UNUSUAL

мне нечего сказать.

в смысле, конечно, как всегда, есть, но.

OST: Aaron Warrington & Agnes Gervase. Vol I

1. florence and the machine - drumming song
Прошло несколько часов, а Агнес Джервис уже ненавидит эту дыру всем сердцем, - за блеклые одноэтажные дома, выстроенные по четким линиям, за пьяную толпу под окнами, скопившуюся на задворках местного бара, за порванные, свисающие кусками обои, плесень на потолке, мигающую лампочку, телевизор, ловящий только один канал и то, почему-то, с приветом из Мексики, но больше всего, - за Аарона Уоррингтона, вальяжно рассевшегося в продавленном кресле, расцветки «бабушкин цветочек», засаленном, грязном и явно скрывающим в себе клопов, которые явно не покусятся на мужчину, куда там, - признаю своего и еще крошки ему таскать будут.
Впихнуть бы в девушку пару таблеток экстази, - мечтал Уоррингтон, опуская очередной окурок в видавший виды стакан, прилагавшийся к номеру вместе со старыми креслами, разваливающимися кроватями и парочкой облезлых крыс, - может, хоть повеселела бы; в особо напряженные дни их увеселительной поездочки Аарон еще представлял, как подсадит Кезайю на героин, - и, нет, не потому, что он бездушный ублюдок, - эта причина идет по умолчанию, - он просто не отказался бы понаблюдать; кроме тела, в брюнетке не было ничего привлекательного.
И, поддавшись приступу злости, она выхватывает у мужчины из рук пачку сигарет, - за пару часов Уоррингтон, по ощущениям, прокурил все, что можно, - комната тонет в дыму, который мало скрывает бедность и убогость, сквозящие из каждого угла, и, открыв форточку, выбрасывает её на улицу, слыша, как она попадает прямиком в покореженный мусорный бак, где как-раз ковыряется типичный представитель этого божьего города.
- ФБР, потому что мы думаем о вашем здоровье, - девушка кривит губы в улыбке.
- Эй, ФБР, - насмешливо щурится Аарон Уоррингтон, - или, ах, простите, он же теперь Картер Роул, на редкость непривычное слуху имя, - иди нахуй.

2. soap&skin - me and the devil
- Ну ты пожалуйся еще, - радостно усмехается Аарон Уоррингтон, стряхивая пепел мимо стакана, - обшарпанной поверхности стола уж точно все равно, какое еще дерьмо на него просыпется, - а лучше - откажись, а? Или у вас там это не принято, ФБР? Потусоваться месяц-другой с Картером Роулом или лишиться работы - такой выбор?
- Ну нет, милый, – почти нежно тянет темноволосая, беря мужчину ладонью за подбородок и смотря прямо в глаза, - И тебе дадут какого-нибудь замученного щеголя в идеальном костюме, который будет отвечать только «да», «нет» и «не уполномочен»? Слишком хорошо, чтобы быть правдой, не считаешь? – Девушка с приятельской дружелюбностью похлопывает его по щекам, а выходит, будто треплет пса, - хороший мальчик, привел тетенек и дяденек к своему логову, а теперь жди пулю в лоб, - очереди же, нехватка финансирования, боеприпасы кончились, сам понимаешь, - не все сразу.
У Агнес Джервис чувство, что они разыгрывают в русскую рулетку одну пулю, и пустых щелчков все меньше.
Жизнь, - чужую, - в эту минуту очень хочется отнять.
- Не считаю, - в тон отвечает Уоррингтон, расширяя глаза в удачно изображенной невинности, в которую все равно никогда и никто не поверит, - по-моему, в самый раз.

