские крылья за спиной у той, кто всем своим естеством напоминает миру о первородном грехе. И размышляя на эту тему в гримерке перед выступлениями, запивая волнение дешевым портвейном, припрятанным «пташками» местного разлива как раз для таких случаев, для чего Всевышний, Вселенная или другая необъяснимая сила наделила ее именном этим даром. Была ли Дезире тем самым падшим ангелом, сброшенным с небес за грехи, или же, напротив, крылья должны были ей помочь выпорхнуть из этой сточной канавы? Ответа на этот вопрос девушка не знала, но с обыденной критичностью к собственной персоне склонялась к первому варианту.
Дезире едва не оступилась в момент, когда, исполняя экспрессивный танец и освобождаясь от лишней, на до блеска начищенной сцене, одежды под «Tainted Love», всего лишь за долю секунды смогла разглядеть среди голодной до зрелищ и похотливой публике знакомое лицо. Это событие потрясло девушку настолько, что пара хореографических моментов из ее программы просто исчезла, и ей пришлось задействовать все свое самообладание, чтобы не застыть на месте и не прикрыться стыдливо в ту же секунду. Может быть, ей предстать обнаженной перед покойными родителями было бы гораздо проще, чем перед братом своего парня.
Следующие минуты превратились для Дейзи в часы. Время превратилось в тягучую массу, не застывшую, но ползущую донельзя медленно, и стриптизерша ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это и уменьшить горечь позора и стыда в ней растворившихся. Она старательно избегала глазами барной стойки, понимая, что еще одной такой встречи взглядов физически не выдержит и рухнет под тяжестью ощущений, пошатнувшись на неприлично высокой платформе своих блестящих туфель.
Наконец под завершение музыки поспешно скрывшись за широким ядовито-красным занавесом, Дезире ловко перехватила из чьих-то рук бутылку портвейна и сделала несколько уверенных глотков из горла, а затем прислонилась рукой и лбом к ближайшей стене, сдавленно выдыхая проклятия. Там, через стену, находился зал, полный «глаз» и «ушей» ее любовника, и ближайший родственник ее самого страшного секрета.
Чейс Монахан, сам того не подозревая, накинул петлю на шею Рамирез.
Ворох ощутимо навалившихся проблем нужно было решать в срочном порядке. Как спасти от гибели два совершенно разных мира Дезире не представляла, но что она отчетливо понимала, так это то, что ей необходим разговор с Монаханом старшим, хотя бы для того, чтобы спасти его и свою головы от гильотины.
У латиноамериканки не было большого выбора, и подсобное помещение, предназначенное для хранения всяческих декораций, было единственным шансом на приватный разговор с Чейсом вдали от любопытных глаз и ушей. Успев перед этим облачиться в майку и шорты, Дейзи с замиранием сердца остановилась подле блестящей клетки, в которой не раз выступала, спиной к двери. В это же время одна «боевая подруга» Рамирез, одна из немногих в этом заведении, кому девушка доверяла, пригласила Монахана пройти с ней, так как «кое-кто хочет с Вами поговорить».
За долгие годы в жизни Рамирез не случалось более волнительного и стыдливого разговора, чем этот. Обнажать свое тело, в самом деле, намного проще, чем исповедоваться в собственных грехах. Мир видел множество женских, и не только, прелестей, в конце концов, найти пару похожих по параметрам тел не так уж и сложно, а вот секреты человеческой души всегда уникальны.
С тихом скрипом двери душа Дезире попыталась проесть себе выход наружу сквозь клетку из ребер и мягких тканей. Девушка увидела в запыленном отражении напольного зеркала Монахана и поспешила произнести:
- Прежде чем ты осудишь меня, потребуешь объяснений или пошлешь на хер, я обязана предупредить: никто из местного персонала не должен знать не только об этой встрече, но и о том, что ты вообще когда-либо видел меня. Я смогу объяснить это, только если позволишь, но в любом случае: мы не знакомы. Это важно. Иначе полетят головы...

 Отправлено: 08.05.14 19:19. Заголовок: - Сет знает? В прин..

- Сет знает?
В принципе, больше Чейса не интересует решительно ничего.
