Отправлено: 24.11.13 12:46. Заголовок: thicker skin and train tracks; 23.01.2012

Beth Howlett & Chase Monaghan

Место событий: пригород Вашингтона, Арлингтон. Забегаловка рядом с Арлингтон бул. (Arlington blvd; U.S. Route 50).
Краткое описание сюжета: если искать достаточно долго, то просто нельзя не найти.

 Отправлено: 24.11.13 14:34. Заголовок: внешний вид: темно-с..

внешний вид: темно-серая худи, бледно-голубые джинсы с дырой на левом колене, тонкие классические кеды.

Follow your heart. It's easy to track, because it crawls slowly and leaves a noticeable trail.

Чейс выплевывает грязное ругательство, капнув кетчупом на карту.
Стирая салфеткой томатную кляксу с глянцевой измятой бумаги, расстеленой на столе, как скатерть, одной рукой, второй он неловко кладет напортачивший бургер на тарелку, игнорируя взгляд обернувшейся на нецензурное слово матери большого семейства за столиком напротив. Это семейное заведение. Надо почаще напоминать себе об этом
Извините, простите. Где его воспитание?
Спина Монахана ноет после ночного вождения, лопнувший сосуд в правом глазу доставляет легкий дискомфорт. Чейс знает, что в целом он выглядит паршиво, и это еще мягко сказано. Единственное что слегка успокаивает его, это совершенно бредовая мысль, что состарившаяся в его не самых заботливых руках карта выглядит хуже.
Минуты кажутся ему бесконечностью, а дни пролетают непозволительно быстро. Почти три месяца в дороге после десяти лет в тюрьме стирают воспоминания о трети не самой комфортной жизни, но, увы, не делают счастливее. Монахан смеется про себя, невольно проводя нелепую параллель между невозможностью покинуть место отбывания наказания и нынешней невозможностью остановиться в поиске не пойми чего. Если честно, он до сих пор не знает, зачем ищет Ингрид, что скажет ей, если (когда, Чейс, когда, не если) найдет ее, но успокоиться и вернуться в Вашингтон к семье он не может. Физически.
В утреннем разговоре, Одри, сообщившая ему «приятную» новость о том, что Сет все еще капельку, чуть-чуть, самую малость не очень настроен на семейный ужин, просила старшего брата поберечь cебя. И может быть завтрак жирным бургером с огромным количеством кетчупа не входит в это понятие, но Чейс обещал быть молодцом.
Когда, в конце-концов он делал что-то не так?
Ответ тут вовсе необязателен.
Откусив неприлично большой косок бургера, Монахан проводит пальцем по маршруту ночного следования, отмеченным на карте нервным движением выцветшего желтого маркера, не без удовольствия пережевывая прекрасный пример грамотного фаст-фуда. Он старается не отвлекаться на бессмысленную детскую болтовню исходящую от семейства за соседним столиком, периодически сбиваясь с собственных мыслей, неохотно поднимая на них глаза, стараясь понять, кого они ему напоминают.
Нет, об этом ему думать вовсе не следует.
Очаровательная официантка наконец опускает на стол чашку с аромантым кофе, и Чейс, благодарно улыбнувшись ей, моментально делает глоток долгожданного напитка, после чего морщится.
- Милая, - наверное, громче необходимого обращается к девушке Монахан, - что ты сделала с моим кофе? - звонко опустив чашку на стол, он опускает на ее дно ложку, проводя практически полицейское расследование, мгновенно вычисляя проблему – сахар, - пациент скорее мертв, чем жив.
Нахмурившись, Чейс откидывается на спинку стула, разводя руками, безмолвно прося заменить заказ, раз уж избавиться от такого вкуса не получится, и не обращая внимания на тонкий писк колокольчика над входной дверью в заведение, сигнализирующий о новом посетителе.
Однако, когда этот посетитель называет его по имени, усаживаясь на стул напротив, Монахан не может совладать с изумлением, узнавая интонации, манеры, лицо. Вот уж кого он не ожидал увидеть, наверное, никогда.
- Черт подери. Бетт.

 Отправлено: 24.11.13 20:11. Заголовок: Ты искала его. Бега..