3. clann zu - one bedroom apartment
Сорвись, Аарон Уоррингтон, пускай все это закончится малой кровью, а не очередным кругом, - Данте был не прав, - их куда больше, и мы проходим их заживо.
- Как хорошо, что мне похуй на то, что ты считаешь, – почти радостно отзывается девушка, впрочем, любая издевка с неё стекает, как только пальцы Аарона Уоррингтона сталью обхватывают запястье, - Агнес Джервис далеко не дура, - она прекрасно знает, что он сильнее, вот только сделать ничего не может, - что означает пять синяков-отпечатков-пальцев по сравнению с несколькими минутами удовольствия.
Агнес Джервис делает вид, что ничего не происходит, - не отводит взгляда, только наклоняется совсем близко, почти нежно, по-кошачьи, трясь носом о небритую щеку, - если за тобой придут, я хочу быть здесь, – пальцами по правой брови, давно кем-то рассеченной, - стоять и ничего не делать, смотря, как в тебя всаживают обойму, – легко целует левую скулу, - сука, – соглашается, даже не задумываясь, - а ты, видимо, научился делать комплименты.
Туда и дорога, помнишь?
- Как хорошо, что мне похуй на тебя, - скалится Аарон Уоррингтон еще более радостно, чем прежде; Аарон Уоррингтон отлично притворяется Картером Роулом, которому тоже на всех похуй, хватая ФБР за другое запястье и рывком притягивая к себе на колени, не заботясь о том, что за такие действия через секунду может оказаться под прицелом, - вряд ли это стало бы чем-то новым, - всегда умел, - возражает он, облизываясь, - у меня для тебя миллион комплиментов. Сука. Падла. Мразь, - Аарон Уоррингтон без лишних церемоний целует ее в губы, не допуская и намека на нежность и приязнь, - еще один способ показать, как же сильно его все это бесит, - он сильно прикусывает нижнюю губу девушки, прежде чем отстраниться и изобразить усмешку, - мне продолжать?

4. смысловые галлюцинации - все под контролем
И Агнес Джервис кажется, что на них лопается нарыв за нарывом, - вскрывая под собой уродливое нутро, которое не приведет к дальнейшему исцелению, - никто из них не умеет лечить, промывать и перевязывать раны, - в их существовании – лишний, не прижившийся навык, от которого легко отмахнуться; исцеление – тем, кто заслужил, - а им, - хорошо бы просто похоронили, не оставив здесь навечно, - это, по её мнению, - наихудшее из наказаний, - оказаться спаянной в одном помещении и времени с Аароном Уоррингтоном, - навечно.
Это словно кто-то идет на вече, - идет держать совет, - знаешь, - если хотя бы половина людей в этом гребаном мире похожа на нас, - он обречен, - его не спасет даже кровопускание.
Нас, кстати, тоже.
Потому что и нас то нет, - посмотри, - она беззвучно вопит, тормошит, отвешивает пощечины, и все это, - не двигаясь с места, не прогоняя улыбки с лица, - смотри, - тут только один из, - второй – не больше, чем кривое отражение, - изломан в гранях, застрял по ту сторону, похожий, как потерянный близнец, - те же глаза [безумные], те же черты лица [уродливые], тот же голос [словно из горла – свинец и ртуть], - все одно и тоже, - и я не понимаю, я не понимаю, Аарон Уоррингтон, - зачем эта чертова реальность дублирует нас, создавая про запас, как ключи, что повесит на крючок в прихожей, а вторые – вручит наиболее близким соседям, на всякий случай.
Мы, - тот самый случай, - причина, по которой этот мир не имеет права на существование.
Так что там насчет поджигателей, почему эти стены еще не горят, куда вы смотрите, эй; им бы так и остаться, - Аарон Уоррингтон, счастливый обладатель лишней пары имен, и девица, чьего настоящего имени он, скорее всего, никогда не узнает, - остаться в четырех вонючих стенах, которые не защищают от мира, - которые не защищают мир от людей, что внутри, - такой себе ад для бюджетников, разваливающийся мирок, в котором им обоим самое место; им бы так и остаться, - худшее наказание, низшая точка, путь в никуда, сдохну-а-тебя-заберу-с-собой; но Аарон Уоррингтон все еще жив, и Кезайя - отвратительно, нелепо, тошнотворно жива, - и что с этим делать, - Рикардо Гарсиа не учили, как справляться с дерьмом, его просто забросили туда, сразу нажав на затылок, погружая внутрь, - разбирайся уже сам; он делает это по-своему.
Они делают это по-своему.