В этом сомнительном заведении, c комнатой с зеркальными полами и девушкой своего младшего брата, Монахан отбрасывает все предрассудки, которые уже рисуют в его воспаленном изображении самые апокалиптичные картины, грозящие обернуться для всех и каждого персональным Армагеддоном. Он не хочет знать, что привело их в эту комнату, как Дезире докатилась до такой жизни, не хочет предполагать, чьи головы полетят от славных известий об их знакомстве, почему эти головы полетят.
Он не хочет ничего знать, честно, ни-че-го.
А ответ на единственный вопрос настолько очевиден, что становится как-то по-детски обидно, словно последний ржавый гвоздь наивных мечтаний оказался накрепко вбит в святую юношескую наивность.
Чейс Монахан знает, что сказок со счастливым финалом и идеальных историй любви не бывает. На личном опыте он узнал, каково это, набивать больные шишки, превратив любимого человека в беспристрастные грабли. Ему просто хочется верить в то, что что-то отдаленно напоминающее беззаботную влюбленность существует.
Зря.
- Конечно не знает, - констатирует Монахан через мгновение, невесело растянув губы в улыбке. Он цокает языком, отворачиваясь от Дейзи, чей силуэт продолжает преследовать его тенью на пыльном полу,- иначе этого разговора бы сейчас не было, - вздыхает он без намека на удовольствие, словно весь интерес в ситуации для него потерян, и Чейс абсолютно готов покинуть эту комнату, - драма.
Подняв глаза к потолку, Чейс некоторое время сохраняет молчание, собирая воедино осколки идеальной картины ужина в доме Монаханов, когда едва не сияющий от счастья Сет представил Дезире.
Рамка идеальной картины треснула, стекло разбилось, и теперь Чейс несмотря ни на что не может взять в толк, как волшебная, прекрасная Дезире может танцевать стриптиз в закрытом клубе, говорить о том, чем грозит Чейсу его длинный язык и..
Мысли сплетаются в сложный клубок, путаются, складываются в небрежные узлы, которые не разорвать, как ни старайся. Монахан неосознанно сжимает руки в кулаки, считает от еденицы до десяти и обратно, силясь не потерять хваленое самообладание, рискующее лопнуть, как мыльный пузырь, блестящий и переливающийся не хуже, чем откровенные наряды танцовщиц, избавляющихся от роскошных предметов своего гардероба за деньги.
- Какого черта, Дейзи?! - громким шепотом спрашивает Чейс, поворачиваясь к девушке, - я даже не уверен, хочу ли я знать ответы на свои вопросы.
Злость и обида душит Монахана изнутри, сжимая горло в железной хватке, разжать которую получится, наверное, только провалившись в заманчивые объятья беспамятства. Никогда прежде ярость не пожирала его с таким кропотливым усердием, черт, кажется, даже предательство Ингрид он когда-то воспринял гораздо легче!
Разжав пальцы, он мрачно усмехается, сложив руки на груди. Он ищет в глазах Рамирез какие-то знаки, подтверждения, опровержения, слабую надежду на то, что это глупая шутка или игра воображения, вызванная алкоголем. Но Чейс знает лучше: таких шуток, как и сказок, не бывает.
Чейс опускает глаза в пол, изучая испачканный мыс любимых кед, разочарованно проматывая в голове сценарии дальнейшего развития событий. Сделать вид, что ничего не случилось, и пустить все на самотек - вариант заманчивый и являющийся наиболее привлекательным для Монахана, если не одно но: лгать Сету он хочет еще меньше, чем открывать ему глаза на реальность.
Их с братом отношения вошли в наиболее приятное русло совсем недавно и жертвовать этим было бы через чур. Если Чейс чему-то и научился в своей жизни, так это тому, что семейные тайны рождают семейные драмы. А их в семье Монахан хватает и без этого.
- Ты же понимаешь, что я должен рассказать Сету?
Он встречается с Дезире взглядом, и не отводит глаза, как бы ему не хотелось сейчас избежать этого визуального контакта.
Меньше всего на свете ему хочется разрушать эту прекрасную иллюзию для Сета: если его самого выбило из колеи внезапное откровение о девушке брата, то тому, что предстоит испытать его младшему брату остается только посочувствовать.
- Я бы предпочел, чтобы это сделала ты, но раз ситуация разворачивается таким образом, с выбором у меня, как оказалось, туго.