внешний вид: черная кожаная куртка, белая футболка, черные джинсы-skinny, ботильоны cowboy-style

Ты искала его.
Бегала с чемоданом наперевес по всем Соединенным Штатам Депрессии, в чужих лицах, в чужих глазах пытаясь найти что-то до боли знакомое. Ты могла бы по пальцам пересчитать тех людей, которые безоговорочно приняли тебя такой, какая ты есть. И он был едва ли не первым. В этом бесконечном поиске никогда не было банальной романтической предыстории. Нет, она-то, конечно, была… но не такая уж романтическая, да и, признаться, не такая уж и долгая, чтобы зацикливаться на этом моменте. В твоем к нему отношении всегда было что-то большее: больше, чем просто привязанность; больше, чем просто дружба; даже больше, наверно, чем любовь…
Подумать только!.. Прошло 13 долгих лет с тех самых пор, когда ты видела его в последний раз. За это время произошло столько всего… столько, чего он еще не знает… столько, чего еще не знаешь ты… Впрочем, кое-что тебе все-таки известно, но этого явно было недостаточно для того, чтобы оставить попытки его найти. После твоих ненавязчивых (во всяком случае, ты очень старалась, чтобы они такими были) вопросов и полученных неохотных ответов ты стала активно ворошить чужое прошлое, рыть там глубокие траншеи и открывать шкафы со скелетами. Несмотря на всю ту информацию, что регулярно обрушивалась на тебя с каждым новым «нырком», не было ничего такого, что могло бы подорвать твою в него веру. Ты готова была ждать столько, сколько нужно. Да и какая, к черту, теперь была разница, когда у тебя не осталось практически никого?! А тут он выходит на свободу, и у тебя появляется реальный шанс и – главное – вполне реальная возможность вернуть его в свою жизнь…
Стоя возле забегаловки в пригороде Вашингтона, тебе оставалось только сделать глубокий вдох и всего несколько шагов, чтобы встретиться с ним снова лицом к лицу. Ты не колеблешься – все давно решено и ясно, но руки все равно трусятся от волнения. Сосчитав до 3х, ты резким движением открыла дверь и уверенно вошла.
- Чейс Монахан, - его имя срывается с твоих губ. Оно все еще довольно непривычно на вкус. Особенно произнесенное вслух. Особенно в обращении к его обладателю. – Прекрати ворчать – пей, что дают.
Ты в своей вальяжной привычной манере усаживаешься за его столик, разве что ноги на него не закинула:
- И ты прав, дружище, она чертовски милая, - ты оценивающе осмотрела официантку с головы до ног и, улыбнувшись, снова посмотрела на Чейса, который почти не изменился. Если слово «почти», вообще, применимо к 13 годам разлуки и времени, проведенному в местах не столь отдаленных. - Неужели ты думал, что я оставлю тебя в покое?! Тем более, ты мне остался должен за ту треклятую бутылку «Пепси», которая буквально взорвалась в кафе у мистера Кларка. К слову, он так и не закрасил то пятно на потолке. Впрочем, от кофе я не откажусь.
Ты протянула тонкую руку к его чашке ароматного напитка и, отпив из нее, расслабленно откинулась в грубые объятия стула этой забегаловки, не сводя взгляда с Монахана. Если у тебя и были какие-то сомнения на его счет, они исчезли ровно в тот момент, когда он назвал тебя по имени. 13 лет не было. Вы все те же 15летние подростки… только с серьезным похмельем: потрепанные и не выспавшиеся.
Ты искала его. И ты его нашла.

 Отправлено: 25.11.13 01:24. Заголовок: Это Бетт. Его Бетт. ..