5. земфира - без шансов
- Пиздишь, – Агнес Джервис бы с радостью поддержала эту байку, согласилась бы, - да, Роул, тебе похуй, живи дальше счастливо, еби шлюх, ширяйся наркотой, предавай тех, с кем не так давно делил свою жизнь, как ломоть прогорклого хлеба, который у тебя отняли; но Аарон Уоррингтон врет сам себе, а она не собирается ему потворствовать, не собирается иметь с ним ничего общего, потому что ненависть у них – у каждого своя, и её – можно, - растягивать, выдыхать, шипеть рассерженной кошкой, оказавшись на чужих коленях, словно чувствуя, что сейчас натычут носом, - доигралась, - получай.
Кусать его с силой, до крови, смотри, - Уоррингтон, словно кто-то с силой дал тебе по губам, - верхняя – кровоточит, - и на вкус – ржавая, тошнотворная, с нетерпимым вкусом сигарет, - чтоб ты сдох, Уоррингтон, - от твоего дыма не спастись.
Картером Роулом быть удобно, - Картеру Роулу и правда на все похуй, в гораздо большей степени, чем человеку с тем же лицом и другим именем, а это о многом говорит, - Картер Роул не контролировал оборот наркотиков между странами, не стрелял никому в голову, не впечатывал подошву в чье-то без того обезображенное лицо, не нюхал кокс в квартире продажного местечкового политика, - Картер Роул хренов преподаватель испанского языка, будущий житель какой-нибудь безымянной страны, настоящий мудак, если уж к слову, - но не преступник, - с чистого листа, так говорят; Картер Роул может запустить руки мисс Бюро под майку, пробираясь выше, сжимая ладони, оставляя на гладкой коже будущие синяки, - Картер Роул может думать о том, что происходящее делает его более живым; на самом деле это делает Аарона Уоррингтона еще более мертвым. Картер Роул, или как его там, этого нового человека, возвращает укус, - все та же чужая нижняя губа наконец трескается, Картер Роул видит кровь, - свои люди, сочтемся, - шлюха как есть, - он медленно проводит языком по верхней губе, слизывая остатки крови, не разрывая глазной контакт, - ты только посмотри на себя, - ладони добираются до груди, губы - до губ, снова, он бы искусал их не так, как продолжает сейчас, - а так, чтобы живого места не оставалось, чтобы Бонд-в-юбке больше не притворялась нормальным человеком за ширмой физической красоты.
Агнес Джервис смотрит с насмешкой, - ей интересно, что будет дальше, ей хочется блевать от того, что происходит сейчас, от рук Аарона Уоррингтона под своей майкой, - это похоже на то, словно вляпалась в гниль, и теперь она оседает на коже с прикосновениями, - о-м-е-р-з-и-т-е-л-ь-н-о; всего лишь трепыхания, на которые способны мертвецы, - хорошо, что мы оба это признаем; на губах – кровь, - его, своя, - кто теперь отделит, перемешалась не хуже, чем у кровных родичей, - только мы друг другу звери, знаешь ли, - в гортань не целовать, - её только перекусывать, с глухим хрустом, чтобы навсегда. Агнес Джервис обхватывает ладони Аарона Уоррингтора своими, сильнее прижимая к груди, так, что бы точно осталось памятью, - тошнотворно-синим, желтым, растекающимся по коже; и смеется, прямо в губы, перемежая с укусами.

6. placebo - protect me from what i want
Картер Роул же не преступник, он, в общем, пока еще вовсе никто, - а когда тебя будто не существует, - твори, что хочешь, мир великодушно не обратит внимания, - или переломает все кости, это уж как повезет, - нет, правда, ты от всех осужденных течешь или только от меня, а? - прекрасный жизненный принцип, - зачем отвечать на чужие вопросы, если можно задать свои, хотя, - не то чтобы ответы были интересны, - не то чтобы вообще хоть что-то из происходящего было интересно, кроме, например, пальцев Кезайи, которыми она ясно дает понять, что сопротивляться пока не собирается; Картер Роул прижимает ладони сильнее, сжимает пальцы, впивается губами в шею, оставляя следы, - пометки, - пусть будут, ФБР, завтра посмотришь в зеркало, подумаешь о том, какое же ты дерьмо, какое же я дерьмо, какие же мы, - мой папочка был очень расстроен, - снисходит до ответа Картер Роул; правая ладонь спускается по спине, очерчивает талию, добирается до идиотской молнии на джинсах, - он, бля, почти плакал. Семейная трагедия, - шепчет в ключицы.
- Разумеется, от всех.
Вот оно – милосердие.
Вот она – злость; она в каждом движении, прикосновении, вдохе и выдохе, - передается как смертельный вирус из губ в губы, из крови – в кровь, без надежды на дальнейшее излечение; этот штамм привит и от него не избавиться, - Агнес Джервис бесстыдно ерзает на коленях Аарона Уоррингтона, словно девка, которую сняли за десятку-другую, а она и рада; Агнес Джервис сжимает пальцы а коже до синяков, царапает, оставляя под ногтями частички чужой кожи, - все для того, чтобы нас опознали, все для того, чтобы никто и никогда не узнал, что тело Агнес Джервис – реагирует, выгибается под ладонями, зудит под поцелуями и укусами, и капли пота текут от висков по шее, размазывая дорожную грязь и пыль; все честно, без сделок с двойным дном, - пальцы расстегивают пряжку на ремне, - та поддается с неприятным металлическим лязгом, они же – сжимают выпуклость на джинсах чуть ниже, - Агнес Джервис все знает, равно как и Аарон Уоррингтон, и от этого знания все так же охота блевать.

7. mumford&sons - broken crown
И неизвестно, кому из них двоих духота и ощущение нереальности этой комнаты, этого мотеля, этого города, этой долбанной страны больше ударяют в голову, - потому что, стоит Уоррингтону на секунду забыть о том, кто именно сидит на его коленях, Бонд-в-юбке бьет его по лицу, и он смеется.
В этот раз она смотрит на него с насмешкой, с вызовом, и мелочной радостью, - смотри, - сейчас я лучше тебя; возможно – единственный раз в жизни.
Но я – лучше.
Аарон Уоррингтон хохочет, вытирая ладонью кровь с разбитой губы, и оглядывает Кезайю, - снизу вверх, - во всей ее сомнительной красе, - ее сложно не хотеть даже сейчас, потную, растрепанную, издерганную, помятую, злорадствующую; ее сложно не понимать, потому что, - Аарон Уоррингтон прекрасно знает, - что им остается, кроме ощущения крохотных побед друг над другом?
Аарон Уоррингтон чувствует себя победителем, несмотря на отчетливо читающийся в глазах девушки вызов.
Он победил, потому что - остановился.
Потому что он не будет, бля, прикладывать эту дуру головой об стол раз двадцать подряд, пока весь мозг не вытечет; потому что он все еще помнит, - удивительно, - о собственном будущем, которое, - удивительно, - у него все еще намечается; и если это означает - не отвечать ударом на удар, - то Аарон Уоррингтон готов поступиться принципами.
Ведь, по большому счету, у него их нет.
Такие, как мы – тянем этот мир в пропасть, словно Сизиф – свой камень, только в отличие от него, у нас, знаешь ли, есть все шансы справиться, - вот – трещина или разлом и мы почти у его края, - скидывай ношу и дальше уже пойдем налегке.
Прямиком в ад, - для нас уже нарисовали все ориентиры.
Аарон Уоррингтон продолжает ухмыляться, даже когда никто не видит.
Это все, что у него есть.