Это Бетт.
Его Бетт. Удивительная, неповторимая и единственная, кто может так поставить его на место в самом неподходящем месте, по-хозяйски усевшись за его столик с таким видом, будто та бутылка пепси стоила целое состояние, и за нее Чейс будет должен Хоулетт по гроб жизни, как бы не старался расплатиться.
Почесав бороду, Монахан бросает взгляд в сторону официантки, кивая на ее предложение принести еще одну чашку, и возвращает все внимание Бетт.
- Я вообще не думал, что ты когда-либо появишься. После того-то случая с бутылкой, - совладав с собственным удивлением, он тихо смеется, вспоминая случай из прекрасной юности, - может зло затаила, кто тебя знает?
Никакого зла там не было – Чейс знает точно. Их с Хоулетт связь всегда была прочной, даже в самом начале, когда друг друга они переносили с трудом. Сейчас же, спустя долгие годы, у него нет ощущения, что прошла хоть минута. Молчание не возникает в их зародившемся разговоре твердым барьером, разрушая любую возможность на возрождение отношений, хотя.. Хотя какое возрождение? Ничего никуда не ушло.
Чейс сворачивает карту, не попадая в прежние сгибы, портя бумагу еще сильнее, и сдвигает мятый сверток на край стола, ставя напротив тарелку с подстывшим бургером.
Невероятно уютный взгляд Бетт вновь дарит ему привычное ощущение спокойствие, которое обычно испытывают люди, находясь дома, и сейчас, находя подтверждение мнению «дом там, где твои близкие», Монахан улыбается.
- Что ты тут делаешь? Не так чтобы я не был рад, - торопливо добавляет Чейс, схватившись за свой обед. Откусив кусок от бургера, он медленно жует, изучая лицо Хоулетт, в поиске ответа на возникающие вопросы, первый из которых: - это тоже отберешь?
Монахан усмехается, шутливо пододвинув к Бетт тарелку – на пару секунд не более - и вернув ее на исходное место.
И тут что-то начинает медленно докатываться до осознания. Чейс прищуривается, не сводя глаз с собеседницы и пропуская момент, когда чашка ароматного кофе оказывается подле его левой руки.
Уверенность Хоулетт, то, как она узнала его, спустя годы, как не показала ни капли удивления.. все крошечные детали складываются в три ничего не объясняющих слова:
- Ты искала меня, - звучит слегка наивно, и Монахан, мотнув головой, продолжает, - как ты меня нашла?
Мысли упорно не складываются в стройный ряд.
Чейс проматывает в голове вереницу событий, примеряя различные формы для этой неожиданной для него (и только для него) встречи, вызвавшей сначала удивление, затем радость, а теперь рождающей неопределенные опасения, граничащие с чем-то невозможным. Он не нарушал закон, не нарушал правила условно-досрочного освобождения, не делал особых глупостей, которые могли привести к нему кого-то серьезного и тем более, не оставлял никому сообщений, с адресом своего следующего пункта назначения, что, к слову, порой огорчало сестер.
Аппетит покидает его сам собой. Нахмурившись, Монахан откидывается, на спинку стула, неожиданно кажущегося чертовски неудобным.
В «большом доме» он усвоил одно наверняка – он ненавидит чувство, что за ним наблюдают.

 Отправлено: 25.11.13 14:30. Заголовок: Господи, как это все..

Господи, как это все было чудесно. И даже чудно: ты, он, январь-месяц, забегаловка в пригороде, невкусный кофе, жирный бургер и шумная семейка как ненавязчивое напоминанием о том, с чем у каждого из вас возникли определенные проблемы.
- Ты же знаешь мою внезапность: сегодня тут, завтра – там, - уголок губ нервно дрогнул и потянулся вверх, рисуя грустную ухмылку. Конечно, твои скитания, наконец, подошли к концу, но, черт подери, воспоминания о них никогда не оставят тебя в покое – раны затянулись, оставив еле ощутимые рубцы, на которые обращаешь внимание только, когда задеваешь. – А ради своего возмездия я готова была ждать годы, и вот, наконец, мы здесь – один на один.
Ты сощурила свои огромные глаза, демонстрируя наигранное наличие коварного плана мести в твоей голове, но через секунду расплылась в широкой улыбке и взлохматила волосы на затылке:
- Мне тебя не хватало, Монахан. Слово скаута.
Фыркнув на секундное предложение отведать его «блюдо», ты продолжила наблюдать за каждым его движением более чем внимательно: как он чешет свою светлую бороду (бороду!), как грубыми пальцами сворачивает карту, как притягивает к себе тарелку с бургером, как тщательно его пережевывает и как рассматривает твое – такое знакомое ему - лицо. Ты думала, он, тем самым, пытался выловить в твоем облике малейшие корректировки, которые внесло время, но нет. Его не волновало то, как ты выглядишь. Его волновало:
- Как ты меня нашла?
Ухмыльнувшись и создавая драматическую паузу, которая для любопытного собеседника длилась, вероятно, целую вечность, ты небрежно провела ладонями по карманам джинс – где-то там была зажигалка, а в куртке, несомненно, полупустая пачка сигарет. Сейчас было самое время закурить. Это выглядело весьма эффектно со стороны. И очень… по-киношному, что ли. Ты, растягивая минуты, медленно затянулась бы и, выдыхая табачный дым красивыми седыми клубами, негромко ввела его в курс дела.
Вот зажигалка. Вот сигареты. Впервые отведя взгляд от Монахана, ты открыла пачку и осеклась – рядом сидело многочисленное семейство, глава которого в лице тучной мамашки осуждающе окинула тебя взглядом. «Кина не будет». Ты поджала губы в разочарованной ухмылке и просто отодвинула сигареты на край стола.
- Главное, что нашла, верно? – ты снова вернулась к мужчине взглядом и снова откинулась на спинку стула. Чейс всем своим видом давал понять, что недоволен твоими действиями заранее, даже не осознавая их суть. Наверно, когда он узнает, насколько далеко ты зашла в своем мини-расследовании…
- О, Монахан, заканчивай, - устало простонала ты, театрально закатив глаза, и махнула рукой. Он прожигал тебя взглядом и им же втаптывал в паркет. Это та самая практика, которую ты на дух не переносила. В основном потому, что она мало кому удавалась – бесполезная трата времени, а тебе дискомфортно. Заставить тебя стыдиться или жалеть о своих поступках было невозможно – ты всегда была уверенна в том, что делаешь. Да, ты могла признать свои ошибки, но жалеть? Никогда. – Ты, наверно, забыл, что мой отец был ЦРУ-шником – у меня было, у кого поучиться навыкам шпионажа. Или ты думал, что я просто забуду об истории с пепси?
И ты задорно улыбнулась. Не вполне уместно, учитывая его упавшее настроение, но вся серьезность, которая зависла в воздухе, тебе не нравилась.
Господи, Чейс, ну!..

 Отправлено: 30.11.13 21:47. Заголовок: Почему-то слова Бетт..

Почему-то слова Бетт кажутся ему правдивыми только наполовину.
Чейс сводит брови на переносице, наблюдая за тем, как Хоулетт обыскивает собственные карманы, находит пачку сигарет, достает ее и.. замирает. Монахан невольно усмехается, бросив взгляд на мать семейства за соседним столиком, гневно засопевшую в сторону Бетт, которая, словно почувствовав, как поры незнакомки наполняются нервным потом, и отложила пачку на край стола.
Он вслушивается в ее слова, как в песню, оценивая реалистичность складных фраз и ее уверенность в себе, что всегда была ей присуща. Наверное, поэтому они когда-то грызлись. И точно подружились из-за этого.
В Хоулетт всегда было то, что Чейс отчаянно выискивал в себе, периодически сбиваясь с пути, неохотно забираясь в дебри познания, что несли одни только неприятности. Бетт же от этого не страдала. Наделенная чем-то невероятным, сродни животному магнетизму, она излучала спокойную и размеренную убежденность, которой можно было только позавидовать.
Что ж, когда-то Монахану определенно повезло ее повстречать.
Суховато улыбнувшись, он кивает в ответ на ее слова, бросив разочарованный взгляд на остывающий бургер, больше не кажущийся такой уж хорошей идеей для завтрака.
- Ладно, ладно, - Чейс вальяжно вскидывает руки вверх, словно сдаваясь, - мне кажется, ты что-то упускаешь из этого всего, но к этому мы потом вернемся, - покачав головой, он закатывает рукава толстовки, после чего протягивает руку к чашке кофе, - пока можем развлечь себя светской беседой. Видимо, тут так принято.
Монахан небрежно обводит рукой часть заведения, где все занятые столики гудят от негромких разговоров посетителей, обсуждающих свои вопросы с решительным недостатком жестикуляции и эмоциональности. В этой забегаловке Бетт и Чейс откровенно выделяются на общем фоне, что, в принципе, всегда являлось их визитной карточкой, в каком обществе они бы не оказались.
- Хотя, - театрально тянет Монахан, поставив чашку обратно на стол и ловко стянув сигареты Бетт. Он поднимается на ноги, выпрямляя затекшую спину, помахав перед Хоулетт ее пачкой, - пойдем немного потравимся.
Он просит официантку не убирать со стола, на пути к двери, объясняя, что они со спутницей вернутся, и выйдя на свежий воздух (если его таким, конечно, можно назвать в оживленном пригороде), вздыхает, делая несколько шагов в сторону уличной пепельницы. Прислонившись спиной к выкрашенной в белый кирпичной стене, Монахан закуривает, после чего протягивает пачку Бетт.
- Так как у меня новостей мало, я предлагаю тебе поделиться чем-то любопытным, - переходя сразу к делу, советует Чейс, - тринадцать лет же прошло, верно? – цокнув языком, он делает затяжку, - наверняка, ты провела их в каких-нибудь захватывающих путешествиях, раз не давала о себе знать, - лукаво улыбнувшись, Монахан стряхивает пепел в урну, - и чем сейчас занята? Ну, кроме полумифических поисков моей персоны.
Натянув на голову капюшон, он подмигивает маленькой девочке того самого большого семейсва, мать которого так неприязненно дышала в их с Хоулетт сторону. Что ж, видимо в заведении стало на одну раздражающую семью меньше, раз они уходят.
- К слову, я почти польщен, - словно спохватившись, он насмешливо раскланивается, с тихим смехом, - я и не думал, что кто-то станет меня разыскивать, пока я в своем, эм, безвременном отпуске.
Тем более, он не думал, что этим кем-то будет Бетт.

 Отправлено: 06.05.14 11:12. Заголовок: – Конечно, упускаю и..

– Конечно, упускаю и, несомненно, вернемся, - ты киваешь головой и коротко ухмыляешься тому факту, что Чейс зрит прямо в корень. Впрочем, как всегда. Он имел удивительную способность чувствовать всю твою подноготную, даже когда ты тщательно пыталась ее скрыть. То ли ты – лгун-неудачник, то ли суперспособности Монахана не ограничиваются остеокинезом, то ли… то ли он слишком хорошо тебя знает. Достаточно, чтобы среди невинных слов, завернутых в уверенный тон, отыскать подвох.
– Если под «светской беседой» ты подразумеваешь это бесконечное «фывапролджйцукенгшзх», - ты воспроизводишь бессмысленный набор звуков, отдаленно напоминающий клингон, - почему бы и нет…
Пристально следя за рукой Монахана, словно без этого жеста ты бы не смогла оценить масштаб трагедии, ты окидываешь взглядом забегаловку и пожимаешь плечами. Не прошло и минуты, как ты чуть прогибаешься в спине и движениями головы от плеча к плечу разминаешь шею – ты никогда не была неженкой, эфемерной девицей с тонкой душевной организацией, но стулья в этом заведении были чертовски неудобными. Да и, признаться, вся атмосфера, царящая вокруг, нисколько тебя не вдохновляла. Стул давил в лопатки, устойчивый запах вредной пищи – в нос, а галдеж бил по ушам и голове – не самое подходящее место для собеседования; а вот для разговора по душам – самое то. Еще и эта мамаша со своей маленькой сворой!..
Словно прочитав твои мысли (снова!), Чейс в один момент встал на ноги и поманил за собой такой желанной несколько минут назад пачкой сигарет. Твоей пачкой. «Немного потравимся» - ты ухмыляешься плотно сомкнутыми губами и на ватных ногах плетешься за ним. И пока он разъясняет ситуацию той самой милой барышне в белом фартуке, ты костлявыми кулачонками проверяешь на прочность его спину, подталкивая мужчину к выходу – больно подымить хочется.
Тонкие пальцы выхватили картонную пачку из рук старого товарища, но не торопились ею воспользоваться – ты с упоением наблюдаешь за тем, как он щелкает зажигалкой и вдыхает едкий дым. Это все, бесспорно, очень знакомо… и, шутка ли, очень ново одновременно. Ты снова ухмыляешься. По-доброму. С легкой грустью в этой полуулыбке и взгляде холодных глаз. Ностальжи ведь такая ностальжи – приходит и накрывает в маленькие, едва заметные моменты, которые кажутся совершенно невинными и, порой, обыденными, но очень родными и теплыми. Почему так? Ты никогда не поймешь…
Резким движением ты выуживаешь сигарету из пачки и плотно зажимаешь ее губами, предварительно их облизнув. Бросаешь на Монахана мимолетный взгляд и подкуриваешь, приговаривая при этом:
– Она нас прокляла сейчас, - провожаешь взглядом тучную фигуру главы многочисленного семейства, - не иначе.
А после рассматриваешь в какие-то мгновения мужественное лицо Чейса и запускаешь пальцы свободной руки в стриженные волосы:
– Моих захватывающих, - саркастично акцентируешь ты, - рассказов о путешествиях и приключениях будет слишком много для сегодня… В лучшем случае, мы уложимся в 2ухнедельный срок, и то - если я стану повествовать о каждом прожитом годе в день.
Да, ты часто ловила себя на мысли, что хотела бы ему рассказать очень многое… Да что там, многое – все. Каждый прожитый день, каждый свой шаг, каждую потерю и приобретение ты хотела обсуждать с ним и делиться впечатлениями. Сухо, бесслезно рыдать в плечо, когда было совсем туго. Тебе этого очень хотелось, а теперь… Нет, у тебя все еще есть это желание – «чтоб все, как раньше» - но в этот конкретный момент словно пропали все мысли, все воспоминания растворились в воздухе, словно их и не было. О чем рассказывать?..
– Полумифических поисков… - повторив его слова, тяжело вздыхаешь и сбиваешь пепел, - знаешь, я просто подумала, что тебе может понадобиться кто-то, кто не будет спрашивать, давать советы, анализировать… Кто-то, кто, возможно, сможет помочь, м? И брось, Монахан, - через нос выпускаешь тяжелый дым, - не думаю, что я – единственная, кому не все равно…